Nell kOt Северное сияние
За окном было самое обычное утро самого обычного осеннего понедельника. Будильник зазвонил ровно в семь… и вырубился через минуту бесплотных усилий. Поднять меня с кровати в такую рань с первого раза удавалось только первые восемь лет жизни… и исключительно в новогоднее утро. А сейчас за окном конец октября… понедельник. Согласитесь, не внушает положительных эмоций. Да и работа у меня… Хотя, чего на зеркало пенять?! Сама ее выбирала. Через пять минут ожил музыкальный центр — запасной вариант, если будильник не справится с прямыми обязанностями. Под оглушительный аккомпанемент Depeche Mode со стоном выползаю из-под одеяла… С полузакрытыми глазами сидя на кровати, пытаюсь нащупать тапочки на ледяном полу. Опять в городе перебои с топливом для котельных и в домах топят с переменным успехом, но я уже к этому привыкла. К тому же так хочется спать, что холода уже не ощущаешь… Мысленно плюнув на тапки, ковыляю до ванной босиком, растирая глаза. Процесс умывания-чистки зубов-просыпания — именно в таком порядке — прервался телефонным звонком. Выглядываю из ванной с зубной щеткой во рту, звонки не прекращаются… Чёрт! Щетка летит в раковину, обдавая зеркало белыми брызгами. Влетаю в спальню и начинаю в «темпе вальса» выискивать трубу в свалке, которую моя младшая сестра интеллигентно называет «художественный беспорядок». Тихо матерясь, вырубаю орущее радио… звонок не прекращается. Попутно умудряюсь найти тапки, оказавшиеся не под кроватью, а возле окна. Нда…
— Да, где же этот поганый телефон?! А, вот… — «откопав» несчастную трубку из груды бумаг, нажимаю заветную кнопку…
— Твою мать!!!
— Доброе утро, товарищ майор…
— Может кому и доброе, капитан, а вот для вас… Через пятнадцать минут чтоб были на Кирова! У нас мокруха. Пип, пип, пип…
Рука отняла от уха противно пищащую трубу. Ну вот, пожалуйста… «Доброе утро, Америка!» Не зря так не хотелось просыпаться. Чёрт! Одеваюсь, продолжая тихо материться. Влезаю в крепкие теплые ботинки, попутно вспоминая, что угрохала на них всю 13-ую зарплату в прошлом году, но зато действительно хорошая обувь. «Проживет» долго, а в моей работе это главный критерий! Хватаю с полки мобильник и ключи. Уже на улице понимаю, что погорячилась — надо было одеть шапку. Чертовски холодно. В этом году зима ранняя… Уже с конца сентября в городе снег лежит. А сейчас на улице уже неслабый минус. Ну, да ладно. Не возвращаться же…
Полускользя, спускаюсь по Орликовой вниз к Кольскому проспекту. Погода у нас такая, что ж сделать?! Утром минус десять, днем может быть плюс два, а к вечеру опять минус десять. Так что к чему, а к гололеду мурманчане привыкшие. Некоторые участки приходится в прямом смысле проезжать на ногах. Зато весело! А уж если кто из «любимых» соседей окажется пятой точкой на мостовой, хорошее настроение вам обеспечено на весь день… Особенно развлекают школьники. От этих можно, для общего развития, поучиться новым оборотам великого и могучего… Мало ли, — пригодится. Уже во дворах на Кольском раздается трель мобильника. Замерзшие пальцы вынимают вибрирующий черный пластик из кармана…
— Слушаю!
— Макс, ты где? Мы тебя уже заждались! Тут уже прокуратура приехала, а следака все нет…
— Через дворы новостроек иду. Буду на остановке на Кирова через пять минут, а вы где?
— До остановки не доходи! Сворачивай к пруду… Сразу нас увидишь.
— Ясно, — отключаю телефон и убыстряю шаг. Если прокуратура уже прибыла, в такую-то рань, значит что-то очень нехорошее… — Вот и доброго вам утречка, товарищ капитан…
— Привет, Лёш!
— Привет, Макс! Ой, извините, товарищ капитан… Я так фамильярно. Разрешите доложить! — парень вытянулся по стойке смирно, приложив руку к виску.
