— Увидев вас, я сразу подумал: не до Судного же дня мне тут стоять?! Ты — монах, а господин — тевтонец, вот вы и поможете моему горю! Дело в том, что моя собака с недавних пор разговаривает. Это она мне вещала. Голос исходил из ее проклятой глотки, но тссс… я вам этого не говорил! А то она у меня скора на расправу, зверюга подлая…
Алекс присвистнул, давая понять, что старик, кажется, тронулся. И я и рыцарь Янис вполне разделяли это мнение. Но дед, не дав нам опомниться, стал умолять, чтобы мы его спасли, ловко сгреб поводья наших лошадей, и они послушно пошли за ним в невесть откуда появившийся проулок. Труссеведен тоже не удержался, толкнув кобылу пятками, — любопытство на этот раз пересилило его хваленую осторожность.
В глубине проулочка оказался тупик, там мы спешились, привязали скакунов и по очереди нырнули в низкую дубовую дверь. На пороге нас действительно встретила рыжая дворняга с закрученным хвостом. Первым делом она нас как следует облаяла, после чего убежала на улицу, воспользовавшись открытой дверью. Кстати, так ничего и не сказав…
— По-моему, собака неговорящая, — заметила я.
— Это все духи! Они вселяются в нее, и вот… Слышите?! — импульсивно подпрыгнул старик. Действительно, что-то вдруг застучало под потолком.
— Может быть, соседи?
Алекс отрицательно покачал головой, дробот не был похож на шаги человека.
— Нам пойти на чердак? — громко спросил он, но, прежде чем снова открыл рот, сильный стук раздался уже под ногами.
— Хм, такое впечатление, что кто-то заманивает нас в подпол, — пробормотала я и, уперев руки в бока, несколько раз с силой топнула ногой. — Эй, там, вы меня слышите? Мы уже уходим, так что если мы вам действительно нужны, как передал нам этот старик, вылезайте и говорите, что надо. Зачем он нас должен был привести?
Я выдержала секундную паузу, стучать перестали, но вылезать, честно говоря, тоже никто не собирался.
— Все, меня ждут в замке на заседании капитула!
«Черт, если бы я еще знала, что значит слово „капитул“», — добавила я про себя, разворачиваясь к дверям. Скромненько промолчавший старик чем-то напомнил Темного Патрика из Ирландии, такой же сволочной характер…
Труссеведен обошел меня на повороте, взялся за дверную ручку, дернул… дернулся… результат на нуле. Несмотря на отсутствие замков и засовов, дверь под нервными рывками струхнувшего литовца успешно продолжала держать оборону.
— Они не хотят, чтобы вы ушли, — спокойно прокомментировал дедок, взяв со стола рогалик.
Дверь не поддалась и напору Алекса, удвоенные усилия обоих рыцарей тоже ни к чему не привели. В крошечное оконце, затянутое слюдой, даже я не пролезу, разве что агент 013, и то не факт…
— Выйти можно только через подпол, — занятый рогаликом, сообщил нам старикашка. — Люк под столом, полезете?
— Никуда я не полезу! Это же явная ловушка, как можно выйти через подпол?
— Легко, там небольшой подземный ход, ведущий к забору с задней стороны дома, и в нем я храню овощи, — приятно улыбнулся старичок.
— Я спущусь туда и набью морду любому полтергейсту, — торжественно пообещал командор. — А потом вернусь, и мы, как рыцари благородного происхождения, выйдем через ту же дверь, в которую вошли!
— А я что, тут торчать останусь?! Тогда и меня бери.
— Я останусь, иди, храбрый монах, — определился Янис, а потом вдруг вытащил меч и приставил к пузу старика: — Кто-то должен следить за ним, фдруг он фздумает запереть фас там и поджечь.
