— Пусть она сама решает, за кого ей выходить, — повторил муж, — не нужно ее дергать. Она достаточно умная и независимая молодая женщина. А на мнение людей мне наплевать. У меня достаточно денег, чтобы заткнуть голоса каких-то придурков. И кто сказал, что она обязательно должна выйти замуж за кого-то из наших? Пусть найдет себе мужа в Москве или в Лондоне, я не стану возражать.
— Если тебя послушать, то ты вообще готов отдать ее за кого угодно, — нахмурилась Айша, — но не забывай, сколько ей лет. Она же не будет сидеть с нами до тридцати лет.
Танцевавшие рядом Вицинский и Жанна говорили совсем об иных вещах.
— Вы были в Индии? — спрашивал Вицинский, наклоняясь к Жанне.
— Нет, — признавалась она, — никогда не была. Но всегда мечтала о таких экзотических поездках.
— Считайте, что я вас пригласил, — улыбнулся Михаил, — в следующем году отправимся вместе в Индию.
— Обязательно, — кивнула Жанна, — но для этого мы недостаточно хорошо знакомы.
— У нас впереди целый год до следующей осени, — возразил Вицинский, — мы же не поедем в Индию летом. Значит, еще будет возможность ближе познакомиться.
— Каким образом? — усмехнулась Жанна. — Вы живете в Ростове, а я в Киеве.
— Ничего страшного. Переведу свой бизнес в Киев.
— Из-за меня? — не поверила Жанна.
— Вы считаете, что это слишком большая плата? — спросил Михаил.
— Если честно, то да. Я не давала вам повода для столь резкой перемены судьбы. Вы даже не знаете, есть ли у меня супруг. А если я замужем?
— Разве это имеет какое-нибудь отношение к моему бизнесу?
— Надеюсь, что нет. Но почему вы так уверены, что я соглашусь поехать с вами в Индию?
— Вы же сами сказали, что всегда мечтали побывать в этой экзотической стране.
— Но я не сказала, что в моих мечтах вы были рядом со мной, — парировала Жанна.
— Вы опытная спорщица, — снова улыбнулся Вицинский, — теперь я вижу, что вы хороший юрист.
— А чем вы занимаетесь?
— Я бизнесмен.
— Это общее понятие. Чем конкретно?
— Инвестиционная деятельность, — туманно ответил Вицинский, — помогаю людям расставаться с их деньгами и советую вкладывать в более удачные проекты.
— Опасная работа. Люди всегда не очень охотно расстаются со своими деньгами.
— Это правда, — рассмеялся Вицинский.
— А кто вы по профессии?
— Свободный художник, — загадочно ответил Вицинский, — я окончил институт искусств и должен был работать режиссером, но вовремя решил переквалифицироваться в бизнесмены. Это приносит гораздо больший доход.
— В общем, вы живете почти по Коэльо?
— Это новомодный гуру-философ?
— Нет, писатель. Вы читали его «Алхимика»?
— Кто он такой? Впервые о нем слышу.
— А «Парфюмер» Зюскинда?
— Я не читаю гламурных романов.
— Это совсем не то, что вы думаете. Потом сняли замечательный фильм. Иногда наша будущая профессия не зависит от нас. Это фатум, рок, судьба.
— Вот здесь я с вами согласен, — сразу стал более серьезным Вицинский, — не все в наших руках, хотя от наших рук зависит очень многое. Но коли ты решишься бросить вызов судьбе, то, возможно, выиграешь гораздо больше, чем если будешь покорно подчиняться своему предначертанному пути. Или вам кажется иначе?
— Достоевский уже ответил на этот вопрос. Не всегда бросить вызов и поменять свою жизнь может быть благом для окружающих. «Тварь я дрожащая или право имею?» Если ставить вопрос в такой плоскости, то рано или поздно всегда появляются Раскольниковы.
— Вы говорили, что работаете в юридическом отделе вашего статистического управления, а рассуждаете, как философ или филолог. Может быть, у вас есть и другие профессии?
— Нет. Я просто внимательный читатель. И, кроме Достоевского, люблю еще Булгакова и Бунина.
— Хорошие писатели, — кивнул Вицинский, глядя куда-то в сторону, — мне гораздо приятнее обсуждать с красивой женщиной ее достоинства, чем литературу давно умерших авторов.
Она несколько удивленно взглянула на него, однако не стала ничего уточнять. Соседняя пара тоже кружилась в танце.
— Вы оставите мне свой номер мобильного телефона? — настаивал молодой Ескен.
— Конечно, нет, — кокетливо улыбалась Алевтина, — только подумайте, сколько вам лет. У нас с вами слишком большая разница в возрасте.
— Вас это пугает? — спросил он, теснее прижимаясь к партнерше.
— Нет, разумеется, нет. Но я замужняя женщина.
