Я смотрю на нее, и взгляд Фэйбл встречается с моим. Эти зеленые глаза метают искры, и цель, конечно же, я.
– Никто. Мы познакомились еще в школе, но едва перекинулись парой фраз.
Губы Фэйбл сжаты в тонкую линию, а взгляд не сулит ничего хорошего. Кажется, будто она готова надрать чью-то задницу.
– Она вела себя как бывшая подружка.
– Но она не была ею, – я качаю головой.
– Тогда могу сказать, что она тебя хочет, – щурится Фэйбл, и мое сердце сжимается в груди от осознания ситуации.
Фэйбл ревнивица. Ощущение злорадства охватывает меня, и если это делает из меня осла, то так тому и быть. Определенно ощущаю эмоции, исходящие от этой девушки. Она ведет себя так, будто за меня волнуется.
– Но я не хочу ее, – произношу мягко, потому что не хочу ее злить.
Набравшись смелости, провожу пальцами по ее щеке и смотрю на губы. Я хочу ее поцеловать, убедить в том, что между нами с Кайли ничего не было, что эта девушка не является частью моего прошлого.
– Отлично! – Фэйбл убирает руку с моего бедра, отпрянув от моего прикосновения. Я хватаю ртом воздух, не веря своим глазам – она отстраняется от меня. Затем Фэйбл отодвигается еще немного и это самое странное, что я когда-либо видел. Она была моей, но теперь это не так. И я понятия не имею почему. Фэйбл отодвигает стул и встает, протягивая руку. – Можно мне телефон?
– Ты куда? – Роюсь в кармане и, достав из него телефон, отдаю Фэйбл. И я снова отмечаю, как она хороша в этом платье. Хотя, без него Фэйбл смотрелась бы куда лучше.
– Наружу. Мне нужно позвонить брату и удостовериться, что с ним все в порядке. – Прежде, чем я успеваю спросить нужна ли ей моя помощь, она одаривает меня быстрой улыбкой и уходит, пробираясь сквозь толпу и открывая двери, ведущие на террасу, с которой открывается вид на поле для гольфа.
Толпа быстро поглощает Фэйбл, и вот она уже вне поля моего зрения, и я чувствую, что мне не хватает воздуха. Я скучаю по ней. Забавно, учитывая, что я едва ее знаю, и мы провели вместе всего три сумасшедших дня, если считать день, ушедший на дорогу.
– Ты ведь знаешь, что она тебе не подходит.
От неожиданности я выпускаю весь воздух из легких, а затем закрываю глаза, желая находиться где угодно, только не здесь. С ней. Открыв глаза, я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Адель, сидящую на стуле Фэйбл. Стул еще не успел остыть, как она уже его заняла. Я действительно не желаю иметь дело с этим дерьмом.
– Держись подальше от моей жизни, – говорю очень тихо, чтобы окружающие не смогли услышать моих слов.
– Ты не можешь избегать меня вечно. Ты же знаешь, что когда-нибудь я застану тебя в одиночестве, – улыбается она, и в ее темных глазах сверкают недобрые искорки. – Ты используешь ее как щит, но в конце концов я смогу его пробить.
– Я не использую ее, – начинаю я, но Адель заставляет меня замолчать одним лишь взглядом.
– Думаешь, я не видела этого шоу поцелуев на заднем сидении автомобиля? То, что я в тот момент ссорилась с твоим отцом, вовсе не означает, что я не слежу за каждым твоим шагом. – Ее самодовольная улыбка вызывает у меня отвращение. – Ты уж прости, но чтобы там между вами ни было, вы выглядели как парочка детишек, которые понятия не имеют что нужно делать. Вы выглядели так, будто никогда прежде не дотрагивались друг до друга. Скажи мне правду, Дрю. Ты действительно с ней?
