— А если не даст? — Старик внимательно посмотрел на бородача.
— Тогда я ему кишки выпущу. Мне гасклиты не нужны, от них одни неприятности.
Бородач замолчал, молчал и старик. Я сидел под деревом и с невольной грустью думал о том, что с тех пор, как я попал в этот мир, все почему- то хотят меня убить.
— Продай его мне, — неожиданно предложил старик.
— Тебе? — удивился бородач. — А на кой он тебе сдался?
— Мне нужен помощник по хозяйству. Что-то я сдал за последнее время, один уже не справляюсь.
— Хорошо, Альварос. Десять золотых дашь? — На лице бородача мелькнула ухмылка.
— Два, Инди. Он и одного не стоит, больше тебе за гасклита никто не даст.
— Побойся бога, Альварос! Ты посмотри, какой гасклит, он же совсем свежий. Восемь монет, не меньше.
— Пять.
Старик полез в карман курки и под заинтересованными взглядами разбойников достал горстку золотых монет. Медленно пересчитал, их оказалось ровно пять. Взглянул на бородача.
— Ровно пять, Инди. Или бери, или я ухожу...— Старик положил руку на свой посох.
— Ладно, Альварос... — Бородач быстро протянул руку и взял монеты. — Только ради старой дружбы. Марк бы мне за него вдвое больше дал.
— Может быть, — согласился старик, поднимаясь с земли. — Хотя скорее он бы просто у тебя его забрал.
— Еще не родился тот человек...
— Перестань, Инди. Ты ведь знаешь, что я прав. И лучше держись от Марка подальше, он в последнее время стал слишком многое себе позволять.
Бородач промолчал, но глаза его неприязненно сверкнули.
Старик подошел ко мне, прислонил посох к дереву, затем коснулся ладонями моего ошейника. Я почувствовал тихую вибрацию, ошейник дрогнул и рассыпался в пыль, обрывок цепи повис на дереве.
За последнее время я устал удивляться чудесам, поэтому просто нагнулся и стряхнул с себя тусклую серую пыль — все, что осталось от ошейника. Потом взглянул на старика.
— Пошли, — сказал старик.
Взяв посох, он повернулся и медленно пошел прочь.
Было обидно чувствовать, что меня купили. Купили, как некую вещь, как покупали в старые времена рабов. Тем не менее, я предпочел пойти за стариком, чем остаться с разбойниками.
Старик не оглядывался, я шел следом — размышляя о том, не сбежать ли мне, благо сейчас это было совсем несложно. Но куда бежать? Кругом простирался лес, да что лес — чужой, неизвестный мир, в котором мне просто не было места. Поэтому я не сбежал и покорно шел за стариком по лесной тропинке до тех пор, пока мы не вышли к весело журчащему лесному ручью.
Здесь старик остановился. Нагнувшись к ручью, он неторопливо напился, стряхнул с бороды сверкавшие в солнечных лучах капли воды и сел на поваленное дерево. И только после этого взглянул на меня.
— Садись, — предложил он.
Я покорно сел.
— Как твое имя?
— Кирилл...
— Давно ты здесь?
— Третий день.
— Скверно. Говорил я Виго, что надо закрыть все дыры... — Старик устало вздохнул. — Что от тебя было нужно Корригану?
— Я не знаю...
Мне не хотелось говорить о Двери. Это знание и так уже чуть не стоило мне жизни.
Не знаю, поверил ли мне старик, но настаивать он не стал. Отдохнув несколько минут, поднялся с дерева и взглянул на меня.
— Ты можешь пойти со мной, можешь остаться. Выбор за тобой, — повернувшись, старик медленно пошел по тропинке.
Я растерялся. Выходит, этот странный старик вернул мне свободу. В сознании вихрем закружились мысли, я подумал о том, что могу снова попасть в лапы бородача или того хуже — Мастера. Уж лучше я пойду за стариком...
Он знал, что я иду следом, но за всю дорогу так ни разу и не оглянулся. И хотя меня подмывало задать тысячу вопросов, я терпеливо молчал.
Мы шли около часа, пока впереди снова не послышалось журчание ручья. Ручей оказался не столь широк, как прежний, его берега густо заросли травой. В одном месте травы было меньше, тропинка подходила к самому берегу. Я подумал о том, что было бы неплохо снова глотнуть воды. Словно услышав мои мысли, старик остановился и взглянул на меня.
— Дай руку, — сказал он и протянул ладонь.
— Зачем? — вырвалось у меня.
Тем не менее, я покорно подал руку, Альварос крепко схватил меня за запястье.
— Иначе ты не найдешь мой дом, — ответил старик и потянул меня к воде.
