– Мужики, – неожиданно обратился он к головорезам, – может, куревом угостите? Последнее желание.
Блондин и качок обменялись взглядами. Просьба пленника выглядела абсолютно безобидной. Ну что страшного в том, что тот перед смертью выкурит сигаретку? Да на здоровье. Откуда же им было знать, что у Андрея никогда не было этой вредной привычки.
– Дай-ка, – Колян забрал у своего товарища пачку сигарет, открыл ее и протянул Андрею. – Угощайся. Только особо не раскуривайся. Время, знаешь ли, деньги.
– Я бы взял, да руки связаны, – пожал плечами Ларин.
– Вот незадача, – с явной издевкой проговорил блондин. – Но я знаю, как мы поступим. Ты нагнешься и возьмешь ее зубами.
Для вида Андрей поколебался. И наконец нагнулся. Однако затем резко опрокинулся на спину и толкнул Коляна ногами в живот. Не ожидавший от Ларина подобной прыти, блондин не удержал равновесия и полетел прямо на своего товарища, матерясь и размахивая при этом руками. Игнат не успел отскочить в сторону. Колян навалился на него всем телом, и они оба рухнули на стол. Старый и расшатанный, он затрещал и буквально сложился карточным домиком под их весом. Пистолет с недокрученным глушителем и смятая пачка сигарет разлетелись по разным углам комнаты.
Воспользовавшись замешательством в стане противника, Андрей наконец рывком освободил руки. До этого он не терял времени даром, сумел распутать узел бельевой веревки, которой его связали.
Не бездействовали и блондин с качком. Первый уже стоял на четвереньках и лихорадочно выискивал взглядом утерянный пистолет. А вот последний все еще никак не мог оправиться от падения. Ворочался среди обломков письменного стола, кряхтел и бубнил под нос что-то нечленораздельное.
«Есть». – Андрей с остервенением отбросил ненавистную веревку в сторону, вскочил на ноги и молнией метнулся к Коляну.
Казалось, Ларин опоздал, так как блондин уже завладел своим оружием. Ему только оставалось быстро развернуться и спустить курок. Первое он благополучно сделал. А вот второе, самое главное, не успел. Андрей в прыжке выбил ногой пистолет из пальцев веснушчатого мордоворота. После чего нанес несколько молниеносных сокрушительных ударов. Один кулаком по почкам. Второй коленом в пах. А третий, контрольный, – локтем в висок. Колян закатил глаза, качнулся, будто пьяный, и рухнул на пол.
Завладев «стволом», Ларин тут же наставил его на качка и сделал это как нельзя кстати. Ведь к этому времени очухавшийся Игнат уже не только вскочил на ноги, но и вооружился выдвижным ящиком от письменного стола, которым планировал шандарахнуть своего противника по голове. Именно что только планировал. Так как теперь он был на мушке. Только дернись, попробуй осуществить задуманное – и непременно получишь пулю в грудь, а то и две. Вот он и застыл как истукан, продолжая при этом держать в руках уже бесполезный выдвижной ящик.
– Не глупи. Отложи в сторону. Только медленно и без лишних телодвижений, – вкрадчивым голосом произнес Андрей и от греха подальше отступил назад.
У кряжистого качка не оставалось иного выбора, как подчиниться.
– И чё теперь? Пристрелишь? – нервно передернул щекой Игнат.
– Ты мне тут не чёкай, – осадил его Ларин. – Труба есть?
– Ну, имеется.
– Дай-ка.
Получив мобильник, Андрей, не сводя глаз с качка, набрал по памяти телефонный номер. Вызываемый абонент ответил сразу, словно только и ждал, что ему позвонят.
– Лора?.. – с придыханием спросил Ларин и, услышав в динамике знакомый женский голос, просветлел лицом. – Где я?.. с какого телефона звоню?.. да так, небольшие трудности возникли, долго объяснять… да-да, все нормально, не про меня разговор… тут к тебе кое-кто в гости засобирался, так что оставаться в городе небезопасно… Это серьезно, так что тут же уезжай… будь осторожна… и на всякий случай знай – я сейчас на их тайный завод направляюсь… – добавил он уже совсем тихо – так, чтобы качок его не слышал. – Все, до связи.
От сердца Андрея отлегло. Теперь он был совершенно спокоен за свою напарницу и нисколько не сомневался в том, что в скором времени она уже будет в безопасном месте. Но вместе с тем возникла и другая проблема – что делать дальше? По уму, следовало покинуть город вслед за Лорой, ведь его раскрыли, и продолжать играть в «послушника» больше не имело никакого смысла. Павел Игнатьевич, конечно же, не похвалил бы его за провал задания, но что поделаешь, раз уж так вышло? Однако Ларин никогда не искал легких путей и всегда сражался до последнего. К тому же ситуация, в которую он попал, была не такой и безнадежной, как казалась на первый взгляд. Да и кряжистый качок мог еще сослужить ему службу.
