А ведь если чуть-чуть задуматься, то еще сто лет назад в Европе и России учитель и врач были исключительно мужскими профессиями! И всего тридцать лет назад программистами работали исключительно женщины средних лет – это была малооплачиваемая и непрестижная профессия. Мир меняется, то, что сегодня считается исключительно прерогативой мужчин, назавтра становится женским занятием, женской манерой или женской одеждой. К примеру, как вам такое утверждение: «Мужчины носят брюки, а женщины – юбки»? Ложно оно или истинно? Действительно ли в современном мире большинство мужчин считают юбки и платья женской одеждой, а брюки и штаны – мужской? Да, конечно, европейские женщины часто теперь носят брюки, джинсы, шорты, бриджи, лосины… И в то же время есть шотландцы с их килтом. Может, кто-то еще вспомнит греческих эвзонов, одетых в подобие юбочек. Но если раздвинуть границы чуть шире, то мы увидим африканцев в гран-бубу, арабов в галибах, ланкийцев и индусов в дхоти… И так практически с любым гендерным отличием, то есть культурным или поведенческим признаком «мужского» и «женского».
Поэтому, когда мы говорим о склонностях и талантах ребенка, прежде чем вешать ярлык «девчачьего» или, наоборот, «слишком мальчишеского» занятия, подумайте о том, что нет такого высшего авторитета, который раз и навсегда распределил занятия, как кабинки туалета: мальчики направо, девочки налево! Посмотрите, что любит именно ваш ребенок, от чего он получает удовольствие – и на здоровье, пусть делает то, что любит. Если вы видите, что мальчику нравится рисовать, танцевать, петь или он играет в «девчачьи» игры – в куклы, посудку – ничего особенного это не значит, кроме того, что вы или кто-то в вашем кругу решил, что так нельзя. На самом деле, все бывает: может, он будущий Ив-Сен Лоран, а может – будущий слесарь или боксер.
В любом случае, переделывать даже очень маленького человека, говоря, что то, чем он увлечен, – совсем не то, что надо, – дело в меру безнадежное и не в меру опасное. Гораздо продуктивнее – принять своего ребенка, постараться понять его и развить то, что в нем заложено, не поддаваясь катастрофическим и всегда неверным прогнозам.
Мальчишки существенно позже начинают разговаривать, говорят хуже, используют меньше слов, чем девочки. С одной стороны, нужно учитывать эту особенность развития. Вербальная, речевая составляющая как бы следует за неречевой, отстает немного. Потом, девочки больше изначально ориентированы на взаимодействие с другими, на эмпатию, а мальчишки – на взаимодействие с миром, на экспансию. Для взаимодействия с другими речь очень важна, а мир можно познавать и молча до поры до времени. Так что у мальчишек еще и внутренних импульсов маловато, особенно если, как в том анекдоте, овсянку всегда солили. И пугаться того, что ваш сын начинает разговаривать позднее, чем, к примеру, старшая дочка, обычно не стоит.
С другой стороны, если к двум годам ваш малыш совсем не заговорил или произносит только отдельные слова – это повод бить тревогу и срочно обращаться за очной консультацией к группе специалистов: неврологу, логопеду, психологу, психиатру и дефектологу. Может быть, вас успокоят – именно этого мы вам желаем. Но может быть, у вас «речевой» мальчик, то есть такой ребенок, которому по каким-то причинам нужна помощь в освоении речи. И чем быстрее вы и специально обученные люди ему эту помощь окажете, тем проще ему будет в дальнейшем – и научиться хорошо говорить, и развиться интеллектуально, и хорошо учиться в начальной и средней школе.
Обычные проблемы, с которыми обращаются родители мальчиков
Когда еще стоит обратиться к специалистам? К каким именно и в каких случаях? Как отличить назревающую проблему от обычных жалоб родителей на ребенка этого возраста? Давайте поговорим об этом подробнее.
Слишком привязан к матери, боязливый
Самая первая жалоба, с которой чаще всего обращаются родители мальчиков-дошкольников, звучит так: «Он плакса! Слишком привязан к маме, никуда ее не отпускает, как только она отойдет, тут же начинает плакать!» Забавно, что девочки в этом возрасте плачут ничуть не меньше и к маме бывают столь же привязаны, но это почему-то не сильно беспокоит родственников! Однажды папа двухлетнего сына долго выспрашивал меня, не вырастет ли ребенок слишком женственным и слезливым, ведь он рыдает каждый раз, когда мама уходит в магазин.
