Часовщик, подумав, сказал:
— План твой хорош. Только сначала надо посетить толстяков, чтобы заручиться их поддержкой на случай осложнения наших отношений с куклами. Ведь куклы могут заподозрить неладное, и тогда от них можно ожидать всего. Поэтому при попытке освободить Трабаколлу, возможно, нам потребуются союзники.
— Пожалуй, — согласился я, и мы оба вопросительно взглянули на Кошку Машку.
Кошка Машка безучастно сидела в стороне и, казалось, не слышала нашего разговора. Глаза её были прищурены, и поэтому не было видно, как в них то и дело пробегают насмешливые хитринки. Но мы хорошо знали Кошку Машку и поэтому были уверены, что мысль её напряжённо работает над составлением плана действий. Много раз мы убеждались, как извилисты и необычны были пути, по которым блуждали её мысли, и как неожиданны и остроумны оказывались её решения. Поэтому мы терпеливо ждали, что предложит Кошка Машка на этот раз. Наконец она промурлыкала:
— Друзья, я внимательно выслушала ваши предложения и нахожу их превосходными. Но… — тут она сделала паузу, — мне кажется, что в них есть отдельные уязвимые места. Я что-то слабо верю, что толстяков можно убедить отказаться от даровой пищи. Много раз я убеждалась в бессилии благих советов. Вы советуете обжорам перестать есть вкусную и даровую пищу. Я боюсь, что в этом случае наши благородные порывы окажут обратное действие — и нам придётся уносить ноги подобру-поздорову от возмущённых толстяков. Их бытие выступает против нас, а бытие, как теперь стало известно всем, определяет сознание! Поэтому я считаю бесполезным посещение Страны Толстяков! Разве что у нас останется много свободного времени и нам некуда будет его деть. Но толстякам надо обязательно помочь…
Я очень внимательно слушал Кошку Машку и, увы, должен был признать неотразимость её доводов. Правда, было совершенно невозможно догадаться, куда она клонит и что замышляет. «Помочь толстякам, не посещая страны» — это звучало парадоксально, непонятно. Между тем Кошка Машка продолжала:
— Мне как-то по душе пришлась теория необоснованных решений, которую развивает какая-то там куколка. Вот я и подумала, а почему бы нам не поступить так, чтобы одним предпринятым шагом не только спасти толстяков и не только выручить Трабаколлу, но и поставить мат куклам. То, что поведал нам Тик-Так, убеждает меня, что они вполне заслужили того, чтобы их как следует проучили. Ведь куклы воюют против человека! А мы всегда и всюду — на стороне человека. У человека должно хватать ума ненавидеть своих врагов даже тогда, когда они угрожают не жизни, а его достоинству. Куклы гораздо опасней, чем кажется сейчас даже нам… Они слишком организованны! Поэтому медлить нельзя и нельзя оказывать им снисхождения. Ни малейшего! Но для того, чтобы помочь человеку, — тут Кошка Машка ещё раз сделала паузу и неожиданно выпалила: — Надо помочь его врагам. Мы должны помочь крысам!
— Крысам?! — в один голос воскликнули мы с Тик-Таком, поражённые неожиданным оборотом дела.
— Ну да, конечно же, крысам, — мурлыкнула Кошка Машка, довольная произведённым эффектом. — В настоящее время я очень хочу помочь старой Рух. Нельзя же остаться безучастным к трагедии крысиного народа и позволить нашему другу Хорху утопить столько крыс сразу, особенно… особенно, если они нужны! А они нам очень нужны, потому что мы заставим их воевать за человека, — кошка Машка коварно улыбнулась. — Не правда ли, забавно?
Я решительно ничего не понимал, и мне даже казалось, что Кошка Машка просто-напросто решила над нами чуточку пошутить. Но Тик-Так очень внимательно выслушал Кошку Машку и серьёзно спросил:
— Что же ты всё-таки предлагаешь?
— Я предлагаю, — спокойно ответила Кошка Машка, — отправиться на городскую свалку и там разыскать этих противных жирных крыс, которых я ненавижу более всего на свете. А там Трик-Трак использует свой богатый опыт общения с этими тварями. Он передаст старой Рух, что над складами находится озеро и что её крысы — почти утопленники. И в благодарность за то, что старая Рух помогла ему найти друзей, он не только спасёт крыс, он пойдёт дальше! Он их облагодетельствует, открыв им нахождение продовольственных складов, из которых куклы снабжают продуктами толстяков. Кстати, уместно напомнить крысам, что поля и, амбары, набитые продовольствием, охраняют всего-навсего куклы. Насколько я знаю замашки крыс, генералу Горну и генералу Трубе придётся на время прекратить свои игрушечные сражения. Боюсь, что крысы окажутся менее щепетильными в обращении с солдатиками, и дело не ограничится отрыванием пуговок от их штанишек. Крысы обожают сразу хватать за горло.