— Вольно, лейтенант! Перестань поясничать, Лёх… Я всего пару дней с новыми погонами, даже проставиться не успела. Ну, что тут у нас?
— Как обычно — труп…
— И никаких свидетелей…
— Как обычно…
— Нда… Весело, весело встретим Новый Год… — присев на корточки перед телом мертвого парня лет шестнадцати, я внимательно изучала обстановку, — Ну, что скажешь? — вопрос адресовался нашему эксперту Андрею. Нашему — потому что, на все «наши» трупы выезжал именно он.
— Проникающее ножевое ранение печени… Смерть наступила порядка двух часов назад. Точнее пока не скажу.
— Спасибо, — поднимаюсь и отхожу в сторону покурить. Тут же подходит Лёха — это уже своего рода ритуал… — Документы при нем были какие-нибудь?
— Да, какие на хрен, документы… Здесь тебе Москва что ли? — стрельнув у меня сигарету, нервно затягивается, — Выбегая из дома в пять утра за сигаретами или очередной бутылкой пива, ты будешь брать с собой документы?
— Но он не выбегал…
— Это еще неизвестно.
— Лёх, ну ты сам посмотри! Парень одет основательно, если бы он, как ты говоришь, выбегал за сигаретами, он бы накинул поверх домашнего куртку и все… Этот явно не на пять минут вышел.
— Предположения?
— Высказывать?! — это тоже своего рода ритуал. Прямо на месте обсуждать с напарником первые впечатления дела. Стоим, курим, обсуждаем… Помогает мыслительному процессу, кстати! Здоровый обмен мнениями… Затягиваюсь, — Ладно. Кто первый приехал? Народу тут много было? Кто его нашел?
— Нашел его — сторож местной школы. Вон, видишь через дорогу?
— Это моя школа, Лёш…
— Да?! Не знал… Ну, ладно, не важно сейчас. Шел он домой со смены и наткнулся на него… Он в газике нашем сидит.
— У нас поговорим… Дальше.
— Народу вокруг вообще не было, когда мы приехали. Только этот сторож нас и ждал… Тихо сегодня, хоть и понедельник… А может просто место такое. Темно же… А он за сугробом лежал.
— А сторож чего в тени делал?
— Отлить отошел, говорит…
— Ладно, дальше.
— Первыми мы приехали, а потом прокуратура подъехала…
— С прокуратурой потом разберемся… Теперь слушай предположения. На снегу вокруг много следов, в том числе и с рисунком протектора, аналогичным его ботинкам… Возможно ждал кого-то? Возможно была драка… Возможно возвращался откуда-то? Из гостей или дискотеки. Если бы он вышел за сигаретами, то его бы уже обыскались, скорее всего… Пошли-ка со сторожем пообщаемся! Да, и продавца местного ларька прокачать надо. Может чего и видел…
Разделив обязанности пополам, мы занялись сбором информации. Эксперт уже закончил свою часть работы, пока мы обменивались мнениями. Пацана увезли, да и прокуратура, поняв, что ей здесь пока делать нечего, уехала. Остались только мы с Лёхой, да сержант Сидоренко, водила наш… Отправив лейтенанта обрабатывать продавца в ларьке, я залезла в штатный газик, где в данный момент находился наш главный свидетель. Нда… Не думала я, что сторож городской общеобразовательной средней школы за номером 37 города-героя Мурманска не изменился за столько лет. Но, похоже дядя Сеня меня не узнал… Что и немудрено! Изменилась я все ж таки за столько лет…
— Ну, здорово, дядя Сеня!
— Звиняй, дочка. Не признаю тебя…
— Ну, что ж. Тогда придется по всей форме… Капитан Максимова, убойный отдел. Гражданин Перегуда, когда и при каких обстоятельствах обнаружили труп молодого человека?
— Это Витьку, что ли?! Вот горе-то горе… Чаво ж таперича с мамкой его-то будет? Он ведь у ней один был, боле никого-то нема…
— Стоп! — прервав плаксивые замечания дедка, пытаюсь прийти в себя от такой новости, — Хотите сказать, что знали потерпевшего?!
