— Добрый день, — сказал мужчина, обращаясь к Дронго на хорошем английском языке, — мне сказали, что вы гость из отеля «Кемпински» и попали в автомобильную аварию?
— Да, — кивнул Дронго, — кажется, мне не повезло.
— Ночью иногда подобные аварии случаются. У нас еще не все местные дороги оборудованы как нужно, — признался собеседник. — А почему вы решили так поздно приехать в «Принцессу»? Вы разве не знаете, что по ночам нельзя навещать гостей этого отеля?
— Я не знал и очень беспокоился за своего друга, услышав, что здесь произошло убийство.
— От кого вы узнали об убийстве? — нахмурился допрашивающий его человек.
— По местному каналу телевидения, — пояснил Дронго.
Мужчина повернулся к одному из сопровождающих.
— Я предупреждал, чтобы ничего не говорили журналистам, — жестко напомнил он, — вы не умеете нормально работать. Они уже передали эти сведения по телевизору.
— Извините, — вмешался Дронго, — вы можете говорить со мной по-турецки. Я машинально отвечал вам по-английски.
Мужчина взглянул на него.
— У вас не местный акцент, — сказал он. — Откуда вы прилетели?
— Из Баку.
— Ясно. Я Джемал Азиз, начальник местной полиции.
— Знаю, — улыбнулся Дронго, — о вас мне рассказывал мой друг, генерал Татаренко. Я из-за него сюда приехал так поздно. Он был у меня в гостях вместе с женой, а потом я вызвал такси, и он уехал в «Принцессу». Когда в одиннадцать часов вечера я услышал про убийство в отеле, то сразу стал волноваться и попытался ему перезвонить. Его телефон был отключен. Тогда я начал звонить в отель, но телефон в его номере тоже не отвечал. И я решил туда приехать, но бдительная охрана отеля меня не пустила. Пришлось возвращаться.
— У нас строгие правила, — сказал кто-то из сопровождавших Джемала Азиза.
— И плохие дороги, — добавил начальник полиции. — Каждый из вас думает только о том, как благоустроить свою территорию. Что будет с дорогой, по которой к вам едут, никого из вас особенно не волнует.
— Это дело местных властей, — попытался оправдаться, очевидно, менеджер отеля.
— Это наше общее дело, — возразил начальник полиции. — Я сейчас найду пашу Татаренко и попрошу его прийти к вам, — сказал он, обращаясь к Дронго, — в конце концов, вы пострадали именно из-за своего друга. Это даже благородно с вашей стороны.
«Пашой» турки называли генералов. Дронго улыбнулся.
— Извините, что не могу подняться, — пробормотал он, — я был рад с вами познакомиться.
— Я тоже, — Джемал Азиз протянул ему руку, — надеюсь, что у вас нет никаких серьезных переломов. До свидания.
Он повернулся и пошел к выходу. За ним поспешили остальные.
— Он такой строгий начальник полиции, — пробормотал врач, оставшийся с Дронго. Врачу было лет пятьдесят. Это был мужчина с редкими волосами на покатом черепе и немного выпученными глазами. Но дело свое он знал отлично. В отелях такого класса обычно дежурили врачи, имевшие западное образование и хорошую практику.
— Почему строгий? — спросил Дронго.
— Он уже снял с работы нескольких офицеров, — пояснил врач. — Вы знаете, какой порядок он навел в нашем вилайете? Двоих даже отдал под суд. Все знают, что он не прощает ни малейшей ошибки, и поэтому все так стараются.
— Кого у вас убили?
— Не знаю. Какого-то гостя. Кажется, русского туриста. На вилле.
— Как это произошло?
— Его ударили и сбросили в бассейн. Я там был. Сразу стало понятно, что он уже мертв. Но потом приехали эксперты из нашей полиции и меня попросили уйти.
— Он захлебнулся в бассейне? — уточнил Дронго.
