— Значит, жёнитесь, — проворчал Пирс.
— Говорят, да, — пожал плечами Оливер.
— Судя по всему, не на той жёнитесь.
— С чего это вы взяли? — Оливер огляделся вокруг и сделал нетерпеливый знак мальчику, державшему графин с вином.
— Вы несчастны, и это бросается в глаза. Дерьмово выглядите, надо признать.
— Теперь я понимаю, почему Элис вышла за вас замуж. Вы же просто образец тактичности!
Пирс расхохотался и взял принесенный ему бокал вина.
— Возможно, я не обладаю утонченными манерами, столь свойственными людям вашего положения и вашей репутации, — сказал Пирс, — но годы, проведенные на ферме, научили меня не стесняться в выражениях ради вежливости. Если корова больна, ее надо либо, лечить, либо забить.
— Вы снова намереваетесь забить меня до полусмерти? — выпалил Оливер.
— Вовсе нет, — нахмурился Пирс. — Просто подумал, что вам необходимо дружеское участие. Впрочем, теперь я вижу, что вы еще не дошли до этого состояния. Желаю вам приятного аппетита, лорд Белкот.
И с этими словами Мэллори удалился к жене.
Некоторое время Оливер сидел молча, медленно прихлебывая вино. Потом вздохнул, встал из-за стола и, пожелав приятного вечера всем оставшимся, направился к выходу. Он шел, глядя себе под ноги и чувствуя себя никому ненужным. Возле столов сновали слуги, прибирая посуду и салфетки.
Дойдя до дверей, он поднял голову и оторопело замер на месте. Вот она!
— Здравствуйте, Оливер!
— Сесили, — прошептал он, не веря собственным глазам.
Она вся сияла. На ней было то же самое простое платье, в котором он привык ее видеть. На непокрытой голове пышные каштановые волосы были уложены в толстую спиральную косу. Несколько непослушных локонов обрамляли ее лицо цвета слоновой кости с милым румянцем на щеках. Карие глаза таинственно мерцали в тени входной арки. Он сделал шаг к ней навстречу. Она не отстранилась.
— Как ваша рука? — спросила она, глядя на перевязь.
— Отлично, — рассеянно ответил он. — Почему тебя так долго не было? Ты… ты постриглась в монахини?
Она покачала головой, глядя ему в глаза:
— Нет, нет… В Хэллоушир я больше не вернусь.
Оливер сжал левую руку в кулак и потряс им в воздухе.
— Сесили… — Он оглянулся, заслышав радостные возгласы дам, тоже увидевших ее. — Мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно.
— Вообще-то я… ну хорошо. Но, Оливер…
— Тише… Послушай меня. Большую часть своей жизни я был полным идиотом. Я никого и ничего не любил по-настоящему, никогда не старался стать лучше. Но на этот раз я не буду идиотом и не упущу свой шанс. Сесили, клянусь, я тебя не подведу…
— Оливер, я ничего не понимаю, — прошептала Сесили. — Прошу вас, не надо…
— Каждый день без тебя казался мне адом, — продолжал убеждать ее Оливер. — Больше всего на свете мне сейчас хочется заключить тебя в объятия и расцеловать. Еще никогда в жизни я не хотел так поцеловать женщину, как сейчас…
— Вам нельзя целовать меня, Оливер, — сказала Сесили, и у нее на глазах показались слезы.
Послышались быстро приближающиеся легкие шаги. Кто-то из дам спешил навстречу Сесили.
— Да, сейчас, разумеется, нельзя, — улыбнулся Оливер. — Но очень скоро будет по-другому. Мы с тобой никогда не расстанемся.
Ее глаза удивленно расширились. Она взглянула на него так, словно была готова упасть в его объятия…
— Сесили! — звонко воскликнула появившаяся рядом Элис, бросаясь обнимать сестру. Обезьянка, сидевшая у нее на плече, покачнулась от резкого движения и схватилась за волосы хозяйки. — Выглядишь просто замечательно! Кстати, у меня есть потрясающая новость для тебя!
