— Да. И я отбилась с помощью своего дара. Когда он понял, что не может прикончить меня психическим ударом, он пришел в ярость и попытался придушить меня. Я уже успела активироваться, раскрыться на полную мощность, чтобы защититься. И когда он прикоснулся ко мне, что-то произошло. Как будто энергия, которую он направлял в меня, развернулась и ударила по нему. В следующее мгновение я поняла, что он мертв.
Лютер какое-то время молчал. Грейс знала, что будет дальше, и покорно ждала.
— Ты говорила, что он нанес тебе удар каким-то видом психической энергии?
— Да. Каким-то образом ему удалось сфокусировать ее. Было дико больно. Я чувствовала, что она убивает меня.
— Фэллон говорил мне, что один из его агентов столкнулся с человеком из «Найтсшейд», который умел энергетическим ударом сбивать людей с ног и причинять им такую боль, что они теряли сознание. Это случилось не так давно, во время расследования в Стоун-каньоне, Аризона. Но эта способность была индуцирована препаратами. Человек из «Найтсшейд» периодически впрыскивал себе эликсир.
— Тот, кто пытался убить меня, тоже сидел на каком-то препарате, — сказала Грейс, не открывая всей правды. — Он говорил, что он наделяет его необыкновенной силой, которая позволяет убивать без следа.
Лютер тихо присвистнул.
— Ну и дела. Ты убила Мартина Крокера, не так ли?
— Да.
— Позволь мне высказать одно дикое предположение. В компании ты работала не библиотекарем.
— Я была дворецким.
— Шутишь?
— Это была официальная должность, — пояснила Грейс. — Никто, видишь ли, не обращает внимания на наемную прислугу. Впоследствии газеты практически не упоминали о том факте, что я погибла в том же крушении катера. Как будто я и не существовала, что, кстати, меня вполне устраивало.
— Я что-то припоминаю: спасатели нашли катер Крокера, его носило по морю. Как ты спаслась?
Грейс поежилась, вспоминая ужас и неумолимое желание выжить, владевшие ею в ту ночь.
— Спасатели не знали то, что знали только Мартин и я: что на острове есть надувная лодка, которую Мартин держал на экстренный случай. Я дождалась ночи. Затем уложила тело Мартина в катер и двинулась к материку. На некотором расстоянии от суши я сбросила тело в воду, а катер просто оставила дрейфовать. А сама перебралась в надувную лодку.
Лютер ничего не сказал, лишь оторвал руку от руля и крепко сжал ее пальцы, показывая, что понимает и ее ужас, и ее желание выжить.
Это пожатие прибавило Грейс сил.
— На лодке не было никаких опознавательных знаков, ничего, что могло бы связать ее с Мартином или со мной. Я затопила ее недалеко от берега. На следующий день я вылетела в Майами по поддельным документам.
— Ты заранее заготовила документы?
— А также маленький чемоданчик с самым необходимым. И довольно долго все это возила с собой. — Она тяжело сглотнула. — Я знала Мартина лучше, чем он сам. Вопрос был не в том, понадобятся ли мне документы и смена одежды, а в том, когда именно все это мне понадобится.
— Ты была у Крокера не просто дворецким, правда? Чем ты у него занималась?
— Я была его личным профайлером, — ответила Грейс. — Я считывала людей, с которыми у него были деловые отношения, их любовниц и всех, кто когда-либо вступал с ним в контакт.
— Телохранитель на все руки.
— Я идентифицировала сильные и слабые стороны его конкурентов. Я указывала, кому он может доверять, и предупреждала, когда кто-то строил против него козни.
— Сколько вы работали такой командой?
— Двенадцать лет.
— Вы были любовниками? — ровным голосом спросил Лютер.
— Нет. В этом смысле нас ничто не привлекало друг в друге. Я была не его типа. Уже под конец он сказал мне, что всегда побаивался моего дара. Что до меня, то я с самого начала знала, что Мартин не способен ни на что, хотя бы приближенно напоминающее любовь или привязанность. Но мы были партнерами и даже своего рода друзьями. Я доверяла ему, так как знала, что он нуждается во мне и что он понимает это.
— И что же произошло?
— Все изменилось после того, как он стал принимать препарат.
— Зачем он пытался убить тебя?
— Он решил, что больше во мне не нуждается. Но я знала все его секреты. Как он объяснил, это делает меня слабым звеном. — Она покачала головой, грустно улыбаясь. — Он искренне верил во всю ту ложь, которую ему скармливали люди из «Найтсшейд», в том числе и в миф, что препарат продлит ему жизнь.
— А зачем ты придумала историю про корпоративного библиотекаря, когда скрывалась? Почему не создала абсолютно новую личность, никак не связанную с «Крокер уорлд»?
