Остаётся пока неясным, какое отношение имеет Пий II к берегам Днепра. Понятно, что к Константинополю (Риму) он имеет прямое отношение, побывав там, на коронации императора Фридриха III, за год до падения Константинополя. Всю свою жизнь папа Пий II посвятил освобождению Константинополя от османов, но достигнуть ничего не смог. Этот вопрос – тема для другой книги.
Вергилий предлагает Данте спросить ещё о чём нибудь душу Пия II, но тот, потрясенный до глубины души услышанным, смущенно просит его самого спросить то, что он считал бы полезным.
Вергилий говорит духу, обитающему в дереве, указывая, что Данте готов совершить просимое им, спрашивая Пия II, каким образом душа попадает в дерево и есть ли возможность вырваться из этих пут?
Папа Пий II подтверждает, что он действительно покончил жизнь самоубийством, поэтому справедливо казнится здесь, среди самоубийц. Душа – зрелое зерно хвойного дерева, раскрывая шишку, вылетает, и стремится в землю – седьмую бездну, точнее, Минос шлёт её в седьмую бездну – в ссылку с каторгой в холодные края, как сейчас бы сказали – в Сибирь. Точно показано, что деревья вырастают из малых зерен. Зерно в побег и в ствол превращено – ссыльные каторжники заводят семьи и обзаводятся потомством, которое не вправе покинуть холодные края – суровый, но единственно эффективный способ колонизации новых земель, стремительно набиравший ход в XVIII веке (Америка, Сибирь и т. д.). Потомство каторжников вынуждено жить в местах обитания гарпий, болея и обмораживаясь от снега и мороза.
Не наше то, что сбросили мы сами – самоубийцы, отрешившись от заслуг, сана, званий и отправившись в изгнание, либо ссылку, принудительно, либо добровольно, умирают для суда истории.
Гарпии, кормятся листами деревьев – снег, покрывая деревья, создаёт боль от мороза, и окно этой боли – стон деревьев. Снег, в виде гнезд гарпий лучше держится на ветках хвойных деревьев, не сбрасывающих иглы на зиму, чем на голых, лишённых листвы ветвях лиственных деревьев. Отсюда – гарпии кормятся листами (иглами) хвойных деревьев. С другой стороны, гарпии (мороз) заставляют лиственные деревья сбросить листву (кормятся листами деревьев), застилая их сугробами на земле. Тела же самоубийц будут висеть на хвойных деревьях (колючих кустах), души в них не вернутся и после Судного дня. Здесь отражено самоубийство Иуды, согласно преданию, повесившемуся на осине.
Беседа неожиданно прерывается шумом и хрустом кустов. Данте даёт яркое описание зимней охоты на зверей с собаками: – псовой охоты, самой распространенной в XVIII веке. На Звёздном Небе двое нагих – голые созвездия Северного Звёздного Неба – Дельфин [Рис. А. XII. 6]. и Дельтотон [Рис. А. XIII. 3]. (Треугольник). Созвездие Дельтотон первым ныряет за горизонт, в кусты; Дельфин остаётся на Звёздном Небе дольше. Дельтотон ныряет быстрее, чем в день зимнего солнцестояния (у Топпо), Солнце уже повернуло к лету (Солнце на лето, зима на мороз). Дельфин, находясь на небе, задыхается (дельфин считался рыбой, а не млекопитающимся), но вскоре также заходит.
Лес полон чёрных сук – гончих собак, которые бегут без оглядки – созвездия не могут оглянуться. Черные суки – созвездие Гончие Псы [Рис. А. VI. 2], введенные на небо Иоганном Байером в 1603 году и созвездия Малый Пёс [Рис. А. XIII. 4] и Большой Пёс [Рис. А. I. 9]. Они гонят созвездия Дельтотона и Дельфина.
На Земле идёт псовая охота на зверей – кабанов, ланей, косуль, лис, волков, зайцев, мех которых переливается и блестит под Луной, так что звери выглядят голыми.
Вергилий подводит Данте к поломанному кусту. Занимается заря – кровь, и куст – Звёздное Небо, как бы плачет, угасая. Куст пеняет Лано, называя его Джакомо де Сент-Андреа, за то, что тот попытался спрятаться за кустом, ломая при этом ветви. Куст олицетворяет здесь троянского царевича Полидора.
Поэт даёт подтверждение факта, что апостол Христа, Святой Андрей, ходил вдоль Днепра на Русь. Сейчас путники поднимаются вдоль Днепра к знаменитым Днепровским порогам тем же путём, каким на Русь шёл апостол Андрей Первозванный, неся Христианство, защищаясь «Древом», на котором распяли Христа. И здесь каким-то образом связывается Христос и троянский царевич Полидор.
