Ключи от Рая. Часть 1 - Антон Медведев

Написав слово «пролог», я немного грешу против истины. Обычно в прологе описывают пред историю тех или иных событий, я же хочу просто собраться с мыслями и понять, с чего именно начать свой рассказ. Это не так просто, как может показаться на первый взгляд. Я долго думал, стоит ли рассказывать об этом вообще и не лучше ли все сохра­нить в тайне: ведь все равно мне никто не поверит моя история вызовет лишь насмешки и скептические улыбки. Но осознание того, что кому-то все это может пригодиться или даже поможет спасти свою жизнь заставляет меня браться за перо. Если человек знает о том, что с ним происходит, он уже не безоружен.

Сегодня двенадцатое декабря. Кажется, какой- то праздник, хотя я могу и ошибаться. Только что часы пробили полночь, но спать не хочется. Я во­обще теперь мало сплю. Большую часть свободной времени я просто сижу и жду. Заканчиваю работу ужинаю, потом сажусь в кресло и жду. Хочется ве­рить, что работа над этой рукописью поможет мне хоть на время уйти от тяжелых мыслей.

Первый час ночи. Я сижу в своем кресле и вслу­шиваюсь в тишину, с надеждой на то, что вот-вот услышу знакомые голоса. Я не знаю, придут ли они: уж слишком много я наделал ошибок. И Чуй наверняка их отговорит, даже если они простят меня. Я действительно повел себя глупо, и у них есть все основания забыть обо мне. Это так — и все-таки я жду. Жду и верю. Ведь сказал же Кот, что они придут за мной, что мы еще встретимся. А Кот никогда не ошибается...

С чего же все-таки начать? Никогда не думал, что писать так трудно. Но я попытаюсь...

Итак, все это началось... Наверное, все началось с того, что я купил этот чертов дом...

так вышло. Думаю, основную роль здесь сыграла моя жадность, нежелание упускать подвернувшу­юся возможность. Я давно собирал деньги на квар­тиру, но все никак не мог угнаться за вечным, как грязь на наших дорогах, ростом цен. То, что мог ку­пить, не нравилось, а то, что нравилось, купить не мог. И когда мне неожиданно подвернулся этот дом, причем за совершенно смешные по нынешним вре­менам деньги, я раздумывал очень недолго.

Строго говоря, мой новый дом был не совсем новым. А если говорить точнее, совсем не новым, ему давно уже перевалило за сотню лет. Его почти не было видно с дороги: находясь в глубине участ­ка, в трех десятках метров от обрывистого речного берега, дом целиком скрывался в густом заросшем саду. Это не был обычный плодовый сад — скорее, он напоминал девственный лесной уголок. Несколь­ко берез, осины, два тополя рядом с древней про­ржавевшей калиткой. Густые заросли малины и смородины — уже много лет за ними никто не уха­живал, и они росли сами по себе, давая, по словам прежнего хозяина, неплохой урожай. Чтобы уви­деть дом, надо было пройти от калитки метров де­сять — только тогда вы могли заметить массивные каменные стены, уже слегка поросшие мхом с се­верной стороны.

Дом действительно был старым. По словам со­седей, когда-то в нем жила знаменитая в этих ме­стах гадалка, а по совместительству еще и колду­нья. Потом этот дом принадлежал какому-то жан­дарму — меня не оставляла мысль, что его в этом доме привлекал огромный мрачный подвал. После того как большевики взяли власть в свои крепкие мозолистые руки, в этом доме поселился врач — весьма, говорят, неплохой. Однако в тридцатые годы следы врача затерялись гДе-то в районе Со­ловков, и все последующее время здесь жила чета художников, а потом их дети и внуки. И наконец этот дом купил я: так уж получилось, что послед­ний отпрыск славного рода художников решил податься в Америку, а потому спешил избавить­ся от порядком поднадоевшей ему недвижимости. В цене сошлись быстро, благо отпрыск торопился на богатые заграничные земли, и я перебрался в эти хоромы.

Правда, хоромы уже давно обветшали, но в це­лом дом был крепким и солидным — именно это мне в нем и нравилось. Со временем я надеялся что-то подновить, облагородить, привести это древнее со­оружение в божеский вид. Дальнейшие мои планы были весьма меркантильными: я хотел продать особняк подороже и купить себе тихую уютную квартиру. Но вышло все совсем по-другому...

Ремонт я и в самом деле сделал, в основном сво­ими силами. Кое-как привел в порядок сад, потом дал в газету объявление о продаже. Но покупатели почему-то не ломились, да я и сам уже не слишком настаивал. Привык, привязался к этим старым сте­нам, к древним скрипучим половицам. А главное, почувствовал это место своим домом.

