- Хорошо сказано, - заметил один из торговцев. - Теперь нужно так же хорошо справиться с поручением.
- Сколько кораблей и воинов мне дают? И какой отпущен срок?
- Кораблей и воинов - сколько скажешь. А срок - чем быстрее, тем лучше. Торговля хиреет на глазах, слыханное ли дело! А караванов сколько не посылай, оборот не тот, что морем... С югом связи почти нет, когда такое было...
Спустя час Хожд отправился в порт - поглядеть на корабли, потолковать с капитанами и офицерами морских пехотинцев. Тянуть он не собирался, дело не терпело отлагательств.
- Присмотришь за ним, - негромко сказал дож Лату Кли, седовласому военному советнику, громившего пиратов еще когда сам дож учился ходить. Если все будет делать как надо, не вмешивайся. А если провалит... что ж, значит зря я платил Храму.
- Надеюсь, что не зря, - ответил Лат. - Мне он понравился. Справится, не сомневайся.
- Посмотрим... Харид, почему твои лавки второй день не торгуют шандаларскими тканями? Только не говори, что у тебя кончились завезенные из Гурды запасы.
Разговор перешел на торговые темы, курильщики запыхтели трубками еще яростнее; покинувший библиотеку Лат еще долго слышал разные голоса. Он тоже отправился в порт.
5. ТИАР
В тронном зале дворца даже тишина казалась торжественной. Развешанные по стенам гобелены, геральдические щиты и портреты королей минувшего, трон на возвышении, доспехи - все дышало древностью и породой. Тиар, облаченный в парадную накидку наследного принца, благосклонно кивал кланяющимся придворным. Сам он поклонился только отцу - Балху III, королю Паномы. Такое почтение к собственной персоне все еще забавляло Тиара. В Храме он привык чувствовать себя подчиненным.
Большинство баронов встретило принца с нескрываемым восторгом: натянутые отношения с варварами Пустошей пора было налаживать, но заниматься этим не хотелось никому. Вернувшийся из Храма Войны принц займется именно этим, никто не сомневался ни секунды.
Когда принц занял законное место по правую руку от трона король поднял руку и негромкие голоса в зале тотчас смолкли.
- Я собрал вас здесь, мои верные вассалы, дабы поделиться беспокойными мыслями о состоянии дел в королевстве. Ничего особенно неприятного не происходит, зато непонятного - хоть отбавляй. А непонятное имеет свойство быстро становиться неприятным, увы...
С соседями из Сумана у нас давний и прочный мир, но последнее время упали доходы от торговых пошлин, потому что корабли Сумана опять грабят поднявшие голову пираты. Но это проблемы Сумана - с пиратами пусть расправляются сами.
С варварами Пустошей формально тоже мир, хотя изредка случаются мелкие стычки. К счастью, чаще всего неприятности быстро улаживают офицеры прямо на месте. Беспокоит меня следующее: те же офицеры доносят, что небольшие группы варваров слоняются по нашим северным землям, словно что-то ищут. Они никого не трогают, что очень странно, селения и путников не грабят, что еще более удивительно, просто шныряют и везде суют свои носы. Что можно искать в Паноме? Теряюсь в догадках. От варваров можно ожидать чего угодно, поэтому считаю, что нужно усилить гарнизоны в северных провинциях. Сыну же моему, принцу Тиару, повелеваю разузнать, что именно влечет на наши земли варваров. Вести войска к Хлоту ему придется завтра же.
Тиар низко поклонился: вот и первое дело. От него явно ждут демонстрации приобретенного в Храме умения. Что ж, в таком случае нужно показать им на что способен ученик Жриц.
- Благодарю Ваше Величество! Вы не будете разочарованы!
Повадки и традиции паномского двора не вытравились даже восьмилетним пребыванием в Храме. Тиар мгновенно вспомнил все церемониальные штучки, хотя ему казалось, что многое он безвозвратно забыл.
Когда придворные разошлись из тронного зала, король подозвал Вакура, военного министра, водившего паномские полки еще при отце Балха.
- Отправишься с войсками, старый лис...
- Ваше Величество сомневается в принце Тиаре? - осторожно поинтересовался ветеран-вояка.
- Не то чтобы я сомневался, - ответил Балх. - Однако, так я буду ощущать себя спокойнее. Тебе сразу станет ясно чего стоит принц как полководец. Если он то, что мы хотели заполучить, не мешай ему. Пусть делает по-своему. Действовать будешь только если он окажется совершенно беспомощным. Но надеюсь, тебе предстоит побыть просто наблюдателем.
- Я понял, Ваше Величество. Будьте спокойны, - кивнул Вакур и поклонился.
"Назначу ему толкового адъютанта, - подумал он, покидая зал. - Из ветеранов..."