Это было очень странно: я ощутил в голове странный звон, словно где-то одновременно запели тысячи комаров, и тут же увидел перед собой перекинутый через ручей небольшой бревенчатый мостик. Он словно возник из ничего. Старик крепче сжал мою руку, и я ступил на мостик. Я понимал, что и здесь, вероятно, не обошлось без колдовства.
Мостик оказался самым настоящим, без всякого намека на эфемерность. Сразу за мостиком звон прекратился, я увидел большую живописную поляну. Странно, но с той стороны ручья я этой поляны почему-то не видел. Еще более удивительным оказалось то, что на поляне, в нескольких метрах от меня, стоял большой, крытый соломой бревенчатый дом.
— Если заблудишься, подойдешь к ручью и позовешь меня, — сказал старик. — Проходи в дом, там не заперто.
Так оно и было. Приоткрыв дверь, я осторожно вошел внутрь.
Дом выглядел вполне прилично. Три комнаты: две маленькие, с грубыми деревянными кроватями, и одна большая, с аляповатой кирпичной печью в центре. Сами кирпичи были довольно массивными и не всегда одинаковыми. Кроме печи, в комнате стоял большой деревянный стол и несколько лавок, справа я разглядел две небольшие двери, — вероятно, это были какие-то чуланчики. В целом все выглядело очень просто, но добротно. В окна вместо стекол оказались вставлены тонкие ледяные пластины — это смотрелось очень странно, если учесть, что и на улице, и в доме было тепло. Не веря глазам, я подошел к окну, коснулся «стекла» пальцем.
Это и в самом деле был лед, я ощутил холод. Отнял палец, на «стекле» остался мой отпечаток.
Скрипнула дверь, в комнату вошел старик. Я удивленно взглянул на него.
— Это лед? — Я снова коснулся пальцем «стекла».
— Лед, — согласился старик.
— Но почему он не тает?
— Потому что я этого не хочу, — в глазах старика мелькнула усмешка. — Садись, сейчас будем обедать.
— Спасибо... — Я сел за стол, чувствуя себя по- чему-то очень неловко.
Еда была простой, но сытной. Посудой служили большие глиняные тарелки, обожженные и покрытые стекловидной глазурью. В поставленном стариком на стол большом котелке лежали куски холодного вареного мяса, на чистой холстине красовался невероятно вкусный каравай, я с удовольствием отламывал от него большие ароматные куски. Дополняла обед чашка с «огурцами» — на вкус эти соленые овощи и в самом деле напоминали малосольные огурцы. Запивали еду странным напитком, он показался мне чем-то средним между пивом и медовухой, слегка шипел во рту и приятно пощипывал язык.
За все время трапезы старик не проронил ни слова, — возможно, это была местная традиция, поэтому я не стал ее нарушать. Да и самого меня пока не слишком тянуло на разговоры, ведь за последние дни я впервые смог поесть по-человече- ски, за столом. Лишь наевшись, я отодвинул тарелку в сторону.
— Спасибо... — поблагодарил я хозяина за обед, чувствуя, как разливается по телу приятное тепло. — Очень вкусно.
— Хорошая еда, — согласился старик, поднимаясь с лавки. — У меня дела, я ненадолго отлучусь. Поставь мясо в ледник, тарелки сполосни в ручье. Я скоро приду.
Старик вышел из дома, я остался один. Взяв котелок с мясом, подошел к двери одного из чуланчиков, открыл его — на меня пахнуло холодом, в воздухе заклубился туман. А я-то удивлялся, что мясо такое холодное.
В чуланчике на полу были уложены большие куски льда, застеленные сеном. На сене лежала половина туши какого-то животного — наверное, именно его мясо мы и ели. Здесь же стояли разнообразные бочонки и кадушки — поставив котелок, я торопливо выскочил из чулана и захлопнул дверь, потому что холод пробирал до костей. Странно, но сквозь щели в двери не дуло. Холод держался только в леднике.
Не знаю почему, но ледник уже не удивил меня так, как удивили ледяные стекла. Когда чудес слишком много, к ним начинаешь привыкать.
Тарелки я помыл в ручье. Прямо перед домом находились небольшие мостки, там же стояла низенькая кадушка с мыльным зеленоватым раствором. Вернувшись в дом, я поставил тарелки на стол, затем вошел в одну из соседних комнат и прилег на кровать. Я не собирался спать — может быть, именно поэтому и заснул так быстро.
До города Корриган добрался на чужом коне — забрал его у первого встречного всадника. Конь был довольно щуплым и лишь визжал, когда Корриган пришпоривал его, но быстрее от этого не бежал. Сразу за мостом, увидев группу стражников, Корриган спешился и поднял руку, призывая всадников остановиться. Да они и сами остановились, увидев, кто именно перед ними. Рядом начали собираться зеваки: не каждый день можно было увидеть Корригана так близко.
— Коня... — мрачно сказал Корриган.