За два последующих года я свыкся с домом окончательно и уже не помышлял ни о каком пе­реезде. Мне здесь нравилось, я мог гулять в саду или выйти с удочкой на берег реки, спустившись по крутой извилистой тропинке. Правда, солид­ной рыбы здесь уже давно не водилось, но разве в рыбе счастье?

Памятное для меня утро девятого мая нача­лось вполне буднично. Была суббота, да к тому же еще и праздничный день. Правда, меня праздни­ки никогда особо не интересовали: у меня свобод­ный график, я работаю тогда, когда хочу или ког­да это нужно. Иногда неделями ничего не делаю, потом сижу за компьютером сутками. В этом есть как свои плюсы, так и минусы. Плюсы в том, что ты свободен, как ветер. Минус — в том, что поне­воле становишься отшельником.

Итак, утро девятого мая для меня ничем не от­личалось от остальных дней. Проснулся я поздно, в половине десятого: вчера работал до трех ночи, отлаживая строптивую программу. Умывшись, со­орудил немудреный холостяцкий завтрак — под­жарил пару яиц да кусок колбасы, заварил чай. Открыв буфет, достал литровую банку с медом. Точнее, из-под меда: заглянув в банку, вспомнил, что мед мы доели с Андреем два дня назад. Это мой друг, он работает в нашем местном зоопарке — во­зится со змеями, крокодилами и прочей нечистью. Они его любят и почти не кусают. Впрочем, все его попытки приобщить меня к природе, то есть устро­ить в моем чудесном доме нечто вроде маленького зоопарка с массой всевозможных тварей, пока ни к чему не привели. Просто моя любовь к природе имеет свои пределы.

Так вот, о меде. Обнаружив, что мед кончился, я встал и пошел в подвал. Чтобы попасть туда, надо выйти из столовой, зайти под ведущую на второй этаж лестницу и открыть низкую дверь, сбитую из крепких сосновых плах, что я и сделал. Включив свет, я спустился по стертым ступеням и оказал­ся в подвале.

Мне кажется, именно подвал представлял глав­ную достопримечательность этого дома. Огромный и глубокий, с массивными каменными сводами, он поистине поражал воображение. Прямо посереди­не проходила столь же массивная стена, разделяя подвал на две равные части. Раньше он был забит всяким хламом и остатками гниющих овощей — купив дом, мне первым делом пришлось все тща­тельно вычистить. Потом я привез три кубометра свежих сосновых плах и соорудил массу всевоз­можных стеллажей, после чего подвал приобрел вполне приличный вид.

Итак, спустившись в подвал, я подошел к ин­тересующему меня стеллажу. Протянул руку — и замер в недоумении. Меда не было...

Это было в высшей степени странно и необыч­но — глядя на пустую полку, я задумчиво поскреб затылок. Может, я его куда переставил или кому отдал? Вздор, не переставлял и не отдавал. А про­валов в памяти я за собой раньше как-то не заме­чал.

Я нахмурился. Нет, мне не было жалко пропав­шего меда, — к слову, там стояли две литровые банки. Просто я не понимал происшедшего, имен­но это и беспокоило меня больше всего. Или кто-то сюда наведался в мое отсутствие?

Это вроде бы все объясняло, если бы не было столь же невероятно. Во-первых, я никуда из дома в последнее время надолго не уходил, разве что в магазин бегал. Во-вторых, у меня достаточно креп­кие замки, причем нестандартные, вряд ли кому под силу вскрыть их за такое непродолжительное время. Да и вообще это бред—лезть в подвал ради двух банок меда, когда в том же доме легко можно найти массу гораздо более ценных вещей.

Я внимательно оглядел подвал, затем прове­рил содержимое полок, после чего нахмурился еще больше. Если мне не изменяет память, вот на этой полке у меня стояло пять банок сгущенки — а не три...

Чертовщина какая-то... Еще раз оглядев под­вал, я взял с полки банку с малиновым вареньем, пожал плечами и вылез из подвала.

Настроение было испорчено. Открыв банку с ва­реньем, я намазал маслом кусок булки и стал пить чай, размышляя о том, что бы все это значило. Ка­юсь, ничего путного в мою голову не приходило — ну не привидения же стащили мед, в самом деле. Я уже допивал чай, когда из подвала донесся при­глушенный грохот бьющегося стекла.

Это было уже слишком. Подскочив и уронив не­доеденный бутерброд, я быстро пошел в кладовку и взял тяжелую монтировку, думая, что теперь- то уж этот гад от меня не уйдет. Открыв подваль­ную дверь, щелкнул выключателем и осторожно спустился вниз. Оглядел подвал — и опустил свое страшное оружие. В подвале никого не было.

