Меня охватили мрачные предчувствия, и я решила подняться к ней в комнату. К моему облегчению, я увидела, что в кровати ночью спали, значит, она уехала рано утром.
Я вышла в сад. У «клумбы с привидениями» уже трудился Джаспер. Я остановилась, чтобы перекинуться с ним парой слов. Он сказал, что погода необычная, слишком уж тепло, а чтобы сохранить луковицы цветов, нужно немножко снега.
— И куда только мир катится? — печально покачал он головой.
— Ты имеешь в виду, что в январе нет снега?
— Испорченный это мир! — продолжал он. — Люди еще заплатят за свои грехи, всем воздается!
— Какие мрачные мысли! — ответила я. — Все мы не без греха, и даже за тобой, Джаспер, существует кое-что!
— Я служил Господу, как мог, — мрачно ответил он.
— А тебе не приходило в голову, что все остальные тоже так поступают? Вот только у нас с Богом могут быть разные понятия о праведности!
— Ты всегда любила извращать смысл слов: я помню тебя еще совсем маленькой.
— Что ж, Джаспер, мы такие, какими создал нас Господь, как, впрочем, ты и сам знаешь, и, если мы не нравимся ему такими, какие мы есть, что ж… ему не следовало создавать нас такими!
— Я не слушаю богохульств, мисс! Грешно прислушиваться к тому, что может оскорбить Господа! Кроме того, у меня слишком много работы: здесь такое осталось после той кареты! Мокро ведь и сыро, прямо борозды прошли по траве!
— И когда это было?
— Ну, не вчера. Тогда не было дождя, но вот ночью был настоящий ливень!
Я дошла с ним до конца дорожки и увидела следы кареты. Внезапно меня охватил ужас. Этим утром, совсем рано, сюда подъезжала карета! Но за кем? За Карлоттой?
Я кинулась к Харриет. Она спала, а рядом с ее постелью стояла пустая чашка из-под шоколада.
— Харриет! — крикнула я. — Харриет, проснись! Она открыла глаза и уставилась на меня.
— Ты не знаешь, где может быть Карлотта? — спросила я.
Она непонимающе мотнула головой и зевнула.
— Она уехала! — воскликнула я. — Этим утром сюда приезжала карета! Ты видела Карлотту? Что она тебе сказала? Что происходит? Я должна знать!
Она села на постели.
— Понятия не имею, где она может быть, — сказала она. — Я ничего не знаю!
Я не сомневалась в том, что она говорит правду. Я впала в отчаяние: Карлотта сбежала, и я догадывалась, с кем!
Я расспросила слуг: никто не видел, как она выходила. Элен сказала, что примерно в семь часов ей послышался шум кареты, но она была не уверена в этом.
Подтвердила мои опасения Амелия Гарстон. Когда я спросила ее, не видела ли она Карлотту, в глазах ее промелькнула искорка. Я догадалась, что Карлотта доверилась ей, и я заставила ее все рассказать мне, несмотря на слова, что она обещала не делать этого.
Карлотта сбежала! Рано утром за ней приехал Бомонт Гранвиль: у ворот ее поджидала его карета. Они направлялись в Лондон, где собирались пожениться!
* * *Я думала, что мы не успеем. Я настояла на том, чтобы ехать немедленно. Мы — мой отец, Грегори и я — взяли самых быстрых лошадей. Я была рада тому, что отец поехал, потому что знала: он сможет справиться с Бомонтом Гранвилем! Грегори, который всегда был Карлотте как отец, я — ее мать и ее дед обладали кое-каким влиянием. Кроме того, мой отец вновь стал вхож во дворец, и его присутствие могло значительно помочь нам. Я сомневалась, что такой человек, как Бомонт Гранвиль, очень уж симпатичен королю.
Вскоре на горизонте показался Лондон. Это был туманный день, в воздухе висела морось: торчали лишь башни да шпили города. Расстояние показалось мне длиннее, чем оно было на самом деле, и я уже начала испытывать безысходное отчаяние, когда внезапно на нас обрушилось счастье: посреди дороги, меньше чем в миле от Лондона, стояла карета Гранвиля. Одно ее колесо провалилось в яму, и кучер отчаянно пытался вытащить его.
— Слава Богу, — вскричала я, — мы успели! Отец взял переговоры на себя и подошел к карете.
— Добрый день, сэр! — сказал он. — Что вы здесь делаете в такое хмурое утро? Попали в яму? И это справедливо: вы, сэр, не имели никакого права увозить эту молодую леди из ее дома!
В окошке кареты появилась Карлотта. Я увидела отчаяние, написанное на ее лице. Она вспыхнула и выкрикнула:
— Никто меня не увозил! Я уехала по своей воле!
— Но ты вернешься вместе с нами, пусть даже не но своей воле! — сказал отец.
