— Значит, мы коллеги, — равнодушно сказала Жанна, — но в любом случае свою информацию я хотела бы передать именно начальнику полиции либо следователю, который будет вести это дело. К вам мои факты не имеют никакого отношения. Извините меня.
Она хотела подняться, когда в комнату буквально вбежал генерал Татаренко.
— Здравствуйте, Павел Анатольевич, — поднялась из кресла Жанна, — я не знала, что вы здесь отдыхаете. Хотя сегодня видела вашу супругу, которая помогала сотруднику полиции с переводом показаний наших казахстанских друзей.
— Она уже вернулась в номер. Добрый вечер, Жанна. Хотя какой он добрый, — отмахнулся Татаренко, — мы с вами встретились при странных обстоятельствах. Наша профессия догнала нас даже здесь. Но нам повезло. Рядом с нами оказался такой знаменитый эксперт, — он показал в сторону сидевшего Дронго.
— Какой эксперт? — не поняла Жанна.
— Он еще не представился? — удивился Татаренко. — И вы его не узнали? Странно, ведь его блестящие расследования изучают все наши следователи на курсах. Это Дронго. Тот самый знаменитый эксперт и мой личный друг.
Жанна обернулась к нему. Удивленно поправила очки.
— Дронго, — повторила она, словно не веря своим глазам. — Как же я сразу не догадалась! Ваша запоминающаяся внешность, ваша жизнь на три города, ваша манера разговаривать… И, наконец, согласие начальника полиции, чтобы ему помог случайный человек, попавший в аварию рядом с отелем. Я обязана была вас узнать.
— Значит, мы оба допустили одинаковые ошибки, — великодушно сказал Дронго.
— Вы никогда про меня не слышали, — возразила она, — а я про вас много слышала и читала. Я обязана была сразу понять.
— Обмен любезностями закончили, — поднял руку Татаренко, — хочу заметить, что ты можешь остаться в нашем номере вместе со мной. А жена пойдет ночевать к нашим киевским знакомым. У них в номере большой диван.
— Ни в коем случае! — возмутился Дронго. — Мне уже нашли место, и я остаюсь в отеле. Ни о чем не беспокойся. Увидимся завтра, за завтраком.
— Что показал рентген?
— Я абсолютно здоров. У меня нет никаких переломов и внутренних повреждений. Можешь спокойно идти спать. А я еще немного побеседую с госпожой Гринько. Тем более что менеджер обещал дать нам хороший кофе.
— Тогда ухожу, — согласился Татаренко, — до завтра. До свидания.
Он попрощался и вышел из комнаты. Жанна проводила его долгим и веселым взглядом.
— Мировой мужик, — почти весело сказала она, — вы извините, что я вас сразу не узнала.
— Я не актер и не футболист, чтобы вы меня могли сразу узнать, — заметил Дронго, — поэтому не нужно извиняться.
— Но я тоже не футбольная болельщица и не ангажированная зрительница, — возразила Жанна, — я старший следователь и должна была узнать вас. Или хотя бы понять, кто именно сидит в этой комнате.
— Мы обменялись любезностями, — кивнул Дронго, — а теперь давайте серьезно поговорим…
В комнату внесли чашечку кофе и чашку зеленого чая. Оставив все на столике перед гостями, официант быстро вышел.
— Насколько я понял, убитого вы почти не знали? — уточнил Дронго.
— Совсем не знала. Увидела в первый раз сегодня вечером на пляже. Перед самым ужином. Дело в том… Дело в том, что мы купили новые купальные костюмы и отправились на море. Там нас и увидел господин Вицинский. Он подошел и заговорил с нами. Приятный мужчина с хорошими манерами, правда, слишком любезный и приторно предупредительный, но мы решили, что это не самые большие недостатки. Он сказал нам, что пригласит и соседей, которые живут на ближней вилле. Поэтому мы и пошли. Подруга была в восторге. Она мечтала побывать на виллах, находившихся на полуострове.
— Во время ужина ничего необычного не произошло?
— Нет, практически ничего. Дочь Ордалиевых из той самой казахстанской семьи иногда говорила колкости, но я думаю, что это понятно. Для нее мы с Алевтиной — две «старые телки», которые пришли на виллу, чтобы получить хозяина и ее старшего брата. Вот она и дергалась. Ее родители — довольно добродушные люди. Брат несколько излишне импульсивен и энергичен. Он весь вечер ухаживал за моей подругой, очевидно, ему нравятся женщины в таком возрасте. Ну это у него скоро пройдет, он еще достаточно молодой.
— А за кем ухаживал сам господин Вицинский?
— За мной, — призналась Жанна, — весьма умело и настойчиво.
— Вы сообщили ему, кем именно вы работаете и в какой организации?
