— Думаете, уйдет?
— Уверен, что нет. Что будет находить миллион способов, как остаться. Будет много говорить о любви неземной, о том, как дорожит тобой, как ценит… Конечно, ценит! Еще бы ему тебя не ценить. Да, кстати… Я тогда не договорил… Может, ты считаешь себя некрасивой там или… ну, я не знаю… Так вот, Нина, послушай, что тебе говорит мужчина с опытом. Ты — девушка, наделенная редкой внутренней красотой. У тебя очень красивые глаза, нежная кожа, чудесные белые зубы. У тебя богатые от природы волосы. Ну и что, что твоя красота не броская? Не всем же быть такими, как размалеванные телезвезды! И фигурка у тебя что надо. Да если бы у меня не было Маши, я женился бы только на тебе. Ты умна, а это дорогого стоит. К тому же ты человек на редкость ответственный, на тебя можно во всем положиться. Да с тобой можно такие дела проворачивать!»
Джейн покраснела. И это стало так заметно, что даже Лавджой выразил это удивление взглядом.
— А ты неплохо подготовилась, — наконец произнесла Джейн. — И с Шароновым встретилась…
— Да ни с кем я не встречалась, если честно! Говорю же, все придумала! Но как естественно все воспринимается, ведь правда? Но самое интересное вас всех ждет впереди. Вот смотрите, как все несправедливо в этой жизни. Мало того, что Щекин ей изменял, что пользовался ее деньгами и квартирой, так еще какой-то негодяй сбил ее на своей машине и скрылся с места преступления. И получается, что справедливости в жизни нет совсем. Ну абсолютно. Так вот. Я решила, что хотя бы в моей книге все будет по-другому. Чем хорошо быть писателем? Можно все придумать, сочинить, кого-то убить, а кого-то воскресить. Вот и я тоже воскресила Нину Цилевич!
— И как же? — хором спросили Гурьев и Лавджой.
— Очень просто. Я представила себе степень отчаяния женщины, которую использовали и предали, и поставила себя на ее место. Ведь теперь в родном поселке ее ничто не держало, она, разочаровавшись в своем муже, приняла решение бросить его и начать новую жизнь, и первое, на что она решилась, это…
— Развод, — подсказала Глафира. — Лиза, ты погоди со своими фантазиями, попробуй лучше эти пирожные. Ни за что не догадаешься, из чего сделан крем.
— После того, как она развелась, она продала свои квартиры и исчезла из города. Ей хотелось, чтобы Щекин чувствовал свою вину за все то, что с ней произошло (или произойдет), а потому попросила единственного верного ей человека, чтобы тот помог ей сымитировать ее смерть. Сделать это довольно просто, если есть связи в медицинских кругах и, само собой, деньги. Нашли труп, женский, отдаленно напоминающий Нину Цилевич, Шаронов его опознал, вот и все — по Татищеву поползли слухи о том, что труп Нины нашли на обочине дороги. Вот, послушайте, сцена опознания…
Лиза прокрутила несколько страниц на экране своего ноутбука и, не обращая внимания на то, что ее практически никто не слушает, прочла:
«— Вы уверены, что это ваша знакомая? Ведь прошло так много времени, труп много времени пролежал в земле…
— Я… Как бы это вам сказать… Я был с ней довольно близко знаком, а потому могу сказать, что тело ее мне знакомо до мельчайших деталей, до родинок, до изгибов… Надеюсь, что мои слова так и останутся здесь, в этом страшном месте, кабинете, комнате, не знаю, как это называется… У меня жена, дети…
— Да не беспокойтесь вы так, — усталым голосом проговорила эксперт. — Курить хотите?»
Вот видите, господа присяжные заседатели! — Лиза даже палец кверху подняла. — Я придумала такой ход, компрометирующий Шаронова, исключительно с целью придания достоверности сцене опознания трупа. Придумала, что якобы Шаронов состоял с Ниной в связи.
— Нине бы это не понравилось, — заметила Джейн.
