Сзади послышалось кряхтение. Там шла какая-то потасовка.
Все оглянулись. Мацук выкручивал из рук солдата автомат. Оба были пунцовыми от напряжения. Бойца заметно трясло. Неожиданно Мацук двинул парню лбом в переносицу. Тот отпустил оружие, схватился руками за лицо и полетел на спину.
Воздух сотрясли женские вопли:
– Ты что делаешь!
– Управы на них нет!
– Защитники!..
Женщины, возникшие словно из-под земли, полукольцом окружили автобус и боевиков.
– Мальчишек избивают, докатились! – Полная женщина в футболке и джинсах потрясала кулаками над головой.
– Это кто там недоволен? – Титович взял себя в руки и медленно двинул на толпу.
– В чем дело? – спросил Гончарук, появившийся в дверях автобуса.
– «Правый сектор»! – послышался чей-то шепот.
Толпа дрогнула и отступила.
– Что в нас такого страшного? – осведомился Гончарук. – С каких пор истинных патриотов Украины зверями сделали? За что?
– Почему ваш подчиненный солдатика бьет? – робко спросила невысокая толстушка. – Это же наши сыны!
– Хреново воспитываете, вот почему бьем! – заявил Тит, ни дня не служивший в армии.
– У вас здесь митинг? – стараясь перекричать шум, спросил Гончарук.
– Достали они уже, – раздался голос где-то сзади.
Все обернулись. В сопровождении двух солдат к людям вышел дежурный по КПП.
– Ты кто такой? – осведомился Титович.
– Разуй глаза. – Офицер ткнул пальцем в жетон дежурного.
– Почему сразу не вышел? – набросился на него Гончарук. – Я уже дал команду на штурм!
– А что случилось? – Дежурный закрутил головой и увидел своего окровавленного подчиненного. – Марчук!
– Я! – Боец медленно выпрямился, вытер ладонью физиономию.
– Где оружие?
– Возьми. – Титович протянул офицеру автомат. – Я велел ему тебя вызвать, он ни в какую. Стрелять хотел.
– А я вам зачем нужен? – Дежурный перевел взгляд на Гончарука, угадав в нем старшего.
– Проехать на территорию надо, – лаконично ответил тот.
– У меня приказ никого не впускать!
– Меня пустишь, – уверенно заявил Гончарук. – Почему, кстати, ты сидишь в своей будке, когда твоего подчиненного бьют?
– А разве я видел?
– Видел! – уверенно заявил Гончарук. – Просто подумал, наверное, что москали пришли, вот и спрятался.
Дежурный вздохнул, посмотрел на женщин и заявил:
– Вот кто хуже москалей, даже самого черта.
То ли выражение его лица было таким свирепым, то ли женщины решили, что эти люди приехали, чтобы разогнать их, но толпа как-то разом отпрянула и сникла. В глазах женщин появился страх.
– Чего им надо? – спросил Гончарук.
– Кто-то слух пустил, будто сюда убитых привозят. – Дежурный сдвинул кепку на лоб и поскреб затылок. – Что только ни делали. Даже стреляли. Все равно стоят. Требуют морг показать.
– С чего у них такая уверенность?
Дежурный молча пожал плечами.
– Открой ворота, – потребовал Гончарук.
– Кому? – Дежурный вконец растерялся.
– Не бабам же! – взревел Гончарук, окончательно потеряв над собой контроль.
– Не могу, – завел старую пластинку дежурный.
Гончарук посмотрел на Титовича. Тот выразительно кивнул и тут же взял за цевье автомат солдата, стоявшего рядом с ним. В тот же миг братья Овценко набросились на дежурного.
Лейтенант вырвался, отскочил к проходной.
– Хорошо, пропущу!
– Сразу бы так! – Гончарук устало вздохнул. – Но двое моих людей побудут с тобой.
Микроавтобус обогнул больницу и остановился у здания, похожего на барак, от которого отъезжала армейская санитарка.
– Он что, брата сейчас хочет забрать? – проговорил Федорчук, когда Гончарук вышел.
– Не хочу с трупом ехать! – Климко поежился.
– А где у него родня? – раздался голос Сидорука.
– В Ровно, – ответил Титович. – Не собирается он его туда везти. Сюда родственники приехали. Но им не дают. Говорят, нет здесь такого.
– Так, может, точно нет?
– Здесь много наших, – заявил Титович.
– Откуда знаешь? – не унимался Сидорук.
– Командир сказал, – ответил Титович.
– Чего это они? – с тревогой в голосе воскликнул Климко.
Все посмотрели в окна.
Гончарук размахивал руками, пытался прорваться внутрь здания, однако громилы в белых халатах, стоявшие в дверях, не пропускали его.
