– А поделиться? – подкатил к Ленчику мужичок с губами в коросте.
Ленчик дал ему пятачок.
– И все? – нагло спросил мужичок.
– А ну, отвяжись от парня, – громко, едва ли не на всю залу рявкнул на мужичка какой-то подвыпивший купчина, позитурой весьма схожий с Бабаем. С таким связываться было себе дороже, и мужичок в коросте быстренько отвалил. А правильнее сказать, просто испарился. А купчина подвел Ленчика к своему столику, уставленному пустыми пивными бутылками, усадил и спросил: – Пива хочешь?
– Не откажусь, – ответил Ленчик.
Купчина заказал себе и Ленчику «Баварского» и раков. Раки были чудо и просто таяли во рту.
– Меня зовут Родионом Филипповичем, – сказал купчина, опрокидывая очередную кружку в рот. Рот был большой, поэтому полуштофная кружка в сравнении с ним выглядела маленькой. С Ленчиком как раз было наоборот. – А тебя как?
– Ленчик, – просто ответил Ленчик. И поправился: – Ну, это, Леонид.
– Сын льва! – констатировал Родион Филиппович, выказывая некоторое знание греческого языка или скорее остатки классического образования. – Сын льва, а значит, и сам лев, только маленький.
– Че? – спросил Ленчик.
– Ниче! – передразнил Ленчика купчина. – Твое имя, Леонид, переводится с греческого, как «сын льва». Понял?
– Ага, – ответил Ленчик и принялся за очередного рака.
– Я чего хотел спросить-то, – начал купчина. – Как ты у него выигрываешь? – Родион Филиппович мотнул головой в сторону Мити и вперил взор в глаза Ленчика. – Я три раза играл и ни разу не выиграл. А ты ни разу не проиграл. Есть какая-то система?
Несмотря на огромное количество выпитого пива, глаза у купчины были совершенно трезвые.
– Есть, – ответил Ленчик и ответил на взгляд Родиона Филипповича своим пронзительно-голубым взором.
– И ты ее знаешь? – Купчина заинтересованно пододвинулся ближе.
– Знаю, – ответил Ленчик. – Обыкновенная арифметика…
– И сможешь выиграть у него еще три раза подряд?
– Запросто, – ответил Ленчик.
– А пошли, – резко поднялся со своего места купчина и схватил Ленчика за рукав.
Когда они подошли, колченогий Митя «нагревал» очередного лоха.
– Но я же видел, видел! – волновался лох, указывая на скорлупку, под которой было пусто. – Шарик был именно под ней!
– А ты зенки-то разуй. Может, будешь лучше видеть… – угрожающе донеслось из угла, где сидел Бабай.
– Можно сыграть? – спросил Митю Ленчик.
– Отчего же нельзя, можно, – ответил Митя, стараясь поймать взгляд Ленчика. Но тот смотрел мимо.
– По полтинничку идет? – спросил сын льва.
– Идет, – ответил Митя и стал вертеть скорлупками. Когда он остановился, Ленчик указал на среднюю. Митя поднял ее. Шарик был под ней.
Купчина удовлетворенно крякнул.
– А по рублику? – спросил Ленчик.
– Давай, – ответил Митя, тщетно пытаясь поймать взгляд Ленчика.
Скорлупками Митя на сей раз вертел дольше обычного. Купчина уже стал нервничать, глядя на бесконечное перемещение половинок кожуры грецкого ореха по столу. Наконец, скорлупки выстроились в ряд. И Ленчик снова указал на среднюю.
– Да нет же! – воскликнул Родион Филиппович, который волновался, похоже, больше Ленчика и Мити, вместе взятых. – Надо было на левую указывать!
И тут же осекся, когда шарик оказался именно под средней.
Вокруг их столика стал собираться народ.
– А давай по червончику? – весело произнес Ленчик.
Наступила тишина. Все ждали, что ответит Митя. А тот тщетно ловил взгляд наглого парня…
– Нет, – нарушил вдруг тишину не Митин голос. – По сотенной!
Все посмотрели на купчину, потому как это сказал он. А Родион Филиппович смотрел на Митю:
– Ну, что скажешь?
– Это не по правилам, – тихо сказал кто-то из собравшихся у Митиного столика.
– Как это не по правилам? – возмутился купчина. – Я просто-напросто впрягаюсь за парня. Так ведь, Ленчик?
– Как хотите, – ответил Ленчик и встретился, наконец, взглядом с Митей Выборгским.
Два мошенника быстро поняли друг друга. Много быстрее, чем находят взаимопонимание честные люди. Что, в общем-то, обидно, неправильно и крайне неприятно. И отчего у нас в жизни не так хорошо, как хотелось бы. Вернее, от чего наша жизнь бывает столь невыносимо гадка и не хороша… Нет, Ленчик и Митя Выборгский не просто посмотрели друг другу в глаза. Они вполне продуктивно и обстоятельно побеседовали.