— Но крысы разнесут Страну Кукол в пух и прах! — выпалил я. — Вдрызг!
— …и тем самым, — подхватила Кошка Машка, — окажут услугу моим милым толстячкам, которые так трогательно обещали поставить мне памятник в центре города. О-о, если этот план осуществится, право, я буду думать, что они собираются поставить мне памятник не зря! Ведь пока будет идти война крыс с куклами, моим милым толстякам придётся кое-что вспомнить из того, что они подзабыли. Во всяком случае им придётся снова начать трудиться, чтобы обеспечить себя продуктами питания. И тогда труд вернёт им человеческий облик.
— Если крысы нападут на кукол, то с такими союзниками мы сможем смело отправляться за Трабаколлой, — согласился Часовщик.
— Но как же Хорх! — воскликнул я. — Ведь он так хотел утопить Рух! Не будет ли это по отношению к нему…
— Не будет, — живо перебила Кошка Машка, — твой друг будет даже доволен, так как он последует вслед за народом Рух и при этом сдержит слово, покинув подземелье. А склады кукол — это тебе не городская свалка, на которую собрался уносить ноги Хорх. Кстати, по твоим рассказам, Хорх очень мил, и я, так и быть, открою для него тайну, зачем мне нужен хвост. А впрочем, с него достаточно будет, если он узнает, что и я, кошка, умею носить свой хвост с достоинством. Не правда ли, Тик-Так?
— Правда. С достоинством можно носить что угодно, если достоинство присуще натуре. Кроме того, положение с толстяками столько серьёзно, что щепетильность с куклами кажется неуместной даже мне, посетившему их страну и встретившему радушный приём.
— Вы убедили меня, и я присоединяюсь к плану Кошки Машки, — сдался я. — Хотя могу себе представить, как ужасна будет картина нашествия крыс. Бр-рр!
— План хорош настолько же, насколько необычен, — согласился Тик-Так. — А за право человека нужно бороться всеми способами. Тем более что план действительно решает все вопросы, и мне даже кажется, что не я, а Кошка Машка слушала логика Полякру.
— Тогда не будем терять времени даром и давайте действовать! — предложил я, и на этот раз все согласились со мной.
— Да, — мурлыкнула Кошка Машка, — нам предстоит увидеть много любопытных картин, или я ничего не понимаю в крысах.
Так закончился наш совет, и мы отправились на розыски городской свалки. Проколесив некоторое время по окраинам города, мы наконец увидели то, что искали. Ну и местечко, доложу я вам! Диву даёшься, сколько дряни образуется вокруг человека. Горы мусора, поломанных вещей, рваных тряпок и бумаг, искореженного металлу и всякого сорта отходов неприятнейшего вида были разметаны в беспорядке на открытом пространстве заброшенного пустыря. Здесь собрано вместе всё, что люди стараются обойти стороной. Надо ли удивляться, что картина, открывшаяся нам, была удручающей и тоскливой. И вот эти места безраздельно принадлежали крысам. Их острые зубы уничтожают всё, мало-мальски пригодное для еды. И голову дам на отсечение, они и понятия не имеют о брезгливости.
Итак, мы сделали несколько шагов и остановились перед первым же ящиком мусора. Я вышел вперёд и, подойдя к ящику, услышал писк и возню, доносившуюся изнутри. Стоило разочек стукнуть по ящику ножницами — и в ящике стихло.
— Эй, вы, сидящие в ящике крысы! Слушайте меня! — громко произнёс я. — К вам обращается тот, у кого были в руках ножницы, когда он говорил с мудрой Рух. Теперь я хочу передать ей важные известия.
В ящике зашуршало, и две здоровенные крысы, выпрыгнув из мусора, тяжело шлёпнулись к моим ногам. Они подозрительно зашевелили носами, и чёрные бусинки их глаз вопросительно уставились на меня.
— Говори, — пискнула одна, — только скажи, чтобы не подходили ближе те двое, пришедшие с тобой.
— Они не подойдут, — заверил я крыс и, обернувшись в сторону друзей, застыл, удивлённый преображением Кошки Машки. Шерсть у неё встала дыбом, в глазах горели недобрые огоньки. Мне даже показалось, что она вздрагивала от желания кинуться на своих извечных врагов. Тик-Так поглаживал её по спине, стараясь успокоить. Но глаза её так и впились в крыс, поэтому предусмотрительность этих серых разбойников мне показалась нелишней.