— Не буду я поджигать свой собственный дом. Привык, знаете ли, ночевать под крышей, к тому же осень на дворе, надо бы стены утеплить, щели замазать. Может, господин рыцарь подсобит бедному старику? Глины я уже натаскал, вода в ведерке, только замесить…
— Злофредный колдун, не загофаривай мне зубы! Стой там, где стоишь, и не дфигайся!
Дедушка покорно поднял руки вверх, всем видом демонстрируя готовность к полному подчинению. До сих пор сама себе не могу объяснить, с чего это мы тогда его слушали? На деле все оказалось так сложно и запутанно, Профессор мне объяснял, но я забыла…
— Ой, а тут темно, — оповестила я, прыгнув вниз, в заботливые руки любимого. Ударилась боком о рукоять его меча, не больно, но синяк будет.
— Свечей нет, да и факелы, признаюсь, израсходовал, — услужливо крикнул старик сверху. — Эй, господин, так ты меня поранишь! Все, стою, стою, не двигаюсь…
— У меня есть походные свечи-полыхайки. — Суперагент достал из-за пазухи пару зеленых палочек, больше похожих на спаржу. Стукнул головками друг о друга, и они загорелись ровным холодным огоньком. Мы огляделись: обычный подземный ход, земляной, широкий, и пахнет гнилыми овощами. По крайней мере уж тут дедушка не соврал…
— Не фолнуйтесь, я буду с фами разгофарифать, чтобы фы не потерялись, — подбодрил голос Труссеведена. Похоже, я слишком пристрастно его судила, на деле литовец не такой уж плохой парень.
— Да тут черт ногу сломит, — фыркнула я.
Все освещенное пространство было занято ящиками со свеклой и морковью, какими-то пыльными мешками, свертками, баулами, старая посуда под ногами. Алекс нашел серебряный чайник из сервиза, наверняка китайского, но в хорошем состоянии. Наверное, в Средневековье простой люд только притворялся, что приходится есть из оловянных тарелок и пить из деревянных кружек, чтобы вызвать жалость у потомков или уклониться от очередного повышения подати.
Командор, чертыхаясь, двинулся вперед:
— О дьявол! Тут скелет кошки!
— Где?!
— В ящичке среди сухих цветов! Чуть не наступил…
— Когда-то эти цветы были свежими, — не преминул откликнуться старик. Общения ему не хватает, что ли…
— Как мило! — не удержалась я, при зыбком свете свечи разглядывая скелетик. — Должно быть, вы очень любили свою кошку?
— Не очень, эта драная стерва никогда не ловила мышей, зато требовала свежих сливок каждое утро. Но ради бога, не трогайте ее прах, он приносит ощутимую пользу.
— Какую? — в один голос спросили мы с Алексом.
— Защищает от заклятий черных колдунов, святой отец. Очень популярный метод. Странный ты монах, если не знаешь таких простых вещей…
— Я все знаю, но не верю! Мне суеверия по роду профессии не положены…
Алекс что-то высматривал, из-за его спины я не видела что, но за спиной в любом случае было безопаснее. От скуки подняла потускневший серебряный чайник, тяжеленький, хотя и небольшой.
— Святой отец, подайте, пожалуйста, этот чайник мне. Да, да, тот, что вы держите в руках. А я все думал, куда это он у меня запропастился? Наверное, со стола упал, да прямо в люк…
Интересно, как он только видит, что я делаю? Странный дедок, притворяется бедняком, а у самого серебряные чайники по подвалам валяются. Сидит наверху, за столом, и наши действия обсуждает, как спортивный комментатор. Может, еще мох из чайника вытряхнуть?!
— Только посмотрите под крышку, если не трудно, там наверняка мха полно, а может, и мышь забралась.
— Вы экстрасенс, да? — Мне пришлось говорить погромче. — Хорошо, что я не ваша внуч… тьфу, не ваш внук. Я бы сразу от вас в монастырь сбежал, от греха подальше.