– Значит, так… – задумчиво проговорил Андрей. – Сейчас мы садимся в машину и поедем на предприятие Филарета. Не знаю, как там у вас поставлен фейс-контроль, но в твоих же интересах, чтобы я проник на его территорию незамеченным. Иначе мне придется тебя грохнуть. Усек?
– Какое еще предприятие? – заморгал Игнат, хотя прекрасно знал, о чем идет речь.
Сюсюкаться с качком Ларин не собирался – взял да прицелился тому в левое плечо и не мешкая нажал на спусковой крючок. Раздался еле слышный хлопок. Игнат было вскрикнул, но сразу же смолк, с удивлением обнаружив, что плечо цело и никакого ранения, никакой крови нет. А боль, которую он испытывает, является не настоящей, а воображаемой. И как только он это осознал, болевые ощущения мигом исчезли.
– Я намеренно промахнулся, – отметив взглядом дымящееся пулевое отверстие в стене за спиной изумленного качка, предупредил Андрей. – Но в следующий раз делать этого не буду. Даю слово. Итак, ты по-прежнему будешь отрицать, что ничего не знаешь об этом предприятии?
Хоть Игнат и был не робкого десятка, но инстинкт самосохранения взял верх.
– Хорошо, хорошо, я отвезу тебя туда. Только не стреляй, – пошел он на попятную.
– Так бы сразу и поступил. – Ларин посмотрел сначала на распластавшегося на полу блондина, а затем перевел взгляд на веревку, которая еще совсем недавно стягивала его собственные запястья. – Только прежде, чем мы отсюда уберемся, ты своего дружка покрепче, чем меня, свяжешь, чтобы ничего не выкинул, когда в себя придет. Да и рот ему скотчем заклей. Ну же, быстрее! – прикрикнул он на качка.
Когда приказание было исполнено, Андрей, держа пистолет в кармане, негромко приказал:
– На выход!
Выбрались на улицу.
– Ключи давай сюда. – Ларин демонстративно навел ствол спрятанного в кармане пистолета на качка.
Тот достал ключи и без лишних слов закрыл на обитой железом двери тяжелый навесной замок.
– А теперь к машине. Не пешком же ты ходишь.
* * *В годы существования Советского Союза в каждом, даже в самом захудалом городке обязательно функционировало какое-нибудь крупное предприятие или завод, где была трудоустроена чуть ли не половина местного населения, а то и больше. Но после достопамятной перестройки многие из них обанкротились, закрылись и постепенно пришли в упадок. Позже некоторым из них при поддержке уже российского государства все же удалось возродиться, модернизироваться, подстроиться под новые условия хозяйствования. Но многие канули в Лету, оставив после себя лишь складские и производственные помещения с облупленными стенами, просевшими крышами, выбитыми окнами да сохранившимися незамысловатыми социалистическими лозунгами, выведенными кистью художника-студента перед проходной: «Даешь пятилетку!», «Перевыполним план», «Мы разные, но все равны в труде и в коллективе» и прочими-прочими, как принято сейчас говорить, слоганами.
Точно такая же участь постигла и градообразующее предприятие небольшого и тем не менее известного на всю Россию своим древним Свято-Покровским монастырем провинциального города. Правда, всего полгода назад с ним «случилось чудо» – именно так охарактеризовал в прессе передачу этого самого предприятия, принадлежавшего некогда советскому Министерству пищевой и легкой промышленности, в собственность монастырю его настоятель архимандрит Филарет, а в миру просто Павел Афанасьевич Голобородов. Вот что тогда написала по этому поводу местная газета сугубо церковной направленности «Колокольный вестник»:
«Наш благочестивый архипастырь вот уже несколько лет оббивал пороги чиновничьих кабинетов, буквально умоляя мужей державных сделать дело полезное и нужное для здешнего люда православного – безвозмездно отдать в дар нашей с вами святой обители некогда славное, а ныне запустевшее предприятие, дабы производить на нем свечи для богослужения. Согласитесь, что продукция, несомненно, полезная, да и кое-какую копеечку на реконструкцию монастыря принести может. Однако поначалу чиновники оставались глухи к его мольбам. Выслушают, покивают в ответ, пообещают помочь и выпроводят за дверь, а потом даже пальцем не пошевелят. Но Бог все видит и слышит, помогает людям в их начинаниях благих. Вняли-таки чиновники просьбам архимандрита Филарета, оформили все бумаги нужные, закрепив за храмом Божьим право владения предприятием этим. Возрадуемся же, братья и сестры мои! Хвала Господу!»