— А я думаю, что понравилось бы, — ничуть не смутившись, проговорила Лиза. — Вы не знаете, что я придумала еще, чтобы образ Нины выглядел более полным и, главное, достойным ее харизмы! Кто помнит, какая у нее была цель до того, как она пожелала заиметь семью, выйти замуж за Щекина и родить ему детей?
— Лиза, я понимаю, что вам не дают покоя лавры Джейн, но нельзя ли отложить ваши литературные чтения хотя бы на завтра? — взмолился Лавджой, наливая своей невесте виски. — Посмотрите на Джейн, на ней ведь лица нет.
— А на ней и так нет лица! — вдруг воскликнула Лиза, поднялась и, к удивлению всех присутствующих, плеснула в лицо Джейн порцию остывшего чая.
Джейн вскрикнула, Глафира вскочила со своего места, а Гурьев зачем-то полез в карман (должно быть, за пистолетом, подумала Глаша).
Джейн не спешила отнимать руки от лица. Ее ладони словно прилипли к нежной белой коже.
— Ну, ну, Джейн, покажи всем свои веснушки! — потребовала Лиза.
Джейн отняла руки, и все увидели коричневые акварельные разводы на скулах и переносице ее узкого лица.
— Так на чем мы остановились? — хриплым голосом переспросила Лиза.
— Ты спросила, какая цель была у Нины до того, как она пожелала заиметь семью, — подсказал ей Гурьев.
Джейн достала носовой платок и вытерла лицо.
21
— Понимаете, — рассказывала позже Лиза, немного успокоившись. — Каждое действие, каждый поступок человека должен быть объяснен. То есть в нем должен быть заложен смысл. Особенно если речь идет о действии, носящем криминальный характер. В нашем случае все было непонятным, необъяснимым и, главное, лишенным всякого смысла и логики. Но ведь кто-то все это придумал! И этот «кто-то» очень хотел, чтобы мы поверили в то, что наша Джейн потеряла частично, заметьте, память, причем эту память ей выбивали в течение целого месяца, и она забыла лишь то, что ей удобно было забыть.
— Я ничего не понимаю, — сказал Лавджой. Джейн же достала сигарету и закурила. Глафира не спускала с нее глаз.
— Мы остановились на том, что у Нины Цилевич была мечта — жить в Англии, — сказала Лиза. — И какое-то время благодаря тем деньгам, которые она выручила от продажи своих квартир, она могла пожить в Кембридже, снимая комнату.
— Я ничего не понимаю, — повторил Лавджой. — О каком времени идет речь? Когда Нина жила в Кембридже?
— Да, вероятно, я опережаю события… Словом, после того как Нина застала своего мужа с любовницей и поняла, что Щекин никогда не любил ее, больше того, что они с Ириной Инфатьевой спят и видят, как Нина каким-то волшебным образом исчезает из их жизни, она решила на самом деле исчезнуть. Но не погибнуть, а инсценировать свою смерть. Для начала она просто развелась со Щекиным и продала все свое имущество. После этого она отправилась в Москву, а оттуда, получив обыкновенную туристическую визу, — в Англию. Тем временем ее сообщник и хороший, верный друг Шаронов расстарался и нашел труп неизвестной женщины, который и опознал как труп Нины Цилевич. Все, теперь Цилевич как бы не существовало. Но пока все это происходило, Нина тоже не сидела в Лондоне сложа руки. Она осваивала новую профессию — стала настоящим сквоттером [5]. И помогла ей в этом, сама того не подозревая, Джейн Чедвик, ее единственная подруга, которая настолько доверяла ей, что спокойно рассказывала о своих многочисленных домах и гостиницах. Больше того, она, ничего не подозревая, вводила ее в курс всего происходящего в своем большом недвижимом хозяйстве. Так, к примеру, Нина постепенно узнала, где и какой требуется ремонт, где и что надо прикупить из мебели или инвентаря, какую завезти рассаду или продукты. Понимая, что одной Джейн заниматься всем этим трудно, Нина предложила свои услуги, но ее предложение Джейн мягко отклонила — она по-прежнему