Я нервно дернула крышку, твердо решив, что с этим пора кончать, ибо старик уже сел нам на голову. Вероятно, он для этого нас сюда и заманил, чтоб мы ему чайник достали. А бедняга Труссеведен небось уже щели в стенах глиной замазывает, плюнув на свое дворянское звание.
— Алина, что ты делаешь? — повернулся Алекс.
— Не видишь, что ли, крышку пытаюсь… Ой! Ой-ой-ой!!!
Я вдруг оказалась посреди улицы, розовое вечернее зарево разливалось по небу. Простите… как это… почему? Где я, где Алекс, где… чайник?! Чайника в руках не было, но я ведь только что его держала!
Вокруг ни души, дома незнакомые, хотя, вроде, тоже старинные, и только какая-то собака сидит на бордюрчике, не отводя молчаливого взгляда. Вэк! Да ведь это собака старика, та, которая якобы говорила! Ее глаза сияли каким-то мистическим светом, и холодный ветер шевелил шерсть у нее на загривке…
— Алекс, Алекс, вернись! — запаниковала я, делая вид, что поднимаю с земли камень. Такой трюк со всеми дворнягами проходит, но с этой не получился… Не убегает, не рычит, неужели начнет грузить разговорами?! Ау, любимый, ты где? Как-то мне без тебя подозрительно одиноко…
— Алина, ты в порядке?
Из воздуха, как будто перенесся с помощью «переходника», выскочил Алекс и, бросившись на помощь, сгреб меня в объятия. Собака неторопливо встала, пару раз задумчиво гавкнула и, развернувшись, ушла, помахивая хвостом. Так ничего вразумительного и не сказала, значит, дед точно на нее наговаривал…
— Что произошло? — Я схватила Алекса за грудки, он чуть отстранился, но ответил:
— Когда ты сорвала крышку с чайника, оттуда полился свет, на секунду меня ослепило, а когда открыл глаза — тебя уже не было. На полу валялся пустой чайник… Я вылез наверх, а Янис в гневе тут же хотел зарубить старика, у рыцарей это быстро делается. Дед отпрыгнул в сторону и коротко прояснил ситуацию. Дескать, это голос, который он слышал, велел привести нас в дом, а потом заманить в подвал и какой-нибудь хитростью заставить открыть крышку чайника. Зачем и кому это надо — неизвестно… Он каялся, что с тобой ничего не случится.
— А ты-то сам как сюда попал?
— Элементарно, еще раз открыв крышку чайника. Дедушка посоветовал, кстати, он же и объяснил мне, что именно мы должны с тобой успеть…
— До женитьбы и не думай!
— Алина, не делай из меня озабоченного робота Стива!
— Ладно, тогда говори, где мы и что нас тут ждет? — нетерпеливо притопнула я.
— Слишком много вопросов, объясню по дороге. Нам надо спешить.
И мы торопливо пошли по улице. Только сейчас я поняла, что улица та же самая, вот только дома немножко другие. Например, дверь суконной лавки раньше была выкрашена в зеленый цвет, а теперь в ярко-желтый, и вывеска новая, и ставни другие, побольше, но дом тот же. Я узнала его по флюгеру в виде танцующей коровы.
Быстро светало, оказалось, то, что я приняла за закат, было рассветом. Откуда-то долетел запах гари… Алекс тем временем рассказывал (старик столько ему успел наговорить!) совершенно невероятные вещи:
— Для начала: сейчас июль, а не август. И год тысяча четыреста десятый. Позавчера как раз прошла великая Грюнвальдская битва.
— Но ведь мы… Что же получается, опять прыжки во времени?
— Именно, видишь огни вон там? Это тевтонцы сжигают город.
— Свой город?!
— Крестоносцы хотят оставить противнику, то есть польско-литовской армии, только выжженную землю.
— А местных жителей предупредили?