Здесь и в самом деле никого не было, я тщатель­но оглядел каждый закуток. Ну негде здесь спря­таться, в этом я был уверен. И прошмыгнуть мимо меня никто не мог, в этом я тоже мог поклясться. Но в том, что здесь кто-то был, у меня не оставалось сомнений: на полу, прямо под стеллажом, лежа­ли перемешанные с малиновым вареньем останки трехлитровой банки. В довершение всего я с удив­лением обнаружил пропажу оставшихся банок сгу­щенки и баночки клубничного варенья. Если так пойдет и дальше, то скоро у меня останутся голые полки. А может, унесут и их.

Нельзя сказать, что я испугался, это не так. Но происходила явная чертовщина, творилось что-то непонятное. Поневоле вспомнишь о всяких «бара­башках».

Я никогда не считал себя особо верующим че­ловеком. Впрочем, и неверующим тоже. Допускал, что в этом мире могут происходить странные вещи, но столкнулся с ними впервые. Мой технически грамотный ум пытался уйти от чертовщины, вы­двигая разного рода заумные гипотезы, но все его попытки ни к чему не привели. Не было у меня ло­гичного объяснения произошедшему.

Обыскав подвал еще раз, я сходил наверх, по­ложил на место монтировку. Взяв ведро, совок и тряпку, спустился вниз и стал убирать учиненный «барабашками» погром.

Шел третий час дня. Я сидел на втором этаже, в своем рабочем кабинете. Сидел и думал о том, что происходит в моем подвале, и как мне быть дальше. Из всех версий наиболее подходила вер­сия полтергейста — правда, она совершенно ничего не объясняла. Никто еще внятно не объяснил, су­ществует ли полтергейст на самом деле, и что он собой представляет. А кроме того, я не слышал, чтобы при полтергейсте что-то пропадало. Я даже мысленно поздравил себя: возможно, мой подвал впишет новую страницу в историю изучения это­го таинственного явления.

Впрочем, все это было чушью. Ну не верил я в эти полтергейсты — гораздо правдоподобнее было предположить, что кто-то все же нашел способ про­никать в мой подвал. Кто его знает — может, там потайной ход? Дом-то ведь очень старый.

Так я просидел до четверти третьего. А потом нашел выход — невероятно простой, как и все ге­ниальное. Хорошо, пусть не выход — по крайней мере, моя затея могла пролить свет на происходя­щие в подвале события.

Начал я с того, что отыскал древний пакет с мукой и сито, затем включил в подвале свет и спу­стился вниз. Все было на месте — убедившись в

этом, я отсыпал в сито муки и стал осторожно по­сыпать пол­на то, чтобы засыпать весь пол, у меня ушло почти полчаса. Я сыпал муку очень тонким слоем, опасаясь, что ее не хватит. Впрочем, мои опасения оказались напрасны — оглядев свои труды, я удо­влетворенно вздохнул. Если кто-нибудь сюда явит­ся, он непременно оставит свои следы. Все осталь­ное уже дело техники.

Остаток дня я посвятил работе, это помогало от­влечься от истории с подвалом. В десятом часу ве­чера выключил компьютер, снова взял монтировку и осторожно спустился в подвал. Стоя на нижней ступеньке, внимательно оглядел видимую отсюда часть подвала — слой муки был девственно чист. Ничего, я подожду. Поднявшись наверх, я выклю­чил свет и снова закрыл подвал.

Больше в этот вечер я в подвал не спускался, в этом просто не было смысла. Спать я лег в начале второго ночи, с надеждой на то, что завтра все эти тайны наконец-то прояснятся.

Проснулся я в начале восьмого, мне хватило терпения не броситься в подвал сразу — я умылся, не спеша позавтракал. И только после этого спу­стился в подвал, убеждая себя в том, что вряд ли увижу там что-нибудь интересное.

Я ошибся, это стало ясно после того, как я раз­глядел на посыпанном мукой полу четкие малень­кие следы. Удивляясь, что моя глупая затея сра­ботала, подошел поближе, присел на корточки и внимательно вгляделся в отпечатки.

Это были следы чьих-то маленьких башмаков. Впрочем, не таких уж и маленьких, отпечаток чу­жого башмака был лишь ненамного меньше отпе­чатка моего тапочка. Зато был гораздо уже, это я отметил особо. Не иначе здесь и в самом деле кто- то был.

Оставалось понять, откуда приходит таинствен­ный посетитель, — у меня не было никаких сомне­ний в том, что теперь я это непременно выясню.

Я медленно шел вдоль следа. Ага, вот здесь не­знакомец остановился и что-то у меня позаимство­вал. Все верно, украл пакет с изюмом. А здесь у меня до сегодняшнего дня стояло малиновое варе­нье. Вчера я взял литровую банку, трехлитровую этот гад расколотил. Оставалось еще три литровых. Теперь ни одной...