Почему Святой апостол Андрей попал в лес самоубийц? Он был распят на косом кресте, давшем знаменитый символ России – Андреевский крест, что известно каждому грамотному человеку. Возможно, поэт трактует смерть апостола Андрея, как и смерть Христа – добровольное восхождение на крест, что можно приравнять к самоубийству.
Что означает имя Джакомо (Иоаким)? Здесь Ио-Бог, Аким – любящий, вместе я читаю, как Боголюбский. Здесь можно упомянуть русского святого – Андрея Боголюбского. Почему Андрей Боголюбский защищается Полидором? Куст – древо, на котором был распят Христос – христианский крест. Андрей Боголюбский, перед тем, как с ним жестоко расправились, пытается защититься Христианским крестом. Вопросов ещё очень много, но это – тема другой книги.
Почему Святой апостол Андрей попал в лес самоубийц? Он был распят на косом кресте, давшем знаменитый символ России – Андреевский крест, что известно каждому грамотному человеку. Возможно, поэт трактует смерть апостола Андрея, как и смерть Христа – добровольное восхождение на крест, что можно приравнять к самоубийству.
Что означает имя Джакомо (Иоаким)? Здесь Ио-Бог, Аким – любящий, вместе я читаю, как Боголюбский. Здесь можно упомянуть русского святого – Андрея Боголюбского. Почему Андрей Боголюбский защищается Полидором? Куст – древо, на котором был распят Христос – христианский крест. Андрей Боголюбский, перед тем, как с ним жестоко расправились, пытается защититься Христианским крестом. Вопросов ещё очень много, но это – тема другой книги.
Из академической статьи:
Андрей Юрьевич Боголюбский (ум. 29 июня 1174 года) – князь Вышгородский, князь Дорогобужский, Рязанский, великий князь Владимирский. В правление Андрея Боголюбского Владимиро-Суздальское княжество достигло значительного могущества, и было сильнейшим на Руси, в будущем став ядром современного Российского государства. Прозвище «Боголюбский» получил по названию княжеского замка Боголюбово под Владимиром, своей любимой резиденции, в которой он был якобы убит боярами.
Князь был канонизирован Русской Православной церковью около 1702 года, в лике благоверного. Память 4 (17 июля).
Данте даёт иную версию смерти Андрея Боголюбского, как и папы Пия II – самоубийство.
Данте рисует образ Спасителя. Покров, раздранный в прахе – ризы, которые, разрывая, делили между собой воины, караулившие распятого Христа. Тёрн – терновый венок, которым Он был коронован. Сам Себя казнил в своём жилище: жилище – плоть Христова. Христос добровольно пошёл на Крестные муки, казнил Сам Себя во плоти, искупая людской грех.
Мой город: – Флоренция, где ради нового христианского покровителя, Иоанна Крестителя, забыт былой заступник, языческий Марс. Поэтому Флоренция так много терпит от Марсова искусств – от постоянных войн и междоусобиц. Считается, что во времена Данте во Флоренции у въезда на Старый Мост (ponte Vecchio), переброшенный через Арно, стоял обломок каменной конной статуи. Народная молва считала, что это – статуя Марса, хранителя города, и что при разрушении Флоренции Аттилой (событие легендарное) она была сброшена в Арно, а при восстановлении города Карлом Великим (событие тоже легендарное) со дна реки извлекли ее нижнюю часть и водворили на старом месте, потому что иначе Флоренцию не удалось бы отстроить.
Сложно установить, какое отношение имеет Христос к Флоренции, возможно, Данте имеет в виду какой-то другой город и какой-то другой исторический персонаж, тем более что поэт под Флоренцией всегда подразумевает Францию. Но это тема другой книги.
Как это было:
День клонился к вечеру, уставшие кони шли шагом. На голубом, бездонном небе, на Западе, появилась тонкая плёнка облаков, Солнце скрылось за ней, едва просвечивая.
«Буран к утру будет, барин» – повернувшись к Якову, хриплым басом проворчал возница: – «Почитай, дня на два – три».
«Так ни ветерка же» – удивленно сказал капеллан: – «Откуда буран?»
«Поездите с его, каждый Божий день, Вашство» – ответил Яков: – «Не то ещё узнаете. Думаю, ближайшие два дня заночевать придётся».
Послышался лай собак; выскочившие слева несколько гончих, перемахнули дорогу, за ними показались всадники. Скакавший впереди охотник в лисьей шапке, спрыгнув с коня, подбежал к саням. Это был высокий, статный красавец, со щегольскими усами на приятном, открытом лице; прямой, длинный нос нимало не портил его.
«Что за встреча! Глазам не верю!» – радостно прокричал он: – «Сам вельможный пан Яков к нам пожаловал. То-то мне доносят: пан Яков шляхом идёт, не поверил, сам пошёл смотреть. Что-ж не упредил, Яков? Али мы не друзья-приятели?»
