Рассветало. С высоты фиорд и гладь моря казались прудом в чьем-нибудь саду. Солнце растопило клубящиеся над водой облака, туман отступил от берега и стали видны темнеющие за ближним мысом корабли Сумана. На мачтах расцветали паруса - скоро солдаты поймут, что лагерь пуст и начнут преследование. А дорога еще так далека...
Чатт выругался. Если бы не Камень, они наверняка успели бы убраться за перевал. Со всем награбленным. А на эти денежки можно было снарядить приличный корабль, где-нибудь на юге Шандалара. Или в Сагоре. Даже не один корабль - целую эскадру. Надо же, как быстро опомнились суманские купцы...
- Шевелитесь, медузы снулые! - зычно заорал Чатт, но это не возымело обычного действия. Даже на здоровяков-халадов.
"Устали... - подумал Чатт. - Неужели придется бросить?"
- Матвей! - крикнул Чатт, призывая южанина-ловкача.
Тот возник рядом, словно только и ждал зова.
Пехотинцы уже шныряли по лагерю, а пристальные взгляды их командиров, казалось, жгли пиратам спины.
- Я здесь...
- Как думаешь: успеем к перевалу?
Матвей взглянул вниз, потом на Чатта.
- Если они не дураки - нет. Не успеем. А они не дураки, как мы уже успели убедиться.
Да, в этом Чатт убедился. Молодой дож действовал незамысловато, зато очень эффективно. Собственно, пираты и сами расслабились, привыкли грабить жирных торговцев, которые и отпор-то толком дать не могут... На последний абордаж даже Камень не взяли, и это оказался не перепуганный купец, а военный корабль с регулярной ротой морских пехотинцев... Матвей не раз говорил Чатту, что нужно менять тактику, но тот отмахивался, опьяненный легкими победами, думал, что еще немного можно подождать. Еще пару кораблей ограбить. Еще десяток сундуков набить. Еще два десятка раздать молодцам. И вот она, расплата...
Единственная ошибка дожа - не стоило ждать утра, надо было напасть ночью, и для Чатта и его людей все было бы кончено. Не учел он, что ближе к главарю больше дисциплины и дозоры на мысе не только хлещут гурдские вина, но и на море глядят иногда...
Чатт сверкнул глазами.
- Да. С Камнем нам не уйти. Но и бросать его мы не станем. Я знаю, что делать, Матвей!
Чатт ухватился за мелькнувшую мысль, и, не найдя в ней серьезных изъянов, решил попытать судьбу.
- Уводи всех, кто несет ценности за перевал! Головой отвечаешь! Деньги и золото нужно сохранить во что бы то ни стало. А мы с Камнем встретим погоню... И запомни, ловкач: от меня еще никто не уходил.
Матвей понимающе кивнул.
- Пожалуй, это действительно выход. Я сам хотел предложить тебе разделиться... А за меня не беспокойся: я еще никого из тех, с кем вместе работал, не надувал. Это мое правило, если ты не забыл.
Чатт осклабился.
- Я не забыл. Но на всякий случай напоминаю...
Пехотинцы дружно покинули лагерь. Лавина темных подвижных точек начала подниматься к дороге. До стычки оставалось около трех часов. Есть время подготовиться.
- В путь! До встречи за перевалом!
- До встречи!
Отряд разделился. Полторы сотни дюжих разбойников с пухлыми заплечными мешками быстро зашагали по горной тропе; оставшиеся навалились на неподатливую тяжесть черной глыбы, стараясь поднять ее повыше в горы.
11. МАТВЕЙ
Перевал встретил их потоком теплого воздуха. По мере подъема сила потока возрастала. Вольные ветры южных степей лились на земли республики, ползли к подножию гор и окутывали море пеленой белесого тумана.
Достигнув высшей точки на тропе, Матвей обернулся. Отряд, растянувшийся цепочкой, полз к перевалу, словно упорный длинный червь. По ту сторону гор воздух был кристально прозрачен и бескрайние травянистые равнины просматривались на многие мили. Вдалеке виднелся мутный шлейф поднятой пыли: к перевалу кто-то приближался со стороны степей. Но пыль клубилась еще очень далеко, даже если это пыль из-под ног дромаров, всадники прибудут к перевалу не скоро.