не хотела быть никому обязанной. А может, до конца не доверяла Нине. В любом случае, плотно общаясь с Джейн, Нине было нетрудно составить себе представление о том, какие из домов, принадлежащих Джейн, заселены, а какие пустуют по разным причинам. Так случилось с домом в Кобэме. Дому требовался основательный ремонт дымохода и парового котла, поэтому там пока никто не жил. Еще Нина знала от самой Джейн, что этот дом никогда не сдавался, что Джейн прежде сама жила там, пока не переехала в дом Мэтью Чедвика в Лондоне. И Нине пришло в голову поселиться в этом доме под видом самой Джейн. Тем более что ее присутствие не вызывало бы у соседей лишних вопросов. Самым сложным было преобразиться внешне так, чтобы походить на Джейн. Но когда долго общаешься с человеком, нетрудно перенять какие-то его манеры, движения, не говоря уже о деталях внешности и подделке подписи, которая у Джейн оказалась довольно-таки простенькой. Так и случилось, что в один прекрасный день в Кобэме, в доме, принадлежащем семейству Чедвиков, поселилась никем не узнанная «Джейн» — на самом деле русская девушка Нина Цилевич. И именно в эту «Джейн», появившуюся в пансионе «Рыжая белка» под видом хозяйки буквально на несколько минут, и влюбился новый управляющий Даниэль Лавджой.
И кто знает, сколько бы продолжалось действие этого спектакля с подменой главной героини, если бы настоящей Джейн не позвонила Глэдис, ее няня, работавшая в «Рыжей белке» кухаркой, и не извинилась за то, что не поздравила ее вовремя с Рождеством. Что видела ее на кухне в пансионе, пошла в свою комнату за подарком, но, когда вновь появилась на кухне, Джейн уже не было. Джейн, заинтригованная услышанным, решила сама приехать в Кобэм и поговорить с няней. Она села в машину, приехала в Кобэм, вышла у ворот и вдруг увидела… саму себя, играющую в снежки с молодым управляющим «Рыжей белки». Если учесть, что она и прежде видела Лавджоя мельком и даже успела признаться себе в том, что он ей нравится, то получалось, что она настолько далеко ушла в своих фантазиях, что увидела себя играющей с Лавджоем в снежки! И где? В своем собственном доме, в Кобэме! На ней была ее любимая цветная вязаная жилетка, длинная желтая шерстяная юбка и даже белая маленькая шапочка, из-под которой выбивались ее собственные рыжие локоны… Кроме того, ей показалось, что в морозном воздухе разлит тонкий аромат лимонных корочек — так пахли ее любимые духи! Но она же не могла увидеть себя, значит, с ней что-то не в порядке. Словом, у Джейн закружилась голова и она упала…
Лиза сделала паузу и посмотрела на сидящую перед ней с опущенной головой «Джейн». Лавджой с каменным лицом смотрел на Лизу.
— Да, примерно так все и случилось… — наконец заговорила Нина. — И я бы, может, и дальше продолжала молчать, но я же вижу, что меня здесь все подозревают в убийстве. Но я не убивала Джейн! У нее на самом деле закружилась голова, когда она увидела как бы себя, играющую в снежки с Лавджоем!
— Так ты не Джейн? — Даниэль медленно повернул голову в ее сторону.
— Не крути так головой, а то и у тебя тоже закружится голова, — усмехнулась Нина.
— Что с ней случилось? — спросил потрясенный Лавджой.
— Она ударилась головой о лед, — ответила Нина. — Ты вернулся в дом, а я вышла за ворота. Я видела ее. Даже если бы я не увидела ее, то почувствовала бы. К тому же я видела ее машину. Словом, я подбежала к ней, но было уже поздно. Она была мертва. И я поняла, что надо действовать. Причем как можно быстрее. Мне надо было все хорошенько обдумать, прежде чем превратиться в настоящую Джейн Чедвик! Но как ты, Лиза, об этом узнала? Когда мы играли с Даниэлем в снежки, ты была в России и ничего не знала о существовании Нины Цилевич, не говоря уже о Джейн Чедвик!