— Я уже все знаю, Элис, — радостно улыбнулась Сесили. — То есть я хочу сказать, что догадалась о твоей новости.
Элис отошла на шаг назад и нахмурилась.
— Тебе сказала об этом Сибилла? Но она обещала не делать этого!
— Она ничего и не говорила, — улыбнулась Сесили. — Впрочем, мне следовало бы обидеться на то, что Сибилле ты об этом сказала, а мне — нет.
— Тогда откуда ты все знаешь?
— Сегодня утром мне было очень плохо, меня даже стошнило! — засмеялась Сесили, но на этот раз в ее глазах блеснули слезы.
— Ах, дорогая моя, какой кошмар! Такты почувствовала мою утреннюю тошноту? — сочувственно воскликнула Элис.
— Леди Элис! — ахнула подошедшая Джоан Барлег. — Неужели Господь послал вам ребенка?
Элис радостно и одновременно смущенно кивнула. Оливер нахмурился. Для него эта новость почти ничего не значила. Он хотел только одного — чтобы все, и в особенности Джоан, поскорее ушли и оставили его наедине с Сесили.
— У нас тоже есть радостная новость, которой хотим поделиться с вами, леди Сесили, — с широкой довольной улыбкой сказала Джоан и взяла Оливера под руку.
— Только не сейчас, Джоан, — прорычал он, прикрываясь натянутой улыбкой. — Пусть сестры поговорят друг с другом. Кстати, где Сибилла?
— Нет-нет, говорите, леди Джоан, — капризно топнула ножкой Элис. — Сибилла подождет.
— Да-да, говорите, леди Джоан, — поддержала сестру Сесили. Улыбка на ее лице казалась застывшей и готовой в любой момент растрескаться и осыпаться, словно слой старой краски. Она старалась не смотреть в глаза Оливеру. — Поделитесь с нами вашей радостной новостью.
— Мы с Оливером собираемся пожениться! — нараспев произнесла Джоан. — Он сделал мне предложение в тот же вечер, когда вы уехали в Хэллоушир.
Оливер с удивлением увидел, как на его глазах лицо Сесили покрыла смертельная бледность, однако губы продолжали улыбаться.
— Поистине замечательная новость, — проговорила она, глядя на Оливера, и от этого взгляда ему захотелось провалиться сквозь землю. — Поздравляю вас!
Нет, он больше не может смотреть на ее страдания! Сейчас он скажет ей всю правду!
— Сесили… — начал он, резко выдергивая локоть из рук Джоан и не обращая никакого внимания на ее протестующие вопли.
Однако его признание было прервано появлением Сибиллы в сопровождении хорошо одетого молодого блондина.
— Лорд Белкот, полагаю, мы должны дать леди Сесили возможность поделиться с нами радостной новостью, прежде чем обрушивать на нее шквал своих, — сказала Сибилла, с улыбкой глядя на сестру. — Неужели ты сомневалась в моем благословении?
Сесили с неуверенной улыбкой посмотрела на старшую сестру и стоявшего рядом с ней блондина. Потом снова перевела взгляд на Оливера. Ее подбородок дрожал. Оливеру стало не по себе от дурного предчувствия.
— Я тоже… выхожу замуж.
— Замуж? — вырвалось у него, и пол закачался под его ногами. — Что значит замуж? За кого?
Блондин неожиданно шагнул вперед и протянул Оливеру правую руку.
— Наконец-то мы познакомились, лорд Белкот.
Я много о вас слышал.
Взглянув на протянутую ему руку, как на ядовитую змею, Оливер выжидательно посмотрел на Сесили, полностью проигнорировав жест доброй воли со стороны незнакомца.
— Познакомьтесь, лорд Белкот, — едва слышно произнесла Сесили. — Это Джон Грей.