Хлебнув из фляги, Матвей присел на плоский обломок камня. Спутники поднимутся к нему не раньше чем через десять минут. Есть время отдохнуть и осмотреться. И подумать.
Над тем, не пришла ли пора нарушить старое правило.
Достаточно ли несут золота пираты, приближающиеся к перевалу? Чатта все равно не пощадят. Военные Сумана всегда были беспощадны к тем, кто мешал торговле. Так не лучше ли за перевалом повернуть куда-нибудь в тихое место? Часть денег раздать сообщникам, а оставшиеся он найдет куда употребить...
Он закурил трубку вишневого дерева, с наслаждением затянулся и приготовился взвесить все за и против.
Порыв холодного ветра застал его врасплох. Сбоку, за серой громадой скалы, где росли несколько чахлых сосенок, что-то сверкнуло.
Матвей чертыхнулся и встал.
У сосенок вновь несколько раз сверкнуло, словно туда то и дело била молния. Но какая молния при ясном небе?
Ледяной ветер налетал тоже оттуда, странный, порывистый, колючий.
Матвей оставил трубку на камне и скользнул к скале. Туда вела еле заметная тропинка. Прячась за сосенками, Матвей выглянул. Он увидел небольшую ровную площадку, усеянную колотым гранитом. На площадке, отряхивая белоснежный плащ, вставал с колен высокий соломенноволосый парень. В левой руке он сжимал сверкающий на солнце меч, украшенный крупным изумрудом.
Вновь налетел порыв ветра и по глазам резанула короткая вспышка. Матвей заслонился ладонью, но тотчас опустил ее.
Прямо из пустоты на площадку вдруг ворвались еще двое, один в сине-желтом плаще, второй в зеленом. У этих тоже были мечи. Не устояв на ногах, оба плашмя повалились на гранитную крошку, шипя и тихо ругаясь от боли.
Не прошло и минуты, как появилось еще двое, в коричневом и желтом плащах.
Матвей присмотрелся.
Обладатели зеленого и желтого плаща были черноволосы и крепко сложены; остальные повыше и постройнее, кроме того, что в коричневом: этот был и высок, и крепок одновременно. У зеленого и сине-желтого мечи были черны, у остальных - сверкающи и с зелеными камнями на гардах.
Кое-как все пятеро поднялись и стали озираться.
- Гляди, Тарус! Они посветлели! - сказал тот, что в белом плаще. Акцент у него был какой-то странный, незнакомый, хотя Матвей исходил немало земель и знал массу наречий.
- Какие посветлели, а какие и наоборот... - проворчал тот, которого назвали Тарусом.
Крепыш в коричневом плаще глянул с обрыва.
- Ого! В горы нас занесло, чародей. Гляди, высота какая...
Чародей глянул, но вид его, очевидно, не впечатлил. Он сунул вороненый меч в ножны и кивнул спутнику в зеленом:
- Можешь прятать, Хокан. Он пока не понадобится.
Остальные мечи, видимо, могли им понадобиться. Матвей устроился поудобнее, стараясь не шуметь.
- Вишена! - сказал Хокан. - А ведь это удобно: если меч сменил цвет, сразу понятно, что тебя занесло в другой мир. А?
Обладатель белого плаща усмехнулся, а Матвей недоуменно вслушался: Хокан говорил на совершенно незнакомом языке, однако Матвей, не признав ни одного слова, понял смысл сказанного.
Переговариваясь, пришлые направились в сторону его убежища. Матвей напрягся, однако решил не юлить и просто поднялся из-за поросшего редкой травой камня.
Пятеро в разноцветных плащах замерли, держась за рукояти мечей.
- Эй! - сказал Матвей как можно более приветливо. - Я не собираюсь на вас нападать.
Они настороженно глядели перед собой, оценивающе, внимательно.
