Главное, что в офисе стали считаться с мнением Максима!
– Зачем позвал? – поинтересовался Лисицын. – День сегодня был нудный, я надеялся хоть домой пораньше уехать!
– Уедешь еще, я тебя надолго не задержу. Ты слышал о том, что на Вику было совершено покушение?
– Мне сообщили… Сочувствую.
– Не надо сочувствовать, надо помогать. Думаю, это Некрасов решил объявиться!
– Вполне возможно, – после секундной паузы кивнул парень. – Честно, это не в его стиле… Но тут без вариантов, он это. Обычные воры так нагло не действуют!
– Именно. Мне нужно, чтобы ты помог мне его найти.
– Я? А я здесь при чем? Мы и в лучшие-то времена особо не общались! А потом он выступил организатором моего похищения и последовавших за этим издевательств! Ты всерьез думаешь, что я его секреты буду хранить после такого?
– Не будешь, – согласился Марк. – Потому что ты их не знаешь. А нужен кто-то, кто в курсе его дел. Человек, которому известны его укрытия, места, где он будет покупать фальшивые документы, люди, прислуживающие ему… Такой человек есть. Ты нужен как раз для связи с ним.
Здесь все еще можно было сомневаться, о ком идет речь, однако Максим догадался мгновенно. От возмущения он даже с кресла вскочил:
– Ты с ума сошел?! Я этой стерве не скажу ни слова!
– Сядь, пожалуйста. Это не игра! Только Нина знает, какие козыри в рукаве у Некрасова. Но мне она однозначно ничего не скажет, я ей никто. А вот ты… ты можешь попытаться. На тебя она точно отреагирует.
– Да, но не любовью и доверием! Сестрица меня ненавидит, если ты забыл! Взглядом она меня, может, и испепелит, а вот Некрасова сдавать точно не будет. Не столько из любви к нему, сколько из вредности. Нет смысла портить мне карму!
В целом в рассуждениях Максима прослеживалась логика. Марк и сам все это понимал. Но сдаваться не спешил, потому что тоже продумал ситуацию.
– Я звонил в клинику, где она содержится. Врачи сказали, что она в некой апатии, мало разговаривает. После приступа, спровоцированного Евой, она почти не может двигаться! Она для тебя не опасна.
– Речь не о том! Я изначально не боялся, что она на меня с кулаками накинется, если что! Я просто не могу ее видеть. Ты понимаешь? Эта тварь убила моего отца, хотела убить и меня! Я не буду ни о чем ее просить, унижаться еще!
– А просить тебя никто и не будет. Ты можешь с ней поторговаться. Пусть выдаст информацию – в обмен на что-нибудь. Я хочу, чтобы это сделал ты, потому что в твоем присутствии ее апатия точно закончится!
– Ага, в моем присутствии появится агрессия!
– Пусть так, и что она сделает? Заплюет тебя до смерти? Макс, это реально нужный разговор. Ты можешь всем нам помочь! Себе в том числе. Ведь Некрасов может мстить и тебе тоже!
– Я подумаю об этом… Как там Ева?
Вроде бы нормальный вопрос. И даже предсказуемый, учитывая контекст их разговора. Но Марку все равно не нравилось то, что он видел в глазах собеседника при этом вопросе.
Они что, сговорились, что ли?! Сначала Матиас, теперь малявка этот… что, нормальные женщины закончились в стране?!
Марк на секунду прикрыл глаза, стараясь взять себя в руки и направить мысли в нужное русло. Он ведь сам сказал, что главная проблема сейчас – Некрасов. Устранив его, можно заняться всем остальным.
Если он раньше не устранит их…
Часть 2 Кровь от крови
Глава 7
«Привет, Лили.
Прости, что скидываю все это на тебя, но мне необходимо было поделиться. Родственникам я написала совсем другие письма… То есть даже не письма, а просто открытки разослала. Добрые и светлые. Все уверены, что у нас идеальная семья и все идет как в кино.
Но при этом я не могу игнорировать то, что вижу. Может, я запуталась? Говорят ведь, что у молодых матерей случаются всякие там нервные расстройства. Я хочу описать тебе все, что случилось, и услышать твой ответ, твое мнение… Ты тоже видишь поводы для беспокойства?
Любимый был очень нежен со мной в последние недели перед рождением ребенка. Нигде не позволял мне быть одной. Он даже настоял на том, чтобы присутствовать при родах, хотя я, если честно, была против. Мне кажется, что мужчина не должен это видеть… Да он еще и вел себя странно, кричал глупости вроде «Осторожно, не повредите кожицу!» Ну разве это нормально – такое говорить о ребенке? А еще много и часто смеялся. Но я списала все это на волнение, для него ведь это тоже большой стресс!
