"Ну, уж нет! - подумал Тиар, подгоняя коня. - Сегодня я с кем-нибудь из них потолкую!"
Пешком удрать от всадника не под силу даже самому лучшему бегуну спины варваров приближались с каждым мгновением. Тиар раскрутил над головой лассо - Жрица Гибкого Хвата в свое время долго ставила ему руку...
Крепкая веревка обвилась вокруг шеи одного из бегущих, натянулась, как струна. Варвар, словно ерш на крючке, судорожно дернулся; ноги его высоко задрались. Спустя мгновение он, хрипя, уже валялся на спине, ухватившись обеими руками за петлю на шее. Тиар ослабил натяжение, чтоб ненароком не задушить пленника.
Соскочив с коня, Тиар сматывал лассо правильными кольцами. Солнце и Луны, он заставит этого дикаря в доспехах из кости развязать язык!
- Йэ-ээр! Отпусти моего воина, кто бы ты ни был! Или я выпущу тебе кишки на корм воронам Пустошей!
Тиар рывком обернулся - совсем рядом стоял могучий варвар, сжимая баргу из лосиного рога. Мохнатая шкура покрывала бочкообразную грудь; оплечия из бараньих лбов, увенчанные витыми рогами, ослепительно белели. Локти скрывались под наручами из тех же шкур, усиленных костяными накладками, меж которых виднелись вправленные звериные зубы. Умелый удар наручи мог запросто убить...
Талию варвара охватывал кожаный пояс, сшитый из отдельных полос; каждую полосу покрывал сложный узор из костяных и бронзовых блях; на поножах бляхи были только бронзовые. Особо привлекли внимание Тиара шипы на наколенниках - длинные, с человеческий палец. У пояса виднелся широкий двулезвийный кинжал из тусклой бронзы. Ни пращи, ни обычного для жителей пустошей копья у этого воина не было.
Тиар ослабил лассо.
- Клянусь Светом и Темнотой: я хотел только поговорить с кем нибудь из обитателей Пустошей, но все бегут, завидев мой отряд, словно нас поразила чума. Я хочу поговорить и поговорю, даже если собеседника придется привязать над костром для вящей разговорчивости!
- Для начала поговори с моей баргой, южанин! - оскалился варвар и занес свою чудовищную боевую сапу.
Выпустив из рук лассо, Тиар обнажил меч и изготовился к защите.
"Вот оно, настоящее испытание... - подумал он, сосредотачиваясь. Жаль, что этого не увидит наставница..."
Рог и сталь встретились с сухим треском.
Рукоятка барги была, вероятно, чем-то пропитана. Меч ее не брал, хотя Тиар раньше легко перерубал тележную оглоблю. Каждый взмах варвара сопровождался жутковатым воем, но Тиар знал, что оружие жителей Пустошей способно звучать на замахе и не удивился.
Соперник королевича обладал медвежьей силой, приходилось отводить его удары, потому что просто встречать их было равносильно попытке задержать падающую скалу. Меч и барга раз за разом сшибались, но ни один из сражающихся не позволял нанести себе хоть какой-нибудь ущерб. Мощь сдерживалась гибкостью и быстротой.
Некоторое время они кружили друг против друга, выбирая удобный момент: оба сообразили, что нахрапом соперника не взять.
Тем временем отряд Тиара подоспел к месту схватки. Латники вытянулись полукругом; напротив них застыли одетые в кость варвары. Главари бились, словно на арене, и никто не осмеливался вмешаться в их поединок.
Парируя хитроумный удар сбоку, Тиар неудачно двинул мечом; зацеп гарды намертво сросся с зубцами лосиного рога. Руку вывернуло и меч выскользнул из ладони. Но варвар тоже не удержал оружие: барга и меч отлетели в сторону и шлепнулись на песок.
В руке варвара возник бронзовый нож. Тиар выдернул из-за пояса метательный топорик.