Глаза Оливера чуть не выскочили из орбит, горло издало страшные хрипящие звуки, он в изумлении переводил взгляд с Сесили на Джона и обратно.
— Это и есть Джон Грей? — потрясенно прошипел Оливер. — Викарий Джон Грей? — Он протянул левую руку, указывая на блондина. — Викарий?
С трудом сглотнув подступивший к горлу комок, Сесили молча кивнула. Почему она чувствовала себя виноватой?
— Ну, не совсем викарий, — миролюбиво поправил его Джон. — На самом деле это некоторое преувеличение со стороны епископа, своего рода титул учтивости.
— Титул учтивости… Так вы даже не священнослужитель? — ужаснулся Оливер и сокрушенно покачал головой.
— Оливер, — укоризненно сказала Джоан, — зачем ты так невежлив с женихом леди Сесили?
К ужасу Сесили, Оливер резко повернулся к своей суженой и выпалил:
— Заткнись, Джоан! Тебя это не касается!
Блондинка мгновенно покраснела, жалобно всхлипнула и, развернувшись, почти бегом побежала прочь, вверх по лестнице на второй этаж.
— Довольно! — властно скомандовала Сибилла, и Сесили впервые в жизни обрадовалась ее прямолинейной жесткости. — Лорд Белкот, должно быть, вы выпили слишком много вина за ужином, поскольку я не нахожу иного объяснения вашему оскорбительному поведению не только по отношению к почетному гостю Фолстоу и моему будущему зятю, но и по отношению к собственной невесте.
— Меня ввели в заблуждение! Мне сказали, что мужчина, с которым ваша сестра проводит так много времени, божий человек! — воскликнул Оливер, снова тыча пальцем в сторону Джона Грея.
— Разве не все мы Божьи люди, лорд Белкот? — возразил тот.
Незаметно подошедший Пирс Мэллори осторожно взял свою жену под руку и повел прочь, несмотря на ее протестующий шепот и безуспешные попытки вырваться.
— Разве не все мы Божьи люди, лорд Белкот? — возразил тот.
Незаметно подошедший Пирс Мэллори осторожно взял свою жену под руку и повел прочь, несмотря на ее протестующий шепот и безуспешные попытки вырваться.
— Прошу вас, держите себя в руках, лорд Белкот, — ледяным тоном произнесла Сибилла. Ее слова были обращены к Оливеру, но Сесили тоже их слышала. — Я поговорю с леди Джоан, прежде чем она решит порвать с вами и уехать из Фолстоу.
— Очень надеюсь, что именно так она и сделает! — крикнул Оливер.
— Викарий, — обратилась Сибилла к Джону, — прошу прощения, что оставляю вас в столь неприятной компании. Надеюсь, вызывающее поведение лорда Белкота не испортит вашего общего благоприятного впечатления от Фолстоу. Прошу прощения, но мне надо идти.
В холле остались лишь Сесили, Оливер и Джон.
У Сесили больше не было сил молчать. Переполнявшие ее эмоции не позволяли мыслить здраво, но она всем сердцем хотела защитить Джона Грея от несправедливых нападок Оливера.
На что вы намекаете, говоря, что я проводила слишком много времени с этим человеком? — гневно спросила она. — Когда вы, Оливер, прибыли в Фолстоу, я проводила с вами еще больше времени, и это при всем том, что ваша репутация действительно давала повод скомпрометировать меня. Что же вы не заботились обо мне, когда настойчиво требовали, чтобы именно я ухаживала за вами?
Оливер смотрел на нее, словно не слыша ее вопросов. Он не кричал, но Сесили чувствовала, что его гнев нисколько не уменьшился. Напротив, он только возрос.
Как ты… как вы могли так поступить со мной? — хрипло спросил он, не обращая внимания на ее вопросы.
— Я? Как я могла так поступить? — вырвалось у возмущенной Сесили. — Спросите об этом свою невесту!