Войска выступили на рассвете и впереди на породистом туранском скакуне ехал принц Тиар. Провожала его вся Панкарита, невзирая на ранний час. Восходящее солнце сверкало в начищенных доспехах воинов и казалось, что каждый из них уносит с собой слепящий кусочек. На север, в Пустоши, которые беспрерывно поют.
6. УЛЬМА
Все улицы Порт-Сумана рано или поздно приводят на набережную: в этом Ульма не раз убеждалась последние годы. Поначалу припортовые закоулки сбивали ее с толку, как и любого чужака, но за год она пообвыклась и быстро научилась ориентироваться даже в смахивающем на лабиринт центре.
Ульма пересекла Гранитную площадь и углубилась в скорняжный квартал. Запах выделанных и невыделанных шкур тяжким облаком витал над кривыми улочками всегда, независимо от времени года. Дома здесь были большей частью старой постройки, успевшие потемнеть от зимних ветров еще до прихода Желтой Чумы; такие же сохранились в квартале каменщиков и вокруг центральных площадей, у дож-вельдинга. Полвека назад мода на крутые черепичные крыши прошла и взамен обветшалых лачуг дож велел отстроить приземистые дома с покатой кровлей и причудливыми башенками. Порт-Суман вновь изменил лицо, но на этот раз горожане только радовались: многие, кому до сих пор приходилось ютиться в тесных припортовых домишках, получили возможность вселиться в новые кварталы. Если, конечно, их ремесло позволяло выплачивать ренту...
Тараг стоял в самом центре квартала, несколько отступив от череды лавок и аптек. В посеребренных куполах отражались низкие свинцовые тучи. Тяжелые двери мореного дуба были полуоткрыты. Насколько Ульма знала, эти двери не запирались никогда, даже во время мора. Собственно, старики говорили, что только здесь можно было спастись от чумы, если болезнь не успела зайти слишком далеко. Жрицы Тарага умели исцелять многие недуги и практически все выжившие после мора пили в Тараге чудодейственное зелье. Но таких в Порт-Сумане остались единицы: кого пощадила болезнь, не пощадило время.
Толкнув дверь, отворившуюся совершенно бесшумно, Ульма вгляделась в зыбкую полутьму. Алтарь и полки с книгами угадывались у дальней стены; два ряда колонн поддерживали своды. В левом углу курилась ароматическая свеча.
- Что привело тебя в Тараг, сестра?
Ульма резко обернулась: жрица стояла совсем рядом, словно возникнув из воздуха. Хотя Ульма обязана была заметить ее приближение.
- Ветер с Гор, сестра. Неутомимый западный ветер...
Жрица подняла руку, одновременно с этим развернулась ее темная накидка:
- Ни слова больше! Продолжим чуть позже...
Жрица признала в Ульме посланницу Храма Войны, которому подчинялись все Тараги этого мира, небольшие посольства жриц во всех крупных городах Сумана, Паномы и даже кое-где на юге - в Шандаларе, Фредонии, Гурде... Но почему-то она не хотела, чтобы условная фраза была произнесена здесь, в общем зале Тарага.
Узкая дверь, затем крутая лестница, короткий извилистый коридор - и Ульма предстала перед Жрицей-Хранительницей, главой Порт-Суманского Тарага.
- Я пришла с ветром, что держит на плечах этот Мир со времен создания первой горсти земли...
Хранительница кивнула и предложила Ульме сесть на широкую лавку у стены. Еще две жрицы трудились за столом в углу: похоже, переписывали старую книгу, шелестя пожелтевшими свитками и скрипя перьями.
- Приветствую тебя, посланница Храма. Я - Нашаста, Хранительница этого Тарага. Мой слух принадлежит тебе.
- Я - Ульма, ходок в свите Жрицы Наблюдения и Почты Айгаллы. Айгалла приветствует моими устами всех служителей этого Тарага и тебя, высшая.
Нашаста с достоинством склонила голову. Храм среагировал на ее послание поразительно быстро: она лишь испросила позволения проверить кое-какие слухи, а Айгалла тут же прислала жрицу-ходока. Это хорошо. Во-первых не придется отрывать от повседневных занятий какую-нибудь из своих служительниц, а во-вторых как соглядатай эта Ульма-ходок несравненно искуснее ее тарагских жриц. Наверное, Ульма постоянный наблюдатель в Порт-Сумане. Ведь почтового голубя Нашаста отправила только вчера...
- Рада, что Храм прислушался ко мне. Известно ли тебе, о чем шла речь в моем послании Настоятельнице?
- Нет. Мне велено придти в Тараг и выполнить все, что пожелает Хранительница.
Нашаста прищурилась, выдерживая паузу. Ульма не проявила и тени любопытства. Впрочем, под началом Айгаллы кто попало не служит... Стоит ли удивляться? Да и прислали, наверняка лучшую.