- Меня зовут Матвей! Я из Шандалара.
Помедлив, ответил Тарус, которого называли чародеем.
- Здоров будь, Матвей из Шандалара. Здесь есть еще кто-нибудь?
- Есть, - Матвей неопределенно ткнул пальцем куда-то за спину. - Мои молодцы вот-вот подоспеют. Человек полтораста. А что?
Тарус не ответил. Зато крепыш в коричневом недовольно буркнул:
- Уходить надобно. Дальше. Куда угодно. Чего ждать?
- Точно! Нас ждут у Драконьей Башни, - поддержал его бородач в желтом. И вытянул перед собой меч с изумрудом.
Тот, что в белом, поступил так же. Два меча скрестились, слабо лязгнув. Секунду спустя третий меч лег поверх остальных. Изумруды тускло засветились. Тарус на секунду обернулся.
- Прощай, Матвей. Не ломай голову - кто мы и откуда мы. Мы - из другого мира. И уходим дальше, в следующий мир. Для тебя нас нет и никогда не было. Удачи тебе!
Матвей ошеломленно переминался с ноги на ногу. Вишена, тот, что в белом, поторопил Хокана.
- Давай!
Хокан шагнул вперед и исчез. В спину Матвею толкнулся упругий порыв ветра. Только никаких вспышек на этот раз не было.
Тарус ушел молча и не оборачиваясь. Ветер ударился в спину, словно озорной щенок.
- Йэльм!
Воин в желтом исчез.
- Боромир!
Исчез крепыш вместе со своим коричневым плащом.
Вишена на секунду задержался.
- Удачи, Матвей! Я - из Тялшина. Прощай.
- А остальные откуда? - зачем-то спросил Матвей.
- Боромир и Тарус - из Лойды, Хокан и Йэльм - из Лербю-фиорда...
Он исчез так же внезапно, как его спутники. Ветер зашумел и улегся; только слабый послегрозовой запах остался висеть у скалы. А спустя секунду пришел могучий неторопливый поток теплого равнинного воздуха, ничего общего не имеющий с резкими холодными порывами, сопровождавшими непонятных путешественников по мирам.
- Боромир и Тарус - из Лойды, Хокан и Йэльм - из Лербю-фиорда...
Он исчез так же внезапно, как его спутники. Ветер зашумел и улегся; только слабый послегрозовой запах остался висеть у скалы. А спустя секунду пришел могучий неторопливый поток теплого равнинного воздуха, ничего общего не имеющий с резкими холодными порывами, сопровождавшими непонятных путешественников по мирам.
Матвей долго стоял на гранитной крошке, впервые в жизни растерявшись. Мысли спутались совершенно.
- Да, - сказали ему в спину с нескрываемой насмешкой. - Не каждый день такое увидишь. Но я думала, что ты не слишком удивишься, Матвей Пройдоха.
Матвей рывком обернулся, взявшись за нож.
Опираясь на ствол кривенькой сосны на тропе стояла девушка в походном плаще и полотняных брюках со множеством карманов. Оружия у нее не было.
12. УЛЬМА
Матвей стоял перед ней, захваченный врасплох. Ульма наблюдала за ним добрые полчаса, едва тот появился на перевале, окликнула же только сейчас.
Чтобы отыскать головной лагерь пиратов ей понадобилось всего два дня. Пираты обосновались на удивление близко от столицы. При попутном ветре корабли доходили от причалов Порт-Сумана к нужному фиорду за сутки. Но едва Ульма выбрала ночку чтобы пробраться в лагерь, пираты вдруг разом снялись и ушли в горы. Очень быстро Ульма поняла: идут к перевалу. Зачем ее не волновало. Ее волновал только южанин-Матвей. Талисман Пути действительно был у него, болтался на шее под рубахой и, насколько знала Ульма, никогда не снимался. Впрочем, понятно, Пройдоха в любой момент мог отправиться в Путь. Недаром его знали все ходоки от Турана до холодных земель на севере, где хозяйничали жутковатые хорги.