— Нет. Конечно, нет. Его ударили каким-то тяжелым предметом по голове и только потом сбросили в бассейн. Нет, он точно не утонул. Его убили, в этом нет никаких сомнений. Хотя удар был сильным. Но рядом с ним было несколько мужчин и женщин. Сейчас их допрашивают следователи.
— А как его звали?
— Не знаю. У русских такие тяжелые фамилии. Но он жил на вилле. Можно узнать.
— Он приехал сюда один?
— Насколько я понял, один.
— А кто был рядом с ним?
— Его гости. Несколько человек. Они все тоже проживают в нашем отеле. Кажется, там была семья из Казахстана с соседней виллы.
— Значит, уже есть конкретные подозреваемые, — понял Дронго.
— Что вы сказали? — переспросил врач.
— Что, кроме убитого, на вилле находились и другие люди, — уточнил Дронго.
— Да, — ответил врач, — но кто из них убил этого туриста, неизвестно. Хотя там было несколько красивых молодых женщин. Может быть, спор произошел из-за них. Не знаю.
— А женщина могла его ударить?
— Теоретически да. Но я думаю, что удар нанес мужчина. Хотя сейчас появились такие женщины…
— Двадцать первый век, — усмехнулся Дронго, дотрагиваясь до головы, — век эмансипации.
— Болит голова? — уточнил врач. — Я думаю, что вас нужно прямо сейчас отправить в больницу на рентген. Если там гематома, то могут быть большие неприятности. Давайте я выпишу направление, и мы попросим дежурную машину отеля.
— Я не думаю, что ударился так сильно, — ответил Дронго. — Дело в том, что я сумел удержаться, и удар пришелся по ногам, а уже потом, когда машина перевернулась, головой. Но это было не настолько сильно.
— Все равно нельзя ждать до утра, — решительно сказал врач, — рядом есть больница. Буквально в десяти минутах езды. Пусть они сделают вам рентген и привезут обратно. Чтобы я был спокоен. Вы можете сейчас даже не чувствовать последствия удара, а потом неожиданно станет хуже. Так иногда бывает.
— Я убежден, что у меня ничего нет. Но если вы настаиваете…
— Именно настаиваю, — твердо произнес врач. — Я сейчас позвоню и вызову дежурную машину. Ноги и руки подождут до утра, а ваша голова нет. Это очень серьезно. Если бы вы сразу сказали мне об этом ударе, я бы давно вас направил в больницу. К таким ударам нельзя относиться легкомысленно. Сейчас поедете. Так будет правильно.
Врач поднял трубку телефона.
— Срочно нужна дежурная машина. До больницы. Нет, состояние раненого стабильное. Но снимок сделать нужно…
Он не договорил. В кабинет буквально ворвался Татаренко.
— Что случилось? — с порога спросил генерал. — Мне сказали, что ты попал в автомобильную аварию из-за меня.
— Тебе сказали неправильно, — возразил Дронго, — я случайно попал в аварию, и ты не имеешь к этому никакого отношения. Ты же не можешь отвечать за качество местных дорог и за все местные такси.
— Подожди, подожди, — прервал его Татаренко, — ты мне зубы не заговаривай. Мы с тобой попрощались три часа назад. Ты почему приехал сюда и оказался у нашего отеля? Только честно, без шуток.
— Если честно, то испугался за тебя…
— Так, это уже лучше. Что конкретно случилось?
— Ты слышал об убийстве, которое здесь произошло? — вопросом на вопрос ответил Дронго.
— Конечно, слышал. Даже Джемал Азиз сюда приехал. Только об этом все и говорят. Убили кого-то из проживающих, и, насколько я понял, он был из России.
— Поэтому я здесь и оказался, — пояснил Дронго, морщась от боли. — Дело в том, что примерно час назад по местному каналу передали, что в «Принцессе» произошло преступление — был убит приехавший гость из России или Украины. Они не уточнили, откуда именно. Можешь себе представить мое состояние? А ты уехал от меня в девять часов вечера, и я начал волноваться. Сначала я позвонил на твой мобильный, но он был отключен. Потом начал звонить к тебе в номер, но ты не отвечал.