– А ну, хлопцы, пойдем послушаем, чего они имеют против! – заявил Титович.
Все схватили оружие и высыпали наружу.
Увидев вооруженных людей, санитары попытались оттолкнуть Гончарука и закрыть двери, однако не успели. Их просто внесли внутрь. Оказавшись в длинном коридоре с кафельным полом, Тарас сморщился от тошнотворного запаха разлагающихся трупов.
– Стойте, куда прете?!
– Нельзя сюда! – вопили парни в белых халатах.
Гончарук двинул одного из них кулаком в живот. Тот охнул и согнулся.
– Последний раз спрашиваю, как мне брата забрать?
– Не знаю, – простонал тот.
– Тарас! – вне себя от ярости завопил Гончарук. – Выведи его на улицу и расстреляй!
Супруненко был уверен в том, что Гончарук просто решил припугнуть упрямых санитаров. Он схватил парня за отворот белого халата и поволок к выходу.
– Не надо! – взмолился его дружок. – Убитых много, лежат во всех помещениях. Все имеют лишь номера. А списки с фамилиями у главного врача.
– Веди к нему! – потребовал Гончарук.
– А с этим что делать? – спросил Тарас.
– Отпусти его. Климко со мной, остальные ждут здесь!
– Может, пойдем на улицу? – прикрывая нижнюю часть лица рукой, спросил Федорчук.
– Командир приказал здесь ждать, значит, так и будет, – строго сказал Титович и с деланым интересом заглянул в двери напротив.
– Там ничего нет, – тусклым голосом сообщил санитар, оставшийся с ними.
– А что это за барахло? – продолжая глядеть в комнату, спросил Титович.
– Одежда покойных.
– Так много? – ужаснулся Сидорук, заглянувший через плечо Титовича.
– Это только часть, – разговорился санитар, родившийся заново. – В соседних комнатах то же самое.
– Мать честная! – Двигаясь по коридору, Тит качал головой. – Это же сколько москали наших хлопцев положили?
Однако за следующей дверью он увидел нечто такое, что заставило его войти в помещение. Все потянулись следом.
Комната была завалена сотовыми телефонами. Они лежали на столе, на подоконнике и даже на полу. В углу на табурете сидел солдат. При виде вооруженных людей он вскочил и стал тереть красные глаза.
– «Говорить не могу, воюем, все отлично, скоро буду дома», – вслух прочитал Шуфрич надпись, сделанную на стене краской.
– Это что все значит? – спросил Титович. – Мародерничаете?
– Нет. – Солдат замотал головой. – Командир приказал…
– Что тебе приказал командир?
– Отвечать на звонки.
– Какие звонки?
– Эти телефоны… – Солдат замялся и побледнел.
– Ну! – прикрикнул Титович.
– Не велено говорить.
– Это что же за тайна такая? Не скажешь добром, заставлю по-другому.
Неожиданно один из телефонов издал мелодичную трель.
– Чего не отвечаешь? – спросил Тит.
– Не надо. – Солдат потупился. – Как только телефон замолчит, я должен отправить СМС на этот номер. Вон текст. – Парень показал на стену.
– Так что же получается! – возмутился Шуфрич. – Это телефоны убитых?
Солдат кивнул.
– Это вы так родных дурите, будто они живы? – догадался Титович.
– Да я тебя сейчас!.. – Климко направил на солдатика автомат, но Титович положил руку на ствол.
– Не надо. Он ни при чем.
– Это столько убитых? – оказавшись в коридоре, промямлил Сидорук.
– Учти, что не у всех телефоны были, – сказал кто-то.
– Да и больниц в городе много.
Все потянулись к выходу.
Глава 14 В доску свой
Федор Степанович почувствовал, что его окатили водой, икнул и застонал.
«Лучше бы я умер!» – подумал он, однако тут же охнул от удара в спину и услышал:
– Встать!
Подполковник СБУ разлепил глаза и увидел мокрый пол, ножки стола, решетку беседки и деревья, подступившие к ней. Пытаясь понять, били его или нет, он стал скрести руками по доскам, попробовал подняться.
Кто-то схватил его за отворот пиджака и с силой рванул вверх.
Перед глазами Федора Степановича поплыли алые круги с ярко-желтой каемкой, а глаза вылезли из орбит. Он схватился за узел галстука, попытался оттянуть его и вдохнуть хоть немного воздуха, однако его снова ударили в спину и стали тянуть сильнее.