На самом деле, то, что маленький ребенок плачет при разлуке с матерью, совершенно нормально и говорит о привязанности мальчика к маме, абсолютно естественной в таком возрасте. Любой человеческий ребенок лет до трех-четырех с половиной на биологическом, подсознательном уровне знает, что если он потеряет мать (или другого значимого взрослого, который за ним постоянно ухаживает), то либо умрет от голода, либо его самого скоро съедят. Этот врожденный страх, присущий любому человеческому детенышу, был необходим для выживания человечества как вида на протяжении тысячелетий.
К тому же у двух-трехлетнего ребенка еще формируется представление о постоянстве объекта, то есть ваш малыш не до конца понимает, что исчезнувший из его поля зрения предмет не перестает существовать. Вспомните, как прячутся маленькие дети: закрывают лицо руками или прячут верхнюю часть туловища, не заботясь о том, видно ли все тело или нет. Им кажется, что если они закрыли глаза и голову, то их тоже не видно, они спрятались! Это потому, что в их голове еще не возникла идея о том, что «не видеть» и «исчезнуть» – совсем не одно и то же.
И вот поэтому, когда мама двухлетнего ребенка уходит в магазин, он, во-первых, совсем еще не может представить, что она обязательно вернется. Потому что, когда она исчезает, он не уверен, что она не перестала в принципе существовать.
А во-вторых, маленький ребенок, лет до трех-четырех с половиной, при исчезновении, уходе матери испытывает сильнейший страх, биологический страх потери самого главного, «своего» взрослого. Конечно, самое меньшее, что он может сделать, чтобы выразить этот страх, – заплакать.
Чем меньше ребенок, тем больше страх, тем меньше опыта того, что исчезнувшая мать возвращается.
Видите теперь, что ругать ребенка за то, что он плачет и все время хочет к маме, совсем неуместно и ни капельки не помогает? Стыдить его или подозревать, что из него вырастет плакса и маменькин сынок, – тоже бессмысленно. Что же действительно тут можно сделать? Для начала, постараться, чтобы у сына, пока он еще находится в младенческом возрасте, сформировалась так называемая «устойчивая», или «хорошая», привязанность к матери. Этого можно достигнуть, если младенец девять-десять месяцев после рождения не разлучается с матерью больше чем на пару часов и получает достаточно телесного контакта с ней, ласки, заботы. Затем, когда ребенок начинает ходить, отрываться от матери, он обычно выбирает себе так называемый «переходный объект» – любимую игрушку, часто довольно странненькую с виду, и эта игрушка утешает его, когда мамы нет рядом.
В полтора-два года ребенок все время таскает с собой это существо, замусоленное донельзя и называющееся «Сюся» или как-то в этом роде, уже похожее на найденный на помойке носок. И не просто таскает – не засыпает без него! С того момента, как у малыша появляется такой вот «Сюся», он уже способен пережить кратковременную разлуку с мамой, при условии, что с ним рядом будут другие любящие взрослые.
Однако, чтобы уменьшить страхи и протесты, стоит объяснить ребенку: «Когда мама уходит, она обязательно возвращается! Сейчас я уйду на полчаса (лучше сказать правду) и потом вернусь. Пока меня не будет, о тебе позаботится бабушка (или папа, или няня…)» После этого, возможно, малыш все равно поплачет, и хорошо, если оставшийся с ним взрослый будет утешать его, уверяя, что мама придет, или просто отвлечет чем-нибудь.
Важно, чтобы мальчик запомнил: если мама уходит, она возвращается, и возвращается тогда, когда обещала. Значит, ничего страшного не происходит, значит – исчезнувшее из виду не исчезает насовсем. Значит, если мама ушла, есть кто-то, кто позаботится о нем ничуть не хуже мамы.
Постепенно он усвоит такой порядок вещей, подрастет, его привязанность к матери слегка изменится, и будет совсем хорошо, если до этого момента он не приобретет среди домашних незаслуженную репутацию «хлюпика», «слюнтяя», «плаксы» и «мамочкиного сыночка».
Не хочет ходить в детский сад
Вторая, столь же распространенная жалоба родителей: «Он не хочет ходить в детский сад!» И, пожалуй, чаще жалуются родители мальчиков исключительно потому, что нежелающие ходить в садик мальчики бывают очень настойчивы в донесении до родителей своей нелюбви к детскому саду.
Само по себе нежелание ходить в детский сад вполне обычно и может быть вызвано множеством причин. Некоторым детям бывает трудно адаптироваться к новой обстановке, им нужно больше времени, чтобы привыкнуть, нужен более щадящий подход. Есть дети, которые слишком сильно утомляются, устают от места со строгими порядками и множеством людей – им просто нужно меньше времени проводить в детском саду и, к примеру, иметь один «выходной» в середине недели. Бывает, что причина сложной адаптации к детскому садику – плохо сформированная привязанность к матери, по каким-то причинам возникшая на первом году жизни.
