Я притворно застонала и стала валиться на землю. Тот, что с ножом, подскочил ко мне с целью закончить начатое. Но его ждал сюрприз – я вовсе не собиралась умирать. Наоборот – я скользнула с земли ему навстречу, и мой левый кулак вошел ему под ребра. Есть там такое местечко, болевой шок гарантирован… а левой рукой я владею не хуже, чем правой. В «Сигме» нас специально натаскивали на это. Нож скользнул по моей белой рубашке, не причинив вреда. Замечательная ткань, разработка отечественных ученых, между прочим!
Теперь мы остались один на один с «пистолетом», и тот не утерпел – все-таки выстрелил. Но у меня было какое-никакое прикрытие – тело пребывающего в отключке бандита. Так что пуля досталась ему, а я попросту прицельно бросила нож. Он вошел злодею пониже ключицы. Удачно получилось – рана неопасная, но достаточно тяжелая для того, чтобы вывести этого типа из строя.
Я сбросила с себя застреленного и подошла к раненому. Подобрала пистолет, валявшийся на асфальте. Я никогда не оставляю оружие там, где до него могут дотянуться чьи-нибудь грязные руки. Точно, «макаров». Старенький такой, но вполне исправный.
В этот момент позади меня послышался рев. Такие звуки издает слон, когда идет в атаку.
В ужасе я обернулась. Оказалось, Петя выбрался из машины. Один из поверженных гоблинов пришел в себя и попытался напасть, и теперь Мамонтов с упоением пинал беднягу ногами. Ноги у Пети были замечательно сильные. Гоблин старался уползти, но Петя не давал ему ни малейшего шанса на спасение.
– Эй, брэк! – заорала я. – Хватит, оставь его! Ты его прикончишь, и это будет превышение необходимой самообороны. В тюрьму захотел?
Мамонтов выпустил противника, и тот немедленно устремился к ближайшим кустам.
Я неспешным шагом догнала его и приподняла голову. Голова была лысой и окровавленной, поэтому держать было неудобно и скользко. Я ухватила гоблина под подбородок и поинтересовалась:
– Побеседуем?
Гоблин заморгал.
– Извини, – я сделала поправку на словарь, – перетрем или как?
Гоблин выпустил из золотозубого рта длинную матерную тираду. Я поморщилась.
– Не надо давать мне советов, как разнообразить мою сексуальную жизнь. Просто скажи, кто вас послал. Ну?
Но гоблин не желал разговаривать. Он сверкал глазами, кусал губы и всячески демонстрировал, что скорее умрет, но не выдаст хозяина. Ну и дурак. Если бы не свидетели – а юные гении таращились на меня во все глаза, – я могла бы очень быстро и эффективно провести коротенький допрос, после которого гоблин рассказал бы мне не только интересующую меня информацию, но и продиктовал бы мне номер своего счета в банке…
– Вызывайте полицию! – махнула я парням, и гении принялись нажимать на кнопки своих телефонов. Пришлось посоветовать, чтобы в полицию звонил все-таки кто-то один. А я достала из машины аптечку и занялась собственным здоровьем и красотой – соорудила повязку на запястье и протерла лицо и руки влажной салфеткой. А то кровь ужасно липкая и так быстро засыхает…
Правоохранительные органы прибыли нескоро – нам пришлось дожидаться минут двадцать – двадцать пять. Проезжающие мимо автомобили поначалу притормаживали, желая узнать, что произошло. Но, увидев тела на асфальте и раскуроченный «Фольксваген», сразу давали по газам и поспешно уезжали.
Домой, то есть на съемную квартиру, мы попали ближе к утру. Остаток ночи нам пришлось провести, давая показания. Нас допрашивали поодиночке, потом вместе, потом снова по одному. Хорошо еще, что в городе Тарасове я личность известная. С полицией я стараюсь не конфликтовать, иногда помогаю в раскрытии всяких запутанных дел… Так получается, что проблемы моих клиентов втягивают меня в большие неприятности. Приехавший по вызову старшина долго не мог взять в толк, что ему тут пытаются впарить – как это молодая баба одна и без оружия положила шестерых здоровых мужиков, не считая того, который изображал зомби…
Но вскоре все разъяснилось, застреленного забрала труповозка, остальных – кортеж «скорых» и полицейских автомобилей. Мне предложили медицинскую помощь, но я отказалась. Никакого серьезного вреда мне эти уроды не причинили. Мы отправились в УВД и провели там не самую приятную ночь.
