— А общий прогноз? — осведомился барон.
— Пока благоприятный, — ответила девушка. — Наш замысел должен увенчаться успехом, но… расплывчато… я не могу объяснить…
Иногда великая предсказательница не находила слов, чтобы передать масану, пусть даже истинному кардиналу, КАК видит она будущее.
— Меня тревожит появившаяся неопределенность.
— Будем надеяться, что Густав просто мечется, — улыбнулся Александр. — Вполне возможно, он не знает, что предпринять, не принял четкого решения, и его сомнения порождают расплывчатость предсказаний.
— Возможно, — кивнула девушка.
— Дай Луминару время. Загляни в будущее завтра утром.
— Хорошо, отец. — Клаудия помолчала. — Ты не хочешь рассказать…
— Поговорим позже, — предложил барон. — Сейчас сюда придут твои братья.
— Мне уйти? — В ее голосе не было обиды.
— Я обещал им разговор наедине.
Может ли истинный кардинал доверять собственным детям? С одной стороны, опыт Ги Луминара наглядно продемонстрировал опрометчивость подобного подхода: лидера клана «искупали в лучах славы» любимый сынуля и дорогой племянничек. С другой — именно наследники стоят ближе всех к Амулету Крови и не без оснований считают, что у них больше прав на сокровище, чем у кого бы то ни было. Тесные родственные узы не гарантировали детишкам истинного кардинала нужный уровень силы, случалось, что Амулет дотла сжигал незадачливых потомков, но вероятность того, что они сумеют справиться с артефактом, была высокой. А потому, до тех пор, пока не найден способ избавиться от могущественного папаши, детишки будут самыми преданными защитниками его интересов, безжалостно истребляя всех, кто покусится на наследство. Главное — не поворачиваться к ним спиной.
Барон Александр урок старого Ги усвоил хорошо и выводы сделал правильные. Два его сына, Адриано и Джакомо, в римской резиденции появлялись крайне редко, довольствуясь ролью наместников истинного кардинала на местах. Адриано владел Мадридом, а Джакомо — непростым Стамбулом, в котором ему приходилось постоянно отражать набеги бейрутских Робене. Оба носили епископские титулы, правили вполне автономно, но были окружены таким количеством шпионов, что знали о себе меньше, чем отец. В отличие от братьев, Клаудия жила на вилле, но это отнюдь не свидетельствовало о безграничном доверии барона: женщин — истинных кардиналов история патриархальной семьи Масан еще не знала.
— Эта шлюха связалась с Захаром? — Джакомо выскочил из кресла. — Какой позор!
— Не кричи, — попросил более рассудительный Адриано. — Если отец спокоен, значит, поведение нашей распутной сестренки его полностью устраивает.
— Ты специально подложил Клаудию под Треми? — прищурился Джакомо. — Специально?
Старый Бруджа вздохнул и наполнил свой бокал красным вином. Семьдесят лет, проведенных в неспокойном Стамбуле, испортили младшего сына — ему приходилось чаще воевать, чем думать. Такой наследник способен разрушить все, что построит отец.
— Ты говорил, что сумеешь договориться с Тайным Городом. Это плата, да? Ты сделал дочь заложницей?
— Джакомо, не будь идиотом, — лениво произнес Адриано. — Темный Двор или договаривается, или нет. Заложников они не берут. — И посмотрел на Александра. — Отец, ты посвятишь нас в подробности?
Старшим сыном Бруджа мог бы гордиться. Осев в относительно спокойном Мадриде, Адриано не обленился, не превратился в расслабленного сибарита, а целенаправленно работал на расширение границ клана. Благодаря ему Бруджа получил контроль над Северной Африкой и окончательно закрепился во Франции, оставив под влиянием Густава Луминара только Бретань.
— Захар вышел на меня в Москве, — негромко произнес барон, потягивая красное. — Мне пришлось задержаться в Тайном Городе дольше, чем следовало бы, Сантьяга узнал о визите и послал епископа с предложением…
— Комиссар не попытался тебя убить?
— Сантьяга понял, что пора менять правила игры. Война надоела всем. И остановить ее можно только под знаменем истинного кардинала. Ни за кем больше Саббат не пойдет.
— Навам нельзя верить, — задумчиво протянул Адриано. — И Треми нельзя верить — предательство у них в крови.
— Захар наполовину Луминар, — напомнил Александр. — К тому же, он как мальчишка влюбился в Клаудию, не реже раза в неделю приезжает в Рим и буквально ест из ее рук.
— Лучше бы она переспала с навом! — не унимался Джакомо.