Не хочет ходить в детский сад
Вторая, столь же распространенная жалоба родителей: «Он не хочет ходить в детский сад!» И, пожалуй, чаще жалуются родители мальчиков исключительно потому, что нежелающие ходить в садик мальчики бывают очень настойчивы в донесении до родителей своей нелюбви к детскому саду.
Само по себе нежелание ходить в детский сад вполне обычно и может быть вызвано множеством причин. Некоторым детям бывает трудно адаптироваться к новой обстановке, им нужно больше времени, чтобы привыкнуть, нужен более щадящий подход. Есть дети, которые слишком сильно утомляются, устают от места со строгими порядками и множеством людей – им просто нужно меньше времени проводить в детском саду и, к примеру, иметь один «выходной» в середине недели. Бывает, что причина сложной адаптации к детскому садику – плохо сформированная привязанность к матери, по каким-то причинам возникшая на первом году жизни.
Термин «привязанность» ввела американская исследовательница Мери Эйнсворт. Она изучала, как младенцы реагируют на ситуацию кратковременной разлуки с матерью, появление незнакомца, а затем на возвращение матери. Она выяснила, что есть дети, которые огорчаются при разлуке с мамой, но не настолько, чтобы впасть в отчаянье, и привыкают к присутствию незнакомца, а когда мама приходит – радуются ее возвращению. Такой комплекс реакций малыша она назвала хорошей устойчивой привязанностью. Есть дети, которые реагируют на разлуку иначе: не огорчаются уходу матери, но и не сильно радуются ее возвращению, такая привязанность была названа избегающей.
Предполагать, что проблема в плохо сформированной привязанности и проистекающих из нее трудностях адаптации можно, если при разлуке с матерью ребенок сперва очень сильно плачет, а потом, когда мать возвращается, сердится на нее, злится, отказывается идти с ней. Такая привязанность была названа «амбивалентной». Второй вариант плохо сформированной привязанности – так называемая «избегающая» привязанность. Обычно воспринимается родителями как удобный и хороший вариант: ребенок легко расстается с матерью или с любым другим взрослым, но когда мать появляется, он не обращает на нее внимания, будто бы и совсем не скучал в разлуке, иногда может сердиться. Это дети, с которыми вроде как нет проблем, но очень трудно: они часто болеют, временами послушны, а временами совсем не слушаются, проявляют агрессию, плохо спят, тревожатся, видят кошмары. Но их нежелание ходить в детский сад замаскировано под плохое настроение и частые болезни, они слишком не уверены в своем окружении, чтобы открыто выражать недовольство существующим порядком вещей.
А вот дети с плохо сформированной привязанностью амбивалентного типа решаются протестовать против разлуки открыто: они кричат, плачут, закатывают истерики, могут демонстративно залезть под стол во время сборов в садик или, сердясь, ударить маму, обозвать ее «дурой», а садик «тупым». Конечно, такое яркое протестное поведение не может не огорчать родителей.
Есть еще один тип привязанности, он чаще всего встречается у детей, переживших отвержение родителей, у «отказников», детдомовских детей, – так называемый дезорганизованный типпривязанности. Такие дети могут как будто и не переживать разлуку, но при появлении матери приходят в смятение, совсем не рады ее видеть. Они как будто бы не способны доверять в принципе и надеются только на себя. Если ваш малыш ведет себя похожим образом, прежде всего выделите время, когда он и вы будете спокойны и в хорошем настроении, и постарайтесь простыми словами объяснить, зачем вам надо, чтобы он ходил в детский сад. Будет просто отлично, если вы сводите его на свою работу, покажете, что именно вы там делаете, и объясните, что полезного и нужного в вашем труде. Попробуйте также то время, которое вы проводите вместе с ребенком, проводить именно с ним, в совместной игре, в разговорах, общении, а если вы уходите или заняты, объяснять, куда, на сколько и когда освободитесь.
Кажется, что это пустяки, что ребенок маленький и ничего не поймет! Но, помните, в главе о принципах воспитания я говорила об уважении к ребенку, которое состоит из мелочей? В том, что вы объясняете даже маленькому мальчику смысл своих поступков, пусть простым языком, но правдиво, есть по-настоящему человеческое уважительное отношение, и это и есть настоящее воспитание.
