– Кто-то еще прикладывался к этой бутылке?
Гущин задумался, а потом произнес:
– Да вроде все живы. Вы как себя чувствуете?
– Глупая шутка, – обиделась Лара.
– Простите… Нет, Симагин пил один. Предложил начальнику кредитного отдела рюмочку, но тот отказался.
– Чашкин тоже заходил к нему?
– Заходил. И, судя по всему, был последним, кто видел Симагина живым. Неужели вы считаете, что этот человек в футляре отравитель?
– Я вообще не думаю, что имело место убийство.
– Вероятно, вы правы. Однако ничего нельзя исключать. Говорят, Сальери Моцарта отравил. Теперь можно говорить что угодно, но тогда ведь не было проведено ни экспертизы, ни вскрытия. Лично я против Сальери ничего не имею. Он, между прочим, и с Бетховеном был знаком, даже музыке его обучал. А Бетховен его пережил, только оглох.
– Какой вы образованный.
– У меня мама музыковед. А отец в городской прокуратуре служит. Поскольку слуха у меня гораздо меньше, чем у Бетховена, мне пришлось идти на юридический. – Владимир опять улыбнулся и объяснил: – Хотя вообще-то я немного играю на фортепьяно.
– В самодеятельности участвуете? – поинтересовалась Лара.
– Ну, так, – помялся Гущин. – Когда у нас вечера или просто тусовки по поводу юбилеев сотрудников, играю иногда. «Караван» Эллингтона, Гершвина могу – у нас начальник сам не свой от джаза. А одна сотрудница, которая поет неплохо, даже выучила «Колыбельную»… Знаете?
И следователь напел вполголоса:
– Саме тайм фиш а джампинг…
– Мы приехали, – напомнила Лара.
Но Гущин внимательно следил за дорогой и остановился на том же месте, где и в прошлый раз.
– Спасибо, – поблагодарила Лара, намереваясь выйти.
В этот момент в кармане Владимира зазвонил мобильный.
– Подождите одну секунду, – попросил он. И, достав трубку, приложил ее к уху: – Слушаю.
Собеседник начал что-то говорить, и лицо Гущина при этом несколько раз меняло выражение.
– Вот, значит, как… – произнес он наконец и выключил мобильный.
Затем коротко глянул на Лару и покачал головой.
– Эксперт звонил, сообщил, что в бутылке значительное содержание метанола, кроме того, обнаружены следы клофелина. А значит, криминал присутствует. Если, конечно, Симагин не принимал лекарство для понижения давления. Но это вряд ли. Когда давление высокое, на работу не ходят. И уж тем более не выпивают пол-литра крепкого алкоголя. Так что… – Владимир снова посмотрел на Лару, взявшуюся за ручку двери, и, вздохнув, закончил начатую фразу: – Вот такие дела.
– А при Симагине найдены какие-нибудь медикаменты? – спросила Покровская. – Или, может, в мусорной корзине валяется упаковка от таблеток…
– Вы правильно мыслите! – обрадовался Гущин. – Нет, при нем никаких таблеток не обнаружили, а мусорная корзина… Я в ней не копался, но, кажется, она была пустой. Судя по всему, уборщица накануне или утром прибиралась. Значит, все-таки мы имеем дело с криминалом.
– Я могу идти?
– Сегодня четверг, – напомнил следователь. – Может, в субботу сходим все-таки в кино? Соглашайтесь! Один раз сходим, и я сразу отстану.
– Разве что так, – усмехнулась Лара. И кивнула: – Один раз можно.
Она поднималась по лестнице, размышляя, правильно ли сделала, что согласилась. И когда подошла к двери своей квартиры, пожалела об этом. В голову ей даже пришла мысль, что, если бы ей предложил посетить кинотеатр Артем Чашкин, отказалась бы сразу под каким-нибудь предлогом, а если бы позвал сотрудник АХО Алексей, согласилась из вежливости – отказ мог бы обидеть рабочего, который точно бы решил, что она не приняла приглашение из-за разницы в их служебном положении. А вот если бы такое предложение поступило от приятеля Гущина Николая… Только не стоит и думать об этом: Николай ее никуда не пригласит и вообще уже, вероятно, забыл, как зовут случайную попутчицу. Ларе вдруг стало немножко горько от того, что она с ним никогда больше не встретится, а если и встретится, то вряд ли симпатичный мужчина пригласит ее куда-нибудь. И потом, Николай наверняка женат. В браке, конечно, счастлив, жена у него красавица и умница. И еще у них, вероятно, есть дети. Значит, никаких надежд, усмехнулась про себя девушка, входя в квартиру, и решила помечтать о чем-нибудь доступном.
