Шохин метнулся к окну.
– Да не высовывайся. Отодвинь мешок и через щель посмотри, чтобы тебя с улицы видно не было.
...Проследив за тем, как Расул Атаев вышел в зону видимости часового блокпоста и завязал с ним разговор, главарь банды повернулся к своим подельникам, укрывшимся в глубокой воронке:
– Так! Зацепил русский Расула. Приказал сложить оружие, снять бушлат, расстегнуть куртку... Уложил его на землю... Сейчас часовой вызовет офицера или сержанта, и они займутся парнем. Самое время начинать отход из сектора. Идем, как договаривались, держа оружие наготове. Если нас засекут с поста, – обстрел неверных и прорыв. За мной, вперед!
Бандиты по одному выползли из воронки и перебежками бросились к «зеленке».
...Шохин, заняв свою позицию, через ночной прицел принялся внимательно осматривать местность. Все было спокойно, и он хотел было перевести наблюдение вправо, как краем глаза заметил, что куст около большой мусорной кучи вздрогнул. Боец вернул прицел в прежнее положение. Ветви куста вновь пошевелились, и это явно не ветер раскачивал их. Либо бродячий пес, либо... человек. Через секунду рядовой его увидел. Доку Амиров решил взглянуть на пост перед тем, как пробежать небольшой, но открытый участок местности. Шохин, не оборачиваясь, крикнул Лихолетову:
– Товарищ старший лейтенант, передо мной «дух»!
– «Дух»? Погоди... – Взводный метнулся к соседнему окну. – Где?
– Высунулся и спрятался за мусорной кучей.
– Ну, тогда приготовься. Он явно оценивал обстановку перед тем, как рвануть через лужайку. Значит, «духи» все же решили развести нас... Готов?
– Так точно!
– Бей боевика, как только высунется из-за кучи.
– А если их там с десяток?
– Ну, десяток мы не пропустили бы при зачистке, но рыл пять – быть может. Интересно, чем они вооружены? Впрочем, скоро узнаем.
От восточного окна подал голос Беденко:
– А мне что с «чехом» этим делать?
– Держи на земле. Попытается бежать или схватить оружие – вали!
Ждать десантникам долго не пришлось. Доку Амиров, посчитав, что ситуация складывается по его плану, и торопясь уйти от блокпоста, первым рванул из укрытия. Пригнувшись, он побежал к соседнему двору. Шохин нажал на спусковой крючок и тут же отпустил его. Прогремевшая в ночи короткая очередь срезала главаря банды. Две пули попали ему в голову, не оставив никаких шансов выжить. Амиров рухнул на землю, по инерции перекатившись метра на полтора вперед. И тут же над кучей поднялись два боевика. Старший лейтенант Лихолетов ударил из автомата по одному из них, увидев, что боевики вооружены одноразовыми гранатометами. Он всадил очередь в шею бандита, но второй, на которого не успел среагировать Шохин, выстрелил по дому. Здание вздрогнуло. На десантников посыпалась штукатурка.
– Все живы? – крикнул Лихолетов.
– Живы, – в один голос прокричали Шохин и Беденко.
– Куда попал выстрел?
– По ходу, в соседнюю комнату.
– Не в окна первого этажа?
– Вроде нет!
– Мой «дух» схватил автомат, – крикнул Беденко.
– Вали его, – приказал Лихолетов, выпустив очередь по мусорной куче.
Пули взбили фонтанчики на ее верхушке, но гранатометчик успел укрыться. Тем временем Беденко двумя очередями расстрелял Расула Атаева, по глупости и под действием наркоты решившего вступить в бой.
Слева от кучи по блокпосту ударил пулемет, справа – два автомата. Они стреляли по окнам второго этажа. Десантникам пришлось укрыться. Лихолетов метнулся к лестнице, но с первого этажа прошел доклад, что весь личный состав занял позиции обороны.
– Гранатометчик! – крикнул Лихолетов.
