– Киндеры беспокоятся, когда меня долго нет, – пояснила она. – Особенно Ярик. Лисенок не беспокоится, он просто отправляется на поиски… и вот этого я боюсь больше всего!
– Что, даже не зайдешь посмотреть, что за подарок я получила?
– А ты мне покажи, когда в следующий раз в гости зайдешь! Хотя я этот модный дом знаю, там красивые вещички! Ладно, до встречи, поеду за потомством следить!
Вика проводила взглядом желтую машину, выбирающуюся с территории двора, и направилась к себе. В квартире было пусто: судя по отсутствию Евы, пса к ветеринару повезли именно сегодня. Марк вот-вот должен был вернуться с работы, а осмотреть украшения девушка хотела до его возвращения. Она еще не решила, наденет их или нет – и лучше, чтобы он их пока не видел.
Она подозревала, что в качестве подарка наверняка предоставили то, что подешевле и похуже, – и просчиталась. Видимо, платье действительно вдохновило Сильвию, потому что результат получился под стать ему. Изящные серьги из продолговатых кристаллов действительно превосходили многие ювелирные украшения, а ожерелье и вовсе завораживало. На полоске из черного бархата разместилась россыпь крошечных кристаллов, похожих на алмазную крошку. В центре же находился цветок: лепестки формировали чуть розоватые камушки, а в самом сердце сиял роскошный крупный кристалл – такого красивого Вика никогда не видела.
– Да уж… – Вика осторожно взяла ожерелье в руки, чувствуя его солидный вес. – Тетушка-модельер определенно расщедрилась… Что ж, Царствие ей Небесное, персонально от меня!
Девушка поднялась с кровати, чтобы примерить ожерелье у зеркала. Неосторожное движение скинуло с кровати крышку коробки, которая со стуком упала на пол.
Стук этот был странный: слишком громкий и тяжелый для простого картона. Ей ведь сразу показалось, что упаковка какая-то увесистая, но тогда Вика списала это на вес самих украшений. Но сейчас-то речь идет только о крышке!
Она отложила ожерелье в сторону и подняла с пола крышку, осторожно потрясла. Результат был не очевидным, звук приглушался, и все же она не сомневалась: между слоями картона что-то спрятано!
Вика знала, что это невозможно, и в то же время чувствовала, что не ошиблась…
* * *Путешествовать на самолете было бы и быстрее, и удобнее. Однако Эрик ни о чем не жалел. Спешить ему было некуда – он даже не знал, есть ли на самом деле в этом городке какое-то послание. Зато теперь Ева была рядом – наконец-то, и она, хоть ничего и не говорила, а все же позволяла понять, что благодарна за его решение.
За рулем был не он, да и машину выкупать не стал. Зачем? Поговорил со старыми знакомыми, и ему выделили небольшой трейлер и двух водителей. Но они оставались за рулем, в кабине, а пассажиры путешествовали в салоне.
Ева почти не говорила. Большую часть времени она проводила у окна, наблюдая за пролетающими мимо деревьями. Иногда просила об остановках, в основном в безлюдных местах, чтобы выгулять пса. Но вот на беседы по душам ее определенно не тянуло.
Эрик жалел об этом. Вопросов к ней хватало – как и всегда. Перед ним был единственный человек, способный рассказать о жизни Лены с момента их расставания. Чем она занималась, с кем встречалась? Многое он уже знал, и преимущественно это были мрачные события. Эрик не исключал, что дополнительные рассказы не принесут ничего, кроме боли. Однако он был к этому готов.
Он подозревал, что дочь знает об истинном назначении фарфорового домика. А если не знает, то догадывается. Она слишком умна, чтобы оставаться в неведении. Эрик даже пытался спросить напрямую, но тщетно. Она проигнорировала вопрос, словно ничего и не слышала, а давить на нее было бесполезно… и небезопасно.
Поэтому он старался отстраниться от этих идей, но не мог.
В очередной раз они остановились уже ночью. Пес беззвучной тенью скрылся в лесу, но Еву это определенно не беспокоило. Она стояла у дороги, наблюдая за волнующимися на сильном ветру деревьями.
– Не боишься, что он убежит? – поинтересовался Эрик, подходя ближе.
– Нет. Убегает тот, кому есть куда бежать. А Хану некуда. Он вернется. Пусть разомнется. Скоро будет меньше возможностей для бега.
– Верно, мы приближаемся к более населенным районам. Ты была здесь раньше?
– В Германии? Я выросла в Германии.