Бронза бессильна против паномских доспехов - грудь прикрыта зерцалом, плетеная кольчуга на плечах, наручи. Впрочем, варвар умелый воин; найти щель в доспехах трудно, но возможно.
Выпад - Тиар уклонился и взмахнул топориком. Быстрый, как кот, варвар присел, свободной рукой намертво вцепился в кисть Тиара. Королевич среагировал мгновенно и не задумываясь: потянул руку чуть на себя, левой ладонью схватил варвара за локоть, качнулся и коротким движением вывернул предплечье соперника против сгиба. Варвар, взбрыкнув ногами, упал. Ногой Тиар тут же выбил нож, однако и сам остался без топорика: варвар лежа поступил так же.
Спустя мгновение варвар уже стоял. В глазах его читалось невольное уважение: он явно не ожидал такого умения и прыти от хрупкого на вид королевича. Продолжили без всякого оружия, голыми руками.
Некоторое время они обменивались ударами, но осторожность у обоих брала верх.
Наконец Тиару надоело. Отступив немного назад он поднял руку.
- Постой! Ради чего мы бьемся? Я только хочу поговорить.
Варвар вопросительно взглянул в лицо Тиару.
- А кто ты такой, южанин? И что делаешь на границе наших земель?
Тиар вскинул подбородок.
- Я - Тиар, наследный принц Паномы, сын короля Балха III! Назови себя, воин Пустошей!
Варвар расправил плечи:
- Я - Сай, сын Полаха, верховного шамана северных Пустошей. Любой из воинов Пустошей подчиняется мне! Если вы действительно пришли поговорить, не теряй времени, спрашивай, королевич! Я отвечу на любой твой вопрос.
С этими словами Сай подобрал баргу, отцепил меч Тиара и коротким расчетливым движением метнул его хозяину. Тиар так же ловко поймал его и отправил в ножны.
- С недавних пор твои воины шастают по северным землям королевства, нарушая мирный договор. Мы хотим знать причину этого. Крестьяне волнуются, потому что иногда твои воины нападают на них.
- Виновных я немедленно выдаю паномским патрулям! - возразил Сай. - Я запретил нападать на жителей королевства.
- Но тем не менее, воины Пустошей не уходят из Паномы. Причина должна быть достаточно веской.
Сай некоторое время помолчал, размышляя. Потом спросил:
- Знаешь ли ты, королевич, о Камне Отрана?
Тиар, конечно, знал. Этот камень притягивал и обращал в пыль любое железо, кроме разве что бронзы. Обладая им, варвары Пустошей хозяйничали на севере безраздельно, даже паномские полки были бессильны против черной глыбы на ритуальных салазках.
- Кто на северных берегах моря не знает о Камне Отрана? Только младенцы... - сказал Тиар, пожав плечами.
- Камень похитили. Его мы и ищем. И пока не найдем, будем нарушать границы, потому что унесли его на юг.
- Кто?
Сай бессильно развел руками:
- Не знаю. Наверное, люди-из-лодок.
- Как же ты рассчитываешь найти Камень, если даже не знаешь, кто его похитил?
Варвар криво усмехнулся и неторопливо полез за пазуху.
Тиар прищурился. Его взору предстал темный от засохшей крови амулет, вырезанный из кости: пучеглазый божок-идол, сложивший руки на пухлом животе. Глаза его, похоже, представляли собой вправленные в кость металлические шарики-бусины. К макушке примыкало костяное колечко, сквозь которое продели кожаный шнурок. Сай взялся за шнурок, позволив амулету свободно свисать. Божок слегка повернулся вокруг оси и застыл, уставившись глазищами на юго-запад, в сторону Панкариты.
- Камень там, - махнул рукой Сай. - Амулет всегда глядит на него. Остается только следовать взгляду этих не знающих сна глаз, королевич.
Тиар коротко поразмыслил.
- Я не могу позволить твоим воинам идти к столице. Это приказ короля.
