– Людмила Сергеевна! – воскликнул Синицын, и я с облегчением перевела дух. Уф, сработало! – А как у нее дела?
– Замечательно, – ответила я, искренне надеясь, что говорю правду. Надо бы звякнуть Миле вечерком… А то еще увидит в новостях последствия наших вечерних прогулок…
– А вы, значит, ее племянница?
– Совершенно верно. И у меня к вам важное дело.
– Слушаю вас! – И Синицын жестом предложил мне присесть в кресло у стола.
– Речь идет о «Цифровом леденце». Мне хотелось бы услышать ваше мнение обо всей этой истории.
Профессор задумался.
– Знаете, – заговорил Синицын, глядя в потолок, – эта история вызывает у меня беспокойство. Я не спорю, изобретение вполне толковое, но ребята… как их… Сидоров, Белкин и Мамонтов придают ему слишком большое значение. Вот я, к примеру, автор восьми патентов, и что? Не могу сказать, что в моей жизни что-то изменилось. А вокруг «Леденца» какой-то нездоровый ажиотаж.
– Скажите, как вы думаете, кто из ребят настоящий автор изобретения? – мне было интересно мнение профессора.
Синицын нахмурился.
– Ну, я бы поставил на Мамонтова и Белкина. Умные ребята, хорошие студенты. Но ведь Сидоров первым заявил права на это устройство. Не понимаю, почему они молчали так долго?
– Денег хотели, – объяснила я.
– Все им кажется, что на них прольется золотой дождик! – усмехнулся Синицын. – До стадии промышленного производства дотягивают далеко не все изобретения, и обладание правами еще не делает вас богачом. Какая каша в голове у ребят!
– Это голливудское кино виновато! – высказала я свою точку зрения. – А что вы думаете о Сидорове?
– По-моему, этому молодому человеку не место на нашем факультете, – задумчиво произнес профессор. Спохватившись, он поспешно добавил: – Разумеется, это мое частное мнение. Учится он не так чтобы блестяще, но голова у него варит, да… Однако «Леденец» – действительно толковая штука. Так что это настоящий успех для Вячеслава Сидорова. Никто, признаться, не ожидал от него такого прорыва…
– Подождите! – воскликнула я. – При чем тут Сидоров? Вы же сами сказали, что, по вашему мнению, авторами изобретения являются Белкин и Мамонтов!
– Ну и что? – усмехнулся профессор. – Пусть ребята оспаривают авторство. А Белкину и Мамонтову эта история послужит хорошим уроком. В следующий раз пусть демонстрируют свои изобретения на кафедре, а не в патентном суде…
Я попрощалась и покинула кабинет, клятвенно пообещав передать привет Миле. У меня создалось впечатление, что профессор Синицын затаил обиду на своих студентов за то, что они посмели пронести свое изобретение мимо него. Может быть, и милейший господин Синицын один из тех, кто не прочь наложить лапу на «Леденец»?!
Я вышла в коридор, и тут мимо меня деловито протопала небольшого росточка дама с пучком на голове, в черной юбке и белой блузке, я сразу догадалась – это секретарша Синицына, причем на своей должности она пребывает с доисторических времен.
Дама уселась за компьютер в приемной и бодро зацокала по клавишам. Видимо, с такой же силой она когда-то барабанила по кнопкам печатной машинки.
Я взглянула на часы. Прошло всего двадцать минут с тех пор, как мои подопечные удалились в аудиторию. У меня еще куча времени, и я использую ее с толком.
Я вернулась в приемную и робко постучала по дверному косяку.
– Да-да? – секретарша сдвинула очки на кончик носа и уставилась на меня с ледяной вежливостью. – Вы что-то хотели?
Никакая ледяная вежливость не могла меня обмануть. Просчитать психопрофиль дамы можно было не напрягаясь. Передо мной типичный экземпляр романтичной мужененавистницы. Эта дама считает всех мужчин воплощениями зла и исчадиями ада, что не мешает ей зачитываться на ночь любовными романами.
– Простите, можно у вас проконсультироваться? – робко спросила я. Любочка приосанилась и сдвинула очки на переносицу.
– Слушаю вас!
Я села на стул для посетителей и тихо проговорила:
– Никто, кроме вас, не может мне помочь. Я как вас увидела, так сразу поняла – вот человек, который мне нужен! Кстати, меня зовут Евгения. Можно просто Женя.
Люба наморщила лоб, пытаясь понять, к чему я веду.
– Понимаете, я недавно развелась с мужем, – начала я вдохновенное вранье. Лоб секретарши немедленно разгладился – это означало, что услышанное укладывалось в привычную для нее картину мира, а значит, я просчитала собеседницу правильно. – И теперь я решила начать новую жизнь! – с легким пафосом заявила я. – Ну, типа, с чистого листа. И я подумала, а не получить ли мне второе высшее образование в вашем замечательном учебном заведении?