Паника охватывает меня, в горле сухо, как в Сахаре. Я не хочу отвечать. Это не ее, черт побери, дело, но знаю, что Адель так просто не отступит. Она будет допытываться, пока не сдамся. Раньше я всегда уступал Адель и ненавижу это в себе.
Ненавижу.
Смотрю на места напротив, надеясь встретить взгляд отцовских глаз, но он разговаривает с парнем, сидящим рядом с ним, и не замечает ничего вокруг.
– Мы на самом деле вместе, – говорю сквозь сжатые зубы, стараясь не смотреть на Адель.
Но, несмотря на все мои усилия, она все равно не выпускает меня из своей хватки. Ее глаза мечут молнии, она колеблется, однако потом решительно преодолевает свою нерешительность:
– Ну и как? Она хороша в постели? Способна доставить мужчине неземное блаженство?
Боже милостивый! Я знал, что когда-нибудь Адель задаст этот вопрос, но не думал, что это случится здесь. Не среди сотен людей.
– Не лезь не в свое дело.
Ее улыбка становится шире. Адель знает, что задела меня за живое.
– Она удовлетворяет тебя, Эндрю? Знаешь, это весьма непросто. Однако как только кто-то разрушает все стальные стены, которые ты так старательно возводил вокруг себя, ты становишься совершенно... ненасытным.
Мне невыносимо стыдно. Я вскакиваю на ноги, мой стул с грохотом падает на пол. Каждый, кто находится за нашим столиком, обращает на меня внимание, и мои щеки пылают от смущения.
Адель сидит совершенно безмятежно, словно королева на троне, и даже не смотрит на меня. Ей известно, что она сделала.
– Ты в порядке, сынок? – спрашивает отец, поднимая брови.
Я ничего не отвечаю. Вместо этого спасаюсь бегством, желая поскорее убраться прочь от Адель. Мне нужно выбраться из этой толпы. Такое чувство, что комната стремится меня поглотить. Голова кружится. Не знаю от тревоги или от двух выпитых порций пива.
Знаю только, что мне срочно надо выйти на воздух. И направляюсь на террасу.
Мне нужно к Фэйбл.
Фэйбл
– Ты уже у Уэйда, да? – Делаю затяжку и выдыхаю, глядя, как белый дым постепенно исчезает. Тут ужасно холодно, а я тайком выкуриваю сигарету, поскольку здесь нигде нет знака, разрешающего курить. В чем смысл открытой террасы, если вы не хотите, чтобы люди здесь курили?!
– Да-да, я у него.
Оуэн сердится, но мне наплевать. Уже больше девяти часов, а он должен быть в постели в десять, поэтому я хочу убедиться, что он именно там, где и должен быть.
– Не забывай, что отбой в десять.
Я стряхиваю пепел за перила. Снова мусорю. Это уже становится обыденным. Чувствую себя дерьмом. Почему эти богатые придурки заставляют меня вести себя так, будто я выросла в сточной канаве.
– Но это слишком рано! Уэйд не ложится спать раньше одиннадцати! – ноет Оуэн.
Ну вот, опять. Напоминание того, что он еще слишком юн, что он все еще маленький мальчик, хоть и пытается казаться взрослым мужчиной.
– Что ж, Уэйду повезло. Тем не менее, ты должен быть в постели в десять, – спокойно произношу я, понимая, что Оуэн, скорее всего, поступит по-своему.
Ненавижу находиться вдали от него. Тогда брат сразу начинает что-то от меня утаивать, и я не могу понять что именно. Надеюсь лишь на то, что у него хватит мозгов не вляпаться в очередную передрягу во время моего отсутствия.
– Как скажешь, – ворчит Оуэн. – Знаешь, ты все время ведешь себя как мамочка.
В горле образуется комок, а глаза начинает жечь от подступающих слез. Сегодня я чересчур эмоциональна и не знаю, как с этим бороться. Во всем виноват Дрю и его дурацкие идеальные губы. Тот поцелуй пробудил что-то в моей груди, я даже чуть не заплакала.