Когда все закончилось и мне дали подержать мою малышку, я была так счастлива, что мигом забыла обо всех странностях! Ты не представляешь, что это такое, Лили! Я теперь поняла, как выглядят ангелы. Я четко поняла, что должна назвать ее Анджелин…
Любимому это так не понравилось! Ты не представляешь… Это было не обычное недовольство, а скандал, чуть ли не истерика. Я сообщила ему о своем решении на следующий день. Он кричал на меня так, что пришли врачи и попросили его выйти. Он был просто в бешенстве! Весь красный, со злыми глазами, я даже видела, как у него вздуваются и пульсируют вены на шее. Не помню, чтобы он когда-нибудь представал передо мной таким. Я его очень люблю, но когда его вывели, мне стало легче.
А вот его маме имя понравилось! Все эти месяцы мы с ней открыто не враждовали, но и близки не были. Смерть мужа очень опечалила ее, я понимаю ее в этом – не представляю, как бы я выжила, если бы с дорогим мне человеком что-то случилось! Да еще и такая страшная смерть… Знаешь, ведь голову его так и не нашли. Я с тех пор ужасно боюсь ходить в сад одна!
Увидев малышку, Сильвия буквально посветлела. Впервые за эти месяцы я увидела ее улыбку. Я была так рада, что она любит мою дочь! Она тоже согласилась, что Анджелин – отличное имя! Она обещала поговорить с сыном и успокоить его.
У нее получилось. Уже на следующий день он пришел с цветами и долго просил у меня прощения.
– Это было так неожиданно, – призналась я ему. – Я понимаю, если бы мы решили дать ребенку конкретное имя, а я вдруг одна все поменяла! Но ведь мы даже не обсуждали это!
Мы и правда ничего не обсуждали, Лили. Он всегда говорил, что это дурная примета. Вот родится ребенок – тогда и решим.
– Прости, мне почему-то показалось, что ты решила проигнорировать мое мнение, – ответил он. Так странно… казалось, что за эти сутки он по-другому на все посмотрел, как будто на него кто-то повлиял! Думаю, это была Сильвия. Кто же еще? – Анджелин – именно то имя, которое ей нужно.
Мне очень помог этот разговор. Я чувствую себя плохо, когда мы в ссоре. Он мне нужен, Лили, как воздух. Я не представляю, как можно жить без него. Теперь он больше, чем мой муж, он отец моего ребенка. Нет, я просто не имею права отдаляться от него!
Еще через день он забрал меня и малышку домой. Нас встречала большая компания, многих я видела на свадьбе. Любимый красиво оформил дом к нашему приезду – цветы, шарики повсюду… Купил детскую мебель. Я бы тоже могла воспринять это как принятие решений без меня. Но зачем? Мне нравится все, что он выбрал. Я не хочу с ним спорить.
К вечеру гости разошлись, а я сильно устала. Мне тогда еще трудно было оставаться на ногах! Проводив их, я прилегла на кровать… Думала, что буквально пару минуток полежу, а в итоге заснула!
Проснулась я только через два часа. За окном было уже темно. Я сразу направилась к Анджелин, проверить, как она. Но ее не было в колыбели! Понимаю, что поводов для беспокойства не было, ведь мы в своем доме, со своей семьей. Но такова природа каждой матери, наверно… я не могла игнорировать тревогу. Поэтому я отправилась искать ее.
Под дверью спальни Сильвии было темно, должно быть, она легла спать пораньше. Она не любит засиживаться допоздна. А вот на первом этаже горел свет.
В гостиной сидели четверо мужчин и мой любимый. Этих четверых я никогда раньше не видела! Ни на нашей свадьбе, ни на фотографиях, ни рядом с Тони. Но они, похоже, чувствовали себя раскованно.
Мне они не понравились! Все какие-то мрачные, угрюмые, с бегающими взглядами. Если кто-то из них смотрел мне в глаза, я чувствовала, как у меня мурашки по спине пробегают.
И один из них держал на руках мою дочь! Представляешь? Я никому из друзей не позволяла держать ее. Я считаю, что до того, как ребенку исполнится год, брать его на руки должны только члены семьи, люди, которые его по-настоящему любят. Но уж никак не посторонние, которых я вижу впервые в жизни! Мое мнение можно считать предрассудком, но ведь Тони знал о нем! Мне казалось, что он уважает меня достаточно, чтобы не устраивать такие демонстрации!