«Ты же не хочешь меня раздеть? – сказал Ленчику взгляд Мити. – К тому же если я и наскребу сотню, то это все, что у меня есть».
«Я не хочу тебя раздевать, – ответил Мите взгляд Ленчика. – Это будет против наших правил. Я хочу, чтобы ты принял предложение лоха и действовал так, как действуешь всегда».
«Я верю тебе», – сказал взгляд Мити.
«И правильно делаешь», – взглядом ответил Ленчик.
– Значит, вы ставите сотенную за парня? – спросил Митя, переведя взор на купчину.
– Ставлю! – безапелляционно ответил Родион Филиппович.
– Что ж, это можно, – бесстрастно ответил Митя и, отсчитав сто рублей трешницами да целковыми (и правда, у него едва хватило наскрести сотню), положил их рядом с сотенной купчины. – Погнали?
Он демонстративно положил шарик под скорлупку, что была в центре, и стал гонять три скорлупки по столу. Ленчик неотрывно следил за той, под которой был шарик. Когда тасование кончилось и все три скорлупки выстроились в ряд, та, под которой должен был оказаться шарик и под коей его, конечно, уже не было, снова оказалась посередине. И Ленчик указал пальцем именно на нее. Родион Филиппович при этом удовлетворенно хмыкнул: он тоже следил за скорлупками и был уверен, что шарик именно под этой скорлупой, что оказалась в центре.
Медленно, очень медленно Митя поднимал скорлупку. А когда полностью раскрыл, шарика под ней не оказалось.
– Ваша не пляшет, – весело произнес кидала и с удовольствием сунул сотенную купца в один из своих карманов. Самый дальний и тайный, который человеку стороннему просто-напросто не найти…
– Погоди, это как это? – сморгнул Родион Филиппович, проследя за исчезновением сотенной купюры.
– Да так это, – с усмешечкой ответил Митя. – Проиграл – плати…
– Но… – Купчина повернулся к Ленчику: – Ты же сказал, что знаешь эту систему!
– Знаю, – ответил Ленчик. – И че?
– Ты сказал, что выиграешь у него подряд три раза, – продолжал наседать на Ленчика Родион Филиппович. – Говорил?
– Говорил, – подтвердил Ленчик. – Я и выиграл у него до этого три раза подряд. И че?
– Нет, ты уже после этого говорил, что выиграешь у него три раза подряд! – не унимался купец.
– Я не говорил, что выиграю, – посмотрел на Родиона Филипповича своим пронзительно-голубым взором сын льва. – Я сказал, что могу выиграть…
– Ну, паря, смотри… – купчина попытался было придвинуться к Ленчику, но ему преградил дорогу Бабай.
– Не балуй, – как-то не очень по-доброму произнес он.
– И вообще, я просил вас ставить за меня? – вдруг взвился Ленчик. – Просил? Кто-нибудь слышал, что я просил этого господина впрягаться за меня? Угрожает еще!
– Не-е, он сам… – послышалось из группы зевак, что толклись возле Митиного стола.
– Точно, сам того захотел…
Родион Филиппович вдруг все понял. Понял, что его развели. И кто? Сопля зеленая.
Он посмотрел на Ленчика, сделавшегося героем дня.
И ведь что самое обидное? Облапошили его, второй гильдии купца, явно не сговариваясь. То есть он просто попался под руку. И его развели, как какого-нибудь придурка, не готовясь, а, как это называется у музыкантов и актеров? Во! Импровизируя по ходу развития пьесы. А сюжет пьесы придумал он сам. Так что пенять не на кого…
Так дверью в этом трактире еще никто не хлопал. Мало того что отлетел наличник, так еще и отвалился кусок штукатурки величиной с две ладони, обнажив кирпичную кладку. За купчиной ринулся было Бабай, но был остановлен грозным окликом трактирщика. А через минуту Митя и Ленчик жали друг другу руки.
– Ну, ты и… молодчик, – скалил желтые прокуренные зубы Митя, отсчитывая пятьдесят целковых и затем протягивая их Ленчику. – Держи, заслужил. А может, тово, будем работать в паре?
– Это как? – спросил Ленчик.
– А как сегодня, – ответил Митя.
Так они познакомились.
Митя Выборгский и правда оказался из Выборга. Как его занесло в Казань, обещался рассказать после как-нибудь. «При оказии», – как выразился он. В тот день они с Ленчиком угостили всех завсегдатаев трактира, а Бабаю купили огромный кусок баранины, с которым татарин расправился в считаные минуты.
Напились они с Митей в тот день крепко. Митя пьяно пел и стучал в такт своей деревянной ногой:
На следующий день они нагрели одного лоха на сорок рублей… Жизнь представлялась белой полосой.