Начальник стражи, статный широкоплечий человек в форме дворцовой гвардии, без лишних слов соскочил на землю и подвел своего великолепного коня — высокого, с буграми перекатывающихся под тонкой ухоженной шкурой мышц.
— Прошу, Повелитель, — произнес стражник, вручая Корригану поводья. — Это большая честь для меня.
— Твое имя? — спросил Корриган, забираясь в седло.
— Барон Райв, старший конвойного отряда при дворе Его Величества короля Любомира.
— Жду тебя через час во дворце, тебя пропустят...
Корриган тронул поводья, конь взвился и ринулся вперед, сбив с ног несколько растерявшихся зевак. Конь и в самом деле был хорош — спеша во дворец, Корриган думал о том, что этот молодой стражник ему пригодится. Он без раздумий отдал своего коня, а не приказал это сделать кому-нибудь из подчиненных — это говорило о многом. К тому же он назвал Корригана Повелителем, что не совсем соответствовало истине: в стране номинально правил король Любомир. Впрочем, все знали — или догадывались, — что власть Любомира не распространяется дальше его апартаментов, и реально всем заправляет именно Корриган, главный королевский советник. Что до короля, то это был слабый и безвольный человек, после смерти королевы-матери он без особого энтузиазма принял трон и большую часть времени предпочитал проводить в замке или на балах и прочих увеселительных мероприятиях. Корригану это было на руку, и за последние пять лет вся реальная власть целиком сосредоточилась в его руках. Король не протестовал, с удовольствием переложив на плечи Корригана всю рутину государственных дел.
Увидев Корригана, стражники быстро и без лишних слов подняли ворота. Он въехал во двор, бросил поводья в руки подбежавших слуг и быстрым шагом поднялся по ступенькам дворца. Зайдя внутрь, прошел в свои покои, стражники у дверей почтительно вытянулись. Не глядя на них, Корриган зашел в кабинет, закрыл дверь и устало опустился в кресло.
Он был мрачен и зол. Да, на дорогах королевства неспокойно, он это знал. Но когда шайка ка- кого-то отребья позволяет себе нападать даже на него... Такое никому нельзя спускать с рук, и кто- то за это обязательно ответит.
— Луис! — позвал Корриган.
Дверь кабинета тут же распахнулась. Вошел г луга, слегка поклонился.
— Слушаю, Повелитель...
— Графа Лядова сюда. И передайте Мастеру, что у него сегодня будет работа, пусть пришлет охрану.
— Повелитель, графа нет во дворце, они только что отбыли с супругой в свое имение.
— Мне плевать. Пошлите за ним, и чтобы через двадцать минут он был здесь.
— Все будет сделано, Повелитель, — почтительно поклонившись, слуга быстро вышел.
— Они мне за это заплатят... — пробормотал Корриган.
Взглянул на часы: скоро полдень. Да, гасклит сбежал от него, но можно попытаться его вернуть.
Он быстро поднялся с кресла, подошел к окну. Медленно и глубоко вздохнул, плавным движением вытянул из ножен на поясе кинжал. Сжал его обеими руками, взглянул на сверкающее в солнечных лучах лезвие.
— Омра... Умра... Имра... — Голос Корригана был тихим и очень низким. — Асура гратос...
Он поднес кинжал к груди, затем резким движением выбросил руки вперед, словно вонзая кинжал в невидимого врага, его тело задрожало от напряжения, на лбу выступили капли пота.
— Арракос амра...
Корриган расслабился, устало вздохнул, по губам его скользнула улыбка. Спрятав кинжал в ножны, он отошел от окна и сел в кресло. Секунду помедлив, открыл ящик стола, достал распечатанную коробку патронов. Пересчитав их, нахмурился. Мало, очень мало...
— Грязное отродье... — пробормотал Корриган.
Его взяла досада при мысли о том, что пришлось
потратить на лесную шваль драгоценные патроны. Достав из кобуры пистолет, Корриган вынул обойму, медленно снарядил ее, любовно протирая платком каждый патрон. Затем вытащил из стола плоскую коробку с ветошью и начал не спеша разбирать пистолет. Разобрав, протер ершиком ствол, глянул сквозь него на свет. Эта неторопливая и приятная работа успокаивала его, давала возможность собраться с мыслями. Да и все равно ее нужно было сделать — после того как потратил восемь пуль на этих лесных негодяев. Оружие нужно беречь, особенно здесь, в этом мире.
Запыхавшийся Лядов появился спустя четверть часа после отведенного ему срока. Войдя в кабинет Корригана, почтительно поклонился, его обычно бледное холеное лицо раскраснелось, на лбу блестели капли пота.
— Прости, Повелитель, — произнес он, с трудом переводя дух. — Я спешил, как мог.
— Вы знаете, что сегодня произошло? — спросил Корриган, задумчиво вертя в руках пистолет.