— Тогда это не пугает и меня. Вы живете одна в номере или со своей подругой?
— Не задавайте таких нескромных вопросов. Конечно, с подругой. Мы приехали сюда вместе.
— Сегодня ночью я приду к вам в гости, — прошептал он, — надеюсь, что вы меня впустите.
— Вы с ума сошли, — испугалась Алевтина, — лучше говорите тише. В какие гости, что вы себе вообразили? Думаете, что я открою вам дверь? Интересно, как я смогу объяснить ваш визит своей подруге?
— А ее сегодня не будет рядом с вами, — уверенно ответил Ескен.
— Как это не будет? Мы вместе пришли и вместе вернемся. Не говорите таких вещей, пожалуйста.
— Посмотрите, какими глазами смотрит на вашу подругу наш гостеприимный хозяин. Она ему явно нравится. Я думаю, что он предложит ей остаться сегодня ночью на его вилле. Не сразу, конечно. Дождется, когда уйдет наша семья. А потом предложит. И она согласится. Значит, сегодня ночью вы останетесь одна.
— Тише, — попросила она, оглядываясь на подругу, — вы не знаете Жанны. А я ее хорошо знаю. Она не останется на вилле, даже если Михаил Вицинский предложит ей руку и сердце. Для этого она слишком серьезный человек.
— Почему вы так уверены?
— Знаю. Мы дружим уже больше тридцати лет. Вместе учились в одном классе в школе. Она моя лучшая подруга, и я ее хорошо знаю. Она не останется, господин Ордалиев, можете на это не рассчитывать.
— Жаль, — с явным сожалением произнес Ескен, — я думал, что мы можем позволить себе немного расслабиться.
— Не говорите так громко, — снова попросила она. С одной стороны, ей было страшно, а с другой — приятно флиртовать с этим молодым человеком, который был более чем на десять лет моложе ее.
— Может, тогда встретимся завтра в сауне? — предложил Ескен. — Я могу арендовать сауну на два часа. Там прекрасный массаж, работают очень квалифицированные специалисты. Или сходим в хамам? Это турецкая баня.
— Я приду с подругой, — предупредила Алевтина.
— Надеюсь, что без нее. Они не могут делать массаж сразу троим.
— Троим? — Она прекрасно понимала, что он имеет в виду, но ей было так приятно его слушать.
— Значит, завтра в три часа дня, — сжал он ее локоть, — надеюсь, что вы придете.
— Я ничего не могу обещать, — очень тихо произнесла Алевтина.
— Не нужно обещать. Вы только приходите.
Музыка закончилась. Мужчины привели своих дам на прежние места.
— Десерт подадут в гостиной, — сообщил Вицинский, — мы сейчас туда перейдем. Интересно, о чем это вы так оживленно шептались с моей гостьей, дорогой Ескен? Не забывайте, что я в ответе за ее нравственность.
— В таком случае давайте поменяемся партнершами, — достаточно грубо предложил Ескен, — на следующий танец вы приглашаете госпожу Павленко, а я госпожу Гринько. И вы сможете спокойно гарантировать нравственность обеих приглашенных дам.
— Ескен, — нахмурилась его мать, — не нужно говорить такие вещи вслух.
— Очень милый молодой человек, — немного нервно произнес Вицинский, — давайте пройдем в гостиную.
Все поднялись из-за стола. Михаил прошел первым. Амина, довольная происшедшей стычкой, улыбалась. Мать что-то выговаривала Ескену. Отец шел сразу на ними, грозный и молчаливый. Обе подруги оказались в конце процессии. Жанна схватила Алевтину за руку.
— Что тебе говорил этот мальчишка?
— Он хочет прийти сегодня ночью в наш номер, — откровенно ответила Алевтина. — Представляешь, какой наглый?
— Надеюсь, ты ему отказала?
— Конечно.
— А почему он уверен, что сможет прийти? У нас ведь двухместный номер. Куда он денет меня?
Алевтина оглянулась, чтобы их никто не услышал.
— Он считает, что ты останешься сегодня ночью на вилле, — тихо сообщила она, — все видят, как ты нравишься нашему хозяину. Я думаю, будет правильно, если ты останешься.
— Ты совсем сбрендила? — изумилась Жанна. — Что ты такое говоришь?
— Приятное приключение, — пожала плечами Алевтина, — ничего плохого я не вижу. Только попроси его предохраняться. Хотя это тоже на твой выбор. Он мужчина красивый, здоровый, богатый и самостоятельный. Я думаю, что ты спокойно можешь остаться и получать удовольствие. Ты незамужняя женщина, и у тебя нет никаких обязательств, даже перед твоим художником. Не понимаю, почему ты должна отказываться.
— Он мне просто не нравится. Не мой тип.