Хотя, наверно, это была не демонстрация. Он ведь был уверен, что я сплю! Когда я вошла в комнату, он поспешил забрать Анджелин. Она по-прежнему мирно спала.
– Камилла, это мои друзья! – сообщил он.
Он назвал их имена, но я, как ни странно, ни одного не запомнила. Просто мимо ушей пропустила! Со мной такое редко случается, но тут – было объяснимо. Эти люди нервировали меня. Я слышала в ушах биение собственного сердца, у меня закружилась голова. Как будто они хищники, а я добыча! Мне хотелось лишь забрать малышку и запереться в нашей спальне!
Но, как хорошая жена, я не могла так поступить. Я заставила себя улыбнуться.
– Здравствуйте, господа! А когда вы познакомились? Должно быть, недавно.
– Нет, что вы, – ответил мне тот, который раньше держал на руках Анджелин. – Мы с вашим мужем знакомы очень давно.
– Что же свело вас вместе?
– Работа.
– Ой! А я думала, что видела всех его коллег на нашей свадьбе!
– Мы не совсем коллеги, мы скорее деловые партнеры, – пояснил любимый. – Да, ты права, я должен был представить их тебе раньше. Но они живут очень далеко, поэтому не смогли приехать на нашу свадьбу. Даже сегодня, видишь, как опоздали!
– Ничего страшного, я всегда рада новым гостям!
Это была ложь. Они мне не нравились. Но назвать причину я не могла, поэтому руководствовалась хорошими манерами. А мужчины эти, кажется, видели меня насквозь. Знали, что я вру и что боюсь их. Ну почему ему понадобилось приводить таких жутких людей в наш дом, Лили?!
Я подошла к любимому и решительно забрала у него Анджелин.
– Приятно было познакомиться с вами, но нам, девочкам, нельзя засиживаться так поздно. Доброй ночи!
Они не стали возражать против нашего ухода, но я не о том думала. Я не могла не заметить, как крепко спит моя девочка. Это на нее не похоже! Она обычно просыпается от любого шороха, а тут ее дважды с рук на руки передали – и ничего! Но Анджелин не выглядела больной, поэтому я решила, что она просто устала. Много впечатлений для того, кто только пришел в этот мир!
Поднимаясь по лестнице, я остановилась, чтобы поправить одеяльце дочери, и услышала, как они говорят там, в комнате…
– Она очень нервная, тебе не кажется?
– Она хорошая мать, только и всего.
– Но это не помешает нам в решающий момент?
– Нет, конечно!
Мне следовало бы остаться и послушать дальше. Но я вдруг так испугалась, что буквально побежала к себе! Ты бы за это назвала меня дурой. Ты очень смелая, Лили, и наверняка бы осталась подслушивать. Но тогда это было выше моих сил.
Зато теперь обрывки чужого разговора не дают мне покоя! Я привыкла верить любимому, да и сейчас верю ему… Но что я должна думать? Я воображаю лишнего, или их слова с объективной точки зрения выглядят подозрительными?
Ты единственный человек, к которому я могу обратиться с таким вопросом. Ты смелая и решительная, умеешь видеть, что правильно, а что – нет. Поэтому я прошу тебя о помощи, Лили. Оставаться мне или уехать? Может, попросить любимого больше не приводить этих людей в наш дом? Или попросить совета у Сильвии? Она мудрая женщина! Я запуталась окончательно, вся надежда только на тебя.
Твоя подруга Камилла».
– Какая-то она овца, – прокомментировала Агния.
Вика была не столь категорична:
– Ну, не знаю… Не все же бой-бабы! Она ребенка только что родила, мужа любила, понятно, что подвоха не ожидала. Да и не факт, что он был. По крайней мере, мы знаем, что она точно была невесткой Сильвии Карье.
Хотя в этом они давно уже не сомневались. Другой вопрос, что Вика испытывала смешанные чувства по поводу этих документов. Порой хотелось просто поддаться эмоциям, разорвать пачку или просмотреть только последние бумаги, где все наверняка пояснялось. Но Агния возражала против такой поспешности. Она считала, что если кто-то собрал все это именно в таком порядке, то это не зря.
– По поводу подвоха… по ходу, был, – задумчиво произнесла Агния.
Пока что документы держала в руках она, Агния же и читала. Со своего места на диване Вика не могла увидеть, что следует за письмом.
– Почему ты так считаешь?
– А тут дальше вырезка из газеты…
– Что, опять криминальные новости?
– Еще очевидней – некролог: «Мадемуазель Лили Перье. Замечательному другу, дочери, сестре и жене, ушедшей из жизни в результате трагедии».
– Что за трагедия? – спросила Вика, хотя чувствовала, что ответ слышать не хочет.