– Только на коммерческой основе! – поспешно вставила Люба.
– Ну, разумеется! Деньги для меня – не проблема. Но я немного беспокоюсь, не слишком ли я старовата для того, чтобы снова почувствовать себя студенткой…
– Пусть вас это не волнует! – успокоила меня секретарша. – У нас обучаются студенты разных возрастов. Среди заочников вообще много взрослых людей.
– Да-да, я сейчас видела девушку, по возрасту старше прочих. Они совсем дети, а она такая взрослая. И красивая, ну прямо модель…
Секретарша на секунду задумалась, потом сообразила:
– А, это Лера Холодова! Триста тридцать вторая группа.
Я хитренько покосилась на секретаршу и забросила пробный шар:
– Мне она показалась очень милой. Правда, немного ветреной. Ну еще бы, кругом столько мальчиков!
Любочка отреагировала, как бульдог, которому бросили мячик, – немедленно уцепилась за интересную тему и застрекотала:
– Да, у нас вообще мужской вуз. В отличие от Тарасовского университета, где на некоторых факультетах сплошь девушки. Я сама окончила филологический факультет!
И Любочка вздохнула, видимо, вспоминая давно прошедшие дни, когда была романтичной студенткой.
– Многие девушки идут к нам учиться специально для того, чтобы найти жениха, – с неодобрением заметила секретарша.
– Да что вы говорите?! – изумилась я женскому коварству.
– Да, но у нас непросто учиться, и такие любительницы приключений отсеиваются после первой же сессии! – злорадно сообщила Люба.
– Ну, эта самая Лера… как ее? Холодова? Она не похожа на искательницу приключений, – задумчиво протянула я.
– Валерия – серьезная девушка, не могу сказать про нее ничего плохого, – вздохнула секретарша. – Умница, неплохо учится… Но, понимаете, Женя… Девушка приехала из области…
– А откуда, если не секрет? – поинтересовалась я небрежно.
Люба машинально кликнула мышкой, продолжая говорить.
– Когда девушка из области попадает в город, у нее расшатываются нравственные устои. Вокруг столько соблазнов!
И-и, милая моя! Сразу видно, что всю свою юность ты просидела над книжками, причем обожала Тургенева с его «Вешними водами». А остальную часть жизни провела в этом кресле, надежно защищенная от внешнего мира… Нравственные устои есть у всех. Но те, которых дамы этого типа ожидают от юных девушек, существуют только в викторианских романах.
– Вот, Холодова Валерия Евгеньевна, восемьдесят девятого года… Приехала к нам из Екатерининска. Глубокая провинция.
– Ну, девушка так красива… – продолжала я игру. – Ничего удивительного, что у нее так много поклонников.
Люба поджала губы. Видимо, красивых девушек она не любила и подозревала во всяческих прегрешениях.
– Да, сначала я постоянно видела ее в компании Петеньки Мамонтова и Саши Белкина! – сообщила мне секретарша. – Очень умные и серьезные ребята. Зато теперь Лера гуляет под ручку с этим шутом гороховым… не помню его фамилию…
Еще Штирлиц утверждал, что собеседник запоминает последнюю фразу в разговоре. Поэтому я вернула беседу на те рельсы, с которых она началась:
– Так вы считаете, что мне еще не поздно получить второе высшее образование?
Любочка принялась уверять меня, что учиться никогда не поздно, что я еще молода и что цены в Политехе вполне демократичные.
Я сердечно поблагодарила ее за совет и встала. Напоследок я не удержалась от прощальной шпильки:
– У меня есть еще одна причина, почему мне хочется учиться именно в вашем вузе. Может быть, именно здесь я найду свою новую любовь! Вокруг так много красивых мужчин!
И я мечтательно закатила глаза. Потом выскочила из приемной, сопровождаемая укоризненным взглядом Любочки.
Мои подопечные все еще оставались в аудитории, поэтому я устроилась под дверью и приготовилась ждать. Те, кто уже сдал экзамен, по одному выходили из аудитории, и вскоре неподалеку от меня собралась целая компания. Некоторые физиономии показались мне знакомыми – этих ребят я видела в «Маджонге».
Я вышла покурить. В связи с новым законом дымить прямо у крыльца было запрещено – повсюду грозные плакаты с перечеркнутой сигаретой. Пришлось отойти метров на двадцать, где для изгоев, не сумевших избавиться от пагубной привычки, был оборудован заплеванный пятачок с лавочкой и урной. Отсюда прекрасно просматривался вход в учебный корпус, так что я могу курить спокойно, не боясь пропустить момент, когда Петя и Саша выйдут на улицу.