– Нет, я имею в виду эти места…
Молчание с ее стороны было бы предсказуемым – а предсказуемость она не любила. Поэтому на сей раз Ева решила ответить:
– Да. Она много путешествовала внутри страны. По Европе тоже путешествовала. Только сначала она была привязана к лаборатории. Чем важнее она становилась для организации, тем больше свободы получала. Только это была условная свобода. Прежде чем выбрать, с кем быть и куда ехать, ей нужно было одобрение.
Эрик только головой покачал. Не к этому она стремилась, когда они встретились на базе в Таиланде. Да и он тоже… Оба рассматривали работу на Аворио как проходящий этап, всего лишь способ накопить деньги. А оно вон как вышло…
Всю жизнь потеряли. Потому что нельзя «просто поиграть» с горем других, болезнями и разрушением. За все приходится платить.
– Ты хочешь знать, была ли я в том городе, куда мы едем? – продолжила Ева. – Да, была.
– Когда это было?
– Шесть лет назад.
Происходило нечто необычное: она разговорилась! Эрик не собирался упускать момент.
– Ты помнишь, что Лена делала там?
– Отдыхала. Это маленький город, там не было никаких лабораторий. Иногда она работала на дому, но не в том городе. Даже чтобы работать дома, ей нужно было находиться близко к большому городу, чтобы иметь связного. Туда она ездила расслабиться. У нее там был любовник.
Мужчина понимал, что в подобной новости не должно быть ничего странного. Лена ведь считала, что рассталась с ним окончательно! Почему у здоровой молодой женщины не должно было быть личной жизни? И все-таки одно дело – понимать это, другое – услышать от собственной дочери, что так и было.
– Кто же это был?
– Местный ремесленник. Не имевший никакого отношения к организации. Он нравился матери. Она не любила его так, как тебя. Думаю, что не любила. Но он вызывал в ней эмоции. А потом его убили.
– Как это – убили?
– Просто. Аворио посчитал, что ей опасно сближаться с «гражданским». Велел расстаться, а она отказалась. Вскоре его труп нашли прямо на городской площади у фонтана. Она тогда была в Берлине, ей прислали фото. Я видела пару штук. Аворио умел учить жестко.
Чувство неприязни к неизвестному сопернику разом отпало. Осталась только ненависть к Аворио, которая уже не имела смысла – мертвецам все равно, что там о них думают живые.
Все-таки какой же урод был Аворио… Забрал все – и не хотел давать никакого послабления.
– По-своему она тогда сломалась. Больше она постоянных любовников не заводила. А если и встречалась с кем-то больше одного раза, то эмоций себе не позволяла. Это вредило ей. Она из тех женщин, что нуждаются в эмоциях. Но она не хотела, чтобы кто-то еще умер. А никого из организации любить не могла.
– Ты не знаешь, она возвращалась еще в город после смерти этого… человека?
– Да. Возвращалась. Одна. Меня оставила с нянькой. Вернулась Лена через пару дней.
– Она тебе не говорила, зачем ездила? – уточнил Эрик.
– Нет. Мы с ней очень редко разговаривали. Она даже не знала, что я умею нормально разговаривать. А я тогда и не умела.
Легкий шелест выдал движение пса в темноте. Очень скоро Хан вынырнул из зарослей обратно в свет фар и привычно подставил исчерченную шрамами голову под руку Евы.
– Ты не знаешь, зачем она хотела, чтобы я поехал в тот город?
– Ты не знаешь, хотела она или нет, – напомнила девочка. – Ты сам к такому выводу пришел.
– Но ты…
– Я ничего говорить не собираюсь. Я просто еду с тобой. Когда приедем, осмотришься по сторонам и решишь – стоило тебе попадать туда или нет.
* * *«Здравствуй, мой далекий! Как непривычно писать тебе это… Но раз надо, то надо. Ничего, я дождусь тебя, всего ведь нужно пару дней!
Знаешь, меня очень удивила твоя просьба. Не то, что тебя интересуют мои впечатления, – конечно, ты захочешь узнать, что я думаю о встрече с твоими родителями! Но я могла бы рассказать тебе лично или по телефону, а ты попросил написать. Для чего – это уже твое дело. Хочешь сохранить мои слова на память? Я не возражаю, тем более что сейчас, когда ты далеко от меня, это не похоже на фарс – это вполне нормально, писать тебе письмо.
У твоих родителей очень богатый дом. Когда я стояла перед этим особняком, я невольно подумала, что он похож на музей. Такой красивый… И сад рядом с ним чудесный, все эти цветы и старые деревья. Должно быть, волшебно прогуливаться между ними вечером, когда загораются те маленькие фонарики!
Все же я бы предпочла, чтобы ты предупредил меня о богатстве своих родителей. Я себя чувствовала даже не Золушкой, а нищенкой какой-то! Ты сказал мне расслабиться и не делать ничего особенного. Поэтому я и пришла в простых джинсах и рубашке! Но в этом доме я не тянула даже на служанку, ваша горничная была одета лучше меня! Мне было безумно стыдно перед твоими родителями и перед тобой.