Правда, мечтать было не о чем. Не о работе же? Думать о ней надо в рабочем кабинете. Но неожиданно, сами собой, в голову полезли мысли о Буховиче и о Симагине, смерть которого сначала показалась трагической случайностью, а после того, что сообщил Гущин, можно было бы сопоставить обе смерти: нет ли в них некоторой закономерности. Между прочим, Симагин с Буховичем были знакомы давно и прежде приятельствовали. Хотя в последние годы особой дружбы или близости уже не было… Интересно, почему убийца выбрал именно их?
Лара вдруг снова вспомнила о Николае и подошла к зеркалу. Если честно, она тоже не уродина, мужчины обращают на нее внимание. Гущин же не случайно набивается. И Чашкин неумело пытается приударить, хотя это заметно разве что Оборкиной. Еще Ломидзе явно благоволит. Но тот, вероятно, видит в ней лишь исполнительного сотрудника, обладающего необходимыми профессиональными навыками…
Девушка взяла книгу, вытащив не глядя с полки, и пробежала глазами начало. Однако это оказался детектив, а вникать в суть не хотелось. Роман назывался «Ловушка для Золушки». Прежде Лара не читала его, да и непонятно, как томик оказался в ее доме. Может быть, принес бывший муж? Нет, вряд ли, Олег книг не покупал, да и читал лишь журналы, вернее, пролистывал, разглядывая фотографии красивых и богатых.
Ну вот, подумала о Галенко, а тот, словно почувствовав ее мысли, почти сразу позвонил на домашний.
– Ты решила вопрос о моем кредите? – поинтересовался он.
– А я обязана?
– Разумеется. Я ушел из дома, забрал только личные вещи, а ведь мог заявить права на свою долю в квартире. Формально, конечно, квартира принадлежит тебе, но твоя мама переоформила ее на тебя, когда мы уже состояли в браке, а значит, половина моя по праву. Дело в том, что мы с Инной пока снимаем жилье, собираемся купить собственное. Уже подыскали подходящее, а там такую цену объявили, что мне года два надо вкалывать, чтобы рассчитаться.
– Попроси денег у мамы Инны, у нее наверняка имеются. К тому же у них в другом городе есть квартира, которую они сдают. Твоя жена здесь вроде как училась, а вот ее мать чего сюда примчалась – ты ей мою должность в своей фирме пообещал?
– Короче, – перебил Олег, – по закону я в течение пяти лет после развода могу претендовать на половину совместно нажитого имущества. Но, как благородный человек, я не требую от тебя немедленно съехать с квартиры, только прошу помочь с кредитом…
– У тебя же нет ни залога, ни поручителей. Мое слово ничего не будет значить для банка.
– Ты просто не хочешь помочь. И вообще, ты абсолютно бесчувственный человек. Даже если и улыбаешься, то с таким видом, будто умнее всех и самая честная. А на деле…
Лара положила трубку на базу. Но не прошло и минуты, как телефон зазвонил снова.
– Я не закончил! – продолжил гневно выговаривать бывший муж. – Мне фактически негде жить, а ты блаженствуешь в привилегированных условиях. Тебя не трогают боль и нужда других людей. Впрочем, я не удивляюсь, потому что понял: это национальная черта русских. Болтать о русской душе они любят, а как доходит до дела, то кроме имперских амбиций…
Лара опять положила трубку. Надо же, Галенко вспомнил о своем украинском происхождении. Это было странно, раньше он таких заявлений не делал.
И снова телефон начал надрываться. Звонок метался от стены к стене, словно преследовал Лару. Девушка хотела было отключить аппарат вовсе, но все же решила ответить. Сняла трубку и, чтобы опередить оскорбления, быстро произнесла:
– Чего ты добиваешься? Сказала ведь уже – с кредитом я тебе помочь не могу. А после того, что ты наговорил, могу посоветовать обратиться за помощью в какой-нибудь украинский банк. Хотя… там ты найдешь понимание, а вот деньги вряд ли.
Трубка молчала. Потом долетел осторожный мужской голос:
– Да я, собственно… мне вообще-то не нужен кредит.
– Кто это?
– Володя Гущин. Я только хотел сказать, что уже заказал билеты.
– Простите, думала, бывший муж звонит.
– Досаждает? – радостно поинтересовался Гущин. – Ну, так я как раз в состоянии устроить кредит. Причем такой, что навсегда забудет номер вашего телефона и как вас зовут. Только скажите.
– Да я…
Но Владимир, счастливый от того, что может проявить заботу, не дал ей договорить:
– Я взял билеты на комедию. Фильм отечественный, но, говорят, смешной. У владельца банка возникла проблема со здоровьем, ему потребовалась донорская почка. Но в Германии, где должна пройти операция по пересадке, свободных почек нет, и он приказал своим сотрудникам уступить ему одну, потому что коллектив большой, почек на всех много. Сотрудники решили устроить забастовку, но когда узнали, что хозяин предлагает донору кучу денег, а еще…
– Простите, вы о чем говорите?