«Ладно тебе, Штефан» – вылезая из саней, обнимая и целуя приятеля, примирительно сказал Яков: – «Спешу я, по Высочайшему поручению, вот, высокого гостя сопровождаю. Некогда было» – он повернулся к капеллану, который выйдя из саней, топтался, разминая затекшие ноги: – «Прошу любить и жаловать: ясновельможный пан Мигель, итальянец».
«Ясновельможный пан Мигель!» – вскричал Штефан, всплеснув руками: – «Ну, было некогда, теперь когда стало. Буран надвигается, дня два бушевать будет; я вас в плен возьму, бежать вам некуда. Отпускай людей, Яков, и ко мне» – он, повернувшись, махнул рукой. Подскакали двое крепких молодцов, с оседланными заводными лошадьми в уздечках, спрыгнули наземь, придерживая коней, с интересом стали рассматривать гостей.
«Вот и кони вам» – радостно сказал Штефан: – «Сидайте, ясновельможный пан».
Капеллан огляделся. Больше полусотни всадников окружили их, на сворках у них было несметное количество гончих разных мастей. Несколько легконогих борзых скакали взад-вперёд. Яков, отдав распоряжения Оськину, подошёл к нему. Возница тронул санки и отъехал, не торопясь.
«Некуда деваться, придётся, Вашство, подчиниться» – извиняющимся голосом сказал Яков: – «Завернём, здесь недалеко, буран переждём. Штефан мой хороший приятель, в академии вместе учились».
Капеллан, с восхищением оглядывая охотников, окруживших их, поднялся в седло, все последовали его примеру. Штефан, отъехав недалеко, переговорил о чём-то с высоким ловчим, в волчьей шапке, потом подскакал к путникам.
«Теперь на охоту, ясновельможный пан, поедем» – сказал он с весёлым лицом: – «На охоте давно не были? Любите эту забаву?»
«На охоту, очень люблю» – с восхищенным видом ответил капеллан: – «Да какая-ж охота сейчас, смеркается уже».
«Что-ж, смеркается» – улыбаясь в усы, весело заговорил Штефан: – «У меня в острове засеки, сегодня распорядился, бросили тенета, Орлуша, ловчий, доложил: зверь в загоне. Сейчас растянемся, загонять будем, вот, факелы возьмите» – он протянул капеллану и Якову факелы, сам зажег их и махнул рукой охотникам.
В быстро сгущающейся темноте, охотники растянулись вдоль лесной дороги. В центре облавы протрубил рог, ему ответили два по краям, в руках всадников вспыхнули факелы, гончие, спущенные со сворок, залились на все голоса.
«Потихоньку, за мной» – предупредил Штефан, светя факелом, шагом поехал в лес. Капеллан направился вторым, Яков, чуть поодаль, ехал сзади. Пришлось прикрывать лицо рукой, чтобы ветки не попадали в глаза. Факелы образовали большую дугу, понемногу смещаясь к центру; гончие заливались колоколами, шныряя по следу зверя. Скоро спереди протрубили рога.
«Зверь в тенетах, удачно» – обрадовано сказал Штефан, направляясь на звук рогов. Вынырнув вслед за ним на поляну, капеллан увидел в свете факелов, ярко сверкающие красным глаза зверя. Он подъехал ближе. Ланка, запутавшаяся в тенетах, испуганно и жалобно смотрела на него, вытянув шею, шелковистая шкура её переливалась серебром в свете факелов, так что она казалась голой, большие лиловые глаза испускали яркий свет в темноте. К ней подошёл ловчий в волчьей шапке, вытащил из-за пояса ярко сверкнувший нож, сделал несколько взмахов. Ланка вскочила на ноги, сделала несколько неверных шагов, мечась из стороны в сторону, перепрыгнув поваленное деревце, скрылась в темноте.
«Отпустил Орлуша на удачу» – удовлетворённо сказал Штефан из темноты: – «Ну, давайте осторожно, вдоль тенет». Он тронул коня, капеллан последовал за ним. В свете факелов, в тенетах, показался самец лани с огромными рогами, охотник подошёл к нему, взмахом сверкающего ножа перерезал горло, самец упал, заливая снег алой кровью. Дальше, одна за другой в тенета попались ещё две самки и самец поменьше; все они повторили участь первого самца. Лису, также запутавшуюся в тенетах и нескольких зайцев, охотники добивали палками по носу, выпутывали из тенет, размахивая, показывали друг-другу; шерсть зверей блестела алмазами. Пройдя ещё немного, увидели нескольких кабанов, запутавшихся в тенетах. Огромный секач сверкал большими клыками, свирепо вертя головой; подошедший охотник, достав из-за спины короткую пику, наставил её в область сердца, резким движением вогнал под рёбра секача; молодых подсвинков просто резали ножами. По мере попадания добычи, охотники отставали обряжать и свежевать её. Капеллан не заметил, как оказался впереди остальных.