— Они укрылись в замке, там сейчас, наверно, такое столпотворение! Туда же съезжаются уцелевшие рыцари, в ополчение набираются все, способные держать оружие для защиты столицы Тевтонского ордена!
— Кому нужно защищать их замок! — Я с тоской глянула на горящую ратушу, забытая кукушка горела внутри, ее надо было эвакуировать первой как главное достояние города.
— Ну-у, там, по крайней мере, есть еда и развлечения. Я имею в виду возможность кидаться в противников всем, что попадет под руку. От арбузных корок до черепицы…
— Да, осаждающим радости мало, но мы-то здесь что делаем? Не хочешь ли ты сказать, что наша миссия — спасти замок Мальборк?
— Нет, наша основная задача та же — остановить череду таинственных смертей во дворце магистров. Тем более что осада будет снята через два месяца, замок все равно не возьмут, но здесь мы тоже не просто так. Надо отыскать и спасти оставшихся здесь детей.
— В будущем кто-то из них станет великим полководцем и защитит свой город от иноземных захватчиков?
— Нет, — отмахнулся Алекс.
— Может быть, один из них станет потом каким-нибудь великим реформатором типа чешского Яна Гуса и поможет своему народу выступить против…
— Да нет же! — нетерпеливо воскликнул Алекс, продолжая тащить меня за собой.
— Значит, они станут профессорами Краковского университета и будут давать бесплатные уроки философии для всех желающих?! — в последний раз попыталась угадать я. — Ладно, знаю, дети ценны сами по себе, но неужели высшие силы послали нас сюда именно поэтому? Обычно у них более рациональные цели…
— Ты становишься скептиком, надеюсь, это временно? Я все равно тебя люблю и буду любить, даже если ты станешь законченным циником, как магистр фон Сальца, — с такой искренностью в голосе сказал Алекс, что я растрогалась до слез:
— И я тебя люблю! Я буду очень-очень хорошей, честно, только поцелуй меня, а?
Вокруг нас пылающий в огне город (хотя это громко сказано, горел он еще только с одного конца, ну и центр немножко), впереди очередное спасение мира, а мы телячьи нежности разводим. Нашли время для взаимных признаний… Для полной картины не хватает только ухмыляющегося при виде этого безобразия кота!
— Эй, коллеги, а не пора ли уже двигаться?
От неожиданности я едва не выпрыгнула из объятий любимого кульбитом, через спину, как цирковая акробатка. В двух шагах от нас посиживал наш родимый кот Профессор! До инфаркта он меня доведет…
— Ты-то как тут очутился?
— Алиночка, давай отложим на потом глупые вопросы.
— Хвост отдавлю!
— Привет, агент 013, — вступился командор, хватая меня за руку и припустив рысью. — Бежим скорее, это уже рядом. Вон тот дом, на углу…
Кот дунул следом, мягко и элегантно перебирая лапками, на шее у него болтался «переходник». Даже в спешке наш герой не теряет шарма и стиля — шерсть вылизана, усы расчесаны, прибор по перемещению во времени висит на элегантной синей ленточке.
Оказывается, найти нас ему труда не составило, так как я забыла выключить микрофон. О небо, вот так лопухнешься в какой-нибудь интимный момент, и кот такого наслушается — до старости с красными ушами ходить будет! Узнав, что мы в городе, Пушок решил устроить сюрприз, явившись без предупреждения. Он доделал свои дела, удрал от магистра и перенесся с помощью «переходника», который Алекс оставил в келье замка. Открыть дверь старикашкиного дома, чтобы прийти на помощь, ему не удалось, но по крайней мере слышимость была хорошая.
«Дело сделано», — сказал старческий голос.
А затем кто-то с акцентом ответил:
«Если они не фернутся до фечера, колдун, зафтрашнего утра ты не уфидишь!»
«Я отправил их всего на два часа…»
Потом голоса ударились в долгий философский спор, и котик понял, что надо действовать.