Я заметила, что Саша Белкин не сводит с меня восхищенного взгляда. Ну, это нам знакомо. Очевидно, его женский идеал – Лара Крофт, расхитительница гробниц. Петя Мамонтов, напротив, поглядывал на меня с некоторой опаской и плохо скрытым отвращением. Это мы тоже проходили. Петин идеал мы уже видели. А вот то, что мужчина испытывает неприязненные чувства к женщине после того, что видел Петя, вполне объяснимо. У меня несколько раз так бывало – наклевываются какие-то романтические отношения, а потом вдруг что-то случается. Объект моего интереса видит меня «при исполнении»… И все. Как отрезало. Ни о каком продолжении отношений между нами не может быть и речи. Я много думала на эту тему и пришла вот к каким выводам.
Во-первых, мужчины ценят в женщинах беспомощность. А в такой ситуации, как сегодня, ее не мог бы продемонстрировать и олененок Бэмби. Бедняжке поневоле пришлось бы драться, спасая свою жизнь…
Во-вторых, мужчинам свойственна солидарность – как и женщинам, между прочим. Только что я на глазах представителя сильной половины человечества отделала шестерых… нет, все-таки семерых его собратьев. И как он должен ко мне после этого относиться?!
И в-третьих, самых главных… Мужчина не может любить женщину, которая в чем-то его превосходит. Ну, если это не деторождение и не вязание крючком. Не может, и все! Один очень симпатичный мне капитан спецназа как-то сказал: «Знаешь, Женька, красивая ты баба! Но была бы ты чуть-чуть поглупее… и не такой крутизны… И все у нас с тобой могло бы получиться!»
Стать поглупее я при всем желании не могу. А «крутизну» демонстрирую только на работе… И все равно не помогает. Тетушка Мила давно и всерьез мечтает выдать меня замуж, но я никогда не делаю того, чего от меня ждут… Впрочем, кажется, это я уже говорила.
В полиции наших гоблинов раскололи – причем даже не понадобилось лупить их по почкам. Парней опознали как «шаровских». Вот тут я удивилась.
Дело в том, что Шаров Михаил Семенович, пятидесяти пяти лет от роду, давно уже отошел от активной деятельности. Как-то на «стрелке» пуля вынесла ему коленную чашечку, с тех пор бывший авторитет резко поумнел и сменил поле деятельности.
После ряда метаморфоз, которым позавидовал бы и Овидий, Шаров открыл заводик по производству пива и еще один, выпускавший всякую дребедень к пенному напитку – чипсы, орешки, вяленую рыбку – расфасованную в яркие пакетики. На всем этом и красовались логотип «Семёныч» и стилизованное изображение толстяка с бутылкой в руке и с дебильной ухмылкой. Бизнес процветал, старые друзья не беспокоили Шарова – тот ухитрился найти с ними консенсус. И вот теперь выясняется, что мужчина с предсказуемой кличкой Шар послал этих отморозков для того, чтобы они напали на студентов тарасовского Политеха!
Разговорчивее всех оказался зомби. Он поведал нам, что ему были даны четкие инструкции – остановить машину любой ценой. Дальше в дело должны были вступить остальные члены банды. Им было велено разбиться на две группы. Одна, с битами, должна была «отделать этих головастых пидоров под орех». Это они так о моих клиентах… Другая группа должна была помешать мне помешать первой «отделать головастых пидоров». Причем рекомендовалось со мной не церемониться и в случае чего валить. Ну ничего себе! Я этого Шара видела всего пару раз в жизни и ни разу даже не поссорилась с ним! А он – «валить»…
Едва за нами захлопнулась дверь, как я ухватила обоих юных гениев под белы руки и приволокла в «свою» комнату. Я была грязной, злой и усталой после бессонной ночи, но существуют вещи, которые лучше делать сразу. А то потом хуже будет.
Я плюхнулась на неудобный диванчик, а гении остались стоять в дверях. Петя посасывал костяшки пальцев, сбитые об морду противника. Белкин жался, как первоклассный, который хочет писать, но стесняется отпроситься.
– Ну вот что, парни! – грозно сказала я. – Настало время поговорить начистоту. Сейчас вы мне быстро и четко расскажете все-все-все, а если я вас поймаю на том, что вы утаили от меня хоть ма-аленькую подробность… в общем, лучше вам этого не делать.
Гении обменялись взглядами, Петя кивнул, и Саша Белкин наконец заговорил:
– А чего тут объяснять? Этот Шар, или как его там, однажды заловил нас возле Политеха. Ну, не сам, конечно, а его люди – такие же гоблины, как сегодняшние. Сунули в машину и привезли на какую-то дачу. Там уже ждал мужик – старый, лет пятьдесят на вид, и толстый, как бегемот. «Желаю, – говорит, – купить ваше изобретение – «Чисельный леденец». Мы с Петькой выпали в осадок: «Какой-какой?!» ну, тут мужик осерчал и как заорет: «Хватит вилять! Я вам хорошие бабки предлагаю!»