— Лорд Белкот, — вмешался в разговор Джон, — я хорошо понимаю, что между вами и леди Сесили был… короткий романтический эпизод, поэтому новость о нашей с ней помолвке, очевидно, стала для вас некоторой неожиданностью…
— Неожиданностью? — с горьким смехом воскликнул Оливер. — Неожиданностью? — Он снова повернулся к Сесили. — Вы уехали из Фолстоу, не сказав ни слова, на целых две недели с мужчиной, которого я, веря вашим словам, воспринял как старого священника.
— Таких слов я вам не говорила, — возразила она.
— Что же еще я мог подумать, услышав слово «викарий»? — возмутился Оливер. — И все это время, которое вы якобы посвятили служению Богу и добрым делам во славу его, вы фактически провели в уединении с молодым франтом, упрашивая его взять вас в жены.
— Лорд Белкот, — предостерегающе произнес Джон, — предупреждаю, что мое сочувствие по отношению к вашему состоянию имеет пределы.
— Я никого ни о чем не просила, — сказала Сесили. Оливера нужно было немедленно остановить, пока он не наговорил лишнего. — Мы с Джоном подружились. Я ценю его выше всех прочих мужчин.
От этих слов Оливер вздрогнул, и сердце Сесили болезненно сжалось, но внешне она осталась невозмутимой.
— Подружились? — Он сделал шаг назад и вскинул подбородок.
Подойдя ближе к Сесили, Джон взял ее за локоть.
— Лорд Белкот, я отказываюсь от сана священнослужителя, чтобы жениться на леди Сесили. Она потрясающая женщина с невероятными способностями, каких я никогда не встречал.
Оливер задумчиво кивнул и, прищурившись, перевел взгляд на Сесили.
— Невероятные способности. Понятно. Да, теперь мне все понятно… — Он снова взглянул на Джона.
Умеет запасть в душу после первой же интимной близости, не так ли, викарий?
Сесили вскрикнула от ужаса, но не успела вымолвить и слова, как Джон Грей решительно шагнул вперед и нанес Оливеру сильный удар в челюсть, от которого его голова с треском откинулась назад и немного в сторону. В следующее мгновение Оливер приложил к подбородку левую руку и угрожающе прорычал:
— Давай-ка выйдем, викарий, и поговорим наедине!
Нисколько не испугавшись его угрозы, Джон сделал еще один шаг вперед и, схватившись за рукоять своего короткого меча, сказал:
— Советую помнить, что я не связан саном священника и что у вас сломана рука, лорд Белкот. Клянусь Богом, я проткну вас насквозь, если вам вздумается сказать еще что-нибудь оскорбительное в адрес моей невесты.
Опустив руку, Оливер посмотрел на Сесили. Его верхняя губа сильно распухла, нижняя была порвана, с нее капала кровь.
— Простите… — тихо сказал он, — но я был влюблен в вас, Сесили, и я был первым…
У нее закружилась голова, подогнулись колени, на лбу выступил холодный пот.
— Вы так говорите, потому что теперь я выхожу замуж за другого, — тихо сказала она. — Я никогда не была нужна вам в качестве супруги.
— Вы были нужны мне во всех мыслимых качествах, — выпалил Оливер. — Простите мне мою ошибку.
Я никогда еще не был по-настоящему влюблен. И помните, это вы бросили меня, а не я вас. — Он снова повернулся к Джону Грею и с насмешкой произнес: — Уверен, вы меня поймете и простите мое отсутствие на вашей свадебной церемонии, викарий.
— Вас на нее никто не приглашает, — парировал Джон. — Уверен, вы меня поймете. Прощайте, лорд Белкот.
Оливер ушел из зала, не взглянув на Сесили, и она была рада этому.
Но когда Джон обнял ее, чтобы успокоить, она со страхом посмотрела в ту сторону, куда ушел Оливер, прислушиваясь к его удаляющимся шагам.