— А как вы думаете?
— Полагаю, что нет. Женщины в вашем возрасте обычно скрывают такую специальность, даже если смогли профессионально состояться. Если нет успехов в личной жизни, то женщина подсознательно считает, что в этом виноват ее бурный карьерный рост.
— Мне говорили, что вы умеете чувствовать людей, — взглянула на него Жанна, — и в данном случае вы правы. Я действительно не сказала ему, где и кем работаю. Соврала, что вместе с Алевтиной в статистическом управлении.
— Неудивительно. В этом платье вы сумели обмануть даже меня. А ведь это платье настоящее, дорогое, явно не подделка. Оно поразительно на вас сидит. Честное слово. Вы выглядите гораздо моложе своих лет и очень стильно.
— Дорогая вещь, — равнодушно согласилась Жанна.
— Значит, вас не было рядом с ним в момент удара?
— Нет. Я была в комнате. В кабинете, выходившем на бассейн. Я услышала глухой стук, удар, всплеск. И побежала к бассейну. Когда я там появилась, он уже плавал лицом в воде.
— Теоретически может быть, чтобы удар ему нанес кто-то из присутствующих гостей?
— Теоретически возможно, но практически нет. Все были на другой стороне дома, и потом, там не было таких потенциальных убийц, в этом я убеждена.
— Получается, что убийцей мог оказаться кто-то из посторонних?
— Мог. Вполне мог. Но я никого не видела, хотя была ближе всех к этому бассейну.
— Он мог поскользнуться, упасть, удариться головой и соскользнуть в бассейн.
— Тогда должно было остаться место удара. И там не такой бассейн, чтобы в него можно было просто соскользнуть.
— Значит, убийство. Умышленное убийство.
— Без всяких сомнений.
— Вы не узнали, чем именно он занимался. Каким родом бизнеса?
— Сказал, что инвестициями. Даже пошутил, что помогает людям расставаться со своими деньгами, чтобы они сделали верный выбор, куда именно им нужно вкладывать свои капиталы. Ничего более конкретного мне узнать не довелось.
— Он вел себя спокойно?
— Даже слишком. Спокойно и напористо, как танк.
— Он к вам приставал?
— Попытался, — усмехнулась она, — но я быстро объяснила ему, что он может получить перелом конечностей, если будет настаивать. Кажется, он понял и немного успокоился.
— Вы опасный человек. Представляю, как сложно быть вашим ухажером.
— Такому, как вы, было бы несложно. Ему действительно было сложно. Вы знаете, можно ведь сразу определить, насколько человек интеллигентен. Кажется, академик Лихачев говорил, что больше всего не любят интеллигентных людей. Можно притвориться кем угодно. Щедрым, добрым, отзывчивым, заботливым. Только интеллигентным притвориться невозможно. Это сразу заметно. Я сказала ему, что читала «Алхимика» Пауло Коэльо, и он спросил меня, кто это такой. Когда я отозвалась о «Парфюмере» Зюскинда, он вежливо сообщил, что не читает гламурных романов. Это «Парфюмер» — гламурный роман? А из русской классики он вообще никого не знал. Ни Бунина, ни Булгакова, ни Достоевского. Согласитесь, что это основной показатель.
— К сожалению, вы правы и не правы одновременно, — вздохнул Дронго. — Конечно, идеальный спутник и друг — это тот, который хотя бы знает разницу между названными вами писателями. Но в наше время таковых остается все меньше и меньше. Возможно, необязательно читать Достоевского или Булгакова, чтобы быть состоявшимся человеком. У самого богатого россиянина Романа Абрамовича нет даже высшего образования. И оно ему, судя по всему, не особенно нужно. Иногда мне кажется, что писатели и книги — это атрибуты прошлого. Детей нужно учить работать на компьютерах, зарабатывать деньги и не иметь совести. Иначе они пропадут в этом сложном мире.
— Вы действительно так считаете?
— Во всяком случае, я вижу эту тенденцию. Итак, он вам не очень понравился?
— Вообще не понравился. Пустышка. Внешний лоск и пустота внутри. Я даже удивилась, каким образом он заработал свои деньги на эту виллу. Умный, хитрый, достаточно умелый, но уровень интеллекта равен почти нулю.
— Так можно сказать о многих современных олигархах, — усмехнулся Дронго, — и не только в России. Деньги не пахнут, так, кажется, говорили еще в Древнем Риме.
— Но я не собираюсь встречаться с туалетными работниками, — жестко парировала Жанна, — поэтому и решила покинуть его виллу, когда он начал выделывать различные «кульбиты». И в какой-то момент мне даже показалось, что он совсем не тот человек, за кого себя выдает.
— В каком смысле?