– Содержание фильма рассказываю, в Интернете аннотацию прочитал.
– Я хочу просто кино посмотреть, не зная содержания.
– Так и я тоже. Кстати, с женой Симагина снова побеседовали. Еще просмотрели его медкарту в поликлинике. Он не мог пользоваться клофелином, потому что у него было не повышенное давление, а как раз пониженное. Со здоровьем у него было почти нормально для пятидесяти пяти лет. Разве что почки и печень иногда давали о себе знать после обильного возлияния. Жене его тоже пятьдесят пять. И вряд ли она хотела бы избавиться от него. Вот молодые супруги престарелых мужчин заводят любовников и стремятся поскорее овдоветь. А у жены Симагина вряд ли есть любовник: кому нужна тетка пенсионного возраста? К тому же муж у нее далеко не миллионером был, жил на зарплату, других доходов у него не имелось.
– Зачем вы мне это рассказываете?
– Просто к сведению. Но раз вам неинтересно…
По голосу Гущина можно было понять, что он даже растерялся от того, что его информация не заинтересовала девушку. И Лара поспешила успокоить следователя:
– Конечно, очень важно, чтобы вы поскорее нашли убийцу Буховича. А если считаете, что в смерти Симагина есть криминальный след, то наверняка у вас скоро появится версия, которая…
Что говорить дальше, она не знала, но Владимир уже подхватил:
– Версия у меня есть. Разумеется, разглашать ее нельзя, но вы ведь не чужой для меня человек, к тому же можете помочь в расследовании. Дело в том, что клофелин обычно подсыпают мужчинам девушки, чтобы обобрать. Хотя подобным занимаются девушки определенного сорта, которые подсыпают опасное лекарство случайным знакомым, а сами быстренько скрываются. Но Симагин, судя по рассказам знавших его людей, вообще-то по бабам не бегал: работа – дом, дом – работа. Вот я и подумал: а что, если у него была связь с сотрудником вашего учреждения? В смысле, с сотрудницей. Я, естественно, интересовался этим, когда народ опрашивал, но все молчали. Может, просто не хотели наводить тень на умершего человека. И тем не менее… Вдруг та сотрудница решила ему отомстить за что-нибудь? Например, не женится на ней или не помогает в карьерном росте. Хоть должность у Симагина была небольшая, зато он дружил со вторым человеком в банке, который мог бы посодействовать.
– Вы серьезно думаете, что у нас традиция такая: у каждого мужчины должна быть связь с какой-нибудь сотрудницей? Если Бухович со своей секретаршей поддерживал близкие отношения, то и его приятель должен делать то же самое? Мне ничего об этом не известно. Да и вряд ли такое возможно. У Буховича, может, и были проблемы в семейной жизни…
Лара замолчала, сообразив, что проговорилась. Но было уже поздно.
– Какие проблемы? – немедленно оживился Гущин. – Вы что-то знаете?
– Просто жена Леонида Исаевича жила на Кипре, а он здесь один…
– Я тоже так думал, но у нее не было прямой заинтересованности, по крайней мере финансовой. Женщина представила брачный контракт, согласно которому в случае насильственной смерти супруга ей не достается ничего. Очевидно, Бухович сразу отсек такую возможность. К тому же он часто, чуть ли не ежемесячно, переводил на счет учрежденной женой фирмы вполне приличные суммы – до десяти тысяч долларов. Во как! А теперь этих денег у нее не будет.
– Но дом на Кипре кому-то все-таки отойдет?
– Наследникам, если таковые объявятся. Вроде близких родственников у Буховича нет, но, когда умирает богатый человек, обычно сбегается целая куча людей, о существовании которых покойный даже не слышал, и каждый из них будет уверять, что является внебрачным родственником или кредитором…
Как ни странно, разговор увлек Лару. Она внимательно слушала Гущина, что-то спрашивала и даже сообщила, что двадцать лет назад первый владелец банка тоже был убит. Данное известие стало, судя по всему, неожиданным для ее собеседника, который сразу быстро произнес: «Я сейчас перезвоню» – и отсоединился.
Перезвонил следователь через полчаса. Доложил, что связывался с Николаем, который все знает. Друг о том случае слышал, то есть узнал недавно, и поведал следующее. В те далекие времена дело передали ФСБ, потому что банкира взорвали, а тогда шла чеченская война, все подобные происшествия относили на счет террористов-сепаратистов, и занималась ими госбезопасность. Милицейским сыщикам удалось только выяснить, что в «Преференц-банке» были открыты корсчета некоторых чеченских предприятий, в том числе и счет Грозненского НПЗ, через который проходили вполне приличные финансовые потоки.