– Я!
– Откуда бьет пулемет, видишь?
– От кучи слева!
– Верно! Успокой его!
Из здания в кучу мусора словно ударила молния. Громкий тупой разрыв разметал кучу по сторонам. Лихолетов увидел, как из-за мусора вверх подбросило какой-то продолговатый предмет. И только когда он упал ближе к зданию, старший лейтенант понял, что этим предметом был труп боевика-пулеметчика. Автоматы бандитов смолкли. То ли и их задел разрыв выстрела РПГ-7, то ли слегка контуженные боевики укрылись в какой-нибудь яме.
– Всем следить за подходами к дому! Не допустить появления гранатометчиков и прорыва к зданию боевиков ближе, чем на двадцать пять метров.
Взводный занял прежнюю позицию. На второй этаж поднялся связист:
– Товарищ старший лейтенант, вас ротный вызывает на связь!
– Охотник! – раздался в трубке голос капитана. – Что за бой в твоем секторе?
– Группа боевиков, численность которой пока установить не имею возможности, в 22.10 предприняла попытку прорваться из «зеленки» через зону ответственности моего поста. Бандиты использовали подставу – молодого «духа», выставив его как сдающегося в плен. Этот номер у них не прошел. В ходе прорыва мы уничтожили как минимум четверых чеченов, но еще парочка осталась. Они рядом, возможности отхода не имеют. Их уничтожение – дело времени.
– Что за взрывы я слышал?
– Сначала «духи» применили по блокпосту «Муху», затем мы ответили им из РПГ-7.
– Ясно! Потери с нашей стороны есть?
– Нет.
– Хорошо! Вызвать резерв, или справишься сам?
– Сам справлюсь, – ответил Лихолетов.
– Ну, смотри. Ни в коем случае не выпускай людей за пределы здания.
– Не первый год замужем, командир...
Передав гарнитуру связисту, Лихолетов занял прежнюю позицию.
– Ну, что тут у нас, Шохин?
– Ничего! Затаились «духи». Да и немудрено – получили они нехило. Теперь оставшиеся в живых наверняка чешут макушки, что делать дальше. Хреново, если у них еще гранатометы есть...
– Если были бы, то уже обстреляли бы блокпост. Нет, Толя, чечены сейчас думают, как свалить туда, где у них лежбище было. И лежбище неплохое, раз мы их при зачистке не обнаружили.
Неожиданно крикнул Беденко:
– Вижу «духов»!
– Где? – отозвался старлей.
– Смотрите от кучи вправо, где кусты. Отползают на восток, суки!
– Так, вижу! Ну что ж, пора ставить точку в этой хреновине... Беденко, твой первый, мой второй. Огонь по команде. Как доползут до забора, накроем.
...Оставшиеся в живых боевики банды Эмира, посоветовавшись и оценив сложившуюся не в их пользу обстановку, решили вернуться в схрон. Амиров убит, Рубаев убит, Бадаева расстреляли из гранатомета, Расула завалили. Показать русским, где находится схрон, некому. Пусть в нем нет пищи и воды, но суток трое продержаться можно, а дальше видно будет. Главное сейчас – уйти от поста. И Галаев с Кадамовым поползли к схрону. Добраться бы до забора – там метрах в трех от пролома вход в подземелье, там спасение...
Но скрыться бандитам было не суждено. Как только Галаев достиг забора, старший лейтенант Лихолетов отдал приказ:
– Беденко, огонь!
И вновь ночную тишину вспороли автоматные очереди. На этот раз десантники патронов не жалели, вколачивая пули в тела боевиков. Секунды – и с бандой было покончено. Но Лихолетов не мог знать, всех ли врагов уничтожили бойцы его поста, поэтому до рассвета всему личному составу приказал оставаться на позициях. Подозвал к себе связиста:
– Связь с ротным!
– Я – Охотник-1!
