Он изо всех сил старался улыбаться, кивать и втираться в доверие, пока Шай помогала ему пробраться мимо них, придерживая его своей здоровой рукой, но лишь несколько любопытных хмурых взглядов были его урожаем. В основном эти люди были сосредоточены на работе, все они прямо стремились тем или иным тяжелым трудом получить прибыль от этой суровой новой земли. Темпл содрогнулся, и не только от боли и холода. Когда он подписывался к Никомо Коске, это было от понимания, что он никогда больше не подойдет так близко к тяжелой работе.
— Куда направляется Сообщество? — спросил он. Было бы как раз в духе его удачи услышать Сквердил или Аверсток — поселения, с чьими оставшимися жителями он бы предпочел больше не видеться.
— На запад, — сказала Шай. — Через Далекую Страну в Криз. Тебе подходит?
Темпл никогда не слышал о Кризе. Что было лучшей рекомендацией для этого места.
— Что угодно, кроме того, откуда я прибыл, мне подходит. Запад подойдет чудесно. Если ты меня возьмешь.
— Не мне решать. А этим старым ублюдкам.
Их было пятеро, стоящих отдельной группой, во главе колонны. Темпл слегка занервничал, увидев, что ближайшей была женщина-дух, длинная и тощая, с лицом, старым и жестким, как кожа седла; светлые глаза смотрели прямо сквозь Темпла — и далеко за горизонт. Рядом с ней, закутанный в огромную шубу, с парой ножей и охотничьим мечом в позолоченных ножнах на поясе, стоял невысокий мужчина с копной седых волос, бородой и усмешкой рта, будто Темпл был шуткой, которую тот не считал смешной, но был слишком вежлив, чтобы нахмуриться.
— Это знаменитый скаут Даб Свит и его компаньонка Плачущая Скала. А это лидер нашего веселого Сообщества, Абрам Маджуд. — Лысый мускулистый кантиец, лицо составлено из незабываемых углов с двумя внимательными, раскосыми глазами посередине.
— Это Савиан. — Высокий мужчина, с железно-седой щетиной и взглядом как молот.
— А это… — Шай запнулась, словно подбирая правильное слово. — Ламб.
Ламб был здоровенным старым северянином, немного сгорбленным, словно он старался выглядеть меньше, чем был; у него не было кусочка уха, и от этого его лицо сквозь путаницу волос и бороду выглядело, словно его долго использовали в качестве жернова. Темпла бросало в дрожь лишь от взгляда на эту коллекцию переломов, порезов и шрамов, но он ухмылялся сквозь них, как профессионал, каким он и был, и улыбался каждому из этих старых приключений, будто никогда не видел в одном месте такую коллекцию красот и надежд.
— Господа и… — он взглянул на Плачущую Скалу, поняв, что слово вряд ли подходит, но он уже загнал себя в угол. — Дама… это честь для меня встретить вас. Меня зовут Темпл.
— Говорит складно, не так ли? — проурчал Свит так, будто это уже была для него черная метка.
— Где ты его нашла? — прогрохотал Савиан. Темпл не потерпел бы неудачи в стольких профессиях, не узнав, как распознать опасного человека, и этого он тотчас испугался.
— Выловила из реки, — сказала Шай.
— У тебя есть причина, чтобы не бросить его обратно?
— Наверное, не хотела его убивать.
Савиан твердо посмотрел прямо на Темпла и пожал плечами.
— Это не было бы убийством. Просто дала бы ему утонуть.
Минуту стояла тишина, чтобы Темпл мог обдумать это, пока ветер прохладно дул через его мокрые штаны, и пятеро почтенных стариков рассматривали его, каждый по-своему, оценивая, подозревая или презирая.
Маджуд заговорил первым.
— И откуда вы плыли, мастер Темпл? Вы не выглядите уроженцем этих мест.
— Не больше чем вы, сэр. Я родился в Дагоске.
— Замечательный был город для коммерции в свое время, и несколько менее замечательный после кончины Гильдии Торговцев Пряностями. И как дагосец оказался здесь?
Вечная проблема с укрыванием прошлого. Другие постоянно пытаются его откопать.
— Я должен признаться… Я попал в плохую компанию.
Маджуд указал на компаньонов изящным жестом.
— Это случается с лучшими из нас.
— Бандиты? — спросил Савиан.
Все это и еще хуже.
— Солдаты, — сказал Темпл, выставляя в лучшем свете часть откровенной лжи. — Я оставил их и потерпел неудачу в одиночку. На меня напали духи, я покатился по склону и… упал с обрыва. — Он мягко надавил на разбитое лицо, вспоминая тот отвратительный момент, когда он оторвался от земли. — Затем последовало долгое падение в воду.