— Ну знаешь, подруга, ты очень привередливая. А кто тогда твой тип? Этот твой замызганный художник? Или ваш прокурор отдела, от которого хочется сразу повеситься, такой тоской и скукой от него веет?
— Между прочим, он пишет неплохие стихи.
— Знаю, знаю. Ты мне об этом говорила. А теперь остановись на секунду и подумай над моими словами. Представь себе такой ряд. Твой художник, который явно человек не от мира сего, твой прокурор отдела, который тоже не вполне адекватен, тем более пишет стихи. Все идиоты пишут стихи. И этот бизнесмен, который снимает для себя такую виллу. Вспомнила. Теперь подумай, у кого из них было больше женщин, кто может лучше доставить удовольствие, для кого секс — это настоящее приключение. Понимаешь? Разве можно сравнить твоих знакомых с этим бизнесменом. Я бы на твоем месте не сомневалась.
— Каждому лучше быть на своем месте, — возразила Жанна.
— Господи, ну почему ты такая идиотка! Если он сделает намек, сразу соглашайся. Хотя бы получишь лишний опыт. Для женщины каждая такая возможность на вес золота. Тебе сколько лет? Уже тридцать восемь…
— Тридцать семь.
— Ну хорошо, тридцать семь. Что впереди? Сколько у тебя еще будет мужчин? Только честно. Один или двое. И то, если они тебе очень понравятся. Но и тогда встреча может не состояться, ведь в Киеве все знают, кем именно ты работаешь. А здесь он думает, что ты юрист в нашем статистическом управлении. Делай что хочешь. Гуляй на полную катушку. Мы из-за этого сюда и приехали.
— Ты ненормальная, — шепотом произнесла Жанна, входя в гостиную.
Там уже был накрыт стол с различными сладостями, пирожными, разрезанными на куски тортами и фруктами.
— Мороженое официант принесет нам через полчаса, — объявил довольный полученным эффектом Вицинский.
Все снова прошли за стол. Но Ескен уселся на свое место заметно помрачневший.
— Вы уже решили за мной не ухаживать? — тихо спросила Алевтина.
— Да, — ответил он, — вам же нравится играть со мной. Обещайте, что вы завтра придете в сауну.
— Не нужно так спешить. Я подумаю, — улыбнулась Алевтина. В этот момент она нравилась сама себе. Пусть Жанна сумела понравиться Вицинскому, который оказался солидным и состоятельным бизнесменом. Не беда. Зато она, Алевтина Павленко, в своем не самом молодом возрасте сумела внушить некоторые чувства этому мальчишке. И это было приятно.
— Мы через три дня возвращаемся в Стамбул, а оттуда в Астану, — сообщил Болтакул, — надеюсь, что вы будете нашим гостем в Стамбуле, где у нас есть свой дом. Я вас приглашаю. Только сообщите заранее о вашем визите.
— Спасибо, — кивнул Михаил, — обязательно сообщу. Я знаю район, в котором находится ваш дом. Это прекрасный район Стамбула. Там живут только очень состоятельные люди. Я обязательно к вам приеду, можете не сомневаться.
В его словах было нечто настолько неискреннее и опасное, что Жанна даже нахмурилась. Она чувствовала надвигающуюся опасность, но пока не понимала, от кого именно ей стоит отойти и кто здесь мог представлять такую опасность.
Пирожные были вкусные. Кофе оказался великолепным. Через двадцать минут женщины поднялись, чтобы пройти в туалетную комнату. Михаил достал сигары, но старший Ордалиев отказался от них. А младший, схватив сигару, вышел на улицу через главный вход, куда затем вышел и отец.
Вицинский увидел, что из туалетной комнаты появились дамы, и поспешил к ним. Мать и дочь Ордалиевы еще не выходили.
— Господин Ескен Ордалиев с другой стороны дома, — сказал он, обращаясь к Алевтине, — по-моему, он хочет с вами поговорить.
— Он еще не наговорился, — не удержалась от сарказма Жанна.
Алевтина взглянула на нее и покачала головой. Было очевидно, что принимавший их на вилле хозяин действительно хочет остаться с Жанной наедине. Она кивнула подруге и поспешила в гостиную, чтобы выйти с другой стороны дома.
— Давайте пройдем в комнату, чтобы никто не помешал нашей беседе, — предложил Михаил, показывая на дверь, которая вела в кабинет.
Откуда ему было знать, что она была мастером спорта? Откуда он мог знать, что она работала старшим следователем и давно уже не боялась присутствия посторонних мужчин? И вообще мало чего боялась в своей жизни. Но и она ничего не знала о нем, а если бы знала всю правду, то, возможно, остановилась бы и подумала, решая, стоит ли ему настолько доверять.
Они прошли в кабинет. Он положил сигару на стол.
— Здесь довольно уютно, — оглядела она кабинет.