Я устроилась на скамейке, лениво разглядывая сквер вокруг корпуса и проходящих студентов. Вскоре на пятачок для курильщиков подошли две длинноногие третьекурсницы из тех, что только что толпились возле аудитории. Девушки задымили и принялись вполголоса продолжать начатый разговор:
– А я ей говорю: «Не крути жопой перед носом у моего парня!»
– А она что? – с жадным интересом спросила вторая.
– А она мне: «Не волнуйся ты так, макияж попортишь. Мне ваши груднички вообще неинтересны!» Представляешь? И еще что-то такое сказала, я даже не поняла…
– Да вертихвостка она! На Славике повисла – ну как пиявка, не оторвешь!
Я поняла, что речь идет как раз об интересующей меня персоне по кличке Аляска.
– А недавно мы возвращались ночью на машине, смотрю – она по улице идет. Одна, и не боится ведь!
– Да она по ночам подрабатывает, ты что, не знала?
И обе студентки заржали, как пара кобылиц.
– Это кто по ночам подрабатывает? – раздался позади нас хриплый голос. Я обернулась, а девицы вообще подскочили от неожиданности. Надо же, как неслышно подошла к нам Аляска! Девушка стояла, прищуренными глазами изучая пунцовые физиономии однокурсниц.
– А, Лера, привет! – невпопад сказала вторая студентка.
– Виделись, – насмешливо отозвалась Валерия Холодова.
– Ну, ладно, мы побежали. Пока, Лер, увидимся! – поспешно попрощалась первая – та, что злословила. И обе третьекурсницы растворились в мареве знойного дня.
Аляска присела рядом со мной на скамейку, порылась в рюкзачке, достала пачку длинных дорогущих сигарет и закурила. Сколько раз я наблюдала, как курящие девушки делают вот это характерное движение головой – запрокидывают ее, выдыхая дым. Большинство в этот момент выглядит попросту смешно – манерная старшеклассница с крашеными волосенками и лишним весом напрасно думает, что выглядит шикарно. Но Лера Холодова и вправду обладала природной грацией и пластикой танцовщицы. Лебединая шея, изящная рука с коротко остриженными ногтями, полузакрытые глаза с длиннющими ресницами – просто постер из дорогого журнала! И никакие дешевые одежки не могли испортить это впечатление. Потертые джинсики обтягивали стройные ноги, дешевая майка не могла скрыть высокую грудь, и ступни в кедах были узкими. У меня создалось впечатление, что Аляска как-то не вписывается в повседневность студенческой жизни с пирожками в ближайшей забегаловке и со сплетнями в курилке. И все ее попытки приобрести защитную окраску, стать такой, как все, могли обмануть кого угодно, но не меня. Особенно характерным был быстрый оценивающий взгляд – так смотрят люди, живущие в постоянном страхе и напряжении, готовые в любой момент сорваться с места и то ли пуститься в бега, то ли драться за свою жизнь…
Девушка искоса поглядывала на меня. Потом загасила сигарету, решительным движением откинула волосы и сказала:
– Я видела вас в «Маджонге» вместе с Петькой и Саней.
– Да, я старшая сестра Пети. Прилетела ненадолго из Нефтеюганска повидаться с братом, – улыбнулась я, решив не отступать от придуманной легенды.
– Ну да, как же. – Аляска зло усмехнулась. – За дуру меня принимаете, да? Петька сто раз говорил, что единственный ребенок в семье. Даже Славик не поверил в вашу историю!
– Надо же, какой ушлый этот ваш Славик! – удивилась я. – И что же вы с ним решили насчет меня?
Лера дернула ртом.
– Не знаю, что там надумал Славик, а я уверена, что вы телохранитель. Парни наняли вас для защиты. Они давно обсуждали, что хорошо бы найти профессионала.
– Скажите, Лера… Какие у вас отношения с Сидоровым? – Мне было интересно, какую ложь я услышу от Холодовой. И точно – Аляска растерянно взглянула на меня, потом закатила глаза и с ужимкой профессионалки хрипло протянула:
– Ну почему всем так интересна моя личная жизнь, а? Я его люблю, ясно? У нас любовь. А вы что подумали?
– Ну да, ну да… – точно так же, как перед этим Лера, протянула я.
В этот момент по ступенькам корпуса спустился тот, о ком мы говорили, – Вячеслав Сидоров собственной персоной. Еще издали он заметил нас и остановился.
– Лерка! Иди сюда! – по-хозяйски окликнул он девушку. Аляска вскочила и бросилась к своему господину, даже на секунду не замешкалась. Сидоров принялся о чем-то спрашивать девушку, та оправдывалась, то и дело встряхивая белыми волосами и виновато глядя в землю.