Морочко ощутил себя тряпичной куклой и оказался на ногах. Только сейчас он понял, что его подняли с пола два охранника, а сам Коломский стоит напротив. Продолжая держать Федора Степановича, один из парней поддел ногой стул, ловко поймал его свободной рукой и поставил рядом. В следующий момент оба громилы, не сговариваясь, с силой опустили его на деревянное сиденье.
Морочко ощутил себя тряпичной куклой и оказался на ногах. Только сейчас он понял, что его подняли с пола два охранника, а сам Коломский стоит напротив. Продолжая держать Федора Степановича, один из парней поддел ногой стул, ловко поймал его свободной рукой и поставил рядом. В следующий момент оба громилы, не сговариваясь, с силой опустили его на деревянное сиденье.
– Ожил? – задумчиво глядя в глаза Федора Степановича, то ли спросил, то ли констатировал Коломский.
– Я прошу!.. – Федор Степанович умоляюще сложил руки на груди. – У меня жена, дети…
– Пошли вон! – буркнул Коломский, дождался, когда парни уйдут, снял очки, положил их на край стола, близоруко сощурился и спросил: – А чего ты переживаешь насчет детей?
– Как они без меня? – Подполковник, готовый расплакаться, снова громко икнул.
– Дети у всех есть, – продолжал развивать свою мысль Коломский. – Вот и у моего друга Рахильского они были, но ты о них не думал.
– Я дурак! – Федор Степанович обхватил голову руками и стал раскачиваться из стороны в сторону. – Поверь, ошибка вышла.
В беседке воцарилась тишина.
Морочко сидел, затаив дыхание. Ему казалось, что вся природа вместе с ним ждет вердикта олигарха. Как-то враз перестали шуметь ветер, щебетать воробьи. Даже муха улетела со стола бесшумно.
«Это конец!» – подумал он и вздрогнул.
– Сейчас я тебя не трону, – принял решение Коломский. – Но ты не радуйся. Как говорится, будем посмотреть. И не вздумай прятаться! – Он выдержал паузу, давая размякшим мозгам Федора Степановича переварить сказанное. – Я тебя где угодно достану!
– Верю! – Подполковник закивал. – Спасибо большое!
– Благодарностью ты не отделаешься. – Коломский провел ладонью по бороде. – Отработаешь свой косяк.
– Спасибо! – словно заевшая пластинка, повторил Федор Степанович.
Коломский взял за спинку свой стул, резким движением подвинул к себе и сел.
– А сейчас слушай и запоминай!
– Запоминаю! – почти выкрикнул Федор Степанович.
– Да ты сядь! – приказал Коломский уже мягче.
– Ах да! – Опасаясь снова приземлиться мимо стула, Федор Степанович для верности ощупал сиденье, потом медленно опустился на него.
– Рахильский разработал оригинальный план, который утвердили наши американские друзья, – тихо проговорил Коломский. – В случае его реализации ты станешь национальным героем!
– Почему я? – Федор Степанович испугался.
Фразу олигарха он мысленно закончил словом «посмертно».
– Потому что благодаря тебе Украина получит военную помощь, а Россия станет империей зла! – с пафосом объявил Коломский. – Если помнишь, это стратегическая задача Вашингтона.
– В чем суть плана? – спросил подполковник и напрягся.
– Киев не закрыл воздушное пространство над зоной антитеррористической операции. – Коломский выдержал паузу. – А я имею силы и средства, которые позволяют сбить любой гражданский самолет международных авиакомпаний. Представь на минуту, что будет, если он рухнет на территорию России?
Рот Федора Степановича непроизвольно округлился.
– Вот так-то! – заявил Коломский. – Диспетчерские службы по моей команде легко заведут любой борт куда угодно. Эта операция втиснута в план учений войск противовоздушной обороны Украины на случай каких-то сбоев.
– Не совсем понимаю, – сказал Федор Степанович и часто заморгал.
– Помнишь, мы уже имели похожую ситуацию, когда по ошибке сбили русский самолет, летевший из Израиля?
– Кто же не помнит?
– На основе этого, с позволения сказать, опыта, мы уже знаем, что особо в случае чего не пострадаем. Так вот, как и тогда, мы запланируем учения, в ходе которых будет производиться тренировка экипажей «Бук-М1». Их у меня навалом. Оптимальным вариантом для имитации воздушных целей являются обычные самолеты. Поэтому мы используем собственные штурмовики или истребители. Проведение учений в непосредственной близости от зоны антитеррористической операции можно объяснить желанием максимально приблизить условия к боевым. Как раз на этом участке воюет мой хороший знакомый. Сейчас он командует пехотным батальоном, но в свое время окончил Полтавское училище ПВО и был отличным специалистом по зенитным комплексам этого класса. Понимаешь?
– Не совсем, – признался Федор Степанович.