Глава 8 Теория Йодля, или Каприз ценою в сто двадцать рублей
Самая захватывающая игра случалась по вечерам, воскресным дням и да вот еще по церковным праздникам, когда грех не выпить.
Ленчик приходил в трактир часикам к семи вечера как обычный посетитель, ужинал, а затем подходил к столику колченогого Мити. Играл всегда по мелочи: на гривенник, четвертачок, полтину – и всегда выигрывал. Остальные посетители, кто изволил играть в скорлупки, как водится, проигрывали. И всегда находился среди них какой-нибудь хитроумный (как он сам о себе думал), который исподволь интересовался у Ленчика, как это ему удается выигрывать у колченогого по нескольку раз кряду. И Ленчик по «простоте душевной» ответствовал, что сложного в сем ничегошеньки нету. Надобно просто знать «систему».
– Какую? – заинтересованно спрашивали у него.
– Систему расчета вероятностей по теории Йодля, – добродушно отвечал Ленчик, рассматривая потенциального лоха чистыми глазами.
Это придумал Митя: расчет, вероятность, Йодль. Правды ради надо сказать, что такой академик был, но вряд ли он занимался системой расчета выигрышей в азартной игре в скорлупки.
– Значит, ты снова можешь у него выиграть? – продолжали допытываться у Ленчика.
– Ага, – беспечно отвечал он. Потом шел к столику Мити и выигрывал три раза кряду.
– Здорово! – восхищался хитроумный и предлагал Ленчику сотенную, чтобы тот поставил ее против Мити. – Выиграешь – червончик твой.
Ленчик не задавал глупый вопрос: а если не выиграю. Этим вопросом можно было посеять в «клиэнте» сомнение. Он просто молча брал сотенную, шел к столу Мити и предлагал ему сыграть на нее. Митя – не сразу, правда – соглашался. И выигрывал. И «клиэнт» оставался с носом. Когда же он начинал возмущаться и корить Ленчика в проигрыше, тот отвечал:
– Система не сработала. Такое бывает.
Иногда «клиэнт» пытался отнять деньги у Мити и получал по мордасам от Бабая, стоявшего начеку. Иногда не в меру возбужденный проигрышем «хитроумный» начинал шумно выяснять отношения с Ленчиком – и тоже получал по мордасам от Бабая. А Бабай чуть позже получал от Мити или Ленчика в знак благодарности баранью лопатку. Иногда ему покупали колбасу из конины. Пробовали? Вкуснятина. Особенно если закоптить.
Игрища в «Гробах» происходили обычно по вечерам. Днем же Ленчик промышлял иным. Это называлось «загнать болонку»…
* * *Антон Палыч опубликует свою «Даму с собачкой» в «Русской мысли» через восемнадцать лет. В настоящий момент он оканчивал второй курс медицинского факультета Московского университета и пописывал свои «мелочишки» – фельетоны и юморески – под псевдонимом Антоша Чехонте. И собирал их для издания своей первой книжки рассказов. Но это вовсе не означало, что дам с собачками еще не было. Еще как были! И весьма во множестве. Особенно по вечерам.
А иногда у них даже пропадали эти самые собачки, главным образом безмозглые болонки. И особенно участились таковые пропажи в губернской Казани.
Следует отметить, что Казань особым воровством от других городов не отличалась. Покуда. Не пришло еще покамест то время. Она не кишела ворами, как Одесса или Варшава, не гремела по всей стране наличием маниаков, как, к примеру, Люблин или Тавастгус. Знаменитый раскапыватель могил и убивец пухленьких женщин по прозвищу Тарантул – Йохан Хнелльман, прославившийся уже не на всю Россию, а на всю Европу (о нем даже писали газеты Нью-Йорка и Чикаго), проживал и злодействовал именно в губернском Тавастгусе. Его последователь Пяйяннинский Потрошитель, – то бишь Элиас Сенротт, режущий всех веснушчатых девушек до двадцати восьми дет и детишек обоего пола с веснушками и без, – прозвался Пяйяннинским Потрошителем потому, что смертоубийствовал в окрестностях озера Пяйянне, а это восток все той же Тавастгусской губернии. Однако факт остается фактом: в Казани в период с одна тысяча восемьсот семьдесят седьмого года по одна тысяча восемьсот семьдесят восьмой – преимущественно у дам или их прислуги – пропало двадцать шесть комнатных собачек, что превысило среднегодовую статистику пропаж собачек по Российской империи в одиннадцать раз! Подобный факт заинтересовал даже казанского полицеймейстера барона Кнохеля, и ежели бы не его увлечение в описываемые времена мадемуазель Зи-Зи – Зиночкой Каховской, отнимавшее все его служебные силы, материальные ресурсы, время и мысли, то его высокородие непременно бы отыскал похитителя (а то и похитителей) и примерно наказал их, дабы другим было неповадно.