– Кто-то же должен за тобой приглядывать.
– Разве это не правда? – смеется Оуэн в ответ.
– Боже мой, говори по-человечески, – тоже начинаю смеяться я, радуясь его хорошему настроению. Когда я говорила с ним раньше, Оуэн отвечал весьма уклончиво. Не хочу, чтобы у него были от меня секреты, но понимаю, что это нормально, ведь ему тринадцать. Уверена, его поведение станет только хуже. Но я к этому готова. По крайней мере, на столько, насколько это вообще возможно.
Ох, эти мужчины с их тайнами, окутанными мраком. Например, мне известно, что у Дрю их миллионы. Уж не знаю, что это за секреты, но для него они играют огромную роль. Он все время напряжен. Я почувствовала это во время нашего поцелуя. Его тело было каменным, словно он себя сдерживал.
А я не хотела, чтобы он сдерживался. Ни тогда, ни сейчас. Для окружающих Дрю все время надевает маску, в то время, когда я гадаю какой же он настоящий. Вот только знает ли это сам Дрю?
– Я позвоню тебе завтра, ладно? Веди себя хорошо. – Задерживаю дым в легких, прежде чем выпустить его. Боже, знаю, что это вредная привычка, но просто не могу остановиться. Курение меня расслабляет. А находясь в этом гребаном загородном клубе, мне требуется как можно сильнее расслабиться.
– Пока, Фэйблс. – Никто кроме Оуэна не зовет меня так. – Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – шепчу я, нажимая на «отбой».
Держу телефон в руках, потому что у меня нет с собой дамской сумочки, а прятать его между грудей мне бы не хотелось.
– Знаешь, курение убивает, – сексуальный хриплый голос Дрю прерывает ход моих мыслей, и я оборачиваюсь. Парень стоит в нескольких шагах от меня. Он спрятал руки в карманах, а ветер играет с его темными волосами.
Дрю выглядит раздраженным, но таким великолепным, что мне хочется его сфотографировать. Я бы хотела навсегда сохранить этот момент в памяти.
– Ты меня преследуешь? – спрашиваю я, гася сигарету о деревянные перила.
– Мне нужно отсюда свалить.
– И мне, – выдыхаю я.
Перевожу взгляд на поле для гольфа, а затем на океан. Мне бы хотелось оказаться тут снова, только днем, чтобы насладиться потрясающим видом. А ведь эти люди не имеют ни малейшего представления о том, какая красота их окружает. Они видят этот пейзаж каждый день, и он перестал быть для них особенным. Они его, вероятно, даже и не замечают.
Интересно, каково это – находиться в постоянном оцепенении и не замечать этой красоты. Конечно, я и сама нахожусь в таком же оцепенении, не замечая красоты окружающего мира. Возможно, все мы живем в этом состоянии. Напоминает одну из любимых песен моей мамы.7
– Твой брат в порядке?
– Да, – отвечаю я. Дрю спросил это исключительно из вежливости. Свежий ночной воздух прояснил ситуацию между нами, приведя меня в чувства. Я нуждалась в этом после того ошеломляющего поцелуя.
Ему плевать на меня, мне плевать на него. Мы работаем вместе. Поцелуй? Это был единичный случай, просто чтобы выпустить пар, поскольку все время быть вместе в столь тесном пространстве и притворяться настоящей парой может вызвать кое-какие... осложнения. Жар. Некую химию.
А она есть между нами. Химия. Я ощущаю ее и сейчас, кипящую между нами, обжигающую мою кожу. Чувствую его взгляд на себе, слышу, как Дрю приближается, и вот теперь он стоит рядом со мной, положив руки на перила, подражая мне. Он слегка толкает меня локтем в дружелюбном жесте, который заставляет меня трепетать. Ледяной ветер щиплет мою обнаженную кожу.