Я, конечно, струхнул… Но Петька быстро сориентировался. Говорит: «Устройство еще не готово. Нам нужно время, чтобы доделать, довести до ума. Вот когда закончим, тогда и будем разговаривать!»
– Молодец! – я уважительно покосилась на Петра. Это же надо, сообразил так удачно отбояриться от наезда бандита… – И что же было дальше?
– Ну, а дальше ничего не было. Нас отвезли обратно домой. На прощание тот мужик пообещал, что будет за нами приглядывать.
– Так и сказал? – усмехнулась я.
– Ну да, именно так. И что мы скоро увидимся снова.
Я поднялась с кресла, открыла окно, чтобы впустить в комнату немного утренней прохлады, и задернула занавеску, чтобы помешать тому, кому взбредет в голову наблюдать за нами.
– Почему вы мне ничего не сказали? – напустилась я на юных гениев.
– Так вы и не спрашивали! – с невинным видом ответил Саша, пожимая плечами.
– Ну да, ну да… Так я вам и поверила! – я укоризненно покачала головой. – Скорее всего, вы решили, что те покушения – дело рук этого толстяка. Потому и наняли меня. Ну, спасибо, парни! Обожаю работать вслепую! Особенно люблю, когда собственные клиенты водят меня за нос! И подраться – до этого я тоже сама не своя. Да еще с шестью отморозками!
Я закончила свою ядовитую тираду и подняла руку, демонстрируя окровавленный бинт на запястье.
– Простите нас, – виновато сказал Петя. – Мы не подумали о последствиях…
– Ладно, дело прошлое. Считайте, что я вас уже простила! – я великодушно махнула здоровой рукой. – Ну так как? Сколько еще жгучих тайн вы скрываете от меня?
Парни заверили, что ни одной.
Я попросила Сашу приготовить завтрак, Петю – сварить крепкий кофе, а сама отправилась в душ. Страшно хотелось спать, запасы адреналина на сегодня в моем организме закончились. Но спать было нельзя – ребятам предстояло сегодня сдавать экзамен.
Я приняла душ и переменила повязку. Вколола себе половинную дозу обезболивающего и антибиотик – мне необходимо быть в форме, а отдыхать будем потом. Интуиция подсказывала мне, что это еще далеко не конец. Это дело, казавшееся поначалу таким простым, усложнялось с каждым часом. Так что, подозреваю, меня ждет еще много интересного…
Выйдя из ванной, я сделала телефонный звонок. Мне позарез был нужен посредник. Человек, которому я звонила, именно этим и зарабатывал на жизнь. Мелкий околокриминальный типчик по имени Костя Табачников (и с кличкой, разумеется, Табаки) вполне мог мне помочь. Я прикинула, говорить ли с посредником в открытую по телефону или назначить встречу в тихом месте. Нет, время поджимает. Сейчас Шар уже в курсе того, что произошло с его ребятишками. Не думаю, что он считает до десяти перед тем, как что-нибудь предпринять. И пока Шар не наломал дров, мне нужно как можно скорее с ним увидеться. И поможет мне в этом мелкий преступник Табаки…
Я поудобнее устроилась в кресле и закурила сигарету.
– Здорово, Константин! – приветствовала я посредника. – Это Охотникова. Помнишь такую?
– Добрый день. Могу вам быть чем-то полезным? – я прямо-таки физически ощущала, как крутятся шестеренки в мозгу Табаки, который пытается понять, что мне от него надо.
– Можешь. Устрой мне встречу с Шаром. И чем скорее, тем лучше.
Табаки помолчал. На всякий случай я пообещала:
– Не беспокойся, я тебя не обижу, заплачу как следует.
– Ну, это само собой, – сказал мой собеседник и повесил трубку.
Что ж, машина запущена. На Табаки можно положиться – несмотря на плюгавую внешность и позорное прозвище, он надежный посредник. Вдобавок вхож в такие сферы, куда мне ни за что не попасть. К ворам в законе, к примеру. Или к сектантам.
Юные гении привели себя в порядок, мы подзаправились слегка пригоревшей яичницей и отправились на экзамен. Моя спецодежда была залита кровью – моей и чужой, поэтому я надела джинсы, майку и любимую бейсболку с надписью «Правь, Британия, морями!».
Не думаю, что Шар предпримет какие-то действия так скоро после вчерашнего неудачного покушения. Он, конечно, ужасно вспыльчивый – о его взрывном характере в нашем городе ходят легенды, но все же далеко не дурак. И чем ему не угодили мои клиенты?!
Относительно Шарова Михаила Семеновича у меня было всего два вопроса. Первый – откуда он узнал о «Цифровом леденце»? И второй – на фига ему нужно это электронное устройство?! Может, Шаров решил потягаться с Сафоновым? Перепрофилировать свой пивной заводик на производство сложной электроники? Да ладно, не смешите меня! Шар даже не может правильно произнести название прибора. Как он там сказал? «Чисельный леденец»? Ой, не могу, умора!