— Мне повезло, что старик назвал это знаменательное для города Мальборка событие, я набрал нужный код на «переходнике» и проскочил к вам.
— А как ты узнал о точном времени?
— Прости, но разве Алекс не говорил тебе, что я писал научную работу по истории Тевтонского ордена? Причем тема была гораздо более узкой: «Три дня после Грюнвальда», город сожгли на третий день на рассвете…
Но этот диалог состоялся после, а пока Алекс выбивал ногой запертую дверь двухэтажного кирпичного дома, к которому мы подбежали. После третьего удара мы ворвались внутрь, откуда-то сверху раздавались крики о помощи. Кажется, это были детские голоса…
Командор уверенно, будто бывал здесь неоднократно, петлял между узкими прихожими и маленькими комнатками. Крики были все слышнее…
Честно, я бы заблудилась! Но в самой дальней комнате мы нашли их, троих ребятишек дошкольного возраста. У самого младшего был зареванный и напуганный вид, другие двое смотрели на нас с мрачной решимостью бороться до конца и живыми не сдаваться. Дети Средневековья…
— Не бойтесь, маленькие мои! Добрая тетя пришла вас спасти и отвезти к маме, — мило улыбнулась я, шепнув Алексу на ухо: — А кстати, где их мама?
— Не беспокойся, она жива. Мы отвезем вас к ней в замок, — серьезно объяснил он малышам.
Похоже, рыцарь-тевтонец вызвал у них больше доверия, чем я своим сюсюкающим голоском, старшенькие, как по команде, встали рядом с командором. Младший, с чисто детским упорством, кряхтя, пытался поднять кота, обхватив поперек пуза.
— Мы вам верим, — с достоинством проговорил самый старший, решив взять на себя функции парламентера.
— И кто вас тут запер? — спросила я, пока мы выводили детей на улицу.
— Няня нас наказала.
— Суровая женщина, случайно не фрекен Бок?
Увы, моего утонченного юмора никто не оценил. Алекс еще раз сбегал в дом, вынося три мокрых одеяла и пару тулупов.
— Хорошо на кухне был целый жбан воды, — пояснил он. — Это на всякий случай, улицы-то узкие, можно попасть под горящую балку. А няня у них приходящая, к тому же пьет и все забывает. Мать их ждет в замке, она надеется на няньку.
— А нянька случайно не осталась в одной из комнат?
— Нет, она давно в замке, дрыхнет, напившись, в северном крыле.
— Слушай, мало того что я тащу эти одеяла, но зачем нам еще и тулупы?
— Они толще и впитали больше воды. В таком тулупе можно минут десять стоять посреди огня, — горделиво заметил Алекс.
— Ага, только с обгоревшими ногами и лысой головой, — скорбно добавила я, пригибаясь под тяжестью одеял. Профессор бежал впереди, ведя нас верной дорогой.
— Времени слишком мало, я перенесусь с детьми, а вы ждите меня здесь. — Командор решительно отстегнул «переходник» с ленточки кота и быстро набирал код.
Высказать свое мнение я не успела, хотя, по совести говоря, кого оно волновало в то время? Да и в большинстве других времен тоже… Это я так канючу, потому что одеяла тяжелые, мокрые и противные!
Надеюсь, дети воспримут такой чудесный перенос без стресса. На самом деле так оно и оказалось. Дети были в полном восторге, старший даже пытался выменять у командора «переходник» на свой новый пояс, но тот категорически отказался. Уже бившаяся в истерике мама счастливо воссоединилась с детьми, а Алекс, еле вырвавшись из благодарных объятий, скромно отошел в сторонку, чтобы спокойно перенестись обратно. И здрасте вам, обнаружил бесследное исчезновение «переходника»! Пришлось на время прервать семейную идиллию, тем более что мальчишка уже вовсю хвастался новой игрушкой перед друзьями, и они собирались отправиться в Британию, чтобы стать рыцарями Круглого Стола.