— Я опиралась на старую теорию, что в самой лучшей лжи должна быть доля правды. А еще я знала все о «Крокер уорлд», в том числе и как зайти в электронные личные дела сотрудников и создать запись, которая выдержит самое пристальное изучение. И ведь получилось. Я сама убедилась в этом через систему контроля биографии «Джонс и Джонс».
Лютер усмехнулся:
— Если Фэллон обнаружит это, он впадет в меланхолию.
Грейс резко повернулась к нему.
— Ты сообщишь ему?
— Нет.
— Я на это рассчитывала. Спасибо. — Она сделала глоток кофе.
— Так что произошло в тот день, когда пропали Мартин Крокер и его дворецкий? — спросил Лютер.
Грейс все рассказала ему. Когда она закончила, он довольно долго молчал.
— Ты веришь мне? — спросила она, не выдержав напряжения.
— Да.
Она взглянула на его ауру и убедилась, что это правда.
— Еще один вопрос, — сказал Лютер. — Если ты так боялась, что однажды кто-нибудь раскопает, что это ты убила Крокера, зачем, черт побери, ты устроилась на работу в Общество? Ты знала, что тебя будут окружать люди, наделенные различными дарами. Что твоя тайна каждый день будет подвергаться риску.
— Я опасалась, что у людей, которые завербовали Мартина, его смерть вызовет подозрения и они будут искать меня. Еще со слов Мартина я знала, что организация, которую ты называешь «Найтсшейд», объединяет в себе перебежчиков с паранормальными способностями. Вот я и решила, что эта группа будет сторониться сообщества тех, кто входит в Тайный дом.
— То есть ты решила спрятаться в самом сердце Общества. — Уголки губ Лютера слабо дрогнули. — Это мне нравится. Дерзкий шаг.
— Была еще одна причина, почему я подала заявление на место в Бюро по генеалогии, — тихо проговорила Грейс. — Я не раз слышала, что человек, когда ему очень плохо, спешит домой.
— И?
— Общество для меня — это некое подобие семьи.
Глава 25
Это невыносимо.
Сирена в смятении ходила взад-вперед по номеру. Желание Царицы ночи отомстить Зарастро[4] было ничем, жалким писком по сравнению с настоятельной потребностью поквитаться с той мерзавкой, которая каким-то образом смогла противостоять ее пению. Глупое создание должно было умереть, как и остальные. Почему этого не случилось?
Время, решила Сирена. У нее не хватило времени, чтобы завершить работу. Еще минута — и все было бы кончено. Если бы только тот чертов лифт не приехал.
Все еще не веря в то, что потерпела поражение, Сирена сжала руки в кулаки. Безмозглая горничная была полностью под ее контролем. Мощные, неистовые ноты арии Цзян Цин «Я жена Мао Цзэдуна»,[5] колоратурного кредо из оперы «Никсон в Китае» Джона Адамса, работали идеально, ведя ту тетку к роковой гибели. Голос звучал безупречно. Она вплела в него энергию и превратила в смертоносную силу. Горничная не могла противостоять. Никто не мог противостоять.
Ее пронзила паника. С ее голосом все в порядке. Абсолютно все. Тот жуткий инцидент в «Ла Скала» два года назад — не более чем случайность. Да, ее освистали, но та проклятая клака в «Ла Скала» рано или поздно освистывает всех, кто имеет хоть какой-то вес в мире оперы. Это своего рода обряд посвящения для певца. А что, если они действительно услышали недостаток мощи в ее верхнем фа?
Она несильно переживала, когда и в следующем сезоне случилась неприятность. В тот вечер в Сиэтле она сфальшивила на «денежных нотах» в арии Лючии. И это не укрылось от внимания критиков из «Сиэтл таймс». Но тогда у нее была простуда. И что из этого? У всех певцов время от времени бывают провалы.
Да, и немало среди знаменитых сопрано тех, кто проснулся однажды утром и обнаружил, что голос пропал. Ее снова пробрала холодная дрожь.
Врачи заверили ее, что голосовые связки в полном порядке, но они ничего не знали о паранормальной стороне и о том, как прочно она связана с ее исполнительским талантом. А что, если проблема здесь? Что, если ее самый страшный кошмар стал явью? Что, если она теряет дар Сирены?
Невозможно. Она слишком молода, ей всего тридцать пять. Она в самом расцвете. Однако нельзя отрицать, что с карьерой у нее проблемы. И в этом, естественно, виноват ее прежний агент. Из-за этого идиота у нее сорвались важные ангажементы. Он просто поверил слухам. У нее не оказалось иного выбора, как «уволить» его навечно во время «камерного» представления. Последней нотой, которую он услышал, была потрясающе совершенная высокая соль в «Народ Фессалии» Моцарта. Она очень надеялась, что он успел восхититься ее великолепным пассажем.