Трюку с болонкой Ленчика научил Митяй.
– Я сам его практиковал, – рассказывал Митя, – когда вот, – он постучал по фальшивой ноге, – деревяшки этой еще не было. А научил меня ему Голумбиевский, – протянул он уважительно. – Слышал о таком?
– Не доводилось, – помотал головой Ленчик.
– Жаль. Известной личностью был Тарас Степанович в Петербурге. Потом, после одного дела, осудили его, дали четыре года каторги. А когда он от хозяина вернулся, так в Москву перебрался, потому как в Петербурге ему проживать запретили. К «червонным валетам» позже примкнул. Об этих-то хоть слыхивал?
– А то, – гордо заявил ему в ответ Ленчик, вспомнив о своих «подметных» письмах. – Знаменитые господа! – В подробности своего первого ареста он благоразумно вникать не стал.
По первому разу совершать трюк «загнать болонку» было как-то стремно. Одно дело – собачку у дамочки спереть. Это плевое! А вот сыграть роль студента или, предположим, купеческого сынка – эта задача будет посложнее. Любой обман тотчас в глаза бросается. Кабатчики али лавошники – народ ушлый, – враз фальшивку узрят. И мало того, что навтыкают по ребрам да мордасам, так еще и легавым сдадут.
Потом ниче, пообвыкся.
Помощника себе взял, Васю Рыжего. Он хоть и приметный на вид рыжиною своею, зато в некотором возрасте, обличьем степенен и с бородой. А борода у него – так одно загляденье: на два раствора и едва ли не до пупа. Одним словом – вылитый купец! Пришлось его приодеть для дела: штаны плисовые купить, рубаху атласную, жилет и цепочку часовую из дутого золота, чтобы, значит, из жилетного кармана свисала, будто в самом кармане дорогущие швейцарские часы «Брегет». Конечно, лучше бы дамочку какую подходящую в подручные к себе определить, им веры отчего-то больше (хотя, быть может, и зря). Да где ж ее взять, дамочку-то?
Показательным, можно сказать, классическим образцом фортеля с болонкой была разводка торговца бакалейным товаром Игната Ильича Снеткина. Лавочка его находилась на улице Проломной – торгового прошпекта длиною почти с целую версту. Магазинов на ней, рестораций, питейных заведений и кондитерских разных – уйма! Ну и публика, стало быть, соответствующая, чинная, степенная и при хороших деньгах.
Ленчик узрел даму с собачкой на той же Проломной. Дама шла не спеша, а собачка плелась возле ее ног на коротком поводке, подметая шерстяным животом мостовую. Дама, что говорится, была вся из себя, словно сошедшая со страниц модного французского журнала, и ее сопровождал кавалер ей под стать: эдакий франт с тростью, в блестящем цилиндре и лаковых полуботинках, в которые можно было бы смотреться при бритье.
Парочка вошли в галантерейный магазин. Дама препоручила собачку мужчине, который, похоже, терпеть ее не мог, и занялась разглядыванием товаров. А мужчина между тем занялся разглядыванием других дам, что сильно отвлекло его внимание от вверенной ему болонки. И когда он дождался, наконец, свою даму, противоположный конец поводка, что кавалер держал в руке, был пуст.
– А где Матильда?! – вскричала дама, увидев, что пустой конец поводка волочится по полу.
– Н-н-не знаю, – растерянно произнес кавалер, бледнея, потому как знал, что на орехи ему обеспечено. И не только на орехи…
На следующий день в бакалейную лавку на Проломной улице, что близ церкви Богоявления Господня, вошел приятного вида молодой человек в поношенном студенческом мундире. Под мышкой у него торчала болонка в богатом ошейнике и взирала на мир сквозь густую челку блестящими глазами. Она не дергала лапками, не протестовала и вообще не брыкалась, потому как была накормлена новым хозяином до такой степени, что даже шевелиться не было никакого желания.
– Здравствуйте, – произнес студент и… заплакал.
– Что с тобой? – спросил бакалейщик, недоумевая.
– Ничего-ничего, – ответил студент и стал шарить по карманам. Не найдя ничего, он бессильно прислонился к стене и уронил голову на грудь.
– Да что случилось?
Студент поднял на бакалейщика глаза, наполненные слезами, и, давясь рыданиями, произнес:
– Меня выгнали с квартиры, и мне теперь негде жить.
– Найди новую, – сказал бакалейщик с нотками участия.
– Это невозможно, – с неизбывной печалью выдохнул студент и шмыгнул носом.
– Почему?
– У меня нет денег. Отец пришлет мне их только через две недели. А где… – студент убито посмотрел на бакалейщика, – где я буду жить эти две недели? У меня в Казани ни родственников, ни знакомых.