— Я оставил свой телефон дома и поставил его заряжаться, — пояснил Татаренко, — а мы с Лидой пошли погулять к морю. Кто мог подумать, что ты будешь звонить именно в это время!
— Тогда я решил сюда приехать на такси, — продолжал Дронго. — Но в отель меня не пустили. Теперь понимаю, почему. Здесь было все руководство местной полиции во главе с Джемалом Азизом, и, конечно, службе безопасности отеля не нужны лишние неприятности. Но зато я точно узнал, что с тобой не произошло ничего плохого. И решил вернуться обратно. Как только мы отъехали, водитель не вписался в поворот на темной дороге, и мы, перевернувшись, свалились вниз, ударились о дерево. Мне еще повезло. Ничего серьезного врач у меня не нашел, зато водитель такси пострадал гораздо сильнее, его увезли в больницу.
— Слава богу, что все обошлось.
— Ты говорил мне, что у ваших соседей пропали документы и деньги, — напомнил Дронго, — я волновался еще и из-за этого… Возможно, ты случайно стал свидетелем, и тебя решили убрать. Понимаешь?
— Представляю, что ты подумал, — согласился Татаренко, — наверное, я на твоем месте размышлял бы точно так же. Подожди, подожди. Я сейчас подумал о том, что здесь раньше произошло. А если эти два события как-то связаны? Я даже забыл о пропаже паспортов. Хорошо, что ты мне напомнил. Я сейчас найду Джемала Азиза и расскажу ему обо всем. И вообще, тебе не нужно здесь отлеживаться. В конце концов, ты у нас самый знаменитый детектив на всем постсоветском пространстве. Тебе нужно подниматься и применять свое аналитическое мышление для розыска убийцы.
— Представляю, что ты подумал, — согласился Татаренко, — наверное, я на твоем месте размышлял бы точно так же. Подожди, подожди. Я сейчас подумал о том, что здесь раньше произошло. А если эти два события как-то связаны? Я даже забыл о пропаже паспортов. Хорошо, что ты мне напомнил. Я сейчас найду Джемала Азиза и расскажу ему обо всем. И вообще, тебе не нужно здесь отлеживаться. В конце концов, ты у нас самый знаменитый детектив на всем постсоветском пространстве. Тебе нужно подниматься и применять свое аналитическое мышление для розыска убийцы.
— Только не говори об этом туркам. Они могут обидеться. Как-никак это убийство произошло на их территории.
— Пусть еще скажут спасибо, что такой знаменитый эксперт будет им помогать, — возразил Татаренко, — и если ты действительно сможешь им помочь, то они только будут рады. Джемал Азиз человек современный, у него нет комплексов местного «царька». Если ты сможешь им помочь, они с удовольствием примут твою помощь. Сейчас я пойду и предложу ему позвать тебя. Кроме того, им нужен хороший переводчик. Они уже посадили Лиду для того, чтобы допрашивать находившихся на вилле свидетелей и подозреваемых. Но она не справится одна. А ты прекрасно знаешь турецкий и русский языки. Ты ведь можешь поработать обычным переводчиком?
— Переводчиком смогу, — улыбнулся Дронго, — хотя я думаю, что в таком отеле есть несколько десятков людей, которые хорошо понимают русский и турецкий языки. Здесь, кажется, отдыхают в основном туристы из бывшего Советского Союза, и многие сотрудники отеля неплохо говорят по-русски.
— Это не имеет никакого значения, — отмахнулся Татаренко, — я думаю, что ты сможешь оказать им более конкретную помощь. Сейчас я сам пойду и поговорю с начальником полиции. Я думаю, он наверняка слышал о тебе.