Нет, с ней все в порядке, если не считать маленькое невезение и плохую организацию. Однако все это изменится после того, как она споет Царицу на премьере «Волшебной флейты» в Акация-Бей. Это, конечно, не «Метрополитен», но «Гатри-Холл» — это маленькая жемчужина среди театров, да и расположен он недалеко от Лос-Анджелеса. Как отметил дорогой Ньюлин, есть большая вероятность, что выступление привлечет важных критиков. Там они своими глазами увидят, что Сирена вернулась, причем стала прекраснее, чем прежде.
И снова самые престижные модельеры встанут в очередь, чтобы умолять ее надеть их туалеты и их драгоценности. Очень скоро она будет раздавать автографы, как это было в прежние времена. Она будет петь в лучших оперных театрах мира, и на ее спектакли билеты будут заказывать за три года…
Звонок телефона разрушил яркие картины блестящего будущего. Сирена посмотрела на номер и поморщилась. Сейчас ей меньше всего хотелось говорить с сестрой. Она со вздохом нажала на кнопку приема.
— Привет, Дамарис.
— Что происходит? Я жду твоего звонка. Все в порядке?
— Успокойся, все замечательно. Сегодня днем, когда я зашла в номер Юбэнкса, возникло небольшое затруднение, но оно не…
— Что случилось? — В голосе Дамарис слышалась паника.
— Да угомонись ты. Как мы планировали, я проникла в номер с помощью той электронной штуковины, которую дал «папа». Я собиралась дождаться Юбэнкса и его телохранителя. Я готовилась к представлению, разогревалась, когда мне помешала гостиничная горничная. Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда мне мешают репетировать.
— И что ты сделала? — завопила Дамарис. — Только не говори, что убила ее!
— Ну нет. К сожалению, вмешалась одна мерзкая баба. Передай «папе», чтобы он для меня выяснил, кто она такая. Он у меня в большом долгу.
— Ты хочешь, чтобы он разыскал горничную?
— Нет, ту отвратительную суку, которая все испортила. Ту, которая смогла оказать мне сопротивление. Нет, ты веришь в это? Ей удалось спасти горничную.
— О чем ты говоришь? — закричала Дамарис. — Тебя видел кто-то еще, кроме горничной?
— Да. Меня вынудили покинуть сцену прежде, чем я смогла исправить ситуацию. Какие-то люди выходили из лифта. Ты же знаешь, как работает мой дар. На «камерном» представлении я могу справиться только с двумя, не больше.
— Нам конец, — прошептала Дамарис. — Все пошло не так.
— Это же нелепо. Возьми себя в руки. Я перенесла свое выступление перед Юбэнксом на вечер. Я тут присмотрела более подходящее местечко. Завтра в это время я уже буду лететь в Сан-Франциско.
— А что насчет другой женщины? — простонала Дамарис. — Если она смогла противостоять тебе, значит, она экстрасенс. Есть вероятность, что она из «Найтсшейд»?
— Откуда мне знать? Самый главный тайный агент у нас в семье — это «папа». Это его работа — выяснять такие детали.
— Есть вероятность, что она опознала тебя?
— Только если она настоящая фанатка, в чем я сомневаюсь. Она ничем не показала, что узнала мой голос. На мне был полный сценический костюм, как мы и договорились, поэтому вряд ли она сможет описать меня.
— Но если она из «Найтсшейд», то она может предупредить Юбэнкса, — сказала Дамарис.
— Юбэнкс все еще здесь, в гостинице, — надеюсь, это известие тебя успокоит. Я видела, как он недавно шел на процедуру в салон.
— Значит, она не из «Найтсшейд».
— Наверное, нет.
— Кто же она?
— Не имею представления. Спроси у «папы». Когда он выяснит, кто она такая, я устрою для нее особое представление. Я не потерплю, чтобы меня вот так вот безнаказанно прерывали.
— Вивьен, ты говоришь как одержимая, — обеспокоенно сказала Дамарис. — Ты точно уверена, что женщине удалось противостоять твоему пению?
— Только на короткий период времени. Я уверена, что смогла бы уничтожить ее, если бы у меня было еще минуты две. Давай заканчивать разговор. День был тяжелый. Мне нужно подготовиться к следующему выступлению. Пока, Дамарис.
— Подожди…
— Передай «папе», чтобы он нашел эту суку.
Сирена захлопнула телефон и отшвырнула его в сторону. Да, это большая ответственность — быть старшей сестрой. Бедняжку Дамарис так легко расстроить. И во всем виноват, естественно, «папа».
— Она из «Джонс и Джонс», — сказал отец.
— Что?!