Все же я бы предпочла, чтобы ты предупредил меня о богатстве своих родителей. Я себя чувствовала даже не Золушкой, а нищенкой какой-то! Ты сказал мне расслабиться и не делать ничего особенного. Поэтому я и пришла в простых джинсах и рубашке! Но в этом доме я не тянула даже на служанку, ваша горничная была одета лучше меня! Мне было безумно стыдно перед твоими родителями и перед тобой.
Поэтому, должно быть, твоя мама и приняла меня так холодно. Еще бы! Скорее всего, она решила, что я – всего лишь очередная жалкая провинциалка, которая позарилась на богатого наследника. Но я не знала о твоих деньгах! Таких деньгах… Я, конечно, понимала, что ты обеспечен, но я не ради этого оставалась с тобой – и остаюсь до сих пор.
Я осознаю, что это звучит банально, и доказательств как таковых у меня нет. Ты можешь мне верить, а можешь и не верить, твое право. Но ты вспомни, как мы познакомились, как проходили наши первые встречи – я бы никак не могла догадаться, что у тебя столько денег. Мне кажется, это аргумент в мою пользу.
Твоя мама очень красивая, любимый. Настоящая леди, аристократка. Я не обижаюсь, что она смотрела на меня свысока. У нее есть все основания сомневаться во мне. Но я докажу ей, что люблю тебя по-настоящему. Твой отец вообще не позволил мне понять, что он думает на самом деле. Он такой вежливый, идеальная выдержка!
Знаешь, мне показалось… Только не смейся, милый, но я не могу не поделиться! Мне показалось, что ко мне он относится теплее, чем к тебе! Глупость страшная, я знаю. Или у вас были ссоры?
Вы первыми сели за стол, я присоединились. Твоя мама заметила мое промедление и укоризненно покачала головой. А я не об этом думала, а о собственной неподготовленности. Передо мной лежали все эти разные ложки, вилки, ножи, а я понятия не имела, что для чего нужно! Салатную вилку я едва ли отличу от той, что нужна для мяса. Я наблюдала за тем, что делаешь ты, чтобы не опозориться. Твои родители заметили это… а ты заметил?
– Итак, Камилла, чем вы занимаетесь? – спросила твоя мама.
А у меня от ее голоса мороз по коже прошел! Ничего плохого не подумай, у нее замечательный голос, но такой властный!
Я безумно хотела ей понравиться, чтобы она одобрила нашу с тобой свадьбу. Только поэтому, кажется, я не сбежала из этого дома.
– Я пока учусь… В этом году заканчиваю. Буду работать в сфере рекламы… У меня уже есть опыт, я сделала несколько проектов…
Думаю, твоей маме это было совсем не интересно. Да и я говорила невнятно, заикалась. А она продолжала на меня смотреть, прямо как дама со средневекового портрета! Тогда ты взял меня за руку, и мне стало легче.
– Ками очень талантлива, – сказал ты. – Ей нравится создавать новое, украшать, продумывать идеи. Разве тебе это не близко, мама?
– Ты сам знаешь, что близко. Я рада, что ты нашел такую девушку.
Не сердись, но я не поверила ей. Да никто не поверил!
– Камилла, а вы уверены, что хотите связать свою жизнь с нашим сыном? – обратился ко мне твой отец.
– Я очень счастлива с ним…
– Я не совсем о том, моя дорогая. Как хорошо вы знаете друг друга? Для того чтобы строить совместные планы, нужно абсолютное понимание того, кто рядом с тобой. У вас есть это понимание? Не судите о человеке по первому впечатлению. Они чаще всего обманчивы.
– Отец, мы сами разберемся, – нахмурился ты.
– Я сейчас разговариваю с Камиллой.
– Но ведь я ее привел!
– Ты привел ее для того, чтобы она познакомилась с нами. Я этим и занимаюсь – знакомлюсь с ней. Тебя что-то не устраивает?
– Меня не устраивает то, что ты пытаешься давить на нее!
– Вовсе нет. Но она должна знать, с кем имеет дело!
Поначалу мне показалось, что он нападает на меня, а ты меня защищаешь. По-моему, самый логичный вариант! Но чем больше я слушала вас, тем больше сомневалась. Мне начинало казаться, что нападает он как раз на тебя! Я для него хорошая, а ты – плохой!
Не зря говорят, что у женщин нет логики. Умом я понимала, что это бредовая идея, но ваш продолжающийся спор только подкреплял ее!
С чего бы отцу критиковать собственного сына перед его девушкой?