Нашаста прищурилась, выдерживая паузу. Ульма не проявила и тени любопытства. Впрочем, под началом Айгаллы кто попало не служит... Стоит ли удивляться? Да и прислали, наверняка лучшую.
- История проста: семь лет назад из Тарага в Зельге исчез один из талисманов Пути. Не мне объяснять, что простому вору он не нужен. Похоже, нашлись его следы. Прошел слух, что сейчас им владеет некто Матвей, бродяга и пират с юга. Его видели в своре Чатта-Отступника, где-то в шхерах. Нужно найти Матвея, и если он действительно владеет талисманом, вернуть Храму принадлежащее по праву. Лучше, если Матвей расскажет откуда у него талисман. Но можно и просто принести талисман вместе с вестью, что Матвей мертв. Хотя я предпочла бы первое.
Ульма бесстрастно поклонилась.
- Я поняла, высшая. Задание разумнее разделить на две части: первая выяснить действительно ли южанин владеет нашим талисманом, и если это так - осуществить вторую, захват талисмана. К первой я готова уже сейчас, подробности второй выяснятся позже. Если тебе нечего добавить, я займусь этим немедленно.
Нашаста вежливо улыбнулась:
- Раз тебе заниматься этим делом - пусть будет так. Любая помощь будет оказана тебе немедленно, только скажи.
- Я вернусь через несколько дней. До встречи!
- До встречи...
Ульму проводили до самых дверей Тарага.
7. ЧАТТ
Медлительный парусник величаво шел вдоль скалистого берега. Верхушки мачт скрывались в кисельном тумане, вечно клубящемся над водами внутреннего моря. Капитан стоял на мостике и нервно грыз мундштук резной шандаларского дуба трубки; рулевой косился на него с некоторой опаской. Когда капитан нервничает - жди беды.
Повод для тревоги имелся. Вроде бы, пустячный: путеводная стрелка еще утром должна была повернуться и указывать на юго-запад, потому что ближайший камень Холлы они миновали на рассвете. К полудню она должна была почувствовать следующий камень, у Нагорья Трех Братьев. А стрелка глядела на восток, словно завороженная, не отклоняясь ни на румб. Капитан пребывал в растерянности: впереди прятался под волнами Зеленый Риф. Если бы стрелка вела себя как положено, обнаружить опасное место не составило бы труда, но момент был упущен и судно теперь шло наугад. Если повезет - проскочат... Главное - не терять из виду берег.
Спустя какое-то время стена тумана поглотила скалы, капитан ругнулся и потер уставшие глаза.
- Правь ближе к берегу, - велел он рулевому. - Да поаккуратнее, сто акул тебе в печенку...
Рулевой осторожно повернул штурвал, глядя на предательскую стрелку. Окрашенный в красный цвет кончик медленно пополз над разграфленной на румбы шкалой. Главное помнить: восток там, куда сейчас глядит эта чертова стрелка...
Волны с плеском бились в борт шхуны. Берег не появлялся.
И вдруг корабль содрогнулся, словно подстреленная птица. Раздался ужасный скрип, моряки рухнули на палубу, не в силах устоять на ногах. Острые каменные зубы пропороли обшивку днища, в трюмы хлынула вода, корабль опасно накренился, заскрипели снасти и отчаянный вопль вырвался из десятков глоток.
Шхуна намертво села на скалы Зеленого Рифа. Им не повезло.
И тут из тумана словно по волшебству возникло множество лодок, яликов, корабельных шлюпок и даже несколько наспех сооруженных плотов.
- Пираты! - упавшим голосом воскликнул рулевой, вцепившийся в штурвал и так и не выпустивший его из рук.
Не прошло и минуты, как первые грабители взобрались на палубу. Захваченных врасплох матросов резали бронзовыми ножами прямо на месте, те даже не успевали оказать хоть какое-нибудь сопротивление. Оружие рвалось из рук и улетало за борт, словно в кинжалы и шпаги вселились бесы. Лодки и плоты окружили севшую на мель шхуну, как мелкие хищники павшего исполина.
Лишь одна лодка держалась в отдалении: самая большая, с высокими бортами и пятью парами весел. На дне лодки в специальных деревянных салазках покоился большой продолговатый камень, черный, как южная ночь в новолуние.
Если бы кто-нибудь на шхуне удосужился взглянуть на путеводную стрелку у брошенного штурвала, он бы понял, что стрелка, как прикипевшая, глядит прямо на камень в лодке. Но смотреть было некому: капитан в луже собственной крови застыл у борта, уставившись остекленевшими глазами в белесое марево, рулевой ничком лежал в метре от него, матросов швыряли за борт на корм вечно голодным рыбам, а пиратам не было никакого дела до любых стрелок: их манили трюмы с товарами.