— Это Витьку, что ли?! А то! Чаво ж мне его не знать, коли он в школе в моей учиться. В десятом классе он… Парень хороший. Не курит, не пьет… Спортом занимается!
— Занимался…
— Чаво?
— Отзанимался он спортом, говорю!
— Ой, да! Вот горе-то горе… Ведь молодой совсем…
— Так, дед! Причитать потом будешь. Давай-ка мне его фамилию, в каком классе учиться, если знаешь, конечно…
— Он в десятом классе учится, а такой у нас один только, так что не спутаешь. А вот фамилию точно скажу — Александров!
— Ладно, дед… Поедешь сейчас с нашими ребятами в ГУВД, повторишь там все на бумагу и распишешься. Договорились?
— Как скажете, товарищ начальник…
— Вот и ладненько! — выбравшись из газика, натыкаюсь на Лёху, — Ну, что?
— Надо его с собой забирать. Темнит чего-то…
— Ладно. Ты разбирайся со своим торгашем и еще, отвезешь дедка в управление, снимешь с него показания и отпускай. А я в школу…
— Там-то тебе чего делать?!
— Узнал дедок пацана… Говорит из его школы, так что…
— Понял. Ладно… Ни пуха, капитан!
— К черту! — хлопнув Лёху по плечу, направляю свои стопы в сторону родной школы.
Ёлки-палки… Сколько же лет прошло? Одиннадцать уже, кажется… Подумать только! Июньский вечер 1993 года — последнее мое пребывание в этих стенах. Потом Москва, пять лет на юрфаке Университета, еще год стажировки в милиции… Когда я сказала родителям, что возвращаюсь на север, они сочли меня сумасшедшей. Переехав в столицу после смерти бабушки, они уже и не помышляли о Заполярье, но… видимо что-то чувствовали, потому как квартиру на Орликовой продавать не стали. Выдержав неслабый скандал со стороны мамы, я получила ключи от отца и, собрав чемоданы, отчалила домой. Можете смеяться, но, несмотря на шесть лет, проведенных в Москве, я считала и считаю своим родным городом Мурманск. И теперь, стоя на крыльце своей школы, я снова вспоминала все это. Мотнув головой, дабы отогнать ненужные сейчас воспоминания, я взялась за ручку двери и вошла в здание. Уже начался второй урок… Оглядев, практически не изменившийся холл первого этажа, направляюсь в сторону канцелярии. Секретарь директора, блондинка приятной наружности, перевела взгляд с монитора компа на меня.
— Доброе утро! — вежливо улыбаюсь и закрываю за собой дверь, — Мне необходимо поговорить с директором.
— Вам назначено?
— Нет, но, боюсь, это не меняет дела…
— Анастасия Николаевна занята, так что вам придется подождать. Присаживайтесь…
— Спасибо, — пристраиваюсь на стул напротив нее и, демонстративно, изучаю стену напротив. Две минуты… не больше. Бросаю взгляд на часы. Три, два, один…
— Простите…
— Да?! — старательно пряча довольную ухмылку, поворачиваюсь к девушке.
— Я вас никогда раньше не видела в нашей школе…
— Вы запоминаете всех, кто сюда приходит?! — с наигранным удивлением приподнимаю бровь. Что ж поделать… У меня живая мимика.
— Профессия обязывает! — и в голосе чувствуется гордость, — Да, и на лица у меня очень хорошая память.
— В одном вы правы… Вы не могли видеть меня в этой школе, — мило улыбаюсь, — А вот ваш директор вполне может меня вспомнить… — в это время открывается дверь кабинета и в приемную выходит сама Красницкая Анастасия Николаевна. Протягивая девушке документы, смотрит на меня: — Вы ко мне?
— Да, к вам…
— Приемный день — среда…
— Капитан Максимова, — поднимаясь со стула, показываю удостоверение, — Мне необходимо с вами поговорить… Сейчас.
— Что ж… Проходите, — дежурная улыбка и пригласительный жест в сторону кабинета, — Чай? Кофе?
"Потанцуем?" — ассоциация возникает в мозгу молниеносно, но язык произносит, — Нет, спасибо! Ничего не нужно…
— Какие-то проблемы с нашими учениками? — педагог с многолетним стажем внимательно изучает меня с той стороны огромного стола, — Знаете… Ваше лицо кажется мне знакомым… Мы не могли где-нибудь встречаться?