Тут я уже была рада, что твоя мама вмешалась.
– Не ведите себя как дети, – сказала она. – Сколько раз я вас просила: научитесь уважать друг друга!
– Библия говорит в первую очередь об уважении к отцу и матери, – напомнил твой отец. Он посмотрел на тебя очень странно, а ты покраснел. Как будто от злости, хотя наверняка это было смущение! – Не наоборот! Вы вот, Камилла, знаете об этом?
Мне хотелось признаться, что я атеистка, но я решила, что сейчас не лучший момент. Тем более что Библию я все равно знаю, читала когда-то! Поэтому я лишь кивнула:
– Да, я помню этот фрагмент текста.
– Вот и славно. Надеюсь, мой сын тоже его запомнит.
Все-таки хорошо, что я не призналась в атеизме. А то он бы сразу понял, что никакого религиозного влияния я на тебя оказывать не буду! Да и к чему оно тебе? Ты ведь тоже ни во что не веришь!
Оставшаяся часть ужина прошла странно, не менее сумбурно, чем начало. Но только одно было для меня по-настоящему удивительным… Твоя мама была строга со мной. Она определенно видела во мне корыстную невесту, которой не ты нужен, а твои деньги. Это несправедливо, но понятно, я зла не держу. Но твой отец… Он все время защищал меня! И будто бы критиковал тебя… Это было бы нормально, если бы я была его дочерью, которая привела в дом жениха.
Я надеялась, что моя неловкость пройдет сама собой, но нет. Когда мы прощались, мои руки по-прежнему дрожали. Твои родители улыбались, они сказали, что я им понравилась. Но, кажется, искренен был только твой отец. Твоя мама смотрела на меня холодно. Хотя я не могу вычислить, где допустила ошибку – или дело лишь в одежде? Или в моем происхождении?
В любом случае я надеюсь, что у меня будет шанс все исправить. Я ценю твою связь с семьей и тоже могу стать родной для них. Я хочу этого. Спасибо, что даешь мне такой шанс.
Всегда помни: ради тебя я готова на все.
С любовью,
твоя Камилла».
Вика отложила письмо и теперь просто смотрела на него, не читая. Лист бумаги был явно потрепан временем, но отнюдь не древний. Не существовало в старину офисной бумаги!
Текст был написан на английском – строки вились ровным красивым почерком. Обычное письмо влюбленной женщины своему жениху.
Но вот как оно попало в упаковку набора бижутерии? Да и не только оно. Под слоем картона девушка обнаружила целую стопку бумаг, аккуратно сшитых плотной ниткой, чтобы получилась импровизированная книга. Здесь на первый взгляд было все: письма, фотографии, газетные статьи, компьютерные распечатки. О содержании не приходилось и задумываться, все это было написано разными почерками и на разных языках.
Вика надеялась, что в первом письме будет хоть какое-то пояснение того, что это вообще за «клад»! Однако все стало еще более запутанным. Что за Камилла? Почему она спрятала здесь письмо – если это вообще она сделала! Вряд ли, ведь она – отправитель.
Звонок телефона заставил ее отвлечься от размышлений о находке…
– Слушаю.
– Ну что, понравился сюрприз? – полюбопытствовала Агния. Ее голос уже стал знакомым и узнавался сразу.
– Да, тут серьги и колье, все безумно красивое…
– Еще бы! Сильвия – известный человек в европейской моде, да и как личность она весьма примечательная… была. Я это все со слов Жин-Жин говорю, ясное дело, сама с ней не встречалась. А вот Жин грустит, что эта Сильвия умерла. Может, для того и акция была?
– В смысле?
– Ну, раньше она подобного не устраивала: никаких подарков к платьям, ничего такого. А теперь могла и почувствовать, что ей недолго осталось… Решила, как говорится, о душе подумать! Это просто мое предположение, ничего более.
– Так, а Жин-Жин хорошо ее знала?
– Подружками, секретничающими друг с другом, они не были, но по бизнесу общались довольно тесно. А что?
– Слушай, а можно с Жин-Жин встретиться? Важную новость надо обсудить…
Агния мгновенно уловила перемены в ее голосе и насторожилась:
– Вика, что-то случилось?
– Ничего плохого… Просто кое-что странное обнаружила.
– Что?
Девушка еще раз посмотрела на пачку бумаг.
– Сразу не объяснишь…
– У тебя точно все в порядке?
– Говорю же, в порядке! Здесь нет атомной бомбы, гремучей змеи или чего-нибудь в этом роде! Но тема для обсуждения все-таки имеется.
– Хо, что-то меня детективная ностальгия охватила! – засмеялась Агния. – Давненько этого не было! Ладно, я поговорю с Женькой. Может, сегодня подъедем.