Она сжала кулачки, но я видела, что она колеблется. Она всегда боялась моего отца, хотя он был гораздо мягче с ней, чем со мной. Их влекло друг к другу: она обладала необузданным, пылким и своевольным нравом, он был таким же.
Выглянул Бомонт Гранвиль, как всегда, вежливый и невозмутимый.
— Я мог бы объяснить… — начал было он.
— В этом нет нужды, — перебил его мой отец. — Мне все и так ясно!
— Мои намерения абсолютно честны! Я предложил руку и сердце, на что был дан положительный ответ!
— Вы должны были подождать! — выкрикнула я. — Таково было наше соглашение!
— Вы обращаетесь со мной, будто я еще из колыбели не вылезла, — сказала Карлотта.
— А ты так себя ведешь, — буркнул мой отец. — Давай, залезай на мою лошадь! В ближайшей таверне мы подыщем тебе что-нибудь.
— Но это было желание молодой леди… — снова заговорил Бомонт Гранвиль.
— Сэр, вы знаете, каково наказание за похищение детей?
— Я уже не ребенок! — закричала Карлотта.
— Ты еще не достигла совершеннолетия, а значит, находишься под родительской опекой! Я не шучу, я мог бы подать на вас в суд, сэр! У меня есть кое-какое влияние, и сейчас такие выходки совсем не поощряются!
Бомонт Гранвиль, казалось, смирился.
— Я останусь с тобой, Бо! — сказала Карлотта.
— Ты поедешь назад, в Эверсли, — возразил мой отец, — и хватит об этом!
Бомонт Гранвиль с сожалением посмотрел на карету.
— Нам не повезло! — сказал он Карлотте. — Не случись этого, мы бы сейчас уже были женаты, и тогда бы они ничего не смогли сделать!
Карлотта чуть не расплакалась, но я увидела, что мой отец подавил ее волю. Грегори не сказал ничего: в подобных случаях от его мягкости было мало пользы.
Бомонт Гранвиль пожал плечами и обратился к отцу:
— Прошу прощения, сэр, что причинил вам неудобства, но вы-то знаете, что это значит — любить!
Он повернулся к Карлотте. Она подошла и встала рядом с ним. Я почувствовала страх, меня вновь охватили ужасные воспоминания. Гранвиль что-то прошептал ей на ухо, и она покраснела. Он взял ее руку и поцеловал, потом она подошла к моему отцу.
Мы тронулись. Карлотта сидела на огромном черном коне отца. Бомонт Гранвиль стоял у обочины дороги, со злостью наблюдая за бесплодными попытками кучера вытащить карету из грязи.
УБИЙСТВО В ЭНДЕРБИ
Всю дорогу Карлотта молчала, погруженная в свои думы, а когда я заговаривала с ней, отвечала односложно. Я чувствовала, что она винит меня в том, что ее счастье теперь разбито.
Когда мы приехали в Эверсли, Харриет ждала нас на пороге. Карлотта подбежала к ней и бросилась в ее объятия. Я почувствовала, что волны ревности охватывают меня. Карлотта все время говорила мне, что Харриет — ее настоящая подруга, Харриет никогда бы не поступила так жестоко с ней.
Мне так хотелось сказать ей, что я очень люблю ее, что более всего на свете я хочу спасти ее из сетей этого человека, который доказал свою жестокость на мне и нагло признал, что охотится лишь за ее наследством. Но как я могла раскрыть ей глаза? Я могла сделать это, только рассказав о той ночи, последствия которой я буду ощущать всю жизнь.
Моя бедная, невинная, обманутая Карлотта! Она считала, что знает так много, а на самом деле понимала так мало! Она избегала меня. Мое сердце разрывалось от горя, я не могла ни есть, ни спать. Мать наблюдала за мной с растущим беспокойством.
— Моя милая Присцилла! — сказала она. — Ты не должна принимать это близко к сердцу! Она еще молода и простит тебе все. Конечно, он не пара ей, и она забудет его через пару недель, так всегда бывает с девушками. Если бы здесь был Ли, — добавила мать, — он бы успокоил тебя! Мне никогда не нравились его долгие отлучки: так счастливой семьи не построишь!
— Он собирается покинуть армию. Мы уже говорили о том, чтобы взять Довер-хаус и подкупить земли.
— Прекрасная мысль! Я попрошу отца написать ему и сказать, чтобы он уходил из армии как можно быстрее!
— Он уйдет, я знаю, как только его срок подойдет к концу.
— А теперь ты должна перестать бояться за Карлотту! Отец сказал, что этот человек — охотник за богатыми девицами и уже участвовал в одной или двух скандальных историях!
— Он прав, естественно, Гранвиль не пара Карлотте!
— Я понимаю твои чувства! Но как он настоял на том, чтобы она сбежала?