Глава 17
Вне себя от ярости, Оливер быстро шел по темным коридорам верхнего этажа замка в поисках комнаты, отведенной Джоан Барлег.
— Сибилла! — кричал он, стуча во все двери, дергая за все ручки и оставляя все двери раскрытыми. — Сибилла!
В его ушах звучали слова Сесили: «Я тоже… выхожу замуж… Ваша репутация действительно давала повод скомпрометировать меня… Я ценю его выше всех прочих мужчин».
Оливер ударил здоровым плечом в запертую дверь и на миг замер, упершись лбом в деревянную поверхность и прикрыв глаза. Потом ударил по двери кулаком и снова пошел по коридору.
— Сибилла!
Он дернул за ручку следующей двери. Черт возьми! Сколько же в этом замке комнат? Повернувшись к двери спиной, он дважды ударил в нее ногой.
— Вы что-то ищете, лорд Оливер? — раздался рядом старческий голос.
Грейвс! Замечательно!
Дворецкий стоял у двери соседней комнаты с таким видом, словно всю жизнь ждал здесь появления Оливера.
— Где она, Грейвс? — рявкнул он.
— О ком вы спрашиваете, милорд? — не моргнув глазом, отозвался дворецкий.
— Черт побери! Ты отлично знаешь, о ком я спрашиваю! Где Сибилла? — угрожающе шагнул к нему Оливер.
— Разве миледи не сообщила, куда идет? — с притворным удивлением поинтересовался Грейвс.
— Хватит с меня твоего ехидства и всяких фокусов! Сейчас же говори, где комната леди Джоан, чтобы я мог переговорить с миледи, не то лежать твоему трупу на каменном полу этого коридора!
Грейвс понимающе кивнул:
Не позволит ли мне милорд сопроводить его напрямую к миледи?
— Позволит, черт побери!
Дворецкий едва заметно улыбнулся и поднял левую руку. Прежде чем Оливер успел понять, что происходит, Грейвс коснулся двумя пальцами его правой руки на перевязи чуть выше локтя.
В ту же секунду Оливер перестал дышать от пронзившей его выздоравливающее плечо адской боли. У него подогнулись колени, и он не упал только благодаря тому, что старый дворецкий повел его по коридору, крепко держа за локоть.
— От… пусти! — прохрипел Оливер.
Грейвс с сомнением покачал головой:
— Вы же не хотите заблудиться, милорд, не так ли?
— Грейвс!.. Моя рука…
— Что с вашей рукой, милорд?
— Она же… сломана! — простонал Оливер.
Старик остановился перед очередной безликой дверью, но локоть Оливера из своих крючковатых пальцев все же не выпустил.
— Провести вас с миледи?
— Нет. Отпусти руку…
Грейвс дважды постучал в дверь и открыл ее, пропуская господина вперед. Как только дворецкий отпустил руку Оливера, тот чуть не вскрикнул от мгновенной вспышки боли, которая, впрочем, сразу же утихла. Он резко развернулся в сторону Грейвса, но дверь уже закрылась. Повернувшись, он увидел большую кровать под пологом посередине комнаты, на которой спиной к нему полулежала на боку Джоан Барлег. В самом дальнем углу присела на край кровати Сибилла Фокс.
— Я убью этого вашего старого негодяя Грейвса! — гневно проговорил Оливер.
— Я бы на вашем месте, лорд Белкот, — холодно парировала Сибилла, — относилась к Грейвсу с большим вниманием и осторожностью. Да, он стар, но его возраст следует рассматривать как источник жизненного опыта и мудрости, а не как помеху исполнению обязанностей. — Она взглянула на лицо Оливера. — Если вам вздумается снова обидеть его, разбитые губы станут самой маленькой вашей неприятностью, причем ему не понадобится и пальцем шевельнуть, чтобы заставить вас повиноваться.