— Крысы, — сказал я довольно высокомерно, изображая из себя благодетеля. — Старая Рух помогла мне разыскать моих друзей. Поэтому я хочу отплатить ей добром за сделанное добро. Передайте ей как можно скорее, что подземному царству крыс угрожает смертельная опасность. Над подземельем расположено проточное озеро, вода которого уже нашла дорожку вниз. Каждую минуту может произойти наводнение. Пусть она уведёт свой народ из подземелья как можно скорее, иначе он погибнет. Но это ещё не все…
— Крысы, — сказал я довольно высокомерно, изображая из себя благодетеля. — Старая Рух помогла мне разыскать моих друзей. Поэтому я хочу отплатить ей добром за сделанное добро. Передайте ей как можно скорее, что подземному царству крыс угрожает смертельная опасность. Над подземельем расположено проточное озеро, вода которого уже нашла дорожку вниз. Каждую минуту может произойти наводнение. Пусть она уведёт свой народ из подземелья как можно скорее, иначе он погибнет. Но это ещё не все…
На этом месте я сделал многозначительную паузу, так что крысы взволнованно заторопили меня:
— Говори, говори, мы слушаем тебя внимательно. Это слишком важно, чтобы медлить.
— Ещё передайте старой Рух, что я открою ей место, где расположены склады Страны Толстяков…
— Мы знаем Страну Толстяков, — недоверчиво пискнула одна из крыс, — и мы знаем, что там нет никаких складов.
— В Стране Толстяков действительно нет складов. Их склады находятся в Стране Кукол.
— Зачем куклам запасы пищи, если они не едят? — недоверчиво пискнула вторая крыса.
— Много вы понимаете! — прикрикнул я на них. — Я не собираюсь обсуждать то, что предназначено для ушей мудрой Рух. Не вашего ума это дело! Вы лучше запоминайте, что я говорю для Рух. У неё мозги получше, чем в ваших пустых головах!
— Не сердись! — испуганно пискнули крысы. — И говори дальше. Мы слушаем!
— Так вот, склады толстяков куклы прячут в Городе Цветов, на острове, где расположен дворец Прекрасной Куклы. Подходы к мостам, ведущим к острову, тщательно охраняются. Но именно на остров свозятся все припасы, которыми куклы снабжают Страну Толстяков. Вы запомнили?
— Мы запомнили, — пискнули крысы. — Что ещё передать старой Рух?
— Передайте старой Рух, чтобы крысы не трогали Прекрасную Куклу. Я с друзьями сам отправлюсь за ней. Теперь я сказал всё. Спешите к Рух!
— Хорошо, мы убегаем, чтобы передать твои слова. Прощай! — и крысы со всех ног кинулись к мусорному ящику и исчезли в куче всякого хлама.
Довольный сделанным, я вернулся к друзьям. Глаза Кошки Машки были сужены, и она нервно мурлыкнула:
— Всё. Дело сделано. Через несколько часов результаты твоей беседы не замедлят сказаться. Не завидую же я куклам, — и вдруг невпопад закончила: — Но до чего же не выношу этих голохвостых тварей! Право, я почти жалею, что вы согласились принять мой вариант плана.
Тик-Так погладил Кошку Машку по спине и тихо сказал:
— Мы поступили правильно, приняв твой план. Нам с Трик-Траком никогда в жизни не додуматься до столь простого и остроумного решения. А крысы… что ж… они действительно отвратительны.
— Не понимаю, — сказала, обращаясь ко мне, Кошка Машка, к которой вернулось самообладание, — как это ты смог провести столько часов в их обществе. Я бы умерла от брезгливости и отвращения. Со мной и так вот-вот случится истерика, если вы ещё несколько минут продержите меня на свалке.
Пожалуй, мы и вправду выбрали для бесед не самое лучшее место. И мы покинули городскую свалку столь поспешно, что это слегка смахивало на бегство. Спустя некоторое время мы выбрались на просёлочную дорогу.
— У нас ещё много времени, — заметил Тик-Так, — ведь ещё только вечер, а крысам нужно дать на действия по крайней мере несколько часов. Только тогда мы сможем отправиться за Трабаколлой.
— А не отправиться ли нам в какое-нибудь новое путешествие? — предложил я. — Это всё-таки лучше, чем томиться без дела.
— Пожалуй, — мурлыкнула Кошка Машка и добавила: — Только, чтобы там было солнышко.
— И достойные люди, которым мы смогли бы помочь в чём-нибудь, — вставил я, очень довольный тем, что Кошка Машка поддержала мое предложение.
— И ещё, — добавила Кошка Машка, — пусть там не будет крыс.
Часовщик улыбнулся и сказал:
— Я думал, что вы пресытились впечатлениями, тем более что нам предстоит побывать ещё в Стране Кукол, а потом разыскать нашего друга — Кота Василия. Но быть по-вашему. Пока крысы нападут на кукол, мы отыщем страну достойных людей, где будет солнышко, не будет крыс и где мы сможем быть полезными.
Держитесь крепче, друзья, мы отправляемся на поиски новых приключений.