— Сестра сама решает, с кем спать! — отрезал Адриано. — И прекрати кричать об уязвленной гордости, мы обсуждаем важные дела. — И вновь внимательный взгляд на отца: — Ты расскажешь, о чем договорился с кардиналами?
Хороший ребенок. Умный. Расчетливый. Опасный. С таким нужно держать ухо востро. Барон покачал головой:
— Главные договоры, которые мы закрепим клятвами крови, еще не заключены. В целом, кардиналам нравится идея, но они осторожничают. Мы должны продемонстрировать свою силу и доказать им, что Навь будет говорить именно с нами. Контуры Коалиции наметились, но пока наша империя стоит на зыбком песке. Нам с вами, дети, предстоит выстроить фундамент. Крепкий фундамент. На века.
Адриано и Джакомо поняли отца: впереди клан ожидают нелегкие испытания — возможно, затяжная война, и тот из них, кто проявит себя с наилучшей стороны, станет истинным кардиналом. И оба, не сговариваясь, посмотрели на рубин, сверкающий на груди Александра.
— Ты сказал, что мы должны продемонстрировать силу. — Джакомо припомнил именно то, что было ему наиболее близко. — Каким образом?
— Нужно избавиться от лондонца.
— Ты хочешь свалить Густава? — Глаза младшего сына сверкнули.
Он привык к яростным схваткам и уже представлял себя на улицах Лондона.
— А как же Борис? — Умный Адриано смотрел гораздо дальше брата. — Если мы уберем Густава, он может спрятаться, как Пабло. Или начать сколачивать свою коалицию из таких же, как он сам, психов. Американец считается образцом лидера Саббат, за ним пойдут.
— Борисом уже занимаются, — улыбнулся барон.
— Кто? — возмутился Джакомо — у него отняли возможность стать героем.
— Захар.
— Но почему он?! — Теперь не выдержал Адриано. — Ведь он наполовину Луминар, и Драконья Игла…
— Таково условие Сантьяги.
— Ты не должен был соглашаться! — Опять младший. И опять не подумав. Впрочем Джакомо, не приходилось вести переговоры с Темным Двором, и он не знал, что вкладывали навы в понятие «взаимовыгодное сотрудничество».
— Сантьяга хочет оставить двух истинных кардиналов. Одного в Саббат, второго в Тайном Городе, — объяснил Александр.
— Нам это невыгодно, — прищурился Адриано. — Темный Двор начнет активно продвигать своего ставленника. Наверняка они отменят некоторые из Догм Покорности, ослабят узду, чтобы наши подданные потянулись к ним.
— Не сомневаюсь, что именно так и будет, — согласился барон. — В том случае, если у Сантьяги действительно окажется свой истинный кардинал.
— Но ведь ты сам сказал, что Захар охотится на Луминаров!
— Джакомо, гораздо важнее то, чего я еще не сказал, — мягко ответил сыну Александр.
Младший подумал и решил, что следует прекратить высказывать вслух первые пришедшие в голову мысли.
— А что ты еще не сказал?
— Покончив с Борисом, Захар возьмется за Густава. Но поскольку лондонец предупрежден, одному Треми не справиться, потребуется наша поддержка. Вы примете участие в операции. — Барон пригубил вино, медленно оглядел сыновей. — Дальше продолжать?
— Ты хочешь, чтобы мы убрали Захара, — понял Адриано.
Последовала короткая пауза, после которой кабинет наполнил голос, напоминающий скрежет железных листьев:
— У масанов должен остаться только один истинный кардинал — Бруджа. — Александр сжал кулак. — Только так мы гарантируем себе власть на века. Абсолютную власть на века! Темный Двор будет вынужден договариваться с нами. Сначала со мной, потом с моим наследником, потом с наследником моего наследника! Пусть останется только один Амулет Крови — Алое Безумие, его силы достаточно, чтобы держать в повиновении семью.
Рубин на груди барона сверкнул, подтверждая слова хозяина.
— Я с тобой, отец, — громко произнес Адриано. — От начала и до конца с тобой!
— Я тоже, — подал голос Джакомо.
Братья понимали, что наследник у абсолютного владыки тоже будет один. Один-единственный.
* * *Ночной клуб «Чероки»
США, Нью-Йорк
16 декабря, четверг, 23.38 (время местное)
О том, что небольшой и не очень прибыльный клуб в одном из более-менее цивилизованных кварталов Квинс, принадлежал Борису, не знали даже самые близкие его помощники. В «Чероки» работали челы, и предназначался он для челов. Клуб ни разу не фигурировал в полицейских сводках, считался очень тихим, едва ли не скучным, то есть являлся идеальным укрытием для беглого преступника.