— Он попытался меня обнять, когда мы остались одни. Не так, как это обычно делают мужчины, прижимая к себе женщину спереди или со спины. Он же действовал, как опытный уголовник: правую руку опустил гораздо ниже пояса, левой схватился за лицо.
— Даже так?
— Да. А когда я его «встряхнула», он просто решил меня проучить. Я видела, как он поступил. Собирался дернуть меня за волосы, а потом нанести удар в солнечное сплетение. Минуты три я точно ничего не смогу сделать. Матерые насильники так оглушают свои жертвы.
— Любопытно. Значит, он мог быть совсем не бизнесменом. В такой момент человек раскрывается гораздо больше.
— Вот это меня и насторожило. Но он сразу успокоился, стал извиняться. Затем забрал свою сигару и пошел к бассейну. Очевидно, чтобы выкурить ее там и успокоиться. Я осталась в комнате, прошла в туалетную комнату. И в этот момент все и произошло…
— Может быть, его ограбили? У него были с собой деньги или ценности?
— Не думаю. Он был в легком костюме. Нет, не думаю…
— На руке были кольца или перстень?
— Нет. И на груди тоже ничего. Он, конечно, не доктор физико-математических наук, но и представлять погибшего дебилом в красном пиджаке и с золотой цепью на шее не нужно. Нормальный человек, несколько излишне суетливый, возможно, наглый, смелый, сильный.
— Довольно неплохой портрет для мужчины. А зачем вам нужен был начальник полиции? Зачем вы его искали?
Жанна оглянулась на дверь. Нахмурилась. И, понизив голос, произнесла:
— Я понимаю, как глупо могу выглядеть, но хотела бы просить господина начальника полиции проверить соседей погибшего с другой стороны дороги. Там живет пожилой господин лет шестидесяти со своей дочерью. Дочь мы не увидели, а этот гость сам открыл нам двери, когда мы перепутали и позвонили к нему.
— Что значит проверить? Вы подозреваете в убийстве этого пожилого мужчину?
— Пока нет. Но мне показалось очень знакомым его лицо. Очень знакомым. Понимаете, в чем дело… Моя подруга комплексует из-за моих очков. И это отчасти передалось и мне. Когда я надела свое новое платье и мы пошли к вилле Вицинского, я сняла очки. Когда мы перепутали и позвонили, я их снова надела, но пожилой сосед уже закрыл дверь. Он был в густом седом парике, иначе я бы его сразу узнала даже без очков. А теперь мучаюсь весь вечер…
— Вы не можете вспомнить, где именно его видели?
— Не могу. Но абсолютно точно я его видела. Поэтому и хотела найти начальника полиции, чтобы сообщить ему об этом. Возможно, я ошибаюсь, но я хотела, чтобы он проверил, кто именно живет на соседней вилле. Может быть, даже отправил бы запрос с отпечатками пальцев этого человека. Так было бы гораздо лучше.
— Завтра утром я расскажу ему об этом, — кивнул Дронго, — а сегодня я собираюсь ночевать на вилле погибшего.
— Не боитесь, что там появится его тень? — лукаво спросила Жанна.
— Наоборот. Если появится призрак Вицинского, то, возможно, мне удастся его разговорить. И узнать, что именно там произошло. А если серьезно, то я хочу сам все осмотреть. Почему в момент убийства у бассейна никого не было? Вы разве ужинали не рядом с бассейном?
— Да. Но десерт отправились есть в гостиную. А она находится с другой стороны дома. Вы сами все увидите на месте. Убийца мог подойти от берега. Но тогда получается, что это был настоящий киллер, который переплыл залив, чтобы его не увидели камеры наблюдения, поднялся по обрыву к вилле, нанес удар и снова ушел тем же путем. Поверить в такого изощренного убийцу я не могу, но и по-другому никак не выходит. Я даже подумала, что у меня слишком буйная фантазия. Но с учетом того, как именно вел себя Вицинский, когда мы были с ним наедине, я подумала, что моя версия выглядит не так уж фантастично.
— Вы хотите спать? — неожиданно спросил Дронго.
— Конечно, не хочу. Я выпила уже пять или шесть чашек кофе. После такого убийства… Почему вы спрашиваете?
— Пойдемте вместе и все осмотрим. Завтра утром там появится масса людей, все следы затопчут, и мы ничего не найдем. Начальник полиции обещал мне, что эксперты будут работать на вилле всю ночь. Если они еще там, предложим им проверить вашу версию. Возможно, она более состоятельна, чем все остальные. В конце концов, вам не так просто дали ваше звание и должность в столь молодые годы.
Она прикусила губу, улыбнулась. Тряхнула головой.
— Я согласна, — весело сказала Жанна, — но как вы будете передвигаться с вашей ногой?
