Внутренний двор храма Минакши
Уже в VII в. н. э. историк Наянара упоминает этот храм как храм бога Шивы. Известно, что в XIII веке начали строить и сам храм, посвященный Минакши.
В XVII веке храмовый комплекс приобрел тот вид, в котором он и предстал перед нами. Хотя он продолжал достраиваться и перестраиваться вплоть до прошлого века. А недавно, после референдума, он был и вновь покрашен.
Сейчас он занимает 6 гектаров, состоит из 2 главных храмов – Минакши и Шивы-Сундарешвары, примыкающих к ним других храмов, многочисленных галерей, залов. По четырем сторонам света он окружен высокими стенами и четырьмя громадными надвратными башнями – гопурами.
В центре храмового комплекса можно видеть священный пруд Золотого лотоса… правда, надо сказать, несколько запущенный и мутноватый…
Слон в храме Минакши
Наконец, мы вошли в храм… Вот они – знаменитые галереи храма с тысячами фигур, среди коих нет ни одной одинаковой. По галереям водят слона. С ним можно сфотографироваться и на нем можно покататься…
А рядом проходит служба, надо полагать, не самая важная, потому менее торжественная и формальная, чем та, что видел в гостинице…
Прошли брахманы, разбрасывая зерно и неся какие-то огни. Потом статую Ганеши облили маслом и увешали гирляндами цветов…
Мы также справили обряд, – обошли статуи священной коровы Сурабхи и девяти богов планет и светил. Обошли хороводом, как и положено, 9 раз. Это древняя планетарная мистерия.
Мы в тот день долго бродили по храму. Площадь огромная… Это и музей, и библиотека (древние рукописи хранятся у всех на виду в открытых шкафах, рядом со статуями богов), а также рынок, где продают всякую всячину.
Заходили в храм и вечером, когда он особо красив, загадочен, даже несколько зловещ во тьме – мощь тысяч богов, как бы сходящих с темных небес, пугает…
Но сами врата-гопуры освещены очень хорошо… Это и есть путь через Навь, мимо стражей врат, в… Маду-Рай…
Тогда подумал о природе, происхождении сей традиции, сопоставил ее со славянской…
Ясно, что для славян Индия и была Краем света, Навью…Еще в прошлом году я сравнивал развалины Хампи-Виджаянагара с описанием загробного царства, где правит судья Радогаст (Вишну-Нарасимха)…
А теперь мы прошли по еще одному миру Нави… Тамилы! А ведь в эпосе нашем есть Тамила Купалич, супруг Поманки, приемной дочери Пана… Его потомками у нас, на Волге, почитаются подземные колдуны – паны, знатоки целебных растений. А в Европе он же – бог пастушеской поэзии Пан.
И как тут не вспомнить о ведийских мудрецах «пани», познавших тайный огонь поэзии в недрах окаменевшего асура Валу. Не он ли вселился и в тамильского поэта Тиру-валу-вару, коему поставили циклопический монумент? И не его ли, кстати, чтут и здешние «панки», жующие наркотик, называемый ими «пан» (изготавливаемый из местной пальмы), который кроме прочего их защищает от лихорадки?
К тому же все мы находимся на земле царства Пандья… То есть в земле панов…
А еще рядом в Махаллипураме – Арджуна, он же наш Яруна из «Велесовой книги», получал волшебное оружие у Шивы (Велеса) перед тем, как отправиться в земли Кимпуруша – Киммерию, т. е. к нам.
Иллюстрация с этой сценою, снятой со стен здешнего храма, теперь украшает последнее издание «Велесовой книги» в сборнике «Веды Руси». Эта земля, как видно, связана с Русью!
Только как? Через панов? Через Раму? Через Арджуну-Яруну? Или это только следы общей для всех ведических земель мифологии?
…И вот, наконец, оставив Мадурай, мы отправились вновь на юг, на сей раз в Рамешварам…
Рамешварам – город, где солнце сияет даже в дождь
Многим известна легенда о Раме и Сите, и о великой войне с демоном Раваной, укравшим Ситу и отнесшим ее на остров Ланку.
В конце погони Рама достиг Рамешварама, и от него уже по волшебному мосту, построенному обезьянами, переправился на остров Раваны.
Мы также достигли моста, связывающего материк с Рамешварамом. И он тоже показался нам волшебным… Он тянулся от горизонта до горизонта по мелководью… Да и в самом Рамешвараме есть магические врата, ведущие в море, к морским богам. И, говорят, оттуда в ясную погоду видна Ланка…
А вот и местный храм Рамы, храм солнечного героя с солнечным именем. Невеликий, по сравнению с храмом Минакши, но никак не менее древний и почитаемый индуистами.