Высокий человек с багровым шрамом на щеке, скрестив руки на груди, наблюдал за нападением на торговца из лодки. Рядом с камнем на круглой банке сидел светлокожий южанин, не то из Шандалара, не то из Сагора. С недавних пор он стал правой рукой главаря пиратов Чатта, хотя никаких особых заслуг никто из головорезов берегового братства за ним не помнил.
Но Чатт знал, что ему нужно. Южанин был дьявольски умен и изобретателен, и это Чатту нравилось.
- Прекрасно, Матвей. Прекрасно! Седьмой корабль за два месяца. Признаюсь, я не ожидал такого успеха, - сказал человек со шрамом на щеке.
Он обернулся, оторвавшись от созерцания накренившейся шхуны.
- Я не зря плачу тебе столько. Волны - свидетели...
- Чатт, я уже говорил тебе: нападения у Зеленого Рифа надо прекращать. Порт-Суман уже после второго разграбленного торговца стал похож на рассерженный пчелиный рой. Удивляюсь, как до сих пор Гильдия не снарядила военную эскадру.
- Вздор, моим молодцам не по нраву сидеть без дела! Все горят желанием отомстить Суману за позор последних двадцати лет. Береговое братство возродится, и сокровища толстозадых суманских купцов очень этому поспособствуют!
Матвей скептически покачал головой:
- Я могу указать тебе еще дюжину удобных для нападения мест. Нельзя дважды таскать мед из одного и того же дупла - в течение одного дня, по крайней мере.
Чатт фыркнул:
- Ты что, пасеку у себя дома держал? Только и слышишь от тебя: пчелы, мед...
- Подумай, Чатт, - вздохнул южанин. - Подумай, или будет поздно.
Впрочем, главарь пиратов и сам понимал, что Матвей прав. Надо чтобы он указал остальные удобные места: осторожность никогда не вредит. И в Порт-Суман сегодня же отправить парочку шпионов: что творится в логове торговцев нужно знать, да и портовые сплетни нелишне выслушать.
Содержимое трюмов раненой шхуны весело перетаскивалось в лодки. Пираты, улыбаясь до ушей, таскали тюки, сундуки и мешки - ведь занимались они любимым делом. Увлекательней этого были, пожалуй, только абордажи.
Чатт потер ладонью шрам.
- Матвей, я хочу захватить один из кораблей неповрежденным. Думай, и повысил голос: - Гребцы! К шхуне!
Плоские деревянные лопасти окунулись соленую влагу, одинаково легко носившую на себе и торговые суда, и пиратские лодки.
8. ТИАР
Унылые просторы Пустошей монотонно тянулись навстречу. Дважды отряд Тиара сталкивался с группами варваров и дважды те поспешно отступали к северу. Они явно уклонялись и от схватки, и от разговора. Тиар недоумевал: никогда варвары не отступали. Даже если у них было вдвое меньше воинов, они без колебаний шли в бой. Первоначальный план рухнул, как домик из костяшек домино: Тиар хотел перехватить небольшую группу варваров и выспросить у них все. Если придется - силой. Но со всем этим боевым железом за шустрыми хозяевами Пустошей не очень-то погоняешься... Даже верхом. Впрочем, лошадей в отряде было всего три: у Тиара, у военного министра, да обозная кляча у стряпуна. Тиар не хотел и этих брать, исключая разве что запряженную в телегу с котлом и прочей кухонной утварью клячу. Пришлось... Обычаи, видите ли. Не пристало Его Высочеству Тиару топать пешком по Пустошам! А трястись и выть от скуки в седле - пристало? Пока пехотинцы тащатся, приминая чахлые пучки колючек?
Вакура отец послал, ясное дело, приглядеть за его, Тиаровыми поступками. Не верит, значит. Правильно: Тиар тоже бы не доверил юнцу серьезное дело вот так, с ходу, без проверки. Так что приходится прикидываться идиотом и терпеть. Впрочем, Вакур держится с пониманием и не лезет с советами. И адъютант его, вислоусый капрал Шрип, ходивший по Пустошам еще с Вакуром-лейтенантом, держится как ни в чем не бывало, хотя явно понимает больше, чем показывает королевичу.
Итак, варвары снова сбежали, едва увидев на горизонте колонну паномских мечников. Что это может значить?
Начнем с начала: скорее всего они что-то или кого-то ищут. А раз уклоняются от встреч, значит что-то или кто-то представляют немалую ценность. Что ж, будем следовать их примеру, порыскаем по Пустошам - авось чего-нибудь и прояснится...
На лагерь варваров вышли спустя три дня. Случайно, конечно: пересекали русло давно высохшей реки и вдалеке увидели группу воинов на отдыхе. Тиар сразу же повернул коня и ударил пятками в крутые бока. Туранский жеребец пошел легкой рысью, а варвары мигом вскочили и спешно направились прочь.