В груди у меня медленно росла злость: судя по всему, неизвестный воришка бродил здесь, как у себя дома. Поэтому я не стал выяснять, что у меня пропало еще, и быстро пошел по следам незнаком­ца. Дошел до конца подвала — и уперся в стену.

Что-то не сходилось. Не сходилось до такой степени, что в голову снова полезли мысли о вся­кой чертовщине. Итак, еще раз: вот отсюда он вы­шел, следы очень четкие. Походил по подвалу, ста­щил варенье и пакет с изюмом, вернулся. И снова ушел... в стену?

Не веря своим глазам, я еще раз внимательно все осмотрел: судя по всему, мой воришка действи­тельно вышел из стены и в стену же ушел. Похо­же, и в самом деле — привидение.

Мне стало не по себе, вид уходивших в стену сле­дов не укладывался в голове. Этого просто не могло быть, а потому я со всей серьезностью начал искать потайной ход. Я даже сбегал наверх за фонариком, я осмотрел каждый кирпич, осмотрел пол и потолок — и все впустую. Не было здесь хода. Ну не Коппер­фильд же сюда приходил, в самом деле. К тому же вряд ли бы он стал воровать у меня варенье.

Итак, ситуация стала еще непонятнее — я смо­трел на мощную каменную кладку, думая о том, что могло за ней скрываться. Мелькнула мысль пробить в стене дыру, но у меня хватило выдерж­ки пока этого не делать. Правда, снаружи я дом все-таки осмотрел, но ничего подозрительного не обнаружил.

Пришлось подняться на второй этаж, в свою спальню. Улегшись на кровать, я стал думать.

Итак, в мой подвал явно кто-то проникал, я по­лучил тому материальное подтверждение. Но этот некто проходил сквозь стену, что не укладывалось уже ни в какие рамки. Оставалось решить, что де­лать дальше.

Конечно, можно было обратиться в милицию. Только неизвестно, как там отнесутся к рассказу о ворующем варенье привидении. После такого рас­сказа мне останется одна дорога — в дом с желты­ми стенами. Меня это не прельщало, поэтому ва­риант с милицией отпадал.

Что еще? Взять у Андрея видеокамеру и попро­бовать запечатлеть незнакомца. Хороший вариант, да и вообще было бы неплохо позвать Андрея. Толь­ко это можно сделать не раньше вторника: он в оче­редной раз умотал куда-то за своими зверюшками. Говорил, что ему обещали какую-то редкую жабу. А может, лягушку, для меня разница небольшая. В общем, до вторника его дома не будет, и это пло­хо. Вдвоем мы бы что-нибудь придумали.

Около полудня я снова сел за работу — исто­рия с привидениями меня уже здорово достала. Нет, я люблю тайны, но не в том случае, когда они у меня в подвале.

День прошел спокойно, воришка больше не появлялся — я специально спускался пару раз в подвал и вглядывался в следы. А ближе к вечеру у меня мелькнула очередная идея, весьма простая. Суть ее была такова: зачем мне видеокамера, если я все могу увидеть сам?

Место для наблюдения я подготовил заранее, убрав с верхней полки одного из стеллажей всякий хлам. В том, что полка меня выдержит, я не сомне­вался: сам делал. Для удобства постелил сложенное вдвое одеяло. Получилось вполне терпимо. Пусть только этот негодяй теперь появится...

На охоту за привидением я отправился в поло­вине двенадцатого ночи, жалея о том, что у меня нет хорошего оружия. И хотя монтировка и чере­нок от лопаты при случае могли сыграть свою роль, было бы спокойнее иметь под рукой что-нибудь бо­лее солидное — калибра эдак двенадцатого. Увы, я никогда не относился к охоте с должным почте­нием, о чем теперь очень сожалел.

Свет в подвале я, разумеется, не включал. Под­свечивая себе фонариком, осторожно забрался на полку, проверил, хорошо ли мне видно злополуч­ную стену. Черенок от лопаты пристроил за спиной, монтировку и фонарик положил под руку. Правда, в душе все это вызывало у меня смех: вряд ли где- нибудь в мире кто-нибудь охотился за привидени­ями более экзотичным способом.

К моему удивлению, странные звуки я услы­шал еще до полуночи — похоже, привидения не слишком-то соблюдали предписанный им режим работы. Сначала за стеной послышались чьи-то неторопливые и весьма тяжелые шаги, мне даже стало немножко не по себе: а что, если это нечто возьмет и войдет сюда? Не совсем ясно, кто из нас тогда окажется охотником. Сжав в руках монти­ровку, я затаил дыхание и замер.

Однако незнакомец прошел мимо, я облегченно вздохнул и вытер со лба капельки пота. И тут же вздрогнул, услышав далекий утробный рев. Вслу­шавшись в эти жуткие звуки, я заколебался. Мо­жет, выбраться отсюда? Пока не поздно?