— А я ничего и не знала! — пожала плечами Лиза. — Все твои тексты я выудила из твоего компьютера. У меня есть хорошие друзья-хакеры. А иначе как бы я могла прочесть все то, что ты писала, обращаясь к неизвестному читателю от первого лица? Кажется, ты пробовала написать повесть о своих похождениях, которую назвала «Найти Голубую комнату», которая была, конечно же, не повестью, а твоей попыткой объяснить каждый свой шаг. Но потом все это почему-то забросила и переключилась на сентиментальный роман самой Джейн, но название сохранила. И в Голубой комнате у тебя почему-то стали развиваться совершенно другие события… любовные…
— Джейн писала любовные романы, — с трудом произнесла Нина.
— Правильно! А свой вроде как автобиографический роман ты оставила лишь потому, что почувствовала себя вне опасности, ведь так?
— Ну да. Прошло полгода, и никто за все это время не заметил, что я — не настоящая Джейн.
— Но зачем тебе понадобилось лететь в Москву, к своему кузену? Зачем все это было?
— Вам не понять, — проговорила она с горечью.
— Почему же — не понять? Основной целью твоей жизни в последний год было убедить всех и вся, что ты — Джейн Чедвик. Для этого тебе нужны были свидетели. И не простые, а заслуживающие доверия. Такие, к примеру, как Даниэль Лавджой, который с самого начала познакомился с тобой не как с Ниной, а именно как с Джейн. Или как твой кузен, который, правда, тебя никогда в глаза не видел, — Юрий Александров, с которым Джейн вела переписку. И именно на него ты возлагала особенные надежды, тем более что вас с ним связывало наследственное дело. Ведь Джейн и Юрию, своим единственным наследникам, Мэтью Чедвик оставил дом в Петербурге. Но ты, Нина, допустила ошибку, настолько грубую, что удивительно, как это Юрий не сдал тебя сразу в милицию сразу после того, как ты появилась в Москве. А дело, господа, заключалось в том, что Джейн, настоящая Джейн, вела переписку с Юрием относительно наследства по одному skype-адресу, а Нина Цилевич, обращаясь к Юрию и не зная о том, что дело о наследстве уже закрыто, что дом выставлен на продажу, продолжала общаться с Юрием по старому адресу, который нашла в компьютере. Вот и получилось, что Нина приезжает по документам Джейн в Москву и, конечно же, не собирается встречаться там с Юрием. Она приезжает, не зная, что настоящая Джейн здесь уже была и встречалась с Юрием, с которым они договорились, что дом будет выставлен на продажу, а деньги они поделят. Вот и представьте себе удивление Юрия, когда по новому адресу, по которому он вел простую переписку с Джейн, приходит сообщение, что она собирается в Москву, чтобы разобраться с наследным домом. Спрашивается, чего разбираться, когда Джейн уже оформила дом на себя и выставила его на продажу, причем они оба принимали решение, во сколько миллионов им оценить этот дом. Конечно, со стороны может показаться, что Юрий поступил крайне неосмотрительно, позволив Джейн оформить дом на себя, но он пошел на это, зная Джейн как исключительно порядочного человека. Разве мог он предположить, что случится с Джейн? И что появится ее двойник?