— Подожди, — попросил Дронго, — я сейчас уезжаю в больницу.
— У тебя такие серьезные травмы? — обернулся уже выходивший Татаренко.
— Нет. Но врач настаивает сделать снимок головы. Он опасается, что там может быть гематома и кровоизлияние в мозг. Но больница находится рядом, и мы вернемся минут через двадцать или двадцать пять.
— Тогда будем тебя ждать, — согласился Павел Анатольевич. — Может быть, я поеду с тобой?
— Нет. Тебе лучше остаться в отеле. Тем более Лида там помогает сотрудникам полиции. Оставайся здесь, а я довольно быстро вернусь. И если хочешь, поговори с начальником полиции. Полагаю, что у меня будет работать голова, когда я снова сюда вернусь.
— Ты так лучше не шути. Если чувствуешь себя плохо, лучше оставайся в больнице. И позвони мне оттуда. Телефон у меня уже включен. Но все равно я поговорю с Джемалом Азизом. Посмотрим, что он скажет.
Татаренко быстро вышел из комнаты. Врач, не произнесший ни слова за время их беседы, обратился к Дронго:
— Машина нас уже ждет. Давайте поедем. С нами будет и сотрудник полиции. На всякий случай. Но я надеюсь, что у вас нет никаких серьезных внутренних повреждений.
— Я тоже на это надеюсь, — кивнул Дронго, с трудом поднимаясь.
— Нет, — возразил врач, — у нас есть инвалидное кресло. В нем вам будет удобнее.
— Никогда не сидел в таком кресле, — заметил Дронго, — вы лучше помогите мне, и я допрыгаю до машины. Не нужно сажать меня в кресло, я еще успею в него попасть. Вы же сами говорите, что уверены в том, что у меня нет никаких переломов.
— Уверен, — улыбнулся врач, — хорошо. Я вам помогу. Обопритесь на мое плечо.
Они вместе вышли в холл, проходя к ожидавшей их машине. Рядом уже находился сотрудник полиции. С помощью врача и полицейского Дронго разместился на заднем сиденье просторного микроавтобуса «Мерседес». Врач сел рядом, а полицейский — рядом с водителем. Когда машина отъехала, врач снова обратился к Дронго.
— Это тот самый «паша», о котором говорил уважаемый Джемал Азиз? — уточнил врач.
— Да, он генерал полиции, — подтвердил Дронго.
— Это сразу чувствуется, — сказал врач. — И он ваш друг?
— Да, мы с ним дружим.
— Вы, наверное, тоже работаете в полиции? — спросил врач.
— Нет, — ответил Дронго, — не работаю. Но иногда я даю некоторые консультации. Меня привлекают в качестве эксперта по различным вопросам.
— Теперь понятно, — кивнул врач. — Наверное, сам Аллах послал вас сюда, чтобы вы помогли найти убийцу. И этого «пашу» тоже. С вашей помощью наши следователи быстро найдут того, кто посмел совершить такое ужасное преступление. У нас в «Принцессе» никогда не было ничего подобного. И вы знаете, я думаю, что убийца наверняка не местный.
— Почему вы так решили?
— Не знаю. Но я убежден, что это не местный. Ведь всех, кто работает в нашем отеле, проверяют по нескольку раз. И наша служба безопасности, и наша полиция. Туризм — слишком важная статья доходов для нашей страны, чтобы в отеле такого класса могли работать психопаты. Вы меня понимаете?
— Я тоже об этом думаю, — признался Дронго, — и пока не могу представить, кому и зачем понадобилось совершать убийство в таком месте.
Глава 7
Через полтора часа после начала ужина за столом царила та непринужденная обстановка, которая бывает, когда гости утолили первый голод и начинает сказываться выпитое вино. Михаил Вицинский был подлинной душой компании. Он не давал никому скучать, старался вовлечь в разговор каждого из присутствующих.