– Ты замерзла, – шепчет Дрю, заставляя меня нервничать. Я хочу закричать, чтобы он от меня отстранился.
Но не делаю этого.
– Немного, – отвечаю я.
Он усмехается:
– Если бы у меня был пиджак, я бы заставил тебя его надеть.
Не хочу, чтобы Дрю строил из себя джентльмена или заботливого бойфренда. Я не хочу этой лжи. Мне нужна реальность. Холодные неопровержимые факты. Мне нужно помнить о деньгах на моем банковском счете. О том, что Дрю пользуется мной в своих интересах, а я использую его, чтобы восстановить финансовую стабильность в своей семье.
– Нам, наверное, стоит пойти внутрь, – начинаю я, но он хватает меня за руку, и я тут же замолкаю.
– Я не могу туда вернуться, – едва слышно произносит Дрю. – Не могу вернуться к ним. Не сейчас. Побудь со мной.
Я что-то пропустила? Он не выглядит расстроенным, но я знаю, его что-то беспокоит. Ничего не отвечаю, и он тоже не произносит ни слова, но обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Сначала я пытаюсь сопротивляться, но это весьма глупо. Поэтому поддаюсь, позволяя ему себя обнять, в то время как кладу свою руку на его твердую, теплую грудь. Он прижимает меня к перилам, и теперь я в ловушке, без возможности уйти, но у меня и нет такого желания.
Я иду против всего, чего боялась еще миг назад. И все из-за его прикосновения. Если дело касается Дрю, я бессильна. Совершенно бессильна. Точно так же, как и он. По крайней мере, мы в этом дерьме вместе.
– Что-то случилось за время моего отсутствия? – спрашиваю я, любопытство меня убивает. Мне нужно знать.
– Я не хочу об этом говорить.
Рискую на него взглянуть, и вижу, как напряжена его челюсть.
– Если когда-нибудь захочешь поговорить, знай, что я готова выслушать.
Дрю смотрит на меня сверху вниз. Его глаза полны отчаяния, и от этого у меня начинает щемить в груди. Этот прекрасный, восхитительный парень теперь не выглядит идеальным.
– Ты не поймешь.
Смеюсь. Смеюсь, а не насмехаюсь, надеюсь, он уловит разницу.
– Я способна понять больше, чем ты думаешь.
– Если бы я рассказал тебе правду, ты бы меня возненавидела, – его голос суров, а лицо источает страдания. – Я ненавижу себя за то, что сделал.
Сердце уходит в пятки. Дрю кажется таким потерянным, и я понимаю, что он прав. Возможно, я не хочу знать. То, что он говорит (ну, не говорит) заставляет меня нервничать.
Я очень напугана.
Что же он сделал, раз настолько себя ненавидит?
Глава 8
«Я всегда хочу того, кого не могу получить»
– Фэйбл Магуайер
День 3. 19:02
Фэйбл
Весь день Дрю меня игнорировал, но так, пожалуй, даже лучше. Серьезно. Я вовсе не прочь побыть одной в домике для гостей, ведь, Боже мой, торчать с его ненормальными родителями – последнее, чего я хочу.
Рано утром Дрю отправился играть в гольф со своим отцом, и больше я его не видела. Понятия не имею, может, он вообще уже вернулся домой. Знаю, что они могли бы мило проводить время в кругу семьи в главном доме, пока я торчу тут одна.
Черт побери, сама понимаю, что это бед. Я точно знаю, что его нет, ведя я здесь целый день и не видела, чтобы они возвращались.
Оказавшись наедине с самой собой, я вернулась к реальности. Вновь. И это хорошо. Я стала слишком сильно привязываться к Дрю, а это определенно нехорошо. Проводя время в этом потрясающем доме, из которого открывается нереальный вид, понимаю, что все это – иллюзия.
Чуть раньше я застала Адель, высматривающую что-то около гостевого домика. Она заглядывала в окна и ходила туда-сюда мимо двери. Я наблюдала за ней совсем недолго, спрятавшись за углом, но уже стала изводить себя вопросами. Что она делала? Шпионила за мной? Или просто искала Дрю?