– Попытка прорыва противника предотвращена. Уничтожено шесть боевиков. Не исключено, что в зоне ответственности поста могут находиться и другие «духи». Поэтому принял решение держать людей на позициях до рассвета. Затем привлечь для дополнительной зачистки резервную группу.
– Решение утверждаю. Держать пост!
Доложив командиру роты о пресечении попытки прорыва из сектора мелкой банды сепаратистов, Лихолетов закурил. Глядя на него, за пачкой сигарет потянулся и Беденко.
– А кто разрешал на посту курить, сержант? – строго спросил командир.
– Так вы же сами, товарищ старший лейтенант...
– И что? На то я и командир. Вот станешь вместо меня, тогда и будешь решать, кому что можно, а кому нельзя, понял?
– Так точно! Только несправедливо это. На первом этаже ребята наверняка курят...
Лихолетов чертыхнулся.
– Ладно! Перекур! Но – быстро и продолжая наблюдение за подходами к посту.
– Понял! Без вопросов!
Беденко закурил. Лихолетов взглянул на Шохина, осматривавшего северный сектор.
– Что видно, Толя?
– Ни хрена не видно, товарищ старший лейтенант. «Духов» нет. А вот ветер усиливается. Небо заволокло. Снег, наверное, пойдет. А почему мы вокруг поста растяжки не поставили? Все спокойнее было бы.
– Установить растяжки, противопехотные мины – дело нехитрое. А если на них какая-нибудь семья налетит? Или беспризорные дети? Да одной бродячей собаки или кошки хватит, чтобы порвать проволоку. Ты хочешь от каждого взрыва вскакивать по тревоге? Или отвечать за гибель мирных жителей?
– Никак нет!
– И я, Шохин, не хочу. Поэтому мы и не стали минировать подходы к блокпосту. Да и сидеть нам здесь недолго. Не дадут кайф ловить в «зеленке». Думаю, скоро на восток перебросят. Возможно, и в городе не оставят. Грозный, конечно, крепость, оплот Дудаева, но далеко не вся Чечня. И «духи» не в одном Грозном готовились к встрече федеральных сил. Так что впереди еще много интересного. Конечно, лучше этого не видеть, но на то она и война...
– Товарищ старший лейтенант, – не оборачиваясь от окна, спросил взводного Беденко, – а почему вас к Герою не представили? Или взводных не положено представлять? Только командиров роты и выше?
– Вот уж о чем никогда не думал, так это о наградах. Как говорится, не за звезды и ордена воюем. А кого и чем наградят, какая тебе разница?
– Как это какая? Для чего же тогда их придумывали? Отмечать заслуги, ведь так? А мы, что, не заслужили орденов, отбив привокзальную площадь? Взяв ДГБ? Заслужили. А раз заслужили, то государство должно отметить...
– Тебя же к ордену представили! И ко второму, насколько мне известно, тоже. Мало?
– Нормально, если дадут. Представление что? Бумага. Вот когда на грудь повесят ордена, тогда другое дело.
Лихолетов улыбнулся:
– Это Шохина волновать больше должно, а не тебя.
– Почему Шохина?
– Ты не оборачивайся, наблюдай за сектором – а то получишь пулю вместо ордена... А насчет Шохина объясню. Ему непременно надо получить орден до возвращения в Рязань, до дембеля. Чтобы невеста увидела, какой у нее героический жених. А тебе, Беденко, спешить некуда.
– Как это некуда? У нас с Шохиным дембель одновременно, весной!
– Так тебя собираются в школу прапорщиков отправить.
– Чего?! В какую еще школу прапорщиков?
– В обычную. Подучат тебя, Беденко, и вернешься в полк начальником – ну, скажем, продовольственного склада. Или старшиной роты.
– Каким старшиной? Не пойду я ни в какую школу прапорщиков! Я домой свалю. Отслужил свое и баста. До дому, до хаты. А вот Шохин, товарищ старший лейтенант, как раз собирается в контрактники податься. Вы его обрабатывайте. А меня бесполезно. Не останусь служить.
