— Глаз!!!
— Ну вот. Теперь она еще и умом двинулась. Как ты могла видеть глаз, что, он один был, без хозяина?!
— Да!!!
— Как это да!!! Прекрати ржать, говори толком!
— Я заглянула в замочную скважину и увидела глаз.
— Какой глаз?
— Человеческий, голубой, он еще и моргнул пару раз.
— А чей это глаз?
— Не знаю, кроме него ничего видно не было.
— Пошли еще раз посмотрим!
Мы вышли из раздевалки и бросились к двери, но напрочь забыли о конспирации, и поэтому все, что мы увидели, были мелькающие пятки, уносящиеся в неизвестном направлении…*
Я открыла глаза. Оказалось, что я заснула… Разбудили меня девчонки, вернувшиеся с урока. И сейчас одна из них обеспокоено смотрела на меня.
— С вами все в порядке?
— Да… Да, все в порядке! Я просто заснула, — поднимаясь, окидываю взглядом помещение. Двенадцать девчонок оторопело смотрят на меня, что, в общем-то, и немудрено. Возвращаешься после урока переодеться, а тут какая-то тетка спит! — Девчат, извините. Не хотела вас пугать… Просто мне нужно с вами поговорить, а ждать было удобнее здесь. Одевайтесь спокойно, а я пойду пока… В коридорчике вас подожду, — улыбнувшись напоследок, выхожу из раздевалки и направляюсь в коридор.
Прогуливаясь возле окон, размышляю. Почему я пошла в спортзал? Ведь можно было сразу идти к Снегиревой… Не знаю. Точнее, не могу осознать до конца. Интуиция, ёкарный бабай! Размышления прерывает оклик.
— Саша?! Максимова!
— Да?! — оборачиваюсь на собственное имя. Передо мною стоит мой любимый преподаватель истории — Снегирева Наталья Александровна, собственной персоной.
— Саш, ты как в Мурманске-то оказалась? Я думала ты в Москве…
— Все почему-то так думают… — совершенно искренне открыто улыбаюсь, — За восемь лет так соскучилась, что решила вернуться. И не жалею!
— Подожди… Так ты уже третий год в городе?
— Да.
— И ни разу не зашла! Как не стыдно… — тон такой осуждающий, что хочется провалиться на месте, но глаза улыбаются.
— Наталья Александровна, у вас сейчас должен быть спаренный урок в десятом.
— Да. Своих терзать буду.
— Не могли бы вы выделить мне некоторое время от урока?
— Не обидишься, если спрошу для чего?
— Я здесь по службе… — вынимаю из кармана корочку.
— ГУВД?! — карие глаза обеспокоено смотрят на меня, — Сашенька, что случилось?
— Давайте пройдем в кабинет, — тон сам собой меняется на официальный, — Мне нужно посмотреть классный журнал, поговорить с вами, а потом с ребятами.
— Конечно…
Я была порядком удивлена, узнав, что из всего класса отсутствуют всего двое.
— У меня хороший класс, в этом отношении! Ребята не гуляют, если кого-то нет, значит об этом предупредят друзья и причина будет уважительной. Странно! Ведь на физкультуре она была… — прозвенел звонок и класс стал быстро заполняться ребятами. Подождав, когда они рассядутся, Наталья Александровна представила меня и передала на некоторое время все бразды правления.
— Добрый день… Как уже сказала ваш педагог, я из милиции. Точнее из убойного отдела… Ребята, сегодня ранним утром напротив вашей школы работала наша группа… Я веду расследование и мне нужна ваша помощь. Скажите, кто из вашего класса общался с Александровым Виктором ближе всего? — было видно, что подростки в легком шоке. Переглядываясь и перешептываясь, они смотрели на меня. Никто не спешил с ответом.
— А что случилось? — один из парней все же решился на вопрос.
— Я всего лишь проверяю факты. Мне нужна информация о вашем однокласснике… Никто не в курсе, где он был прошлой ночью?
— Мы с ним были на дискотеке, — все тот же голос.
— Ты не мог бы встать, пожалуйста.
— Конечно, — парень поднимается из-за парты. Высокий, широкоплечий. Тоже спортсмен, наверняка…
— В одну секцию ходите?
— Да.
— Дружите?
— С первого класса.
— Пойдешь со мной. Отпустите его минут на десять? — последний вопрос адресовался Снегиревой. Дождавшись легкого кивка в знак согласия, выхожу из класса в сопровождении высокого ученика. Встав в пустом коридоре у окна, тихо продолжаем разговор, — Как зовут?
— Дима. Дима Сгоров.