– Дальше все просто. Разве не может обычный солдат перепутать кнопки и произвести не имитацию, а настоящий пуск? Ракета, наведенная на наш самолет, который будет имитировать воздушного противника, уже в полете обнаружит куда более крупную мишень и сама нацелится на нее. Она так устроена. Все!
– А военный летчик согласен рисковать? – осведомился подполковник. – Вдруг что-то пойдет не так и его собьют?
– Он и знать-то ничего не будет, – заверил его Коломский. – Учения!.. Хотя в этой части мы еще много чего должны скорректировать.
– Но я не зенитчик! – не понимая, что требуется от него, зачем-то напомнил Федор Степанович.
– И не надо. – Коломский усмехнулся в усы. – Ты, как это принято сейчас говорить, руководитель проекта.
– Не могу взять в толк, при чем тут Россия, если мы собьем самолет?
– Тот факт, что это ракета выпущена нашей батареей, нужно еще доказать, а сделать это при нашем бардаке ой как непросто.
– И что?
– Ты устроишь все таким образом, что вся вина ляжет на ополченцев, которые использовали зенитный комплекс, захваченный у нас.
– Так зачем тогда версия с тренировкой наших расчетов? – не унимался Федор Степанович.
– На самый крайний случай, – пояснил Коломский. – Если что-то пойдет не так.
Глава 15 Первый день на новом месте
Кирилл открыл глаза и ужаснулся. В окно с незнакомыми шторами заглядывали сосновые ветки и верхушки каких-то кустов. Этот пейзаж ввел его в ступор.
Боясь шевельнуться, Булат скосил взгляд на стену. Он силился вспомнить, с кем накануне пил, неожиданно узнал обои и чертыхнулся. Это была первая ночь в новом качестве телохранителя и помощника жены Пекаря. Накануне ему приготовили комнату на первом этаже, где он и поселился.
Отставной офицер встал, посмотрел в зеркало, стоящее на комоде, тронул нижнее веко. От синяка осталась легкая тень. Практически незаметно. Вид из окна больше его не пугал. Дом, искусно вписавшийся в натуральный пейзаж, окружали сосны, ели и березы.
Дорожку, выложенную тротуарной плиткой, поливал из шланга усатый мужчина преклонного возраста. Булат уже знал, что Пекарь в начале лета приютил супружескую пару, бежавшую из Донбасса. Василий Сергеевич Бойко и его жена Елена Николаевна обосновались в небольшом строении, стоявшем в глубине двора. Они занимались садом, мелким ремонтом и уборкой. На них же лежала ответственность за двух ротвейлеров, которых на ночь выпускали во двор.
Кроме них в доме проживала еще горничная. Молодая девушка из Рязанской области обосновалась на третьем этаже, в такой же небольшой комнатке, как и у Булата.
Кириллу сразу стало ясно, что Пекарь кого-то боится. Дело не только в видеокамере, обнаруженной в вазе. Такие штучки можно найти в каждом втором доме или офисе современных бизнесменов. Булата впечатлил сам подход к обеспечению безопасности при устройстве домовладения.
Участок окружал трехметровый забор, за ним вилась спираль Бруно и зеленели плотные заросли крыжовника. Периметр был нашпигован самыми разными приборами, которые работали и от автономного питания. На каждом шагу стояли видеокамеры и датчики движения. Опасаясь подкопа, Пекарь не пожалел денег на специальные устройства, реагирующие не только на звук шагов, но и на подземные работы. Благо что в этом районе не было кротов, а то несчастным охранникам пришлось бы туго.
В довершение ко всему два ротвейлера, Туз и Кола. Для них были определены свои сектора, ограниченные стальной сеткой.
После преодоления всех этих вот оборонительных рубежей злодею пришлось бы встретиться с Бойко, у которого имелось отличное ружье. По сути, дав беженцам кров и работу, Пекарь получил самых преданных помощников.
Обходя вместе с хозяйкой владения Пекуновых, Булат все больше склонялся к мысли о том, что строительный бизнес и услуги охраны – не единственный источник их дохода. Скорее это прикрытие чего-то гораздо более масштабного. Конечно, владелец крупной строительной компании может себе позволить такой дворец. Но этот дом был не единственным. Кроме него и квартир в Москве Пекуновы имели недвижимость и за рубежом, где тоже были вынуждены содержать целый штат прислуги.
На фоне слов участкового о том, что Пекарь едва сводит концы с концами, это выглядело более чем странно. Булат ломал голову над этим вопросом отнюдь не из праздного любопытства или зависти. Он серьезно отнесся к своим новым обязанностям и хотел бы иметь представление о людях, за которых теперь отвечал.