- А я не могу вернуться на Пустоши без Камня. Это приказ шамана, - не задумываясь парировал варвар.
Тиар остановил взгляд на могучей фигуре Сая. Решение пришло мгновенно, но согласится ли на него этот своенравный дикарь?
- А если я помогу тебе найти Камень? Обещаю, что никто не позарится на него. Да и как - мои воины и близко не смогут подойти к нему, потому что без железных доспехов и без оружия они перестанут быть воинами. Мы переправим Камень к северным границам, где ты со своими людьми подберешь его. Как насчет этого?
Сай поразмыслил.
- Я пойду с тобой, королевич. Только я - остальные воины будут ждать меня в Пустошах. А те, кто сейчас в пределах Паномы - покинут королевство.
Варвар, освободившийся от петли, протягивал лассо Тиару. Тот принял его и водворил на пояс.
- Я согласен, - сказал он вожаку воинов Пустошей. - Куда там глядит твой амулет?
Сай обернулся к своим людям.
- Слыхали? Ждите меня на границе! И всем уйти из северной Паномы. Ничего не предпринимать, пока я не вернусь! Й-э-эррр!
- Й-э-ээрр!!! - дружно отозвались варвары. Не мешкая ни секунды, они развернулись и зашагали на север, к источнику Бешеных Псов, где удобно было разбить лагерь.
Божок глядел в сторону Панкариты.
9. ХОЖД
Лодки пиратов густо чернели на свинцовой воде залива, казалось, что из шхер высыпали полчища муравьев. Но Хожд знал, что каждый из этих муравьев сжимает кривой сагорский нож или короткий меч, откованный в гурдских степях. Впрочем, если судить по предыдущим схваткам, пираты почему-то перешли на бронзовые и костяные ножи, на боевые ликийские шипы и даже простые палицы. Хожд смутно чувствовал, что это неспроста и как-то связано с его миссией. Но понять никак не мог.
Арбалетчики притаились за бортом шхуны, абордажники распластались на палубе, сжимая оружие. Только рулевой изображал застигнутого врасплох купца: размахивал свободной рукой и зычно звал капитана. На баке кто-то колотил деревянным молотком не то в гонг, не то в рынду.
"Хорошо, - подумал Хожд. - Правдоподобно! Молодцы!"
Флагманская баркентина шла под торговым суманским флагом. Со стороны никто бы не заподозрил, что вместо товаров она скрывает отборные роты морских пехотинцев, бойцов умелых и тертых не в одном абордаже. А в отдалении, кроясь в тумане, наготове поджидают еще три корабля.
Пиратов ждала ловушка. И они попались на крючок, словно жирный сазан.
Когда борта лодок ударились в обшивку баркентины, а в планшир вонзились десятки бронзовых крючьев, арбалетчики по команде дали первый залп. Из нескольких дюжин пиратов на борт успели подняться всего полторы, и тут же напоролись на пики пехотинцев-абордажников. Расчехленные баллисты, урча, метнули тяжелые снаряды, залив всколыхнула могучая волна, несколько лодок разлетелись в щепы, кое-какие перевернулись. Ошеломленные пираты барахтались в воде, так и не успев сообразить кто же дал им такой отпор. На отставших лодках спешно гребли к берегу, но два из трех кораблей подмоги уже сбрасывали тик-трапы в опасной близости от скал: один в миле восточнее, второй - западнее. Суманские пехотинцы выбрались на берег и взяли отступивших пиратов в клещи. Четвертый корабль сновал по заливу и топил уцелевшие лодки.
Спустя полчаса все было кончено: кто из пиратов не пошел ко дну или не был убит пехотинцами, связанный по рукам и ногам валялся в трюме под надежным замком и под охраной. Через пару недель их продадут в рабство и они проклянут злую судьбу, сохранившую им жизни, и переполнятся завистью ко своим погибшим в бою товарищам.