— Хорошо, Дима. А теперь вспомни, как можно точнее, чем вы занимались вчера с вечера до сегодняшнего утра. Это очень важно…
— Вчера, после школы, мы съездили с ним на тренировку. К пяти уже были по домам. В половину восьмого где-то встретились на остановке, здесь на Кирова, и поехали на дискотеку в «Арктику»…
— Вернулись вместе?
— По отдельности… Понимаете, ему позвонили… Не знаю кто, но он попрощался и ушел. А я потом.
— Во сколько он ушел?
— Часов в пять… Может начало шестого было, — наконец-то он решился задать вопрос, мучащий его, видимо, с утра, — А что случилось? Почему им убойный отдел интересуется?
— Дима… Я думаю, что одноклассникам ты должен сам все рассказать. Сегодня утром, около восьми, напротив вашей школы, у пруда за остановкой, нашли труп парня лет шестнадцати… Ваш сторож нашел. Он утверждает, что это Витя.
— Что?!
— Высокий, спортивного телосложения, черные «гриндера» на ногах, светлые джинсы, синий свитер, пуховик цвета "серый металлик"… — парень утвердительно кивнул. На него было страшно смотреть. Враз уменьшившийся в размерах, ссутулившийся, убитый взгляд… — Светлый шатен с серыми глазами… — и снова кивок.
— Нннне может быть… Не может быть! Как?!
— Ударили ножом в печень…
— Вы найдете? — парень «держал лицо», но голос предательски дрожал.
— Найду!
Проторчав в школе еще час, я вышла из здания с адресом Александрова и отсутствующей девушки, башкой, гудящей от объема информации, зверским голодом и огромным желанием курить. Заскочив в кулинарию, я затарилась провизией на предстоящую мне ночную смену и направилась на работу пешком. На ходу мне как-то легче думается… Закурив сигарету, вставляю в уши пуговки наушников. С музыкой на ходу думается еще легче!
Стоило мне зайти в здание управление, как мне тут же сообщили "экстренную новость". Причем сделал это первый же человек, попадающийся вам на пути — наш дежурный на входе, сержант Петренко.
— Привет, Боря!
— Привет, привет! Капитан, ты проставляться думаешь?!
— Ага, Борь! Думаю, думаю…
— Смотри ж! Звездочки «обмыть» же надо, чтоб "не упали"…
— Типун тебе, Боря, по самое не балуйся! В конце недели…
— Это хорошо! — я уже почти ушла, когда его голос вновь заставил остановиться, — Макс!
— Чего еще?
— Забыл совсем… Тебя там девчушка какая-то дожидается — это раз!
— А два?
— Майора лучше сегодня не трогай… Он с утра вздрюченный.
— Кто ж его так дрючил?! — усмехаюсь.
— А то не знаешь?! Его — полковник, полковника еще кто сверху… После последнего Дня милиции они еще долго друг друга того-самого…
— Нда уж… Ладно, спасибо за предупреждение! Я у себя, если что…
— Ясно.
Поднимаясь к себе в кабинет, обмозговываю последнее сообщение. Да, День мента вышел что надо! Меня, правда, при этом не присутствовало, но вполне хватило рассказов сослуживцев. Нашему высшему офицерству и особо отличившимся за последний год, город устроил потрясающий праздничный банкет в одном из лучших ресторанов города. Но, только приехав на место данного мероприятия, представители внутренних сил поняли, насколько вечер обещает быть ИНТЕРЕСНЫМ! Поскольку в огромном зале стояло только два огромных стола… За одним столом собирался гудеть весь «цвет» мурманской милиции, а за соседним… уже вовсю гуляла местная братва! Конечно же было решено тихо и мирно отпраздновать важные события, не ударяясь в конфликты и прения. Так оно и было… До второго ящика водки! Подколы и издевки со стороны братков проходили мимо ушей в начале застолья, но вот под конец… В общем, такого количества местных авторитетов и остальной мелкой шушеры, мурманские «обезьянники» не видели уже очень давно. И я так думаю, еще очень долго не увидят! Начинавшийся так мирно праздник, закончился дракой и повальным арестом всех сидящих за соседним столом. Причем, как рассказывают, последнего «арестованного» догоняли бегом через весь город и поймали таки аж в другом районе! Понятное дело, что после таких «подвигов» на пьяную голову, трезвый ум смотрит совершенно по-другому… Вот, с тех пор расхлебываем. И достается на орехи всем… Даже если тебя там не было. Вот с такими веселыми мыслями и ехидной усмешкой на губах, я подходила к своему кабинету.