— Твой портрет показывают в каждом выпуске новостей, — пробурчал Отто. — Награда пятьдесят тысяч.
— Я знаю, — спокойно ответил кардинал.
— «Медсестричка Гризли» закрыта. Мы не привели ее в порядок.
Последний федеральный агент покинул клуб лишь во второй половине дня, и масаны не успели восстановить вскрытые полы и стены.
— Это самое меньшее из зол.
У Бориса не было иного выхода, кроме бегства из ФБР. Там, в лифте, стоя в одном шаге от наполненного проклятым светом коридора, кардинал понял, что Балдер собирается его убить. Все было подстроено, буйному арестанту оставалось лишь толкнуть масана, и все находящиеся вокруг стали бы свидетелями удивительного зрелища: аутодафе в солнечных лучах. И под ударом оказался бы весь клан. Новость попала бы в газеты. Хотя нет, вряд ли. Скорее всего фэбээровское начальство засекретило бы информацию, но внимательно прислушалось к докладу Балдера, и началась бы планомерная охота на охотников.
Этого кардинал допустить не мог.
Луминар презирал челов, считал их пищей, но знал, когда нужно отступить. Лучше прослыть уголовником, потерять положение в обществе — все равно каждые пятнадцать-двадцать лет Борис менял имя и лицо, — чем раскрыть челам тайну существования вампиров. Дай им доказательства, и процесс пойдет лавинообразно, вампиров станут искать повсюду, и пройдет немало лет, прежде чем можно будет снова жить спокойно. Луминар не сомневался, что соплеменники переживут истерию, но титул не позволял ему поставить под удар клан.
И кардинал бежал.
Из федерального здания Борис ушел через канализацию. Спустился на самый нижний этаж, крепко избил двух охранников, забрал ключи, проник в техническую зону, свернул пару видеокамер, обратился в туман и несколько часов блуждал по изрядно подзабытым хитросплетениям подземного мира Нью-Йорка. Истинный кардинал давно не освежал в памяти карты и планы, а потому затратил на дорогу до «Чероки» значительно больше времени, чем мог бы.
— На кого я могу рассчитывать? — глухо спросил Борис.
— Мой отряд в полном составе, — осторожно ответил епископ. — Двадцать воинов. Где Фридрих, не знаю. Узнав о гибели Клайва, он собрал своих бойцов и ушел. На Зов не откликается.
— Трус.
— Он не знает, кому можно верить…
— Что ты имеешь в виду?
— Клайв попал в засаду. Его ждали. — Отто помолчал. — Складывается впечатление, что врагам были известны наши планы.
— А ведь руководителем был ты, — негромко произнес кардинал.
— Да. — Епископ не отвел взгляд. — Но в Джерси его направили вы. Впрочем, я приму любое ваше решение, господин.
Борис прищурился, сдавил рукоять Иглы, но промолчал. Не время впадать в бешенство, сейчас каждый воин на счету. Узнать, кто предал, можно позже.
Двадцать воинов. Всего двадцать.
Возможно, предатель до сих пор среди них. Возможно, это Отто. Возможно, кто-то из рядовых. «Бежать?» Кардинал зло усмехнулся. «Нет, не дождетесь! Кто бы вы ни были — не дождетесь!» Двадцать бойцов, ведомые истинным кардиналом, — это большая сила, железный кулак, способный сокрушить значительно превосходящего по численности врага. Главное — добраться до хитроумного противника, ударить. Нужно найти врага и покрошить его в капусту. Нужно — нет, необходимо! — продемонстрировать клану, что вожак силен, что поражения последних дней случайны. Поднять дух и заставить масанов вновь поверить в своего кардинала. Тогда клан костьми ляжет за вождя. Тогда отобьемся. Борис понимал, что его ждет решительный бой, возможно — самый главный в жизни. Или он вернет себе власть, или умрет. Отступать он не собирался.
— Надо вычислить, откуда наносят удары эти… Бориса прервал зазвонивший в кармане Отто телефон.
— Ответь.
Епископ поднес трубку к уху:
— Да? — Пауза. Удивленный взгляд на кардинала. Шепотом: — Это Фридрих! Он нашел лежбище Малкавианов!