– Авария. Если я правильно поняла, отказали тормоза… Вообще посмотри сама, тут на французском, а я его только недавно начала изучать. Это не статья, а некролог, тут деталей мало.
– Для меня французский тоже не родной язык! Ты мне одно скажи, если это не очевидно… Письмо и «случайная авария» совпадают по срокам?
– На письме нет даты.
Это не успокаивало. Можно, конечно, окунуться в блаженный самообман и сделать вид, что неизвестная им Лили умерла совершенно случайно. Но тот человек, что собирал все письма, обрывки газет и страницы дневников, знал, что делал. Даты тоже знал. Эти бумаги не зря оказались сшиты вместе.
– Не люблю я такие шарады, – буркнула Агния. – Почему нельзя было просто написать, что случилось и кто виноват? Странная эта Сильвия все-таки была!
– Ты думаешь, что это все сделала Сильвия?
– А кто ж еще?
– Вспоминай, что сказал нам всемогущий Интернет, – невесело усмехнулась Вика. – Камиллу и ее дочь так и не нашли. Мы не знаем, умерла она или нет.
– Ты думаешь…
– …что все это вполне могла оставить она сама. В конце концов, это ее письма!
* * *Город встретил их солнцем, по-весеннему теплым. Оно уютно освещало покатые черепичные крыши, мостовую улиц и разбивалось на сотни брызг в фонтане на центральной площади.
– Рано тут фонтаны запускают, – рассеянно заметил Эрик.
Чувствовалось, что это место влияет на него. Давит или нет – сказать сложно, но влияние все-таки есть. Матиас пока не решался задавать слишком личные вопросы.
– Почему бы и не запустить? – Он кивнул на цветы, украшающие окна. – Вон, уже флора вовсю цветет!
– Все-таки очаровательный эти немцы народ… До сих пор не понимаю, как они завоевали репутацию строгих педантов!
– Не «они», а «мы», – напомнил Штайн. – Раз завоевали, значит, есть за что. Правда, репутация эта держится в основном на тех, кто хочет от нас денег, но не получает.
– Справедливо.
В целом это местечко отлично подходило для тихого семейного отдыха или побега от цивилизации. Из того, что понял Матиас по обрывочным пояснениям, именно за этим сюда и приезжала мать Евы.
Сама Ева разговорчивостью не отличалась. Скорее наоборот: с тех пор как они пересекли черту города, слова она выдавала на вес золота. Может, оно и к лучшему… Матиасу очень не хотелось, чтобы она еще кого-нибудь до полусмерти напугала! В то же время эта угрожающая молчаливость не могла не напрягать.
Они приехали в город рано утром и сразу же направились к небольшому семейному отелю. Поселиться с собакой можно было только там. Пес стабильно привлекал внимание, где бы они ни останавливались. И не только потому, что это здоровенная овчарка, – таких тут хватает. Скорее любопытство вызывал контраст между явной ухоженностью животного и жуткими шрамами на его морде.
– Слушай, давно хотел спросить… что с ним случилось-то? – поинтересовался Матиас, кивая на Хана.
Он не был уверен, что Ева ответит. Но на сей раз она молчать не стала.
– Дробью выстрелили. Судя по тому, что я вижу, выстрел прошел по касательной, может, рикошетом задело. Если бы было прямое попадание, он бы одним глазом не отделался. Стреляли в его хозяина. Хан рядом оказался. А хозяина убили.
– А ты приютила бездомную собаку? Не ожидал от тебя такого милосердия!
Матиас планировал это как легкую шутку, но прозвучало как-то не смешно. Впрочем, Еве было все равно:
– Это не милосердие. Мы тогда спасли друг друга.
Мать Евы, приезжая в этот город, в отелях не останавливалась. Для нее всегда снимали квартиру. Первые дни она приходила в себя, успокаивалась, потом давал о себе знать трудоголизм. Она возобновляла работу, иногда ей даже привозили соответствующее оборудование. В отеле это бы наверняка заметили, а хозяева съемной квартиры готовы были за соответствующую плату не досаждать жильцам своим вниманием.
Над чем работала Елена – ее дочь не знала. Со стороны мало кто бы понял, а она не спешила рассказывать.
– За ней постоянно следили, – пояснила Ева. – Тут и почти везде, где она была. Она старалась не замечать этого. Но потом она стала устраивать скандалы. Отказывалась работать. За ней следить перестали, если в этом не было острой необходимости. Поэтому она и умерла.
Эрик, видимо, знал, о чем идет речь. А вот Матиас был не столь осведомлен и от вопроса не удержался:
– Почему?