Насвистывая под нос какую-то бесшабашную мелодию, подхожу к дверям. На стуле возле двери сидит девушка… Очень знакомая девушка! Именно она разбудила меня в раздевалке школы, именно ее я не увидела в классе на следующем занятии. Вот, чертова профессия! Запомнив, как строчку из писания, ее фамилию, я совершенно не могла вспомнить имени…
— Не меня ждете?
— А?! — девчонка поднимает заплаканные глаза на меня, судорожно пытаясь выбраться из собственных мыслей, — Мне… Я… Мне нужно поговорить с капитаном Максимовой… — говорит очень тихо, как будто боится, что ее услышат.
— Ну, что ж… Тогда прошу! — открываю дверь в кабинет. Девушка еще несколько мгновений смотрит на меня, а потом резко вскакивает и быстро входит в кабинет. Я наблюдаю за застывшей посреди комнаты фигуркой: «Побитый воробушек…» — проскакивает в голове. Вхожу за ней, закрывая за собой дверь. Подхожу ближе. Мне казалось, что она выше… Может из-за того, что она слегка сутулится? Девчонка на полголовы ниже меня, хотя я со своими 175-ю сантиметрами все равно не считаю себя высокой… А может просто мужики у нас на севере высокие? — Садитесь, пожалуйста… — кинув на меня какой-то затравленный взгляд из-под бровей, девушка послушно садится на стул возле моего стола, — Вы хотели со мной поговорить?
— Да…
— Я вас слушаю… — не успела я договорить фразу, потому что в кабинет ворвался Лёха, сияя словно начищенный медный таз и размахивая каким-то пакетом. Не успела я и дух перевести, как он грохнул пакет мне на стол и затараторил…
— Короче, раскусил я того абрека, что в ларьке ночью торговал! С этими допросами чуть не профукал, как нашего клиента в морг повезли… Тут все его шмотки, — с этими словами он высыпал содержимое пресловутого пакета на стол, — Документов нет, как ты и предсказывала. Чёрт, Макс! Как тебе это удается?! С ходу, ну если не в десятку, так в девятку-то точно попадать?
— Просто я привыкла думать той головой, что выше плеч, а не ниже пояса…
— А… — поперхнувшись собственной фразой, Лёха удивленно смотрел на меня, — Не понял..?!
— У меня ее просто нет… Это облегчает течение умственного процесса — ничто не отвлекает приток крови от мозга! — ослепительно улыбнувшись, изгибаю смоляную бровь и откидываюсь на спинку стула, — Так что твой абрек поведал?
— А абрек мне поведал замечательную историю… — Лёшка облокотился на стол и стал тянуть паузу… Актёр хренов!
— Лёшенька, солнышко, ты не в театре… Говори уже, ёкарный бабай!
— Этот саксаул…
— Аксакал, Лёша, аксакал… Сколько ж тебя учить-то?! Блин!
— Тебе виднее! Ты же у нас эта самое… «С высоких гор спускается туман…»
— Я родилась на Апшероне! Там нет гор! Там море рядом…
— Не занудствуй! Так вот… Мой аксакал раскололся. Он сказал, что видел, как мальчишка подошел к остановке и потом стоял курил. Ждал явно кого-то… А потом к нему какой-то мужик подошел. Они поговорили… Сначала спокойно, потом мужик орать на него начал. А потом он его ударил…
— Но ножа твой абрек не видел?
— Мужик выпимши был… Он к нему в ларек сразу направился, пиво брать. Руки все в крови…
— А нож?
— Мы с ребятами там весь асфальт на брюхе прочесали… Нету ножа!
— Нет ножа — нет дела! Без орудия убийства адвокат его с полпинка отмажет…
— Есть нож… — голос прошелестел так тихо, что мы с Лёхой не расслышали вначале то, что произнесла девушка. Да мы, честно говоря, совсем забыли о невысокой испуганной шатенке, сидящей возле моего стола.
— Что вы сказали? — я внимательно смотрела на девушку, жестом призывая Лёшу помолчать.
— Я сказала… — она облизнула сухие губы, — Сказала, что нож есть…
— Гражданка Хмельницкая, — внимательно смотрю на девчонку, а голос опять принимает официальный тон, — Вы пришли со мной поговорить… Теперь я кажется понимаю о чём. Или о ком? Не могли вы меня и не узнать. Вы видели меня сегодня в школе… достаточно близко при том, чтобы рассмотреть как следует. Наверняка уже знаете о Вите Александрове… Зачем вы пришли?
— Я… Я знаю, кто убил Витю! — а вот этого уже я не ожидала, но, не давая девчонке опомниться, я решила «взять быка за рога» так сказать.