- Что тебе нужно? - спросил Матвей. Он быстро взял себя в руки.
- Убить тебя и отнять то, что тебе не принадлежит, - честно ответила Ульма. - Но может я тебя и не убью.
Матвей оскалился:
- Убить? Ну, валяй, убивай, - Матвей ухмыльнулся. - Что же ты стоишь?
В следующую секунду у него отобрали нож. Как - Матвей не понял. Но нож вдруг оказался у Ульмы, а Пройдоха ткнулся лицом в гранитную крошку с вывернутой за спину рукой.
Ульма критически осмотрела бронзовое лезвие.
- Барахло, - заключила она. - Таким только кур резать...
А насчет Матвея она несколько разочаровалась. Он явно не имел представления об искусстве рукопашного боя. Жрица Пустых Ладоней была бы довольна тем, как Ульма провела связку.
Матвей медленно поднялся, скрипя зубами и хмурясь. Взгляд его стал колючим и злым. Ульма улыбалась.
Но недолго. Вдруг она опрокинулась на спину, а нож вновь перекочевал к Матвею.
Ульма вскочила мгновенно. Чертовщина! Это не боевое искусство, движения Матвея напоминали попытки пьяного устоять на ногах и первый раз Ульма попалась. Но второй раз она не даст себя одурачить.
Медленно ступая, выжидая момент для верной атаки, они сделали два круга.
- Постой, Пройдоха! Я ведь сказала, что может и не стану тебя убивать. Выслушаешь меня?
Матвей недоверчиво взглянул ей в глаза.
- Говори...
Ульма отступила на шаг.
- Семь лет назад из Тарага в шандаларском городе Зельга исчез один из древних талисманов. Талисман Пути. Скажи, его украл ты?
Матвей нахмурился.
- Почему украл? Взял попользоваться.
- Обманув при этом жриц и убив своего напарника...
- Не был он мне напарником! - ощетинился Матвей. - Он первый попытался меня одурачить и завладеть талисманом! А мне тогда некуда было деваться - без талисмана я заблудился бы в сагорских пустынях...
Ульма чуть заметно улыбнулась.
- Прекрасно. Насколько я знаю, сейчас так далеко на юг ты не собираешься. Поэтому, верни талисман. Ты им пользовался дольше, чем кто бы то ни было.
Матвей поколебался.
- Верни, - посоветовала Ульма. - Жрицы Храма найдут тебя. Где бы ты не укрылся.
- Храм? Он имеет отношение к Тарагу Зельги?
Ульма не ответила.
Колебался Матвей недолго. Снял с шеи костяную пластину на сыромятном шнурке, прощально взглянул на нее, и протянул девушке.
Ульма осторожно приняла Талисман, словно он был сделан из хрупкого стекла. Взглянула в глаза Матвею.
- Я рада, что ты оказался действительно таким умным, как о тебе говорят, - сказала Ульма, но на самом деле подумала, что Пройдоха есть Пройдоха: ему просто нужно в очередной раз выкрутиться.
Ульма повернулась, собираясь уйти.
- Постой! - окликнул Матвей. - Еще одно...
Он вдруг шагнул вплотную к девушке. Та ничего не успела понять, просто почувствовала его губы своими. Поцелуй был короткий и обжигающий, как искра из костра. Секундой спустя Матвей отступил на шаг.
- Зачем ты это сделал? - тихо спросила Ульма.
Матвей пожал плечами.
- Не знаю... Если еще когда-нибудь встретимся, сможем проделать это снова...
Он направился к едва намеченной тропе.
Ульма глядела ему в спину. Рука сама потянулась в обретенному Талисману.
Но на шее ничего не было. Взгляд ее догнал Матвея - тот прятал что-то за пазуху.
Гнев захлестнул Ульму лишь на миг. Он - Пройдоха, и этим все сказано.
В следующую секунду метательный шарик настиг затылок Матвея. Матвей рухнул и шумно скатился с тропы в самую гущу сосенок. Ульма, подобрав шарик, спустилась к нему.