— Последний раз виделись одиннадцать лет назад на выпускном… — продолжаю смотреть на бывшего завуча с легкой улыбкой.
— Выпуск 93-го?!
— Так точно. Серебряная медаль… Если бы не физкультура, могло бы быть и золото, — не без удовольствия наблюдаю, что в глазах женщины с каждым словом просыпается тень узнавания.
— Саша? Максимова?! Ну, ничего себе! — всплеснув руками, удивленно смотрит на меня, — Ты же в Москву уехала после школы! Разве нет?
— Уехала… А теперь снова здесь, — немного расслабляюсь и придвигаюсь ближе, — Анастасия Николаевна, я к вам действительно по делу пришла. У вас в десятом классе паренек должен числиться — Александров Виктор…
— Есть такой. Очень хороший мальчик! Идет на золотую медаль, спортсмен… Плаванием занимается. У нас же сейчас школа работает с колледжем в Киркенессе, так вот Витя делает очень большие успехи в английском и норвежском. Если он закончит школу с золотом, то поедет учиться в Норвегию…
— Не поедет… — не люблю я расстраивать людей, но с моей работой мне частенько приходится это делать.
— С ним проблемы? Что случилось, Саш? — спокойное выражение лица сменилось обеспокоенностью.
— Сначала скажите, кто у них классный руководитель… Мне сначала надо с ним поговорить. И с ребятами…
— У них сейчас физкультура, а потом будет история. Там, кстати, можешь сразу со всеми поговорить! У них классная — Наталья Александровна…
— Снегирева?!
— Она самая! — встав из-за стола, директриса направилась к выходу. Мне лишь оставалось следовать за ней, — Пойдем, я тебя провожу… Как поговоришь, обязательно зайди ко мне снова! Я должна знать, что же все таки происходит.
— Зайду…
Спортивный зал вообще не изменился, только вот дверь в коридор перестали запирать… А сколько приколов было с этим связано! Просто песня. Постояв немного в предбаннике, смотрю на часы. Если ничего не изменилось и уроки идут все также по 40 минут, то до конца занятий еще минут 25. Сделав нехитрый вывод, прохожу в помещение женской раздевалки. Тишина, никого нет… Только вещи разбросаны по лавкам. Присаживаюсь в уголке, чтобы никому не помешать. Откинув голову на стену, закрываю глаза…
* Сидим мы с Оксанкой в этой самой раздевалке во время урока. Класс на улице бегает, потому как еще тепло. Ну, а мы «паримся» на освобождении после болезни. Сидим болтаем, никого не трогаем… А теперь представьте мое состояние, когда в середине разговора я слышу буквально загробный шепот: «Ксю-оу-у-у-у!». На слух я никогда не жаловалась, но в тот момент мне очень захотелось оглохнуть. Я замолчала на полуслове, вслушиваясь в тишину, а Ксанка испуганно посмотрела на меня. Честно говоря, ее можно было понять. Лучшая подруга вдруг замолкает, не договорив фразу, и, раскрыв рот, сидит и слушает тишину, вперившись взглядом в одну точку — то еще зрелище. Наконец она обрела дар речи:
— Ты чего?
— Ничего не слышала?
— Слышала. Ты рассуждала о «достоинствах» нашего физрука, будь он неладен, а потом замолчала на полуслове и ушла в космос.
— Да я не об этом!
— А о чем?
— Ты не слышала какой-нибудь посторонний звук? Ну, шепот или вой?
— Не-е-ет?!
— Вот блин! Неужели показалось?!
— Все может быть, может и показалось, а может, ты уже как Жанна Д’Арк — голоса слышишь?
— Да иди ты!
— Да ладно, я же шучу!
И мы продолжили разговор. Не прошло и пяти минут, как замолчала Ксеня.
— Ты чего? — спросила я в свою очередь.
— Ты слышала?
— Что?
— Вой!
— Вой?
— Вой. Вот еще раз! — Ксанка говорила правду. Я тоже услышала. Тот же самый звук, но только громче и отчетливее: «Ксю-оу-у-у!!!».