— Она так упорна в своих решениях, я боюсь за нее!
— Он прав, естественно, Гранвиль не пара Карлотте!
— Я понимаю твои чувства! Но как он настоял на том, чтобы она сбежала?
— Она так упорна в своих решениях, я боюсь за нее!
— Но ты вернула ее! Она поймет, что должна подождать! Ожидание в таких случаях очень полезно: когда ты молода, пыл быстро утихает!
Я подумала, что мы ни в коем случае не должны позволять им встречаться, и она забудет его. Здесь Бенджи, и для них большая новость, что они не брат и сестра.
Я полюбила прогулки в одиночестве. Мне трудно было поддерживать легкие разговоры, я думала лишь об одном и почти не слышала того, что мне говорили. Я часто спускалась к морю или уезжала на лошади в лес, все время уверяя себя, что Карлотта обо всем забудет, что это было мимолетное увлечение.
Через несколько дней, когда я поехала на такую прогулку, то вдруг обнаружила, что очутилась неподалеку от Эндерби-холла, который пустовал с тех самых пор, как умер Роберт Фринтон. Теперь он принадлежал Карлотте, но после похорон Роберта он стоял запертым, и были даже разговоры о его продаже.
Мне никогда не нравился этот дом. В нем было что-то мрачное, но почему-то он притягивал меня. Глупо было утверждать, что он приносит несчастье. Дома не могут приносить несчастье, но в нем случилась смерть и в свое время разыгралась ужасная трагедия. Да и Роберт недолго наслаждался своим пребыванием здесь.
Следуя мимолетному желанию, я подъехала к дому по дорожке. Я заметила, что кусты заметно подросли и начали терять форму. Надо будет прислать сюда Джаспера, чтобы он поухаживал за садом.
Я приподнялась в стременах, посмотрела на дом и вдруг в одном из окон заметила какое-то движение, чью-то руку на занавеске. В доме кто-то был, и сейчас он выглядывал из окна.
Сначала я хотела развернуться и ускакать, но почему-то продолжала стоять и наблюдать за окнами. Занавеска снова опустилась на прежнее место. В доме явно кто-то был.
Я не верила в привидения и с тех пор, как со мной случились эти несчастья, меньше стала волноваться за себя. Мне пришло в голову, что там может прятаться какой-нибудь отчаявшийся человек или беглец от закона. Было бы разумно вернуться в Эверсли и привезти с собой кого-нибудь, чтобы осмотреть дом, но вместо этого я спешилась, стреножила лошадь и пошла к дому.
Когда я толкнула дверь, та распахнулась, что было очень странно: ведь дом должен быть заперт! Я вошла в холл. Передо мной раскинулась лестница, на которой та бедная женщина пыталась повеситься. Мрак и ужас этого дома сомкнулись вокруг меня, подобно туману. «Уходи, сейчас же уходи!» — призывал меня здравый смысл.
Но пока я стояла так, я услышала какой-то шум наверху, шаги, шорох, тихо открылась дверь. Сердце мое быстро забилось, я задрожала. Что меня ждет впереди? Я стояла посреди холла, готовая кинуться прочь.
На лестнице появилась чья-то фигура. Это был Бомонт Гранвиль!
— Вы! — воскликнула я.
— Добро пожаловать! — сказал он. — Я догадывался, что вы нанесете мне визит. Я увидел вас из окна.
— Значит, это были вы?
— Да, у меня обыкновение вторгаться в вашу жизнь, не правда ли?
— Я молюсь Богу, чтобы вы оставили меня в покое!
— Не так легко будет Богу справиться с этим, так как я все-таки собираюсь жениться на вашей дочери!
— Этого никогда не будет, мой отец ясно это показал!.
— Но вы же не думаете, что я так быстро отступлю от своего?
— Вы должны уехать отсюда!
— Чуть попозже и с Карлоттой! Я подумал, а может, нам отправиться в Венецию? Это будет довольно пикантно, как вы считаете?
— Вы помните те шрамы, что остались у вас после прошлого посещения Венеции? Как бы у вас их не прибавилось!
— Я подам в суд на всякого, кто нападет на меня за то, что я женился на своей жене!
— Она никогда не будет вашей женой!
— Вот здесь вы ошибаетесь, моя чопорная Присцилла! У девочки страсть ко мне! Вы должны помнить, у меня к женщинам особый подход, передо мной невозможно устоять. Ведь вы же не смогли устоять, а? Это вам лучше быть поосторожнее! Я испытываю к вам чувство привязанности, потому что мы провели вместе такую прекрасную ночь, но я могу и рассердиться! Держитесь подальше от меня! Карлотта и я поженимся, и вы не сможете помешать мне!
— Что вы делаете здесь, в этом доме?
— Да, в ее доме, а вскоре это будет наш дом!