Лихолетов повернулся к Шохину:
– Толя! Беденко правду сказал насчет контрактника?
– Да, – ответил рядовой, не оборачиваясь, – есть такая мысль.
– Так отлично! Нам такие бойцы нужны. Почему мне лично о своем намерении не сказал?
– Сначала отсюда, из Чечни, вернуться надо.
– Вернемся! А то, что решил остаться, правильно. Одобряю.
– Вы ему хату пробейте, товарищ старший лейтенант, – встрял Беденко.
– Поможем!.. Ну ладно, ребята, вроде, все спокойно. Продолжайте наблюдение, а я спущусь на первый этаж. Если что, зовите.
До рассвета больше никаких происшествий не произошло. В зоне ответственности блокпоста взвода Лихолетова никто не появлялся – даже бродячие животные, видимо, распуганные грохотом ночного боя. А в восемь тридцать к посту прибыла БМД с отделением восьмой роты, резерв комбата. И первым, кто спрыгнул с брони боевой машины десанта, был подполковник Голубятников. Лихолетов вышел из дома, доложил комбату о ночном бое. Комбат выслушал взводного и, не задав ни одного вопроса, сказал:
– В отсеке термос. Завтрак. Пусть твои заберут. И пойдем, посмотрим, что за орлов приземлили твои парни.
Лихолетов отдал команду сержанту Беденко забрать из БМД термос с завтраком, после чего провел Голубятникова к лежавшему в снегу молодому чеченцу, объяснив:
– Сначала этот архар вышел.
– Откуда вышел?
– По докладу часовых, он появился внезапно из-за ближайшего куста. Встал, поднял руки, держа в одной из них автомат без магазина. Часовой вызвал меня.
Лихолетов подробно доложил командиру батальона обо всем, что произошло дальше. Выслушав его, Голубятников прошел к мусорной куче, к забору.
– Где-то рядом должен быть схрон, откуда вылезли эти «духи». Кстати, схрон, который при зачистке твои люди не заметили... Ладно, бойцы Стрельцова поищут. Значит, «духи» использовали в качестве подставы молодого собрата?
– Так точно, совсем еще пацана.
– Кто заметил рискнувшую пойти на прорыв группу?
– Рядовой Шохин.
– Шохин? Часто слышу его фамилию. К награде его за бдительность.
– Он, товарищ подполковник, собирается остаться служить по контракту...
– Тем более! Шохин – рязанский?
– Никак нет!
– А! Вспомнил. Ведь это он домой в отпуск отпрашивался, когда брат его попал под бандитов?
– Так точно! И тогда же они с Артюшиным в карауле задержали нарушителей, пытавшихся взломать склад с оружием.
– Да, все, вспомнил. Это он у нас из поликлиники «духов» выбивал?
– Так точно. С Артюшиным и сержантом Беденко предотвратили прорыв «духов» из здания ДГБ.
– Специалисты по ликвидации прорывов? Хорошо! Почему решил остаться служить в Рязани?
– Так у него невеста в железнодорожном училище.
– Семью решил создать? Это хорошо... Как вернемся, переговорю с ним. Нам такие бойцы нужны.
– Вот и я ему то же самое сказал.
К офицерам подошел командир третьего взвода восьмой роты старший лейтенант Абрамов, доложил:
– Трупы осмотрены. У того, кто вышел на сдачу, обнаружили паспорт.
– Да? А ну-ка...
Старший лейтенант передал комбату паспорт молодого боевика.
– Так! Расул Атаев. Уроженец города Грозного. Действительно, еще пацан, 76-го года рождения. Осенью восемнадцать лет исполнилось. – Комбат взглянул на Лихолетова: – Не убивать его можно было?
– Так и не завалили бы, если бы лежал спокойно. А он, как только подельники его старшие на прорыв пошли, к автомату потянулся.