Однако именно эта самая умора чуть было не отправила на тот свет моих клиентов. Если бы я не была такой шустрой сегодня ночью, лежать бы мальчикам на холодном цинке…
А пока нас ждали гостеприимные стены тарасовского Политеха. Уродливое серое здание советской постройки гордо возвышалось в трех кварталах от дома. Теперь ясно, почему парни терпят закидоны Адели Ивановны и не ищут другое жилье – до места учебы рукой подать.
Я положила пистолет в сумку, захватила еще кое-какие полезные вещи, и мы пошли сдавать экзамен. С ностальгией вспоминаю собственную учебу. Эх, золотое было времечко!
Вся дорогу я бдительно сканировала окрестности, но все было тихо и спокойно. Перед аудиторией в величественном корпусе толпились третьекурсники – однокашники юных гениев. Петя и Саша, бледные после бессонной ночи, старались держаться вместе.
– Ой, смотрите, кто пожаловал! – Славик Сидоров выскочил из-за угла, как чертик из табакерки. – Наши высоколобые интеллектуалы! Наши безумные ученые!
– Заткнись, а? – довольно мирно предложил ему Саша Белкин. За спиной Сидорова маячила длинноногая Аляска. Девушка старательно смотрела в сторону, чтобы не встретиться взглядом с моими подопечными, и вообще делала вид, что ее не касается происходящее.
– Петюнчик! Ты теперь на экзамены ходишь с сопровождающим? Что, сестричка за ручку водит? А писаешь ты сам или тоже помогают? – Славик веселился вовсю.
Не знаю, чем закончилась бы стычка заклятых врагов – Петя уже начинал злиться, – но, к счастью, студентов пригласили в аудиторию.
Мне туда ходу не было. Поэтому я решила на ближайшие полтора часа подыскать себе полезное занятие.
К примеру, меня очень интересовало, что думает профессор Синицын обо всей этой бодяге с «Леденцом». Думаю, у них на кафедре нечасто случаются споры из-за интеллектуальной собственности. А может быть, часто? Может, для изобретателей это дело обычное?
Я нашла кабинет с золоченой табличкой «Заведующий кафедрой, профессор Синицын А.А.» Ну вот, кто так пишет? Как я теперь пойму, кто скрывается за дверью? Алексей Александрович? Альберт Анатольевич? Алджернон Артурович?
Проблему я решила просто. Постучала в дверь, дождалась: «Войдите», и вошла.
– Добрый день. Не могли бы вы уделить мне несколько минут по чрезвычайно важному делу? – обратилась я к профессору. Вместо тучного лысого очкарика за столом восседал подтянутый мужчина в отлично сшитом летнем костюме. Профессор Синицын, видимо, был сторонником здорового образа жизни. Вот и сейчас одной рукой Синицын щелкал компьютерной мышкой, а второй сжимал ручной эспандер.
– А где Любочка? – профессор удивленно уставился на меня. – Я не ждал посетителей.
– Любочка – это ваша секретарша? – сообразила я. – Не знаю, кресло в приемной пустует. Извините, профессор, я не отниму у вас много времени. Речь идет о «Цифровом леденце».
Синицын отложил эспандер и отодвинул мышку.
– Вы кто? Журналистка? – глаза Синицына недобро блеснули. Я судорожно соображала, как расположить к себе этого мужчину. На все про все у меня пять секунд. Вообще-то к любому человеку можно подобрать ключик. Для этого достаточно просчитать психопрофиль – так нас учили в «Сигме». Но Синицына я вижу первый раз в жизни, ничего о нем не знаю. Можно было бы сыграть «ай эм вери секси», можно «красотку в опасности»… Нет, не годится – на пальце у Синицына новенькое обручальное кольцо. Думай, Евгения, думай!
– Нет, я не журналистка. Просто моя тетя, Людмила Охотникова, тепло отзывалась о вас…
Это была чистой воды импровизация, построенная на том, что круг знакомых моей тетушки включал всех сколько-нибудь значимых жителей Тарасова. Мила много лет проработала преподавателем, и ее учениками были самые неожиданные люди. К примеру, в этом списке значились прокурор и криминальный авторитет по кличке Маньяк.
– Людмила Сергеевна! – воскликнул Синицын, и я с облегчением перевела дух. Уф, сработало! – А как у нее дела?
– Замечательно, – ответила я, искренне надеясь, что говорю правду. Надо бы звякнуть Миле вечерком… А то еще увидит в новостях последствия наших вечерних прогулок…
– А вы, значит, ее племянница?
– Совершенно верно. И у меня к вам важное дело.