— У меня такое бывало, — проворчал Ламб, глядя вдаль.
Свит надул грудь и подтянул ремень.
— Где ты встретился с теми духами?
Темпл мог только пожать плечами.
— Вверх по реке?
— Как далеко и сколько их было?
— Я видел четверых. Это случилось на рассвете, а потом я плыл.
— Вряд ли больше двадцати миль к югу. — Свит и Плачущая Скала обменялись долгими взглядами; раздраженно-обеспокоенным с его стороны и каменно-пустым с ее. — Мы лучше отъедем и посмотрим, что там.
— Хммм, — прошелестела старуха-дух.
— Ожидаешь неприятностей? — спросил Маджуд.
— Всегда. Так будешь лишь приятно удивляться. — Свит прошел между Ламбом и Савианом, похлопав каждого по плечу. — Неплохо сработали на реке. Надеюсь, буду так же полезен, дожив до ваших лет. Он холпнул и Шай. — И ты, девочка. Возможно в следующий раз захочешь отпустить веревку, а? — Только тогда Темпл отметил окровавленный бинт на ее безвольной руке. Он никогда не был внимателен к болячкам других.
Маджуд, улыбнувшись, продемонстрировал золотой передний зуб.
— Представляю себе, ты был бы признателен путешествовать с нашим Сообществом?
Темпл обвис от облегчения.
— Более чем признателен.
— Каждый участник или платит за переезд, или делает взнос своими навыками.
Темпл встрепенулся.
— А.
— У тебя есть профессия?
— У меня было несколько. — Он мысленно быстро прошелся по списку в поисках тех, что с меньшей вероятностью отправили бы его немедленно обратно в реку. — Практикант-священник, хирург-любитель…
— У нас есть хирург, — сказал Савиан.
— И священник, скорее, к сожалению, — сказала Шай.
— Мясник…
— У нас есть охотники, — сказал Маджуд.
— Плотник…
— По фургонам?
Темпл поморщился.
— Строитель.
— Нам здесь дома не нужны. Твоя последняя работа?
Наемник обычно завоевывает немного друзей.
— Я был юристом, — сказал он, прежде чем понял, что завоевал еще меньше.
Савиан точно не был одним из них.
— Здесь нет законов, кроме тех, что человек приносит с собой.
— Ты водил волов? — спросил Маджуд.
— Боюсь нет.
— Пас коров?
— К сожалению, нет.
— Ухаживал за лошадьми?
— За одной за раз?
— Опыт в битвах? — проскрипел Савиан.
— Очень маленький, и он намного больше, чем я бы хотел. — Он боялся, что это собеседование не показывает его в лучшем свете, если такой вообще был. — Но… я решительно настроен начать с нуля, заработать себе место, работать так тяжело, как любой мужчина — или женщина — здесь, и… горю желанием узнавать новое, — закончил он, думая, встречались ли раньше в одном предложении столько преувеличений.
— Желаю тебя всяческих успехов в твоем обучении, — сказал Маджуд, — но пассажиры платят сто пятьдесят марок.
Повисла короткая тишина, пока все, особенно Темпл, оценивали вероятность того, что он достанет такую сумму. Затем он похлопал себя по мокрым карманам штанов.
— У меня немного не хватает.
— Сколько?
— Эээ, ста пятидесяти марок?
— Ты дал нам ехать бесплатно, и я полагаю, отбил свои деньги, — сказала Шай.
— Ту сделку заключал Свит. — Маджуд оценивающе посмотрел на Темпла, и тот обнаружил, что пытается спрятать голую ногу за обутую. Безуспешно.
— И у вас, по крайней мере, было по паре ботинок на каждого. Этому будет нужна одежда, и обувь, и средство передвижения. Мы просто не можем себе позволить подбирать всякого заблудшего, что встречается нам на пути.
Темпл моргнул, не вполне уверенный, что с ним будет.
— Что с ним будет? — спросила Шай.
— Останется у брода ждать Сообщество с другими требованиями.
— Или другую шайку духов, так?
Маджуд развел руки.
— Если б это зависело от меня, я бы не колебался, помог тебе, но мне нужно принимать во внимание чувства моего партнера Карнсбика, а у него железное сердце во всем, что касается бизнеса. Мне жаль. — Он выглядел немного сожалеющим. Но он не выглядел так, словно сменит свое мнение.
Шай глянула в сторону Темпла. Все что он мог сделать, это смотреть в ответ, так искренне, как только возможно.
— Черт. — Она положила руки на бедра, покачала головой в небо, затем завернула верхнюю губу, демонстрируя заметную щель между передними зубами и смачно сплюнула через нее. — Тогда я его покупаю.