— Здесь можно даже остаться, — сказал он, глядя ей в глаза, — а наверху есть две спальни. И я занимаю только одну.
— Если вы предлагаете мне вторую спальню, то поздно. У нас хороший двухместный номер, и мне нравится находиться там вместе с моей подругой, — спокойно сообщила Жанна.
— Не сомневаюсь. Но я не хотел предлагать вам вторую спальню. Я предлагал вам свою спальню.
Он шагнул к ней ближе.
— Слишком быстро, — пробормотала она, — и слишком агрессивно.
— А зачем терять время? — спросил Михаил. — Я думаю, мы достаточно взрослые люди. Вы сможете здесь остаться?
Она на какое-то мгновение заколебалась, решая, как именно лучше ему отказать, какие слова нужно подобрать, чтобы он понял. Но он расценил иначе ее молчание. Он принял его за согласие. Мужчинам так важно тешить собственное тшеславие и самолюбие. Он шагнул к ней, уже не раздумывая и прижимая ее к себе. Его правая рука скользнула вниз, больно схватив ниже поясницы, чтобы сильнее прижать к себе. Он попытался нащупать ее сухие тонкие губы, но она отвернулась. Он попытался левой рукой повернуть к себе ее лицо. И не рассчитал. Обе руки оказались заняты. Она легко схватила его за пиджак и опрокинула на пол. Изумленный Вицинский с грохотом упал, не понимая, как такое могло произойти. Затем осторожно поднялся.
— Смелая… — пробормотал он. — Значит, хочешь поиграть…
Он поднял правую руку. Нет, он не собирался ее бить. На вилле было столько людей! Достаточно схватить ее за короткие волосы и больно дернуть. Потом левой рукой нанести легкий удар в солнечное сплетение. И можно будет легко снять с нее это красивое платье. А дальше, все остальное — уже дело техники. Но его правая рука оказалась у него за спиной. Он почувствовал боль, и его снова бросили на пол. Два раза таких случайностей не бывает. Он это сразу понял. И оценил болевой прием, который она применила. На этот раз он поднимался медленнее, словно боясь ее обидеть. Кривая улыбка на лице была свидетельством его поражения.
— Зачем драться? — миролюбиво сказал он. — Могла бы сразу отказать, и я бы все понял.
Он почувствовал каким-то шестым чувством, что перед ним не просто юрисконсульт статистического управления. Эта худая подтянутая женщина словно сразу изменилась. Перед ним стоял абсолютно другой человек. Уверенная в себе, холодная, спокойная, выдержанная и, самое главное, более сильная, чем он, женщина. Он почувствовал себя не очень хорошо. Неужели он так ошибся?..
— Извини…те, — добавил он, — я не хотел никого обидеть.
— А ты меня не обидел, — улыбнулась она, — просто не нужно сразу хватать меня за ягодицы. Или за волосы. Это неприлично, Миша.
Она говорила так, словно была сотрудником милиции. И он снова почувствовал страх. Забрав сигару, пошел к бассейну, чтобы немного успокоиться и понять, что именно происходит. Откуда эта случайная знакомая знала такие правила дзюдо? Почему она так уверена в своих силах?
Жанна подошла к зеркалу, поправляя волосы. Сукин сын, решил, что ему все дозволено. Будто можно наброситься на незнакомую женщину, как только остались одни. До сих пор есть такие мужчины. Если с ходу не получается, сразу звереет, считая, что ни одна женщина не имеет права отказывать ему в удовлетворении его скотских запросов. Достаточно дать такому мерзавцу по морде, как он сразу все прекрасно понимает.
Нужно пройти в туалетную комнату и снова причесаться. Как он был уверен в себе! Но этот его жест, когда он пытался схватить ее за волосы… Он чуть приподнял и левую руку. Так обычно делают опытные рецидивисты в колониях. Правой рукой — за волосы, левой — в солнечное сплетение. И можно насиловать женщину. Неужели они с Алевтиной так ошиблись и этот респектабельный бизнесмен — обычный уголовник?
Жанна прошла в туалетную комнату и уже собиралась закрыть дверь, когда услышала какой-то сдавленный крик. Или ей показалось? Кажется, был глухой удар. Она вышла из туалетной комнаты, прошла через коридор, направляясь к бассейну. Что еще придумает господин Михаил Вицинский? Теперь от него можно ждать чего угодно. Она услышала всплеск, как будто кто-то прыгнул в бассейн. Неужели он решил искупаться? Она приблизилась к бассейну и замерла. С другой его стороны в воде лежал Михаил Вицинский. Он лежал лицом вниз, и руки были широко расставлены. На голове была ужасная рана, и вокруг тела уже расползалось темное пятно крови. Достаточно всего одного взгляда, чтобы понять — лежавший в воде человек был убит. И убили его несколько секунд назад.