— Как и все состояние, по вашим расчетам?
— Но ведь именно мужчина в семье распоряжается деньгами, вы и сами это прекрасно знаете.
— Пожалуйста, прошу вас, уезжайте! Она еще так молода, а вы уже в возрасте, вы стары!
— Я опытен, — поправил он меня, — и ей это нравится!
— Неужели вы не обладаете ни малейшим чувством стыда?
— Нет, — ответил он. — Нисколько!
— Что вы собираетесь делать?
— Вы приехали сюда, чтобы выведать наши тайны? Я с ума схожу от любви к Карлотте!
— И к ее богатству!
— Это тоже входит в секрет ее очарования! Я схожу с ума по всему этому, но притом я в весьма здравом рассудке!
Я почувствовала отчаяние при виде своего бессилия. Что я могла сделать? Чего я не могла делать — так это выносить его присутствие, стоять здесь, разговаривать и смотреть на его насмешливое лицо. Я повернулась и направилась к лошади.
* * *Домой я ехала в полуобмороке. Я должна была что-то предпринять, но что?
Выход был один: ничто не могло спасти Карлотту, кроме смерти Бомонта Гранвиля. Что бы ни случилось, он всегда будет виться вокруг нее, он не отступит. Он околдовал ее и должен умереть!
Странно, но, когда я так решила, я сразу почувствовала себя лучше. Я прошла в оружейную. Я часто смотрела, как Карл и Бенджи тренируются в стрельбе из ружей, и иногда сама присоединялась к ним.
— Неплохой выстрел для девочки! — удивился однажды Ли.
«Это единственный способ», — твердила я себе. Я выбрала маленький пистолет: раньше я им уже пользовалась, он был моим старым другом. Я отнесла пистолет в мою комнату и спрятала в ящик.
Смогу ли я сделать это? Смогу ли совершить убийство? Я думаю, при определенных обстоятельствах каждый смог бы убить человека, если это единственный выход из ситуации.
Скоро все будет кончено. Я пойду в дом, позову его, и он будет стоять на лестнице. Все, что мне надо сделать, это поднять пистолет и выстрелить в него. Это будет конец всему, и только так можно спасти Карлотту от будущего отчаяния!
У меня был долг перед ней: она не принадлежала мне, когда родилась, я позволила другой женщине забрать ее у меня. Теперь я должна спасти ее от этого насильника и негодяя, ибо мне нетрудно было представить, что он сделает с ней.
То, что он сделал со мной, навсегда ранило меня. Тогда я пошла к нему ради моего отца, а теперь пойду — ради Карлотты.
Теперь я чувствовала себя значительно лучше, но надо было прожить еще целый день. Он казался мне таким долгим.
Днем я столкнулась на лестнице с отцом. Он проводил меня внимательным взглядом, будто что-то заинтересовало его. Если и так, то это было впервые.
— Ты плохо выглядишь, — сказал он.
— Я удивлена, что ты заметил это, — ответила я.
— Заметил: ты боишься за свою девочку? Я не ответила. Отец взял меня за руку и повел в комнату, которая была его кабинетом, где он обычно занимался вопросами наших владений. Он с доброй улыбкой посмотрел на меня.
— Она может постоять за себя, — сказал он. — У нее есть воля. Если она хочет выйти замуж за этого человека, она выйдет, и ты ничего с этим не сможешь поделать!
— Кое-что смогу! Я могу помешать этой свадьбе и сделаю это!
— Мы можем разлучить их на время, но это может и не помочь. Карлотта очень решительная девушка!
— А Гранвиль твердо решил завладеть ее деньгами!
— У него неважная репутация, но порой все меняется. Иногда человек отбрасывает старое и живет нормальной жизнью!
«Это он о себе!» — подумала я, но сказала:
— Только не этот человек! Мне известно кое-что про него.
— Слухи многое преувеличивают.
— Ты сказал, что мы разлучим их. Так вот, ничего не вышло: он в Эндерби-холле! Я видела его там сегодня утром!
Отец расхохотался.
— Конечно, в ее доме! Что ж, если он находится там, значит у него есть на это право! Ты всегда жила замкнутой жизнью, наслышалась о нем всяких россказней и навела переполох в доме! Но если уж Карлотта остановила свой выбор на нем, а он на ней… что ж, пусть женятся! Это будет для нее уроком, она попробует жизнь!
— Ты не знаешь, какой он человек!
— Послушай, дочь! В юности у всех мужчин бывают приключения! Не думаешь ли ты, что они ведут себя, как монахи?
Но тут я не выдержала и закричала:
— Я знаю этого человека! Ты помнишь, как тебя бросили в грязную тюрьму в Дорчестере? А помнишь, как тебя потом отвели в отдельную камеру, а на следующее утро освободили?
Он с удивлением посмотрел на меня.