Те же немногие, кому посчастливилось прорваться сквозь цепи пехотинцев, торопливо уходили предгорьями к лагерю Чатта. Хожд рассматривал пустынный скалистый берег.
"Пора, - подумал он, - пора высаживаться и разгромить их логово. Только где оно? В каком фиорде?"
- Даггар! - крикнул Хожд пожилому сагорцу, доке по части допросов. Давай-ка спустимся к пленным...
Даггар осклабился и поправил плоскую сумку со своим жутковатым инструментом. В сумке отчетливо звякнула сталь.
Не прошло и получаса, как Хожд пометил на карте нужный фиорд. Даггар действительно был мастером своего дела. Корабли ложились на новый курс; почтовые чайки разносили приказы капитанам оставшихся на дальнем рейде судов, скрипели снасти, волны упруго бились в выскобленные борта и пел в парусах свежий ветер.
Атаковать решили на рассвете, потому что к месту подошли перед самыми сумерками. Вплотную Хожд подходить не решился: вожак пиратов слыл хитрой и осторожной бестией. Корабли отдавали якорь за острым скалистым мысом.
Приказав пехотинцам отдыхать перед утренним штурмом, Хожд отпустил капитанов и офицеров и поднялся на палубу. Запад догорал багровым, а над головой уже виднелись самые яркие звезды. Прибой слабо светился, шумели, накатываясь на берег, волны и в этот шум вплетались еле слышные песни цикад.
"Утром, - подумал Хожд. - Утром я докажу отцу, что не зря провел в горах восемь лет. Хотя, еще с неделю придется чистить шхеры от недобитых шаек... Но это уже детали..."
Спал Хожд крепко, как обычно, ибо воину не пристало терять сон из-за такой мелочи, как завтрашняя битва.
Якоря подняли когда край солнца показался над волнами залива. Скрип цепей заглушил утренние крики чаек; мачты одевались парусами, а форштевни вспороли поверхность залива. Мыс стал медленно надвигаться, открывая проход в пиратский фиорд. Косая тень от скал лежала на полосе прибоя правее мыса.
Лагерь открылся глазу едва корабли обогнули мыс. Несколько пузатых домиков наподобие тех, что ставят у моря рыбаки, полсотни шалашей и цепь бугорков у самых скал, видимо землянки. Одинокая струйка дыма поднималась в небо.
Пехотинцы действовали стремительно, как умели только они - воины Сумана, мастера морских сражений. Матросы еще не успели управиться с парусами, корабли еще не легли на новый галс, а шлюпки, полные пехотинцев, уже отвалили от бортов и устремились к берегу. Хожд глядел на лавину темных точек, захлестнувших логово пиратов и подумал, что атака пехотинцев очень напоминает нашествие муравьев-кочевников на муравейник оседлых родичей.
Но не зазвучал далекий звон стали, не огласился лагерь хриплыми криками битвы - только чайки встретили высадившихся пехотинцев. Дома и шалаши были пусты.
Хожд ступил на берег спустя десяток минут. Солдаты преданно глядели на дожа, ожидая приказаний.
Пираты убрались из лагеря ночью. Не нужно быть следопытом, чтобы увидеть следы поспешных сборов - повсюду валялись брошенные впопыхах вещи, посуда, обломки мебели и корабельных сундуков. Забирали только ценности, оружие и провизию, все прочее либо бросалось на месте, либо крушилось на части и тоже бросалось. Хожд хмуро бродил среди этого разгрома и молчал.
Пиратов кто-то предупредил. А, может, у них дозорные даже в соседних фиордах? Тогда это уже не те пираты, которых громил Дерег Румм, отец Хожда.
"А чего ты ожидал? - рассвирепел на себя Хожд. - Прошел Храм и возомнил себя великим стратегом? Когда пираты раньше выводили из строя вековую систему навигации, дотоле безотказную? Когда они ухитрялись разграбить за два месяца семь кораблей в одном месте?"