Наконец, не выдержав, я рывком открыла дверь, когда увидела, что она кралась к дому.
– Кого-то ищете? – спросила я самым надменным тоном, на который только была способна.
Адель, как всегда, элегантно скрестила руки на груди. На ней был белоснежный свитер и черные леггинсы. В таком же прикиде я бы выглядела ужасно. Конечно, ее вещи, скорее всего, дизайнерские и стоят кучу денег, в то время как мои свитер и леггинсы куплены в «Wal-Mart» или «Target».
– Я думала, ты ушла, – сказала Адель.
– Надеялись, что ушла, – поправила я. У меня что, появились яйца, чтобы так с ней разговаривать? Но, тем не менее, я действительно сделала это. Все приняло ужасный оборот после поездки в загородный клуб, когда мы с Дрю поцеловались. На обратном пути никто не разговаривал, а напряжение было просто невыносимым.
– Я ведь тебе не особо нравлюсь, верно? – ухмыльнулась Адель.
– Ну, полагаю, это у нас взаимно, – пожала я плечами, всем своим видом стараясь показать, что меня эти слова ничуть не задели, хотя внутри все сжалось.
– Ты же знаешь, что у вас ничего не выйдет. Ты не его тип.
Я нахмурилась. Конечно, я не его тип. Это чертовски очевидно, но я не позволю его сучке-мачехе мне указывать.
– И кто же тогда его тип?
– Кто-то вроде меня, – ее улыбка стала шире, Адель знала, что эта фраза меня шокирует. Не сказав больше ни слова, она развернулась и ушла.
Я была в смятении весь день из-за ответа Адель. Что, черт побери, она имела в виду? Мне это не нравится. Она говорит о Дрю, смотрит на него так, будто он ей принадлежит. Так, будто между ними что-то есть. Это отвратительно, и внушает мне странные мысли... что, если они раньше встречались?..
Это шокирует. И пугает. Дрю делает вид, что ненавидит мачеху, и это съедает меня изнутри. О стольких «а что, если...» я не хочу думать, поскольку это слишком ужасно, чтобы встречаться с этим лицом к лицу. Пока мне в голову лезут подобные вопросы, я снова и снова повторяю себе, что это не мое дело.
Но Дрю вовлек меня во всю эту неразбериху. Он, вроде как, сделал это моим делом, верно?
Нет. Через некоторые вещи лучше пройти в одиночку.
Чтобы не позволить другим пострадать.
Аргументы «за» и «против» борются во мне весь день. До тех пор, пока я не превращаюсь в комок нервов, с тревогой ожидая возвращения Дрю. Где он может быть? Знаю, игра в гольф может длиться долго, но не настолько же. И я абсолютно уверена, что он со своим отцом, поскольку смотрю на этот чертов гараж уже четыре часа, а никто так и не вернулся.
Однако Адель ушла около получаса назад. Это выводит меня из себя. Что, если она поехала к ним?
Дерьмо. Я не знаю, что делать.
Когда в половине восьмого дверь наконец-то открывается, я чувствую самое настоящее облегчение. Слышу эхо шагов Дрю, раздающихся в коридоре, в то время как я сижу в гостиной. У меня дома нет таких невероятно мягких шкурок из искусственного меха, которые сейчас накинуты на меня. Я, наверное, прекрасно гармонирую с диваном, на котором сижу, поскольку Дрю не замечает меня, не утруждая себя сказать хоть слово.
Грызу свой ноготь, и мой живот урчит, ведь я не обедала. Слышу, как Дрю заходит в свою спальню, запирает дверь, и судорожно выдыхаю. Я только сейчас поняла, что все это время не дышала.
Через пару минут он выходит из своей комнаты, заходит в гостиную и останавливается, увидев меня.