С этими словами Тик-Так взял в руки волшебные часы, Кошка Машка прыгнула мне на плечо, а я ухватил Тик-Така за полу его неизменной куртки и… пошло-поехало!
Глава восьмая, рассказанная Часовщиком ПОКА ИДУТ ЧАСЫ
В каждую минуту своей жизни мы вступаем новичками. Я остро почувствовал это, когда сегодня утром впервые взял в руки перо, чтобы рассказать о событиях, участником которых был.
Не буду описывать, где побывали мы, пока нашли то, что искали. Так, мы очутились в парке большого южного города. Парк примыкал к площади, над которой возвышалась высокая круглая башня из цветного кирпича. Верх башни венчали огромные часы с украшенным бирюзой циферблатом и золотыми стрелками. В основание башни была вмурована мраморная плита с глубоко высеченными письменами.
Кругом, на площади и в парке, было много печальных загорелых людей, которые, казалось, чего-то ждали, посматривая на башенные часы. По их лицам можно было догадаться, что вот-вот наступит минута, когда произойдёт нечто важное, из ряда вон выходящее. Это ожидание необычайного пронизывало решительно всё вокруг, так что мы, поддавшись общему настроению, тоже уселись на лавочку, с которой открывался вид на площадь, и стали с интересом наблюдать, что же происходит в городе. Но время шло — и всё оставалось по-прежнему. Только раскалённый солнечный диск лил зной на томящуюся человеческую толпу.
— А ведь часы на башне не идут! — произнесла Кошка Машка ни к кому в частности не обращаясь. — Интересно, чего же они ждут?
Тут только я обратил внимание на то, что городские часы стояли и предположил, что люди просто ждут, когда окончат их чинить.
— Возможно, что ты и прав, — протянула Кошка Машка, — только у городской башни почему-то нет дверей. Хотела бы я знать, как туда попадают люди…
— Быть не может! — воскликнул, вскакивая с места, Трик-Трак и немедленно отправился осматривать башню. Когда он вернулся, обойдя башню кругом, вид у него был растерянный.
— А ведь входа в башню действительно нет, — и, в недоумении разведя руками, заключил: — Ничего не понимаю.
Тогда я обратился к проходящему мимо человеку в голубой феске и спросил, давно ли не идут городские часы.
— Двадцать лет, — ответил, вздохнув, незнакомец в голубой феске. — Часы остановились двадцать лет тому назад, и с тех пор горожане ждут, когда они пойдут снова.
— Ждут? — удивлённо переспросил Брадобрей. — Вы, конечно, хотите сказать, что двадцать лет их не могут починить ваши мастера?
Но незнакомец в голубой феске печально покачал головой:
— Нет, чужестранец, я сказал только то, что хотел сказать и что ты уже слышал. Часы остановились сами, и мы ждём, что они сами и пойдут. Так сказал Величайший.
— Кто? — ошеломленно спросил Трик-Трак.
— Величайший из живших когда-либо людей, — терпеливо объяснил незнакомец в голубой феске. — Основатель города и повелитель страны. Давший нам законы. Научивший счастью. Построивший городскую башню. И создавший вечные часы. Когда часы пошли, городская башня была замурована по приказу Величайшего, который вслед за этим повелел на каменной доске высечь свои заповеди народу.
— Это та мраморная доска, которая находится у подножия башни? — спросила Кошка Машка.
— Да, чужестранка. Это она. Там сказано, что часы вечны и потому неприкасаемы. Пока идут часы — счастье не покинет страны. Но если они остановятся, то лишь затем, чтобы спустя время снова пойти.
— И вы ждёте этого двадцать лет?! — воскликнул в изумлении Трик-Трак. — Не проще ли было их попытаться починить?!
— Не говори поспешных слов, о чужестранец. Разве можно нарушить заветы Величайшего? Тысячу лет наш народ благоденствовал, соблюдая его заповеди. Так неужели только двадцать лет испытаний способны поколебать веру в мудрость Величайшего, проверенную тысячелетием?! Пусть умрут несколько поколений людей несчастными, но зато потомки их будут снова счастливы. Ибо Величайший учил: «Делая самый крохотный шаг по земле, думай о его последствиях для нее».
— Но вы не сделали даже самого крохотного шага, чтобы починить часы… — осторожно напомнила Кошка Машка незнакомцу в голубой феске.
— Ты права, чужестранка. Но мы не хотим ради непосредственной выгоды одного поколения принести в жертву доверие к учению Величайшего, пережившего века.
— Но время приносит новые знания, а новые знания способны и многое изменить… — заметил я.
— О чужестранец, Величайший сказал: «Время изменит многое, но оно не изменит человеческую природу, ибо опыт отцов не наследуется детьми. Каждый ребенок учится ходить заново».
— Послушайте, а что произошло с народом, когда остановились городские часы? — вдруг спросила Кошка Машка. — Его настигли войны, эпидемии, пороки?