— Нога уже перестала болеть, — сказал Дронго, — а перевязка мне совсем не мешает. Единственное, что по-настоящему меня огорчило, это разорванные при аварии брюки. Врач сказал, что я легко отделался. Гематомы нет, и внутренних повреждений тоже нет. Но костюм мне придется выбросить. И хотя я человек не жадный, но все равно обидно. Пойдемте, нас уже полчаса ждет электрокар, который отвезет нас на виллу. А там мы проверим вашу версию. В конце концов будем исходить из того непреложного факта, что Джемалу Азизу очень повезло. На этом курорте и в этом отеле в момент убийства оказались сразу три специалиста, которые могут ему помочь.
— Почему три? — не поняла Жанна. — Я думала, что только вы помогаете ему.
— А вы разве только что не предложили свою помощь? — спросил Дронго. — И добавьте сюда нашего генерала, супруга которого уже помогала туркам. Три эксперта, я не ошибся. Пойдемте.
— Тогда возьмите меня за руку, — предложила Жанна, — не беспокойтесь, я смогу вам помочь.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся Дронго, — и это будет первый случай в моей жизни, когда женщина сама предлагает мне свою руку. Очевидно, в этой жизни все нужно когда-нибудь попробовать…
Они улыбнулись друг другу, направляясь к выходу.
Глава 10
Электрокар привез их на виллу, где еще работали четверо сотрудников Джемала Азиза. Дежурный стоял у бассейна. Видимо, его действительно предупредили, так как, увидев Дронго и его спутницу, он отдал честь и, ничего не спросив, начал очередной обход вокруг бассейна. Тело уже увезли, пробу воды забрали на анализ, а остальная уже успела смениться благодаря внутренней циркуляции. Но по указанию менеджера воду в бассейне начали осторожно спускать, чтобы к утру дно было сухим.
Дронго подошел к бассейну, посмотрел вниз.
— В какой стороне лежало тело? — спросил он у Жанны Гринько.
— В правой части. Вот здесь.
Дронго огляделся по сторонам. Открытое место. Рядом трудно спрятаться. Значит, Вицинский должен был увидеть или услышать подходившего убийцу. Увидеть или услышать ночью человека, который крадется к вам с тяжелым предметом в руках! И не испугаться, повернуться к нему спиной.
— Сколько времени погибший был один? — уточнил Дронго после того, как прошел к бассейну.
— Две или две с половиной минуты, не больше.
— За это время хорошую сигару не выкурить, — задумчиво произнес Дронго. — Сигара была у него в руках?
— Нет, она валялась рядом. Но не в бассейне.
— Значит, была у него в руках в момент удара. Как интересно получается. Здесь негде спрятаться. Если согласиться с вашей версией, то убийца появился снизу, поднимаясь по обрыву. Затем обошел кусты и забор, появившись у самого края бассейна. Если это был посторонний человек, то Вицинский должен был как минимум насторожиться. Зачем неизвестному наносить ему визит в столь позднее время? И Вицинский должен был видеть убийцу, когда тот шел вдоль ограды, сквозь которую можно заметить любого человека. Но он спокойно стоял и курил свою сигару. Незнакомец обошел ограду, вышел к бассейну, приблизился. Возможно, они даже разговаривали, и Вицинский в какой-то момент повернулся спиной к своему убийце. И тогда тот нанес удар. Если все так и было, то получается, что либо Вицинский знал убийцу, либо был абсолютно пьян и ничего не понимал, либо был просто дебилом. Какой вариант вам нравится больше?
— Первый, — призналась Жанна. — Он наверняка знал своего убийцу.
— Тогда давайте рассуждать дальше. Кто мог появиться здесь в такое позднее время? Не просто убийца, а человек, связанный с погибшим каким-то совместным делом. Это должен быть человек, которого Вицинский хорошо знал и которого не боялся. Вот это самое главное! Значит, неизвестный огибает ограду и движется сюда секунд тридцать или сорок. И все это время Вицинский должен его видеть. Убийца появляется у бассейна, начинает разговаривать с Вицинским, а затем, воспользовавшись моментом, наносит ему удар. Это только наша версия, но она имеет право на существование.
— Вы знаете, сколько туристов из России и стран СНГ находится в этом отеле? — устало спросила Жанна. — Наверное, половина всех гостей.
— Нет, — ответил Дронго, — не половина. Я знаю точно. Почти восемьдесят процентов. Восемь сотен людей. Проверить их за один завтрашний день будет практически невозможно. А предложить кому-то задержаться тоже нельзя. Отель такого класса бронируется за два или три месяца вперед. Иначе будет настоящий коллапс, и отелю придется платить громадные неустойки.