Мы также вошли в него, и нас провел по его приделам почтительно улыбающийся проводник.
Это и в самом деле солнечный храм, воздух, дух храма – завораживающий и очень светлый, несмотря на то что с моря пришел затяжной дождь.
Свет и улыбки были в глазах брахманов, и какая-то детская, искренняя вера в чудеса. Это же сразу видно, чувствуется. Вот она – сказка, греющая душу…
И вдруг в сем храме мы услышали жуткий шум, будто началась война. И мимо нас промчался отряд юных орущих во всю мочь брахманов, будто кого-то атакующих, так что мы от неожиданности вжались в стенку. Затем по сигналу молодые брахманы остановились на бегу в самых странных и неожиданных позах…
И тут я понял – это же динамическая медитация, древняя практика по смещению точки сборки и управлению сознанием, описанная Гюрджиевым. И вот я вижу ее воочию в древнем храме…
Рамешварам. В храме Рамы
Брахманы, наблюдавшие за сим, едва сдерживали смех, все это и впрямь выглядело забавно. Молодежь, обычные крестьянские мальчишки, – это и есть надежда на светлое будущее Индии.
Вот эту солнечную веру и сберег Мадурай… Отсюда и засиял в мире лучик теплоты и любви подлинной ведической традиции…
Подумалось… Мы ведь в Индии увидели пока только малую часть великого и современного нам ведического мира.
Не были пока еще в центре и на севере страны – то есть там, где более всего осталось следов северных ариев, в том числе и наших предков, русколан. Там, куда распространялась власть и самого Буса Белояра, и его «воплощения», раджи Викрамадитьи. Где остались зримые следы древних связей Индии и Руси. Надеюсь, это еще ждет нас в будущем…
Но уже сейчас можно сказать, что живая ведическая традиция – предлагает свой путь в будущее, и по нему идет уже четверть человечества.
И, очевидно, ведический подход вполне может решать многие проблемы, которые терзают нас, ставя людской род на грань выживания: демографические, расовые, религиозные. Веды могут успешно связывать очень разных людей, укреплять очень разнородное и к тому же вполне демократическое государство не чиновничьей «вертикалью», но верой и традицией. Веды могут давать новые смыслы нашему бытию, украшать его, обращать нашу непростую жизнь – волшебною сказкою…
И на примере Индии мы видим, что Веды могут помочь национальному возрождению, даже после веков порабощения, забвения традиции и упадка.
Но, разумеется, Веды – это не просто волшебная палочка, которая может избавить от всех бед. Мы знаем, что любая идея, даже сама благая и благородная, может быть вывернута наизнанку…
И потому Индия дает пример и того, что не следует слепо отказываться от наследия, оставленного пришельцами, завоевателями и колонизаторами.
Ведь и сама ведическая традиция была принесена ариями, коими в древние времена Индия и была захвачена. Культурное наследие оставили и мусульманские завоеватели, и европейцы-колонизаторы. Современные индусы все это стараются использовать себе во благо. И многое получается.
Не так ли следует поступать и нам? Не нужно вычеркивать ни одну из страниц нашей истории, ни одного исторического периода, но везде находить то, что может нашу жизнь сделать краше, а нас – богаче духовно.
За пером птицы Гамаюн
В начале пути
Давным-давно, школьником, я прочитал в «Слове о полку Игореве» о загадочном «Времени Бусовом».
И с тех пор имя Буса всегда сопровождает меня. Да и по берендеевскому преданию князья Бусы – родственны и роду князей Асеней, от коих идут Асовы.
Среди наших родственников на Волге есть и люди, носящие фамилии того же корня и происхождения: Бусь, Бусовы, Бусаровы, Буслаевы и т. д. В одной из школьных краеведческих экспедиций один из «старых людей» этого рода сказал мне: «Асовы – родня Бусовым. И ты из наших будешь…»
От него я и узнал много о традиции, и эти двери на время открылись. Интересно, что и потом, в 2004 году, на Кавказе о том же мне сказали казаки (из старых людей), что нам родня – казачий род Басовых.
От него я и узнал много о традиции, и эти двери на время открылись. Интересно, что и потом, в 2004 году, на Кавказе о том же мне сказали казаки (из старых людей), что нам родня – казачий род Басовых.