— Вы знаете, что у нас идеальное число людей за столом? — неожиданно спросил он. — Как раз ровно семь человек. Считается, что именно при таком количестве каждый может услышать каждого и компания не распадается на отдельные группы.
— Кто так считает? — усмехнулся Болтакул. — Иногда и двое людей не могут услышать друг друга, а иногда и среди сотни гостей слушают хорошего тамаду.
— Это зависит от того, кто у нас тамада, — согласился Вицинский.
— У нас все равно компания распадается на кустики, — ядовито заметила Амина, — вот наш Ескен все время что-то тихо говорит своей соседке.
— Он рассказывает мне о своей поездке в Индию, — пояснила несколько смутившаяся Алевтина.
— Он не говорил вам о посещении храма Камасутры? — расхохотался Болтакул. — Для нашего Ескена это было настоящим испытанием.
Все начали улыбаться. Молодой человек нахмурился.
— Я никогда не была в Индии, — решила помочь ему Алевтина. — Говорят, что там очень интересно.
— Фантастическая страна, — оживился Болтакул Ордалиев, — целая цивилизация со своим особым отношением к жизни, к вечности и к людям.
— Там очень интересно, — кивнула его супруга, — мы два раза туда ездили. Раньше там вообще все стоило копейки. Можно было купить жемчужное ожерелье буквально за двадцать долларов. Но за последние годы там побывало столько туристов из наших бывших стран, что цены сразу выросли в несколько раз.
— Сейчас лучше ездить на Цейлон или в Непал, — рассудительно сказал ее супруг, — там еще нормальные цены. А в Индии уже европейские цены и совсем не европейские услуги.
— Наши друзья были в Индии, и им там не понравилось, — вставила Алевтина. — Говорят, что там открытые туалеты прямо на улицах. Можете себе представить? И коровы ходят по улицам вместе с машинами.
— Они сказали вам правду, — рассмеялся Болтакул.
Вицинский включил СD-проигрыватель, и послышалась негромкая музыка. Он подошел к Жанне и церемонно предложил ей руку. Она поднялась. Молодой Ескен Ордалиев сразу поднялся следом и обратился к Алевтине. Она согласно кивнула головой. Затем и Болтакул решил потанцевать со своей супругой. Три пары закружились в медленном танце. Оставшаяся одна Амина смотрела на мужчин с чувством собственного превосходства. Но она и не хотела танцевать в такой компании. Вицинский ей явно не нравился. Он был каким-то слащавым и слишком взрослым. А танцевать с отцом или братом было просто глупо. Поэтому она сидела и презрительно улыбалась. Затем достала мобильный телефон, чтобы позвонить своему другу в Лондон.
— Может, ты пригласишь Амину на танец? — спросила Айша, обращаясь к мужу. — Она сидит одна.
— И явно не скучает, — ответил Болтакул, — посмотри, она уже с кем-то разговаривает. Неужели ты думаешь, что в ее возрасте так интересно танцевать с собственным отцом? Или даже с братом? Она и пришла сюда только из-за того, что не захотела остаться одна на вилле. Но ей здесь неинтересно. Не забывай, сколько ей лет.
— Ей уже давно пора замуж, — твердо сказала супруга, — в ее возрасте я уже была замужем.
— Успеет, — улыбнулся Болтакул, — сначала пусть решит, кто именно ей нужен. Тебе так не терпится ее выдать.
— Она уже была обручена, — напомнила жена, — и мы вернули кольцо. Ты знаешь, как относятся к таким вещам у нас в стране. У нее может быть плохая репутация.
— Пусть она сама решает, за кого ей выходить, — повторил муж, — не нужно ее дергать. Она достаточно умная и независимая молодая женщина. А на мнение людей мне наплевать. У меня достаточно денег, чтобы заткнуть голоса каких-то придурков. И кто сказал, что она обязательно должна выйти замуж за кого-то из наших? Пусть найдет себе мужа в Москве или в Лондоне, я не стану возражать.