– Может, вам не надо было беспокоить Николая? – напомнила Лара собеседнику о приличиях. – Во-первых, уже ведь поздно, да и дома в присутствии жены не всякий будет говорить о работе.
– Какой жены? – не понял Гущин. – У Кольки нет никакой жены. Он, правда, собирался как-то в загс пойти, но невеста передумала. Короче, другого нашла. Так что никто теперь ему не мешает делом заниматься, сутками носиться где-то… – Тут Владимир опомнился и добавил: – Николай не в Следственном комитете, где почти нормированный рабочий день, служит.
– Странно, что мужчина не женат, такой с виду положительный человек, – продолжала Лара, чтобы не выдать своего интереса. – Я, правда, не успела его хорошо разглядеть, но мне так показалось.
– Положительный, – согласился Гущин, – майора недавно получил. Не курит, опять же.
Владимир замолчал, очевидно что-то заподозрив, и осторожно объяснил:
– А вообще-то Колька самый обычный человек. Со своими тараканами, то есть со слабостями.
– Да меня он не интересует вовсе, – успокоила собеседника Лара, – просто о нем зашла речь, и вот высказала свои ощущения.
– Ну и хорошо, – обрадовался Гущин. – А то он меня тоже спрашивал: «Что за девушка с тобой была?»
Еще немного поговорили ни о чем и попрощались. Вечер пролетел быстро, ничем не заполненный. Впрочем, Лара пробовала все-таки читать, но смысл прочитанного не оставался в голове: мысли ее были далеко от сюжета книги. Легла она пораньше, однако долго не могла заснуть. А когда глаза уже начали слипаться, совершенно неожиданно вспомнила, что у Симагина все-таки была в банке приятельница. Причем оба явно не афишировали свои приязненные отношения. По крайней мере, на работе Лара никогда не видела их вместе. Просто однажды заметила пару в универсаме недалеко от дома и не подошла, а они смотрели в другую сторону. Еще раз встретила ту женщину в парикмахерской: она сидела в соседнем кресле, якобы полностью поглощенная созданием прически. А потом в зал заглянул Симагин и обратился к своей подруге:
– Ты скоро?
В этот момент он разглядел заместителя главного бухгалтера и от неожиданности поздоровался с Ларой, но как-то неуверенно. После чего соседка сделала вид, будто только что увидела, кто уже полчаса сидит рядом.
Ее звали Марина. Крашеной жгучей брюнетке было около сорока, работала она в «Преференц-банке» операционисткой, а жила, судя по этим двум случайным встречам, где-то неподалеку.
Глава 9
Пятница была обычным днем в банке. Только операционный зал заканчивал обслуживать клиентов не в пять, как обычно, а в три часа пополудни. В начале четвертого Лара спустилась туда и увидела Оборкину, стоявшую у стойки как раз напротив жгучей брюнетки. Женщины о чем-то переговаривались. Вернее, говорила только Ада Семеновна, а Марина едва заметно кивала, словно соглашаясь с ней. Главный бухгалтер заметила свою заместительницу и сразу завершила беседу, поспешила к выходу. Подхватила под руку Лару и шепнула:
– Пойдем ко мне, посекретничаем.
Ада Семеновна улыбалась, явно еле сдерживаясь, чтобы не начать рассказывать прямо на ходу. Как будто узнала нечто очень важное для Лары. Но когда вошли в ее кабинет, сообщила всего-то о договоренности с ресторанчиком, где решила отмечать день рождения подчиненной. Причем, как выяснилось, Оборкина уже пригласила на предстоящее празднование Чашкина, Крошина и Ломидзе. То, что Петр Иванович согласился посетить мероприятие, удивило главбуха, и теперь она радовалась, словно ее подопечная именно сейчас сделала определенный шаг к тому, чтобы вступить в круг избранных людей.
– Кем ты была еще совсем недавно? – спросила Оборкина. И сама же ответила: – Обычной девчонкой, каких тысячи. А теперь перед тобой расстилается широкая, прямая дорога. Мой совет: не упускай Чашкина. Он, может, и не Ален Делон, но тоже человек не простой. Не красавец, конечно, хотя и не урод. То, что вы в одном учреждении работаете, очень хорошо: у тебя на виду все время будет, никуда не рыпнется. Весьма удобно для начала отношений. То есть не на самой работе, разумеется, не в кабинете…
Ада Семеновна запуталась, и Лара спросила:
– А служебные романы разве приветствуются в нашем банке?
– Конечно же, нет. Служебные романы нигде не приветствуются. Тем более в банке. Представь, что будет, если кассир, к примеру, с охранником подружится. Или…