— Н-нет... — запнувшись, ответил граф.
— Мой кортеж был разбит бандитами, все погибли. При этом я потерял гасклита, имевшего очень важные сведения. А теперь скажите, граф, кто возместит мне потери? И как?!
— Я не знал...—Лядов снова побледнел. — Вы бы сказали, я бы обеспечил вам надежную охрану...
— Я говорю с вами не об охране. Я говорю о том, до каких пор эти твари будут шастать в моих лесах? — Голос Корригана тяжелел с каждой секундой.
— Я уничтожу их, Повелитель... — В глазах графа мелькнул страх. — Я обязательно все сделаю...
— Вы обещали мне это еще два года назад, после того как это отребье ограбило карету леди Гертруды. Я устал ждать, граф...
Корриган положил пистолет на стол, хлопнул и ладони, в кабинет тут же вошел слуга.
— Стражу сюда...
Слуга вышел, Лядов побледнел еще больше.
— Повелитель, простите меня... Я же был верен вам... Дайте мне еще один шанс, я не разочарую вас...
Вошли присланные Мастером охранники. С ужасом взглянув на них, граф упал на колени.
— Повелитель, сжальтесь... Пощадите...
— Взять его, — неприязненно произнес Корриган.
Графа довольно грубо подняли на ноги, один из тюремщиков забрал у него меч в дорогих парадных ножнах.
— Меч оставь, — сказал Корриган.
Тюремщик покорно положил оружие на стол.
— Не надо, Повелитель! Умоляю вас! — закричал Лядов. — Я же ничего не сделал!
— Об этом я и говорю, — холодно сказал Корриган. — Передайте Мастеру, что граф в его распоряжении. Он мне больше не нужен.
Графа вывели, Корриган взглянул на слугу.
— Позови Власа.
— Да, Повелитель...
Слуга быстро выскользнул за дверь, спустя несколько секунд в кабинет вошел невысокий человек в скромном сером одеянии.
Корриган покачал головой: похоже, эта лиса подслушивала под дверью. Впрочем, это даже хорошо. Пусть знает, что бывает с лентяями.
— Вы звали меня, Повелитель? — Влас улыбнулся и слегка поклонился.
Корриган молча смотрел на стоявшего перед ним человека. Конечно, со временем его тоже придется отправить к Мастеру — или к тому, кто придет Мастеру на смену. Влас — хороший помощник, но в последнее время он стал слишком задирать нос.
Взять хотя бы этот поклон: можно было нагнуться немного пониже и сделать это более почтительно. Увы, таковы люди — никогда не ценят доброты.
— Вот что, Влас... — Корриган нехотя разжал губы. — Составьте графу подходящий приговор. Заговор против Его Величества и все такое. Покажете мне, потом отнесете королю на подпись.
— А он подпишет? — недоверчиво осведомился Влас.
— Подпишет. Отдайте приговор на подпись и тут же — повторяю, тут же — попросите его принять участие в судьбе несчастной графини. Скажите, что она молода, хороша собой, и негоже бросать столь милую даму на произвол судьбы. Король подумает — и подпишет. Распорядитесь, чтобы графиню сейчас же привезли во дворец. Отведите ей Розовую комнату, а там посмотрим. И пусть возьмет с собой служанку.
— Я все сделаю, Повелитель, — Влас понимающе улыбнулся и снова поклонился. — Что-то еще?
Корриган задумался, затем нехотя кивнул.
— Да. Издайте распоряжение о розыске гасклита. Лет тридцати, мужчина, на щеке — вот здесь, внизу, — Корриган коснулся пальцем левой щеки, — у него родинка. Объявите за него награду в пятьсот золотых. Он должен прийти ко мне сам, но кто его знает...
— Будет исполнено, Повелитель. Я могу идти?
— Да. И посмотрите, нет ли за дверью барона Райва.
— Он там, Повелитель; — снова улыбнулся Влас. — Я поинтересовался, кто он, перед тем как зайти к вам.
— Тогда проси его... — Корриган раздраженно шевельнул рукой.
— Да, Повелитель...
Влас вышел, через пару секунд-дверь открылась снова, в кабинет вошел Райв.
— Я приветствую вас, Повелитель-
Барон снял шляпу и отвесил поклон. Сделал он ото, на взгляд Корригана, без особого трепета перед столь важной персоной, Корригану это даже пришлось по душе. Если человек подобострастно лижет ноги и клянется в верности, то самое верное решение — это немедленно его удавить. Стоивший перед ним молодой человек — на вид барону было не больше тридцати — Корригану понравился. Барон — и служит в королевской гвардии. Явно беден, но кого сейчас этим удивишь? Кан- кар полон обнищавших отпрысков древних родов, приезжающих в метрополию без гроша в кармане. И все надеются — на удачную карьеру, выгодную женитьбу...