— Черт. — Она положила руки на бедра, покачала головой в небо, затем завернула верхнюю губу, демонстрируя заметную щель между передними зубами и смачно сплюнула через нее. — Тогда я его покупаю.
— В самом деле? — спросил Маджуд, подняв брови.
— В самом деле? — спросил Темпл, шокированный не меньше.
— Точно, — отрезала она. — Хочешь деньги сейчас?
— О, не беспокойся. — Я знаю твой подход к арифметике.
— Мне это не нравится. — Савиан положил ладонь на рукоять одного из ножей. — Этот ублюдок может быть кем угодно.
— Как и ты, — сказала Шай. — Я понятия не имею, что ты делал в прошлом месяце, что будешь делать в следующем, и факт в том, что это не мое дело. Я плачу, он остается. Тебе это не нравится — можешь сам плыть вниз по течению, как тебе это? — Все это время она зло таращилась прямо в каменное лицо Савиана, и Темпл нашел, что она нравится ему все больше и больше.
Савиан сжал свои тонкие губы до трещины.
— Есть что сказать на это, Ламб?
Старый северянин медленно перевел взгляд от Темпла к Шай и обратно. Похоже, он ничего не делал второпях.
— Полагаю, каждому следует дать шанс, — сказал он.
— Даже тем, кто этого не заслуживает?
— Особенно им. Может быть.
— Можете мне верить, — сказал Темпл, обращаясь к старику со своим самым искренним видом. — Я вас не подведу, обещаю. — В конце концов, он оставил следы нарушенных обещаний через половину Земного Круга. Еще одно вряд ли не пустит его на небеса.
— То, что ты так говоришь, не означает, что ты так и поступишь, не так ли? — Савиан придвинулся ближе, сужая глаза еще больше, что казалось невозможным еще минуту назад. — Я слежу за тобой, парень.
— Это… громадное утешение, — пропищал Темпл, когда тот медленно отступил. Шай уже повернулась на пятках, и он поспешил за ней.
— Спасибо тебе, — сказал он. — Правда. Не уверен, что смогу сделать, чтобы отплатить тебе.
— Отплати мне.
Он прочистил горло.
— Да. Конечно.
— С процентами в четверть суммы. Я не благотворительная организация.
Теперь она нравилась ему меньше.
— Я начинаю понимать. Основная сумма плюс четверть. Более чем честно. Я всегда плачу долги. — За исключением финансовых, конечно.
— Правда, что ты горишь желанием узнавать новое?
Он больше горел желанием забыть.
— Горю.
— И работать также усердно, как и любой мужчина здесь?
Судя по запыленности, поту, загару и часто разбитому внешнему виду большинства мужчин, это утверждение сейчас выглядело слегка поспешным.
— Да?
— Хорошо. Потому что я займу тебя работой, не волнуйся по этому поводу.
Он волновался по нескольким поводам, но недостаток тяжелой работы не был среди них.
— Я… с нетерпением жду начала. — У него появилось отчетливое ощущение, что он вынул шею из одной петли, только чтобы другая плотно на ней затянулась. Оглядываясь на прошлое, его жизнь, которая в одно время выглядела как серия изобретательных побегов, теперь больше походила на непрерывный ряд таких петель, большей частью завязанных им самим. Хотя, те, что завязаны им самим, все еще его держали.
Шай массировала раненую руку и составляла стратегию.
— Возможно, у Хеджеса есть одежда. У Джентили есть старое седло, которое еще послужит, а у Бакхорма есть мул, которого он надеюсь, продаст.
— Мул?
— Если, блядь, это слишком низко, ты всегда можешь прогуляться до Криза пешком.
Темпл подумал, что пешком у него вряд ли получится, так что он улыбнулся через боль и утешил себя мыслью, что он ей отплатит. Если не деньгами, то презрением.
— Я буду чувствовать признательность за каждый миг, проведенный на благородном звере, — выдавил он.
— Тебе следует чувствовать признательность, — отрезала она.
— Я буду.
— Хорошо, — сказала она.
— Хорошо.
Пауза.
— Хорошо.
Причины
— Вот это страна, а?
— По мне так чересчур до хрена этой страны, — сказал Лиф.
Свит развел руками и сделал такой глубокий вдох, что казалось, он может всосать весь мир через нос.
— Это Далекая Страна, точно! Далекая, поскольку она так чертовски далеко откуда угодно, откуда цивилизованному человеку захотелось бы приехать. И Далекая, поскольку так чертовски далеко отсюда до куда угодно, куда еще он хотел бы поехать.
— Далекая потому, что она чертовски далеко вообще до всего, — сказала Шай, глядя на этот чистый травяной простор, мягко шевелящийся от ветра. И на далекую, далекую, такую тусклую, что возможно это не более чем сон, серую полоску холмов.