Даже совсем крошечный ребенок понимает, когда к нему относятся как к объекту – к тому, кто только и способен выполнять команды и меняться от воздействий, и когда его воспринимают как существо со своей волей, со своими взглядами и потребностями.
Более того, и этот совет, и все остальное, сказанное в этой книге, – не волшебная кнопка управления ребенком, на которую можно нажать и получить результат. Немедленно! Таких волшебных кнопок нет, когда мы говорим о людях. Живое существо, а тем более растущее живое существо не может измениться, как Андроид при загрузке очередного обновления: раз и навсегда. Изменения происходят постепенно, иногда плавно, иногда скачком, но никогда – разом и насовсем. Точно так же с адаптацией к садику или к школе, к новому месту, к новому члену семьи – на это нужно время, разным детям немного разное.
Бывают, конечно, и «несадовские» дети, которые совсем-совсем не могут адаптироваться даже к очень хорошему садику, при самом мягком и щадящем подходе. Причем совершенно не ясно, от чего это зависит. Бывает, что очень привязанные в раннем младенчестве к маме и робкие дети прекрасно адаптируются к садику, заводят там друзей, с удовольствием ходят туда лет с двух с половиной. А случается, что веселые, общительные малыши, спокойно привыкающие ко всему новому, категорически не могут ходить в садик. Все время, пока родители пытаются заставить их туда ходить, они устраивают истерики, а когда и это не помогает, начинают отчаянно и тяжело болеть, и за два-три года ситуация никак не улучшается.
Если у вас именно такой ребенок, который ну никак не привыкнет к садику, для начала, наверное, стоит попросить помощи у детского психолога, чтобы разобраться, в чем причина, и параллельно поискать для своей семьи другие варианты присмотра за ребенком.
Упрямство
Еще родители мальчишек-дошкольников часто жалуются на упрямство и непослушание: «У него на все свое мнение!»; «Он если не захочет, то делать не будет!»; «Папу он еще слушает, а я совсем не могу с ним справиться!» Как правило, лет до двух-трех любой ребенок ведет себя довольно «удобно», то есть капризничает, конечно, иногда, убегает, вредничает, но в целом никакого стойкого противостояния с ним не возникает. А потом его вдруг как подменят, в один прекрасный день на любой вопрос или предложение взрослых следует одно лишь слово, гордое слово: «Неть!»
– Хочешь гулять?
– Неть!
– Хочешь домой?
– Неть!
– Хочешь кушать?
– Неть!
И так с утра до вечера! Даже самые терпеливые родители устают и раздражаются, а главное, чувствуют сильную досаду оттого, что из вполне понятного младенца выросло такое непослушное чудовище! Наверное, мы сделали что-то не так! Часто современные родители – довольно просвещенные люди, читавшие книжки по детской психологии и мамские форумы вроде Литлвана. Они знают, что так проявляется «кризис трех лет», связанный с обычным развитием личности ребенка. И, да-да-да, суть его в том, что у ребенка появляется представление о себе, о собственной отдельности, отделенности от мамы, он начинает говорить о себе «Я» и выражать собственную волю. Только это знание не сильно помогает, если каждый день сборы на прогулку превращаются в беготню за сыночком с каждым предметом одежды, а уход с прогулки – истерикой и криками: «Не хочу-у-у-у! Не пойду-у-у-у!» и так далее, и тому подобное, каждый день, с перерывами на дневной и ночной сон. Ах да, укладывание спать тоже вполне может сопровождаться истериками, криками и хождениями «пить-писать-печенье».
Эдак недолго сойти с ума, несмотря на знание о том, что это совершенно нормально и просто такой период развития.
Конечно, прежде всего, действительно стоит понимать, что это нормально, необходимый этап развития и скоро пройдет. А во-вторых, может, попробовать начать договариваться? Помимо самого простого способа: «Какую рубашку ты наденешь, красную или синюю? Куда пойдем гулять – в парк или в сквер?», можно просто начать обсуждать: «А пойдем гулять или дома посидим?» Конечно, есть разные неотменяемые режимные моменты. Думаю, если осуществлять «поведение уверенной альфы», то есть вести себя спокойно и уверенно, не допуская даже мысли, что ребенок может не слушаться, то ребенок почувствует уверенность взрослого, и проблем с послушанием не возникнет. Ведь это так приятно – следовать за «вожаком».
Дозируйте нагрузку: если ребенок устает и капризничает, не надо настаивать, просто унесите его в спокойное место. Если вы знаете, что ваш мальчик быстро устает и легко перевозбуждается, старайтесь не водить его в шумные места, с множеством людей и множеством впечатлений – утомившись, ребенок будет упрямиться еще сильнее.