Сначала мы здорово перетрухнули — сели ближе друг к другу и испуганно оглядели небольшое помещение раздевалки. Вдруг вой повторился еще раз и еще громче, мне показалось, что он идет со стороны спортзала.
— Кажется от лестницы. Может, пойдем посмотрим?
— Зачем?!
— Как зачем, надо же посмотреть, кто это прикалывается!
— А может, не прикалываются. Может, это действительно что-то страшное!
— Я тебя умоляю! Тебе что, пять лет? Ну откуда потусторонние силы могут знать твое школьное прозвище, а? Пошли и посмотрим!
Гуськом мы выползли из раздевалки и, стараясь ступать как можно тише, пошли в сторону спортзала. По дороге еще раз заглянули в мужскую раздевалку. Никого. Все двери заперты. Я спустилась вниз к черному ходу, а Ксеня поднялась на третий этаж — все двери заперты и никого нет. Встретившись вновь на лестничной клетке второго этажа, мы поделились впечатлениями, и вдруг: «Ксю-оу-у-у!!!». Как мы не заорали и не драпанули оттуда, до сих пор понять не могу, но, по крайней мере, мы поняли, откуда идет звук. Кто-то выл за дверью, соединяющей коридор со спортзалом, и в данный момент она была заперта.
В тот момент я бы все отдала за ключ от этой двери. Больше всего на свете мне хотелось с силой распахнуть эту дверь, чтобы дать по лбу тому, кто за ней стоит…
— Что будем делать? — почему-то именно в такие моменты на меня нападает приступы идиотизма. Оксана же соображала быстрее.
— Посмотри в замочную скважину!
— Еще чего, ты предложила, ты и смотри!
— Ну Санька, ну пожалуйста, я боюсь! — к слову, наша перебранка происходила шепотом, чтобы не спугнуть того, кто за дверью, но со стороны казалось, что шипят две рассерженные гадюки. Я уже опять хотела возразить, но в этот момент вой раздался снова и с новой силой: «Ксю-оу-у-у!!!».
— Все, мне это надоело! Отодвинься! — я присела на корточки под дверью и заглянула в замочную скважину… Честно говоря, я даже не знаю, как описать мое состояние после того, что я там увидела. Поэтому я просто скажу — я увидела… глаз!!! Простой человеческий голубой глаз, который также обалдело уставился на меня. Наверное, потрясение было обоюдным, потому что обладатель этого глаза тоже видел глаз, только светло-карий. Несколько секунд мы пялились друг на друга, а потом я вскочила, схватила Ксанку и мы понеслись в раздевалку.
— Чего ты ржешь?
— Глаз!!!
— Какой глаз? Чего ты там увидела? А?
— Глаз!!!
— Ну вот. Теперь она еще и умом двинулась. Как ты могла видеть глаз, что, он один был, без хозяина?!
— Да!!!
— Как это да!!! Прекрати ржать, говори толком!
— Я заглянула в замочную скважину и увидела глаз.
— Какой глаз?
— Человеческий, голубой, он еще и моргнул пару раз.
— А чей это глаз?
— Не знаю, кроме него ничего видно не было.
— Пошли еще раз посмотрим!
Мы вышли из раздевалки и бросились к двери, но напрочь забыли о конспирации, и поэтому все, что мы увидели, были мелькающие пятки, уносящиеся в неизвестном направлении…*
Я открыла глаза. Оказалось, что я заснула… Разбудили меня девчонки, вернувшиеся с урока. И сейчас одна из них обеспокоено смотрела на меня.
— С вами все в порядке?
— Да… Да, все в порядке! Я просто заснула, — поднимаясь, окидываю взглядом помещение. Двенадцать девчонок оторопело смотрят на меня, что, в общем-то, и немудрено. Возвращаешься после урока переодеться, а тут какая-то тетка спит! — Девчат, извините. Не хотела вас пугать… Просто мне нужно с вами поговорить, а ждать было удобнее здесь. Одевайтесь спокойно, а я пойду пока… В коридорчике вас подожду, — улыбнувшись напоследок, выхожу из раздевалки и направляюсь в коридор.