И тут я заметила, что рюкзачок девушки стоит совсем рядом со мной под скамейкой. Я покосилась на парочку. На меня они не смотрели, поэтому я быстро наклонилась и откинула клапан. Моя рука скользнула внутрь, один взгляд, секунда – и рюкзачок мирно стоит на своем месте, а я как ни в чем не бывало сижу себе на скамейке, гляжу на облака.
Наконец Сидоров закончил отчитывать девушку. Аляска вернулась за рюкзаком. Она прошла мимо меня, не глядя и не говоря ни слова, и лицо девушки было землисто-серым. Н-да, если это любовь, то я – английская королева…
Наконец на крыльце возникли знакомые фигуры моих подопечных. Петя был традиционно флегматичен, зато Саша поднял руку и продемонстрировал мне пятерню. Очевидно, это должно было означать, что он получил пятерку на экзамене.
Я поздравила ребят с удачной сдачей, на корню пресекла идею «завалиться в «Маджонг» и хорошенько отметить это дело», а вместо этого сопроводила парней домой.
По дороге мы завернули в супермаркет и купили коробку какого-то «плодово-выгодного» вина. Юные гении принялись праздновать на кухне, звали меня, но я сослалась на усталость и полученную травму и удалилась в спальню. Это было не совсем вранье – рука действительно болела. Но на самом деле мне просто надо было подумать.
Объектом моих размышлений была девушка по прозвищу Аляска. Вопросов было не счесть, но самыми главными я назвала бы три. Первый звучал так. Может ли эта странная девушка быть причастной к похищению «леденца»? Ведь секретарша Любочка сказала, что раньше Валерия Холодова общалась с моими подопечными. Второй вопрос был попроще. Почему эта девушка носит отчаянно дешевую одежду, но курит дорогие сигареты? И третье, самое важное. Это нормально, когда студентка Политехнического университета таскает в рюкзачке шокер и охотничий нож? Именно эти предметы я обнаружила у Леры в результате импровизированного обыска…
Глава 4
Я решила не дожидаться того момента, когда мои подопечные наклюкаются окончательно. Я сменила повязку и вышла к ним.
– Евгения Максимовна, присоединяйтесь! – радушно пригласил меня Саша, жестом гостеприимного хозяина указывая на нехитрое угощение – жареные пельмени, помидоры и вино сомнительного качества. Хотя мой тренированный организм способен при необходимости переваривать и гвозди, запитые антифризом, я все-таки стараюсь не рисковать понапрасну.
– Нет, спасибо, ребята. Я лучше просто посижу с вами. И задам вам парочку вопросов…
Жалобное выражение появилось на физиономии Белкина. Парнишка вздохнул и сказал:
– Ну вот, так я и знал, что посидеть спокойно нам не судьба…
– Значит, мои вопросы не станут для тебя неожиданностью, – отрезала я. – Скажите, кто не далее как сегодня на рассвете клялся и божился, что не скрывает от меня никаких жгучих тайн и секретных секретов?
Парни переглянулись.
– Это вы о чем? – поинтересовался Саша.
Тут мои нервы сдали.
– О чем?! О чем, говорите?! – заорала я. – Значит, у вас не один секрет, а несколько?!
– Евгения Максимовна, не волнуйтесь! – заклинал меня Саша.
Наконец я немного успокоилась. Уселась на табурет и утерла пот со лба. Парни с опаской косились на меня.
– Так о чем вы, Евгения Максимовна? – спросил Петя.
– О вашей дружбе с Валерией Холодовой.
– А-а! – с облегчением вздохнул Саша. – Подумаешь… А что тут такого?
Я тяжело вздохнула и сказала:
– Расскажите мне о ваших отношениях с этой девушкой.
Петя поправил очки и произнес:
– Да нет никаких отношений. Мы давно уже не общаемся.
– Мы познакомились с Леркой на первом курсе, в первый день занятий, – сказал Саша. – Она стояла одна, грустная такая. Ну, мы решили ее подбодрить. Другие парни тоже на нее заглядывались, но знаете, с расчетом на определенные отношения… А мы ничего такого не имели в виду. Просто друзья, понимаете?
– Вероятно, Валерия решила, что такие лузеры, как мы, для нее совершенно безопасны в личном плане, – ровным голосом проговорил Петя.
– Да ладно тебе! – отмахнулся Саша. – Ты просто дуешься, вот и все! Лерка была отличная девчонка, свой парень!
– А вы, парни, ничего не перепутали? – изумилась я. – Мы говорим об одном и том же человеке? Об Аляске?!
Петя поморщился:
– Не надо ее так называть. Это Сидоров придумал прозвище, и с тех пор никто не зовет ее по имени.
– Она жутко умная, Лера, – вздохнул Саша. – Почему-то все думают, если девушка красивая, то полная дура. А Лера легко училась, несмотря на то что родом откуда-то из провинции. Мы все опыты делали вместе, лабораторные, курсовые… Она отличная девчонка. Остроумная…