О том, что под цехами находится засекреченное еще в советские времена бомбоубежище, никто и вспоминать не стал. Зачем лишние бумаги плодить, ведь все равно оно давно никому не нужно. А если захотят монахи шампиньоны там разводить, то Бог им в помощь. Вот если бы только они там грибы разводили… а то ведь искусил бес людей в рясах.
После того как предприятие передали монастырю, на нем тут же начался капитальный ремонт. Подозрительно быстро в дело вступил и местный бизнесмен ингушского происхождения Шамиль. Вот тогда и закипела по-настоящему бурная деятельность. Фасады обветшалых зданий предприятия быстренько подштукатурили, подкрасили, внутри сделали евроремонт. Завезли оборудование, поставили итальянскую линию для производства свечей. Это широко освещалось в средствах массовой информации. А вот что делается на нижнем уровне – в бомбоубежище, – никто, кроме кавказских строителей, толком и не знал. Вроде бы трансформаторную подстанцию монтировали, но делалось это почему-то под усиленной охраной и без посторонних глаз.
Привели также и прилегающую территорию в порядок. А вокруг преобразившегося предприятия возвели глухой четырехметровый забор из листов металлопрофиля и со спиралью колючей проволоки поверх него.
По всем документам выходило, что на предприятии и впрямь наладили лишь производство свечей для богослужения. Вот только проверить никто этого не мог. Ведь любой монастырь РПЦ и находящаяся в его собственности территория со всеми зданиями полностью выведены из-под юрисдикции гражданских властей. И никто – ни полиция, ни ФСБ, ни прокуратура, не имеет права проникнуть туда без разрешения этого самого Филарета или его непосредственного начальства из Патриархии.
Все это Ларин уже знал. Оставалось выяснить, что именно производят на этом в самом деле «подпольном заводе»…
…«Лада-Калина» мчалась по шоссе. Качок вел машину и боязливо косился на своего пассажира.
– Мужик, в плохое дело ты влез, – пытался образумить он Ларина. – Те, кто этим интересуются, недолго живут.
– Я это уже заметил.
– Вот те крест, – качок на секунду оторвал руку от рычага передач и осенил себя крестным знамением, – не знаю этого и знать не хочу. Мое дело маленькое – что сказали, то я и сделал.
– Думаешь, и ты долго проживешь?
– Пока Бог миловал.
Андрей подозревал, что его спутник многое знает об убийстве отца Мефодия. Возможно, и сам был его исполнителем. Но пока это не имело большого значения. Ведь качок только пешка. Не он, так кто-нибудь другой. Преступные деньги всегда найдут прилежного исполнителя.
Впереди показался Свято-Покровский монастырь. Качок заметно напрягся.
– Провезти-то в закрытую зону я тебя провезу. А дальше что делать будешь?
– Не твое дело. Жми на газ и не болтай лишнего. – Ларин сосредоточенно смотрел на дорогу, затем вздохнул и предупредил: – Будешь выполнять все, что я тебе скажу – так, чтобы мне не пришлось повторять. Пуля, она и через спинку достанет. – После чего он перебрался на заднее сиденье…
…Вечерело. Монахи, трудившиеся на свечном производстве, закончили работу, выключили верхнее освещение, оставив только дежурное, и дружно потянулись к выходу. Когда цех опустел, открылась дверь и под высокими перекрытиями раздались гулкие шаги.
Первым шел отец Меркурий. Следом за ним, ссутулившись, – Шамиль. Замыкал процессию майор Крапивин в штатском. Ноздри священника трепетали, вбирая в себя аромат воска. На его губах появилась кривая нервная улыбка.
– А тебе не казалось, Шамиль, что мед пахнет смертью?
– Как это? – удивился бизнесмен.
– Мед – это воск. А восковые свечи всегда на отпевании зажигают. Вот и получается, что мед смертью пахнет. – Отец Меркурий еще раз жадно вдохнул.
– Только воск-то не настоящий, – ухмыльнулся командир отдельного батальона полицейского спецназа.
– Какая разница? Все в этой жизни – только символы.
Отец Меркурий, Шамиль и Крапивин зашли в просторный кабинет. Это было единственное помещение на свечном заводе, в котором присутствовала роскошь: просторные кожаные диваны-«бегемоты», низкий стеклянный столик, плазма на стене, подвесной потолок.
– И не жалко вам всего этого добра? – Шамиль привычно подошел к шкафчику, извлек оттуда бутылку виски, вопросительно посмотрел на Меркурия.
Тот отрицательно покачал головой.
– Ну, тогда и мы не будем. Хотя на душе кошки скребут, – произнес кавказский бизнесмен.
– А я не откажусь. – Майор взял бутылку, плеснул на дно стакана и не спеша выпил.