Глава 5
«Продолжаются поиски Бориса Лероя, совершившего вчера утром дерзкий побег из нью-йоркского отделения ФБР. Напомним, что владелец известного ночного клуба „Медсестричка Гризли“ подозревается в связях с организованной преступностью, контрабанде наркотиков и убийстве. Анонимные источники в ФБР называют даже его кличку: Кардинал — и связывают мистера Лероя с обнаруженным в клубе „Водопад“ складом наркотиков, а также с двумя перестрелками, произошедшими позапрошлой ночью…»
(«The New York Times»)«А между тем никто не понимает, почему на авансцену не выходят Биджар Хамзи и Урбек Кумар, истинные герои свободы слова, сорвавшие покров тайны с кошмарных событий многовековой давности. Два храбрых шаса, не побоявшихся бросить вызов могущественному Ордену, не рискуют показываться на публике, что наводит…»
(«Тиградком») * * *Складской ангар на территории морского порта
США, Нью-Йорк
17 декабря, пятница, 01.47 (время местное)
«Кровь — это война!»
«Кровь — это война», — глухо повторили воины.
«Сила крови — это сила войны!»
«Сила крови — это сила войны!»
«Я наполняю вашу кровь мощью дракона! Я наполняю вашу кровь яростью дракона! Я дарую вам неуязвимость дракона! Я дарую вам великую силу войны!!»
Борис провел ритуал на Драконьей Игле больше часа назад, но у воинов еще стояли в ушах властные слова кардинала. Они еще помнили тонкие нити белого огня, разбежавшиеся от вскинутого вверх кинжала, вонзившиеся в медленно бьющиеся сердца и наполнившие масанов невероятной силой.
Силой войны.
Красные глаза заполыхали беспощадным огнем, и теперь их блеск невозможно было спрятать мороком — только толстыми темными очками.
«Кровь войны — это ваша кровь! Яростный бой — это ваша жизнь! Быстрая смерть — это ваш подарок врагам!»
«Смерть!»
Они мчались в порт на пяти машинах. Дрожали от возбуждения, до боли сжимали рукояти оружия: мечей, пистолетов, винтовок. Им не терпелось броситься на врага. Они мечтали о бое. У них не было иной цели, кроме как…
— Смерть!!
— До бункера они доберутся за пару секунд, — негромко произнес Мигель. — А что потом?
— Вот именно, — усмехнулся Хосе. — Что потом? Ничего. Захар гарантирует, что плиты продержатся, как минимум, минуту.
— Захара с нами не будет.
— Мы могли отказаться.
— Да. — Мигель сплюнул. — Могли.
Огромный, площадью с футбольное поле, ангар, снятый епископом Треми на подставное лицо, пустовал, лишь в одном из углов стояли кровати да ящики со снаряжением — надо было показать Борису, что склад действительно использовался в качестве базы. Зато в самом центре ангара размещался приличных размеров — пять на пять ярдов — бункер, сваренный из тяжелых бронеплит. Установили его прошлой ночью, кто этим занимался, Малкавианы не знали, зато уже оценили великолепное качество редута. Двенадцать бойниц, в каждой установлен пулемет, «мертвые» зоны практически отсутствуют, обзор обеспечивают широкоугольные видеокамеры. Стены способны выдержать удар кумулятивной гранаты, крыша двойная.
— Вряд ли у Луминаров окажется с собой базука, — пробурчал Хосе.
— Зато у Бориса есть Драконья Игла, — хмуро ответил Мигель. — Это хуже.
— Борису будет чем заняться.
— Надеюсь.
Согласиться на предложенную Захаром авантюру могли только Малкавианы. Носферату отказались, к Петеру Брудже даже обращаться не стали — он только что из серьезной передряги. Оставались аргентинцы. После ознакомления с планом Хосе и Мигель думали недолго, потребовали дополнительную плату за риск, получили ее и вместе с пятью бойцами прибыли в ангар.
И только здесь до Мигеля дошло, что роль подсадной утки гораздо опаснее, чем казалось.
— Если хоть что-нибудь пойдет не так, Луминары нас в порошок сотрут.
— Ты, главное, при бойцах такие речи не веди, ладно? — попросил Хосе. Ему начинало надоедать нытье брата. — И не забудь, что Кортес тоже в сарай садится, а у этого чела суицидальных наклонностей нет.
Артем повел пулемет вбок, и зеленый крестик на мониторе сместился левее, указывая, куда в настоящее время направлен ствол. Затем, следуя за движениями наемника, перебежал направо, проскочил красный крестик — линию огня соседа, вновь вернулся в центр.
— Порядок!
— Наигрался? — усмехнулся Кортес.
— Привыкал, — уточнил Артем, поправляя висящий на груди «футляр», — до поры Луминарам не следовало знать, что в игре принимают участие наемники. — Не часто приходится стрелять, глядя в телевизор.
— Понравилось?
— Необычно. Напоминает игровые автоматы.
Еще больше игровой автомат напоминала странная конструкция в центре бункера: небольшой квадратный столик, на нем четыре монитора, возле каждого экрана по джойстику. Пульт управления внешним оружием.