Постепенно он догадывается, что ведет переписку не с настоящей Джейн, а с мошенницей, выдающей себя за Джейн. Ему приходит в голову, что неплохо бы выяснить, что это за личность, чтобы потом заработать на своей информации, на знании правды. Поэтому он и соглашается встретиться с ней. В надежде получить хоть что-то! Но встреча откладывается на целый месяц. И где была все это время женщина, выдающая себя за Джейн, он и понятия не имеет. А Нина между тем спокойно жила себе где-то в Подмосковье, я так думаю, и тянула время. Ей важно было появиться перед Юрием в таком виде для того, чтобы было, чем оправдать свое беспамятство. Мол, ты напомни мне, Юра, зачем я вообще приезжала в Москву. Что это за дом, который достался нам в наследство, и так далее. Словом, после того, как она сама себе разбила голову и помучила изнурительной диетой, у нее появилась возможность задавать Юрию бесчисленные вопросы, связанные с наследным домом. Она знала со слов Джейн, что ей по наследству достался дом в России и что она собирается туда поехать, чтобы встретиться с Юрием, но вот тот факт, что она туда поехала и все оформила, плюс даже еще и выставила его через риелторскую фирму на продажу, не знала. Джейн об этом умолчала.
— Но зачем ты поехала в Татищево? — спросила, изменившись в лице, Глафира, обращаясь к воскресшей Нине Цилевич.
— Разве не понятно? — всплеснула руками Лиза. — Ей нужны были свидетели, которые могли бы подтвердить, что по России странствует англичанка — Джейн Чедвик. Понятное дело, что она не могла рассчитывать на то, что встретит сыщиков и адвокатов в одном лице, словом, профессионалов. Она рассчитывала исключительно на милицию, на помощь органов. Что ее рано или поздно вернут в Москву, в «Националь», где она благополучно вернет себе свои документы и деньги. Но она оказалась у нас, Глаша, понимаешь? И с тех самых пор, как я увидела ее, я ни на минуту не переставала подозревать ее во всех смертных грехах. Когда еще мне доктор сказал, что у нее хорошая кровь и даже гемоглобин в норме, я забеспокоилась. Получалось, что тот, кто ее похитил или держал где-то, не изнасиловал ее, не ограбил, не причинил особого вреда. Для того чтобы рассеять все мои подозрения, я должна была встретиться с кем-то из этой семьи, кто мог бы мне рассказать хотя бы немного о настоящей Джейн. И тогда я, расставшись с тобой, Нина, в Москве и уже вернувшись в Саратов, вновь поехала в Москву и разыскала там мать Юрия, Эстер Фишер. От нее я узнала много интересного. Объяснив, что я пишу книгу о Фишерах, я докопалась сначала до тайны имени Сара.
Если помните, имя Джейн в системе skype — Sara-Jane1990. Я еще спросила, почему Сара, и тогдашняя Джейн ответила мне примерно так: «…моя мама сначала хотела назвать меня Сарой, но папа настоял на Джейн. Это семейная история». Так вот, никакой семейной истории тогдашняя Джейн не знала. А суть заключалась в том, что у Джейн была сестра-двойняшка, которая умерла через несколько дней после родов, и родители успели ее назвать Сарой. Ты, Нина, не могла знать об этом, а потому не смогла рассказать, почему Джейн выбрала (и всегда выбирала) имя, связанное с Сарой. Рассказала мне Эстер и об особняке, за который Джейн в случае продажи должна выплатить Юрию половину его стоимости. История же с Голубой комнатой, равно как и с серебряными танцовщицами работы Августа Хольмштрома, была выдумана тобой от первого до последнего слова. Сначала она появилась в переписке, и автором выдумки была Нина Цилевич, потом она была подхвачена Юрием. Он поддержал и развил эту фантазию в расчете на то, чтобы не спугнуть мнимую Джейн. Он даже сделал вид, что не заметил, что завещание, которое привезла с собой Нина, — фальшивое, и что не надо эксперта, чтобы это понять. (Хотя среди привезенных в Москву документов есть и настоящее завещание, но именно в фальшивом идет речь о серебряных статуэтках и гравюре.) К тому же, а я с ним разговаривала, он, понимая, что перед ним матерая мошенница, рассчитывал получить свои проценты от сделки с недвижимостью, в частности, от продажи дома в Питере. Тем более что настоящей Джейн, как он догадался, уже не было в живых. Словом, он тоже рисковал, но знал, за какие деньги. Получалось, что у него с мошенницей одни и те же планы.