— Успокойся. Я просто забрался в файл. Похоже, Фэллон Джонс держит Юбэнкса под наблюдением. Но не потому, что считает его причастным к «Найтсшейд».
— Ты уверен? — Дамарис оперлась локтями о стол, положила голову на руку и прижала трубку к уху. Ее то обдавало жаром, то пронзала ледяная дрожь, и эти приступы становились все чаще. А вдруг, подумала она, у нее аллергия на препарат? — А может, «Джонс и Джонс» обнаружил связь?
— Нет. — Голос папы звучал твердо. — Поверь мне, если бы у агентства были хоть малейшие подозрения, Совет обязательно известили бы. В настоящее время для него «Найтсшейд» — первоочередная задача. Агенты «Джонс и Джонс» выполняют рутинную работу.
— Как ты можешь называть это рутиной?
— Юбэнкс — зарегистрированный экстрасенс, убивший троих, — принялся терпеливо объяснять папа. — Родители третьей жертвы являются членами Общества. Они попросили «Джонс и Джонс» провести расследование. Это единственная причина, почему Джонс следит за ним. Такое случается.
— Все сильно усложняется.
— Успокойся. Я узнаю, если «Джонс и Джонс» идентифицирует людей на Мауи как агентов «Найтсшейд». Если это произойдет, будут использованы хорошо отработанные процедуры, чтобы решить проблему. А пока будем надеяться, что твоя сестра закончит работу.
— Вивьен просит, чтобы ты выяснил, кто та женщина, что спасла горничную.
— Не переживай, я как раз собираюсь этим заняться.
— А что потом?
— А потом я займусь самой проблемой, — ответил папа.
Глава 26
Юбэнкс услышал пение, когда вышел из мужского туалета. Голос доносился откуда-то из просторного гостиничного сада и поднимался вверх, к длинной террасе. Ноты были настолько чистыми, высокими и чарующими, что сначала ему показалось, будто кто-то играет на флейте.
Какая-то ария из оперы, подумал он. Он никогда не был фанатом оперы, но и столь великолепного исполнения тоже никогда не слышал. Музыка затронула все его чувства.
Эти обольстительные, обворожительные звуки тут же заставили его забыть о Клейтоне, который должен был ждать его у входа в туалет. Он запоздало заметил, что телохранителя поблизости нет. Несколько минут назад Клейтон удостоверился, что туалет пуст, а потом, следуя стандартной процедуре, вышел в коридор и встал перед дверью так, чтобы никого не пускать.
Клейтона нигде нет, и это неправильно. Но Юбэнкс не смог обдумать эту мысль, потому что все его внимание захватила музыка. Она звала его, соблазняла и притягивала.
Он забыл о Клейтоне и подошел к перилам, чтобы посмотреть вниз. Листва была плотной, словно полог тропического леса. Длинные листья очень высоких пальм блестели в лунном свете. Тут и там мелькали огоньки, обозначавшие узкую извилистую дорожку, которая вела к живописной часовенке, где часто устраивались свадьбы.
Мелодия неуклонно тянула его к себе. Он никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Чистые, как у флейты, звуки вызывали физическое возбуждение. Другими словами описать то, что с ним происходило, было невозможно.
Пела женщина, и его охватило желание овладеть ею. Она там, в саду, и зовет его. Ему ничего не остается, как идти к ней.
Совсем недавно, несколько минут назад, его мысли были сосредоточены на идее проникнуть в высшие круги «Найтсшейд». Он нацелился на освободившееся место в совете директоров. Никто не заслуживал его больше, чем он. Скоро он покинет ряды старшего менеджмента и войдет прямиком в высшее руководство организации.
Юбэнкс знал, что на его начальников произвело огромное впечатление усовершенствование формулы, проведенное в лаборатории, которую он курировал. Да, были неприятные инциденты во время испытаний эликсира на людях, но их организация — это не тяжеловесное и пугливое УПЛ.[6] Для тех, кто стоит наверху, главное — успех. И он его добился.
Его включили в окончательный список соискателей одной из самых высоких властных должностей в организации в связи с тем, что его лаборатория внесла в формулу хоть и несущественные, но крайне важные изменения, которые позволяют обойтись без охлаждения при хранении и транспортировке препарата. До сих пор все, кто применял генетически разработанный эликсир, были вынуждены держать флаконы на льду или в переносных охлаждающих емкостях.
Он заслужил свое право занять место в совете директоров, в этом нет никаких сомнений. Благодаря препарату он становится обладателем мощнейшего стратегического дара. Не секрет, что большинство тех, кто занимает высшие посты, тоже стратеги. Но главное — уметь быстро принимать решения, быстро перестраивать планы и быстро добиваться преимущества над другими. Именно это помогает подняться до самого верха.