Талисман с перерезанным шнурком Матвей держал в левой ладони. Разжав податливые пальцы, Ульма переложила костяную пластинку в потайной внутренний карман плаща. Повертела головой - вокруг было по прежнему безлюдно, дружки Пройдохи еще не поднялись к перевалу. Последний раз взглянула на Матвея.
И, не удержавшись, поцеловала. Но на этот раз его губы остались неподвижными.
Ульма встала и быстрым шагом направилась прочь. По давно не хоженной и поэтому едва заметной горной тропе.
13. ТИАР И САЙ
Костяной идол неотрывно смотрел на юг, туда, где ждал Сая Камень Отрана. Даже корабельная качка не смущала его, выпуклые глаза уверенно глядели куда-то за горизонт.
Сай вышел на палубу. Матросы на баке, рассевшись кружком, негромко разговаривали. Тиар был на мостике, разглядывал море, конечно. Он занимался этим день напролет, как только погрузились на корабль в небольшом паномском порту. Королевский флаг словно по волшебству открывал все двери и улаживал все дела. Солдаты королевича за какие-то два часа взошли на борт ладных тэльских шхун; эскадра, не мешкая, взяла курс на юг, куда указывал талисман шамана Полаха. Саю выделили каюту, но он отверг удобства и спал под навесом на полубаке, перед грот-мачтой. Матросы косились на него с любопытством, а когда он помог тащить какой-то канат, видимо застрявший, и вытащил его в одиночку, стали коситься с уважением и даже предлагать едкий туранский табак на перекурах. Но Сай отмахивался, потому что табак среди его соплеменников был непопулярен, и жевал перетертые шляпки веселящего гриба, утеху и отраду жителей Пустошей.
Сай не ожидал, что Камень окажется за морем. Но делать нечего: пришлось плыть. Он надеялся только на то, что за горы ходить не придется.
В полдень показались южные берега - покатые скалы и глубокие фиорды. У одного из них виднелись на узкой полоске земли бревенчатые домики и шалаши. А людей Сай не разглядел. Да и не было их здесь, наверное.
Тиар, стоя рядом с вахтенным, всматривался. Рядом с ним застыли Вакур, военный министр Паномы, и капитан шхуны. Чуть позади, теребя усы, топтался Шрип, адъютант Тиара.
Сай поднялся на мостик.
- Куда смотрит твой талисман? - спросил Тиар, не отрывая взгляда от берега.
- Прямо на этот поселок. Или за него, на горы.
Тиар продолжал изучать берег.
- Что это за поселок? Рыбацкий?
Шрип у всех за спинами тихонько хихикнул. Вакур тут же обернулся, и он застыл, выкатив глаза.
- Что такое, капрал? - осведомился Вакур.
- Это не рыбацкий поселок, господин министр!
Тиар с интересом прислушивался.
- А чей же тогда?
Шрип вздохнул:
- Это лагерь пиратов. Тех, что шныряют по всей Шепчущей Горловине. Здесь у них база...
Вакур прищурился.
- Черт возьми, Шрип, ты был пиратом четверть века назад, и поныне знаешь все пиратские лагеря?
Шрип виновато развел руками:
- Ничего не могу поделать, господин министр! На память я никогда не жаловался, а пираты редко меняют устоявшиеся привычки...
- Выходит, Камень утащили пираты? - спросил Тиар. - Неужели они забрались так далеко на север? И зачем?
Вакур вновь перевел взгляд на Шрипа.
- Ну, отвечай!
Капрал вытянулся как струна.
- Не могу знать! Хотя, среди пиратов много чужеземцев... Может быть, кто-то из его, - он кивнул на Сая, - варваров к ним прибился...
- Заткнись, морж, - снисходительно уронил Сай. - Никто из воинов Пустошей не сядет на корабль. И никто не продаст святыню Пустошей.
- Ты, осмелюсь заметить, на корабле...
Сай осклабился.
- Я - Сай, сын шамана! Отец велел найти Камень, и я на пути к цели взойду даже на костер, не то что на корабль. Понял, старый ты лось?