А фамилия Асовых восходит к имени князя берендеев Асеня, Хранителя Вед. Согласно «Велесовой книге» он был не только современником Буса Белояра, но и его сыном, одним из 70-ти. И был он, как и сам Бус, и все его братья, распят в Карпатских горах в 368 году н. э.
Да, мой путь – это Стезя Бусова. Первый свой опубликованный рассказ о праздновании Крещения Господня «Ярдань» я подписал тогда: Александр Бусов. И было это в 1990 году.
После этого мой жизненный путь изменился. В 1990 году после окончания Московского государственного университета я еще работал в Геленджике – морским экологом, физиком и геохронологом.
А в свободное время, коего здесь оказалось немало (ибо чуть не все, чему нас учили, оказалось невостребованным на работе), писал повести и рассказы на разные темы, пробовал многие жанры, и в них всегда присутствовала тема традиции…
На одном дыхании, за месяц, написал первую свою «мистическую фейерию»: «Магиструс», отчасти автобиографическую, точнее – автосатирическую, коей я и прощался с геофизикой, рисуя ужасы возможной будущей жизни в науке и тем перечеркивая ее для себя и так меняя колею.
Одновременно я запускал в литературу народный, студенческий и морской фольклоры в рассказах из сборников «Ярополчские сказы», «Московский раек» и «Дивноморье», показывая их родство по духу.
Однако долгое время почти все это не уходило в печать. Впрочем, ныне я решил это положение отчасти поправить, в приложении к данной книге.
В том же году я вернулся в Москву, поступил в аспирантуру и стал работать в журнале «Наука и религия».
Легко так сказать: поступил, стал работать… А только представьте: провинциал, без прописки, без журналистского образования, один опубликованный рассказ в газете… И вдруг, в обход всех правил, принимается на работу в центральный московский журнал, имевший тогда миллион подписчиков!
Это не просто невероятно, но и совершенно невозможно. Так как же это случилось?
Невероятно – но это было так
Да, это казалось невозможным. Но я был уверен, что будет так, еще в Геленджике. Эта уверенность пришла ко мне на горе Нексис.
Туда я ходил, ночевал у древних дольменов (храмов и усыпальниц IV тысячелетия до н. э.), там мне и пригрезился сей путь – огненной нитью.
И вот приезжаю в Москву поступать в аспирантуру Российской Академии наук по своему геофизическому профилю, в Институт водных проблем, занимавшийся в том числе Переброскою северных рек (см. сатиру на сей институт в рассказе «Магиструс»).
И тут… заваливаю вступительный экзамен по английскому языку. Экзаменатор был не в духе, он подходил, быстро спрашивал, не слушая ответ, что-то черкал в листе, переходил к следующему. Как выяснилось потом, его уволили с работы, и по этой причине он решил отыграться на абитуриентах.
Ну что? Явно, черный вмешался, вставил палку в Колесо Судьбы. Пересдачи при поступлении в аспирантуру не бывает, нужно возвращаться. Стою в коридоре. Чувствую: Колесо Судьбы встало, дрожит, вот-вот сорвется и понесет меня по ухабам бог весть куда.
И при этом почему-то точно знаю, что я поступил, то есть поступлю… И впереди журнал, книги… Вся жизнь!
Что делаю? Как по наитию иду в канцелярию и в обход всех существующих правил снова записываюсь на экзамен. Уж и не знаю, как там у них сошлась отчетность. Но меня записали. Я спокойно сдал экзамен другому и поступил! Надо полагать, по бумагам один абитуриент не сдал и вернулся в Геленджик, а другой с той же фамилией сдал и остался в Москве. И никто этого не заметил…
Жизнь аспирантская в Москве – не мед. Вновь общага, гуляющие заполночь соседи, заштопанные носки, разбитые ботинки… Единственное богатство – исписанная стихами, записями снов и набросками рассказов и повестей толстая тетрадка…
Что дальше? Какие могут быть впереди журналы, какие книги, о которых мечтал в Геленджике? Нет и минуты тишины. Да тут еще и занятия, лекции… И время уходит… Колесо крутится… Впору пасть духом… Не забыт ли я… Но опять замечаю странное. Не могу не заметить.
За первый год после переезда в Москву я встретил чуть не всех своих геленджикских друзей и знакомых. Причем всегда это происходило самым загадочным, невероятным и просто нелепым образом.