– Жаль-то оно, конечно, жаль. Столько бабла вбухали. Да и свечной бизнес – дело богоугодное, хорошую копейку приносит. Но нельзя иначе. До этого попускал Господь, а теперь, чувствую, не хочет. Надо было схему менять, даже Филарет это понял. Потому и распорядился… – Отец Меркурий не договорил, глянул на Шамиля. – Твои архаровцы уже работу окончили?
– Все, что надо, демонтировали. Оставили одну старую линию для виду. Может, не стоит все же? Остановимся?
– Поздно уже, – усмехнувшись, грустно сказал отец Меркурий. – Полиция под нас копает, Прокуратура. Надо крайнего иметь, на кого все повесить. А архимандрит пачкаться во всем не хотел. За это расплачиваться придется.
– Нельзя по-другому, – бросил полицейский майор. – Убийство священника – дело серьезное. А тут уже сколько трупаков наваляли. Определенно нужен крайний.
– Значит, сегодня? – спросил Шамиль дрогнувшим голосом.
– Сегодня. – Отец Меркурий сдвинул рукав рясы и глянул на дорогущие часы. – Скоро он и сам пожалует. Вы сперва виду не подавайте, а потом по моему сигналу…
…«Лада-Калина» с тонированными стеклами притормозила перед воротами. Те, к удивлению Андрея, оказались открыты.
– Почему не так, как всегда? – тихо спросил укрывшийся между передними и задними сиденьями Ларин.
– Я-то почем знаю? – пожал плечами качок. Чувствовал он себя неуютно, ощущая за спиной ствол пистолета.
– Опусти стекло и потихоньку поезжай. И улыбайся, а не сиди как истукан. Но не вздумай дергаться. Мне терять нечего.
– Это дело понятное. – Качок медленно тронул автомобиль с места.
«Лада-Калина» вползла в ворота, вот тогда и появился охранник. Вместо того чтобы остановить машину, он приветственно вскинул руку, здороваясь с качком, и показал, что тот может следовать дальше.
– Куда теперь?
– В ангар въезжай.
Машина вползла в ангар. Андрей, чуть приподнявшись, разглядел, что в углу припарковано несколько легковушек, и уверенно распорядился:
– Вклинься между ними. Так, чтобы не очень светиться.
Качок старательно припарковал автомобиль. В этот момент Ларин, размахнувшись, опустил рукоять пистолета на темечко уголовнику. Водитель вырубился. Андрей придержал его за шиворот, чтобы, не дай Бог, не упал головой на руль – а то, чего доброго, еще взвоет клаксон.
«Ну вот. Теперь полный порядок. – Ларин выскользнул из машины, осмотрелся по сторонам. – Что-то здесь не так».
Настороженность Андрея можно было понять. Ведь вокруг него царила совсем другая атмосфера, чем в тот раз, когда он очутился здесь впервые. Все казалось безжизненным. Тусклый свет. Не доносилось лязганья и позвякивания механизмов…
«Ладно. Пора действовать. – Взгляд Ларина остановился на крутом съезде, по которому вполне мог проехать автомобиль. – Да, некоторые вещи в Советском Союзе строили основательно», – подумал он и поглядел на массивную металлическую створку, которой при необходимости можно было перекрыть въезд в бомбоубежище, – в действие ее приводили два огромных гидравлических цилиндра.
Он осторожно стал спускаться по бетонированному съезду. В случае чего здесь всегда можно было укрыться. В правой стене тянулась череда глубоких ниш, скорее всего, предназначенных для часовых. Внизу слышались неясные голоса. Но пока путь был свободен.
Ларин прокрался вперед еще на сотню метров и осторожно выглянул из-за угла. Картина, которую он увидел, была странной. В просторном подземном бункере, из которого в три стороны уходили темные коридоры, еще виднелись остатки какого-то производственного оборудования. Однако не старого, не советских времен. Вдоль других стен тянулись пустые основания, с которых оборудование уже было демонтировано. Вокруг валялись пустые ящики, детали креплений. Один угол занимал штабель картонных ящиков. Посреди этого бардака стояли четверо: архимандрит Филарет, отец Меркурий, бизнесмен Шамиль и майор Крапивин. В чуть подрагивающей руке полицейского виднелся пистолет, и ствол его неприкрыто смотрел прямо на архипастыря. Тот взгляда не отводил – стоял, выпрямившись, глаза его зло блестели.
– Не поднимется у вас рука, – проговорил архимандрит. – Вы что, Божьей кары не боитесь?
– Да что нам его слушать? Филарет горазд проповеди читать, еще охмурит, – возмутился майор Крапивин.
– Нет. Отчего ж? Пусть говорит, – промолвил отец Меркурий. – Только сказать-то ему нечего.