— Но черт бы побрал этих цивилизованных людей, а, Ламб?
Ламб спокойно поднял брови.
— Разве не могут они просто быть?
— Может даже займем у них как-нибудь немного горячей воды, — пробормотала Шай, почесывая подмышку. На ней теперь ехало несколько новых пассажиров, не считая пыли, въевшейся в каждую частицу ее тела, и привкуса соленой грязи и смерти от жажды на зубах.
— К черту их, скажу я, и горячую воду тоже! Можете свернуть на юг в Империю и попросить старого легата Сармиса о ванне, если уж так хочется. Или поехать назад на восток в Союз и попросить Инквизицию.
— Их вода может оказаться слишком горячей для комфортной ванны, — пробормотала она.
— Просто скажите, где еще человек может чувствовать себя так свободно!
— Думаю, нигде, — признала она, хотя по ее мнению было что-то дикое во всей этой бескрайней пустоте. Чувствуешь себя раздавленным всем этим пространством.
Но не Даб Свит. Он еще раз наполнил легкие до отказа.
— В нее легко влюбиться, в эту Далекую Страну, но она жестокая хозяйка. Все время впутывает тебя во что-то. Вот как меня, когда я был моложе, чем Лиф сейчас. Лучшая трава всегда за горизонтом. Самая вкусная вода в следующей реке. Самое синее небо где-то за горой. — Он глубоко вздохнул. — И не успеешь оглянуться, твои суставы уже щелкают по утрам, и ты не можешь проспать два часа без необходимости отлить, и внезапно осознаешь, что лучшая страна для тебя где-то позади, и ты никогда даже не оценивал ее по достоинству, когда проезжал по ней, глядя вперед.
— Прошедшие годы любят компанию, — задумчиво сказал Ламб, почесывая звездообразный шрам на щетинистой щеке. — Кажется, каждый раз, как обернешься, там позади все больше этих ублюдков.
— Все начинает напоминать о чем-то в прошлом. Где-то в прошлом. О ком-то. О самом себе, возможно, каким ты был. Настоящее делается призрачным, а прошлое все более и более реальным. Будущее стирается до остатка.
Ламб немного улыбнулся уголком рта, глядя вдаль.
— Счастливые долины прошлого, — прошептал он.
— Люблю, как старые ублюдки треплются, а ты? — Шай приподняла бровь на Лифа. — Чувствую себя здоровой.
— Вы, молодые козявки, думаете, что прошлое можно откладывать вечно, — проворчал Свит. — Много времени, это как деньги в банке. Вы узнаете.
— Если духи не убьют нас раньше, — сказал Лиф.
— Спасибо что вспомнил про эту счастливую возможность, — сказал Свит. — Если философия не подходит, то у меня есть для тебя другое занятие.
— Какое?
Старый разведчик кивнул вниз. По плоской белой сухой траве в изобилии были разбросаны коровьи лепешки — нежные напоминания о каком-то диком стаде, бродившем по пастбищу.
— Собирать дерьмо.
Шай фыркнула.
— Разве не достаточно дерьма он собрал, слушая, как ты и Ламб поете оды прошедшим годам?
— Нельзя сжечь нежные воспоминания, а то я был бы уютно согрет каждую ночь.
Свит указал рукой на одинообразную во всех направлениях равнину, бесконечный простор земли и неба, и неба и земли, в никуда.
— Ни палки на сотни миль. Будем жечь коровьи лепешки, пока не перейдем мост Сиктуса.
— И готовить тоже на них?
— Могу себе представить запах того, что мы будем есть, — сказал Ламб.
— Все грани очарования, — сказал Свит. — Как бы то ни было, вся молодежь собирает топливо.
Лиф взглянул на Шай.
— Я не молодежь. — И как бы в доказательство потрогал подбородок, где уже начал любовно выращивать скудный урожай светлых волос.
Шай не была уверена, что не смогла бы собрать бороду побольше, и Свит остался равнодушным.
— Ты молод достаточно, чтобы испачкать руки в дерьме в услугу Сообществу, парень! — И он хлопнул Лифа по спине, к его огорчению. — Да ладно, коричневые ладони знак большого мужества и отличия! Медаль равнин!
— Хочешь, юрист поможет? — спросила Шай. — За три медяка он твой до обеда.
Свит сощурился.
— Я дам тебе два за него.
— Идет, — сказала она. Не было смысла торговаться, когда цены столь низки.
— Полагаю, ему это понравится, юристу-то, — сказал Ламб, когда Лиф и Свит направились назад к Сообществу, и разведчик снова рассуждал о том, каким чудесным все было раньше.