— Это вы звонили ему около шести утра сегодня?
— Да…
— Зачем?
— Я… Мне было страшно и я спросила, нельзя ли мне переночевать у него…
— Страшно?! — разговаривая с девушкой, я отдала Лёхе ее адрес, выданный мне в школе и кивнула головой. Хорошо, когда ты с напарником «на одной волне». Лёшка понял все без слов. Кивнул мне и быстро вышел из кабинета, — Почему вам было страшно? — вот в следующее мгновение после этого вопроса, я вознесла хвалу всем богам, что Лёха ушел. Ну… Вообще-то ничего сверхъестественного не произошло. На нас не упал бомбардировщик, в комнате не сработало взрывное устройство, никто не стрелял и т. д., и т. п. Просто моя юная свидетельница уронила лицо в ладони и заплакала! Смешно… Занимаясь сугубо мужской профессией, умея расколоть практически любой «крепкий орешек», обладая абсолютно неженской логикой, я никогда не умела и, да что там скрывать! — всегда боялась женских слез. Я сразу абсолютно теряюсь! Скажете идиотизм? Возможно, но что ж поделать… Такая уж я есть. Даже когда моя младшая сестрёнка начинала реветь, у меня находился только один способ заставить ее замолчать — я читала ей стихи. Пушкин, Блок, Пастернак, Цветаева, Ахматова, Мандельштам… Все, что мне нравилось и запоминалось, то я и читала. Сначала ребенок просто слушал все это раскрыв рот, потом, с возрастом, она стала улыбаться как только я делала попытку прочесть что-нибудь… Главное, что эффект был один и тот же! Она переставала реветь. Вот и сейчас, тупо попялившись на ревущую девчонку минуту-другую, я глубоко вздохнула и…
Ну вот. Кажется эффект достигнут… По крайней мере она перестала плакать и теперь удивленно смотрела на меня. Представляю себе реакцию Лёхи, если бы он сейчас зашёл в комнату. Ещё бы! Зрелище то ещё… Капитан убойного отдела сидит почти на коленях перед плачущей девчонкой и читает той стихи, легонько обнимая за плечи. Доказывай потом, что ты не верблюд… А девушка все таращилась на меня в немом удивлении. Даже не моргнула ни разу. Хотя глаза у нее действительно красивые, ничего не скажешь! С восточным разрезом, обрамленные чёрными густыми ресницами, цвета горячего шоколада… Смахнув с её щеки последнюю слезинку, я, наконец-то, решила продолжить беседу.
— Ну? Успокоилась? Я тебя прошу, не надо больше плакать, ладно… А то снова придется мучить тебя поэзией! — непроизвольно улыбнувшись, встаю и возвращаюсь на своё место за стол.
— Почему "мучить"?! — она улыбается в ответ, отчего ещё непросохшие глаза сияют как два топаза, — Ты очень хорошо читаешь… Ой! — и вновь испуганно смотрит на меня, — Простите, я не подумавши…
— После того как я успокаивала тебя способом собственного изобретения, можем спокойно общаться на «ты», так что все в порядке. Меня зовут Саша.
— Кристина…
— Красивое северное имя, — просто убалтывая девчонку, раздумываю, как бы вернуться к интересующей меня теме поделикатнее…
— Почему северное?!
— Холодное.
— Я не знала…
— Нельзя знать всего… Как говорится, сколько не учись, а все равно дураком помрешь!
— Тогда зачем учиться? — похоже растерянность и страх ушли, уступив своё место более симпатичным эмоциям. Она снова улыбалась, в глазах плясали веселые чёртики.
— Чтоб не было стыдно на том свете! — и вновь эта проклятая бровь ползёт вверх сама по себе… Взбесилась она сегодня что ли?! Надо взять себя в руки и продолжить выяснение интересующей меня темы, — Кристин, я понимаю, что тебе неприятно об этом говорить, но я должна все выяснить, понимаешь? — слабый кивок и вновь опущенные глаза побитой собаки, — Почему ты боишься ночевать дома? Тебя там обижают? Бьют родители? Пьют? Расскажи мне… Пожалуйста! — я старалась говорить как можно тише и мягче.
— Долго рассказывать, — я снова увидела в её глазах слезы. Нет, так не пойдет! Ещё одного сеанса истерики я просто не выдержу. Вскочив со своего места, подхожу. Приобняв за плечи, поднимаю со стула и усаживаюсь вместе с ней на колченогий диванчик возле стенки.
— Тин… — девчонка оборачивается на моё обращение, но по выражению лица я понимаю, что так её еще никто не называл, — Извини. Как лучше тебя называть?