К примеру, захожу в вагон метро. А там мой сосед по геленджикской общаге, стоит напротив. Он спокойно приветствует меня (он простоват, ему и в голову не приходит, что вероятность такой встречи одна к ста миллионам). Он спрашивает меня, где рынок радиодеталей, я говорю, он выходит.
Или вот другой случай. На Арбате (по выходу из кинотеатра) встречаю девчонку из соседней лаборатории. Мы были дружны в Геленджике, мне даже нравились ее всегда томные с поволокой глаза. Но у меня общага, а у нее два брата – жили с ней в одной комнате… Она здесь тоже случайно. Говорим об общих знакомых, она рассказывает о том, как познакомилась здесь в Москве с каким-то иностранцем… Такая встреча весьма вероятна в Геленджике, но в Москве….
На станции метро «Парк культуры», опять-таки случайно, на эскалаторе встречаюсь с Людмилой и Катей (женою и дочерью моего лучшего друга в Геленджике, яхтенного капитана Валерия Стрыгина). Они здесь случайно и проездом из Вологды в Геленджик, идут на выставку в Дом Художника.
Я, конечно, сразу меняю планы и присоединяюсь. Вспоминаем всех геленджикских друзей… Катя Стрыгина говорит, что ей очень интересны дощечки «Велесовой книги», почему-то я заговорил об этом, хотя еще не занимался ее переводами.
И в то же время я не могу не думать о том, что как раз накануне я вспоминал о ней. Ее имя даже попало в мой рассказ о волшебном троллейбусе (а у взрослой Кати там другой прообраз). И тут будто она вынырнула из рассказа, появилась в метро.
Невольно думаю, что жизнь вообще похожа на сон или театральную постановку. То ли старые геленджикские декорации еще не успели до конца разобрать, то ли не смогли нанять новых актеров для массовки и старые актеры то и дело попадаются на пути… Слишком резко я поменял место действия… А, может быть, если я резко сверну в переулок, то вдруг выпаду из этих декораций и окажусь, например, опять в Геленджике…
Я говорю об этом Стрыгиным. Они смеются. Мол, тогда и на билеты от Москвы до Геленджика тратиться не придется…
Только через год-полтора, когда я окончательно втянулся в московскую жизнь, такие встречи из прошлого прекратились. Но теперь (как и тогда) случается и другое, и еще более невероятное.
Чудеса начинаются
Расскажу о том, как поступил на работу в редакцию «Науки и религии».
Дело было так. Я два года ходил по Москве, по редакциям журналов и издательствам со своими стихами, рассказами и фейерией «Магиструс».
Много повидал, истер башмаки до дыр. Литературная жизнь Москвы предстала мне весьма странной, угасающей. Сонные редактора, заваленные рукописями, в горы коих они бросали и мои сочинения…
Нигде, ни разу, никто их даже не читал, только теряли отпечатанные – с помощью родителей в Гороховце – экземпляры. Вскоре ничего не осталось, только старые черновики.
Аспирантура подходила к концу, пора было возвращаться. Зачем же я приехал в Москву?
Тогда я уже начал работать над «Гамаюновыми песнями»… Опять поэма… Стихи… Сейчас? И прозу-то не читают и не печатают…
Она продолжала тему еще моей школьной поэмы о Сварожиче Огненном Всаднике, это стихотворное переложение одной старой легенды из источника сокровенного, которую тогда в Гороховце уже поставили на городском празднике, переложив слова на музыку. Но здесь, в Москве, в Союзе писателей, о ней отозвались с редким равнодушием…
Я взялся за эту работу, и на Коляду 1989 г. написал первые строки о Золотом Яйце Рода, из которого был сотворен мир, восстановил их согласно ключу былинному по «Голубиной книге» (источника, почитаемого в традиции и имевшего у нас особое толкование)…
И тогда произошло удивительное: прямо перед моим аспирантским общежитием в Коньково явилось то, что я назвал шаровой молнией, а в вечерних сводках новостей по городу этот светящийся шар, метров трех в диаметре, назвали НЛО…[1] Он висел метрах в десяти над дорогой, напротив моих окон, был бело-голубым, светился и переливался… Потом улетел в сторону Палеонтологического музея…
К другим драконам? Ведь подобные шары-молнии в волжской традиции почитаются драконами…
За неделю до этого, во сне (спал я в электричке по дороге из Владимира в Москву), я услышал слова: «Оом-хае арие миа даса!» Это было сказано на санскрите, но тогда я этого не понял, ибо мысли мои были далеки от Индии… Сказано это было громко, так что я проснулся и записал эти слова.