– Но автомат был разряжен?
– Долго зарядить? Вставил магазин, передернул раму – и готово, стреляй, пока патроны не кончатся. Да и под наркотой он был.
– Ты что, видел, как кололся этот Атаев?
– Я его глаза видел. Этого достаточно. И он знал, что его подельники пытаются уйти. Так что ни хрена он не хотел сдаваться, ему просто дали уколоться и запустили подставой. «Духи» сами послали пацана на смерть.
– Ладно. Документы забираю. Дневной пеший патруль ты должен отряжать?
– Так точно! Но у меня бойцы ночь не спали.
– Знаю, поэтому и спросил. Значит, так: организуй наблюдение за зоной ответственности поста, остальному личному составу отдых. Насчет патруля я вопрос решу.
Трупы боевиков решено было сложить у дороги, чтобы затем вывезти их на автомобиле. БМД с комбатом пошла к блокпосту девятой роты. Голубятников по бортовой радиостанции связался с командиром седьмой роты, приказал выставить дневные пешие патрули из состава двух других блокпостов во главе со старшими лейтенантами Гротовым и Суровым. Лихолетов же, определив очередность несения службы подчиненным ему личным составом, после завтрака объявил бойцам отдых.
Объехав северо-западный сектор, Голубятников прибыл на КНП. Захватив полевую сумку, он вместе со штабным связистом и охраной пошел к штабу полка. В 10.00 на командном пункте началось совещание, которое свелось к обеспечению эвакуации из района ответственности полка поврежденной в ходе боев техники. Она с начала месяца стояла на площади, во дворах, на улицах, в переулках, в частных секторах – там, где ее настигли вражеские снаряды и выстрелы гранатометов.
Полковник Бортнов был немногословен, задачу ставил кратко, точно:
– Завтра, 26 января, где-то после девяти часов утра прибудет ремонтно-эвакуационная группа, включающая в себя подразделения ремонтно-восстановительного батальона, батальона материального обеспечения, отдельную дорожную роту. Всего 20 единиц специальной техники, тягачей, трейлеров, кранов, мастерских и примерно 50 человек личного состава под руководством генерал-майора Кислюка Евгения Петровича. РЭГ подойдет от дворца Дудаева со стороны Ханкалы по проспекту Орджоникидзе. Командиру рязанского батальона подполковнику Голубятникову войти в контакт с генералом и организовать взаимодействие. Непосредственное охранение будет обеспечивать мотострелковый взвод на трех БМП-2, который прибудет вместе с РЭГ. На батальоне Голубятникова – охрана района эвакуации в целом. И, прежде всего, – блокирование попыток боевиков нанести удар по ремонтно-эвакуационной группе в зоне ответственности батальона. После организации взаимодействия доклад мне. Вам все понятно, товарищ подполковник?
– Где планируется размещение генерала Кислюка и подразделений ремонтно-эвакуационной группы?
– Об этом договоритесь с генералом на месте. Насколько мне известно, у ремонтников оборудована своя база. Но не исключено, что Кислюк решит остаться в батальоне или здесь, на КП. Да, и хотелось бы узнать, что в «зеленке» ночью за стрельба была?
– Я докладывал начальнику штаба, – ответил Голубятников. – Блокпост седьмой роты уничтожил банду из шести человек, предпринявшую попытку прорваться из сектора на запад. Думаю, это не последний случай прорыва, и нам еще предстоит повоевать в «зеленке»...
– Возможно, – согласился Бортнов. – Но война войной, а работа РЭГ должна быть обеспечена в полном объеме. По мне, хоть у каждого дома выставляйте солдат, но чтобы ни один «дух» не помешал эвакуации!
Бортнов перешел к постановке задач командиру батальона тульского полка, расширившего зону ответственности за счет смены нарофоминцев в юго-восточном секторе, и подполковнику Реброву, чей батальон сменил подразделения псковской дивизии на южном от вокзала направлении.