Хожд поймал выжидательный взгляд Лата Кли, советника Дожа Сумана. Нужно было действовать.
Впрочем, Хожд уже успокоился. Он знал что делать.
- Рен! - окликнул он капитана морских пехотинцев. - Вышли следопытов и выясни куда отправились пираты. С грузом они далеко не уйдут. Прижми их к горам и раздави, как клопов на стене.
Пехотинец отсалютовал и исчез. Солдаты развернулись веером и покинули лагерь, чтобы вскоре собраться в нужном месте и начать погоню.
- Капитанам кораблей: приготовиться к отходу. Командам охраны быть наготове, додавим на пути к Порт-Суману всех уцелевших.
Сигнальщик замахал флажками; на кораблях в знак внимания приспустили вымпелы.
- Почтарь! Записывай сообщение.
Хожд на секунду прервался, пока помощник-писарь развернет лист и очинит перо.
- Дерегу Румму, Дожу Сумана, главе Совета Гильдии торговцев.
Разбойники оттеснены к Южному перевалу, пехотинцы преследуют их по пятам. Флот возвращается в Порт-Суман. Готов повести к перевалу резервную роту морской пехоты, которая, надеюсь, готова будет выступить немедленно по прибытии флота. С надеждой на успех - Хожд Румм, дож похода.
Перо доскрипело, лист свернут трубочкой и заключен в капсулу. Еще через минуту взмыл почтовый голубь - в город отправляли голубей, а не чаек.
Хожд вновь перехватил внимательный взгляд Лата Кли.
- Думаешь, они пойдут к перевалу? - спросил советник с сомнением.
Хожд чуть заметно усмехнулся и развернул карту предгорий.
- А куда им деваться? С востока - Отрог Тысячи Круч. К западу пограничники. С грузом они могут попытаться ускользнуть только по дороге. Дорога одна - до развилки. На развилке можно повернуть на Касут и Порт-Суман, но там пиратам делать нечего. Остается одно, идти к перевалу. Только в степях они смогут отсидеться. Раз они не ввязались с нами в бой, значит поняли, что ближайшие годы их в покое не оставят.
Лат Кли оторвал глаза от карты с уважением поднял взгляд на Хожда.
- Разрази меня штормовая молния, если ты не прав! Прямо сейчас можно докладывать Дожу, что пиратов следует ловить у перевала. Впрочем, ты это уже сделал...
Хожд медленно свернул карту.
"Я перехитрю тебя, - подумал он, обращаясь к неведомому вожаку пиратов. - Ты умен, ты сумел сбить с толку путеводные стрелки, ты сумел сплотить и организовать разбитых пиратов, но я перехитрю тебя. Рен будет гнать тебя до самой развилки, а я с резервной ротой из Порт-Сумана уже буду поджидать на пути к перевалу..."
От дальних шалашей бегом приближался гонец-пехотинец.
- Дож похода! - даже не отдышавшись доложил он. - Пираты повернули к дороге!
Лат Кли показал Хожду большой палец.
- Передай капитану Рену: преследовать пиратов до самой развилки! А там уже буду я с подкреплением, - сказал Хожд уверенно.
- Слушаюсь, дож!
Отсалютовав, посыльный бегом устремился к уводившей в горы тропе.
Шлюпки отчалили спустя пять минут. Пиратский лагерь вновь опустел и только чайки остались рыться в отбросах. Крепкий ветер наполнил паруса, корабли один за другим огибали мыс и быстро уходили на запад, к Порт-Суману.
10. ЧАТТ
- Шевелитесь, разрази вас небесный гнев! Шевелитесь, дохлые креветки! Пехотинцы никого не щадят!
Пираты, надрывая мускулы, толкали салазки с тяжеленной черной глыбой к близкой уже дороге. Там дело пойдет легче, Чатт знал, по отполированным булыжникам салазки будут скользить охотнее, чем по диким камням гребня.