– Сергей Петрович, за что нас?
– Гражданин начальник, отпустите нас, мы ни при чем!
– Ой, красавчик! Арестуй меня навсегда… лично! Ха-ха!
– Баунти, блядь, не хами! Начальник, отпусти нас!
– Да заткнитесь вы… Комаров, оформляй их, – наконец дал распоряжение человек в штатском, ероша пятерней волосы на затылке.
– Куда их?! – вытаращил глаза дежурный. Выглядело это смешно. Теперь на его лице было все кругло: сама ряха, открытый рот и вылезшие из орбит зенки. И двумя черточками – усы и нос.
– В «обезьянник» до утра! А завтра – улицы мести. Пусть город своих героинь в лицо знает!
Такая реплика вызвала новый шквал эмоций. Проститутки не скупились на замысловатые выражения в своих проклятиях. Катерина невольно покраснела, такого она не слышала никогда.
– Товарищ майор, да где же вы их набрали?! – взмолился дежурный, когда гомон немного поутих.
– На Старо-Невском бордель зачистили, – выдохнул старший по званию и еще раз платочком вытер лицо.
– Ну что, красавицы, пойдем улицы мести? – Громкий вопрос майора вызвал скулеж в рядах представительниц древнейшей профессии.
Некоторое время крепыш майор слушал визг, затем устало распорядился:
– Комаров, перепишешь эту команду, вымоют пол на первом этаже и гони их куда подальше!
Проститутки принялись наперебой благодарить блюстителя порядка. Девок определили в «обезьянник» – загон два на два, отделенный от коридора решеткой из толстых стальных прутьев, торчащих вертикально вверх.
– А тебе чего? – человек в штатском, оказавшийся майором, заметил Катерину.
Девушка несмело подошла к нему и, сбиваясь, торопливо поведала про задержание Крытого.
– Комаров, посмотри, есть у тебя такой?
Старший лейтенант Комаров почесал ручкой за ухом и полез в свой талмуд.
– Да, есть такой, в предвариловке сидит… Ух ты! Подозрение на грабеж! Ага, он по ориентировке проходит!
– Дядя никого не грабил! – не выдержав, Романова принялась заступаться за горячо любимого человека. – Он…
– Это пускай ваш дядя следователю завтра объясняет, – скучным голосом перебил ее дежурный. – Потерпевший в больнице, завтра проведут опознание – и тогда все будет ясно: грабил или нет!
– А что же мне делать? – растерялась совсем Катерина.
– Домой, барышня, езжайте. Нечего тут торчать.
* * *Жентяй вытер полотенцем лицо и посмотрел на себя в зеркало.
«Хорош, нечего сказать!» – зло подумал он, и в это время зазвонил мобильник.
– Через полчаса на выезде по Пулковскому шоссе. Стой у дороги – подъедет машина, и тебе все отдадут.
Как только прозвучало последнее слово, связь сразу же отключилась.
Пять минут назад Жентяй, испугав донельзя своей битой ряхой дежурного недорогой гостиницы, взял ключи и поднялся в номер. Первым делом он набрал номер Пончика.
– Да, слушаю. Что у вас там произошло? – услышал он голос хозяина. Судя по тону, тот был недоволен.
«Как работать, так давай, а как расплачиваться – сразу мы недовольные! Козлы вонючие», – зло подумал Жентяй и в душе выматерился. Он подробно описал случившееся, не поскупившись на характеристики алкашей.
Некоторое время собеседник молчал, затем спокойно сказал:
– Я вам перезвоню через десять минут и скажу, где вы получите свои деньги.
Поскольку возникла вынужденная пауза, норильский домушник отправился в ванную и присвистнул, рассмотрев свою физиономию в зеркало. Еще раз припомнив недобрым словом алкашей, он постарался привести себя в порядок. Как раз в это время и перезвонил ему Пончик, сообщив о месте встречи.
Жентяй посмотрел на часы и торопливо переоделся. Захватив все свои вещи, он уже хотел выкинуть старые грязные брюки и рубашку в мусорку в туалете, как вспомнил о золотом колечке.
«Черт, чуть не забыл!» – Жентяй мысленно чертыхнулся и торопливо зашарил по карманам.
Катино колечко не выпало из кармана во время потасовки, и Жентяй еще раз полюбовался перстнем изящной работы.
Убрав его в нагрудный карман новой рубашки, он захлопнул номер и спустился вниз. Процедура выписки не заняла много времени, а такси доставило его к нужному месту всего за пятнадцать минут, так что Жентяй нисколько не опаздывал.
И тем не менее норильский домушник ощущал легкий зуд, от нетерпения то и дело поглядывая на часы. Он, прикрывая рукой глаза от слепящего света фар, старался что-то разглядеть в движущемся навстречу потоке машин. И все же чуть не прозевал, когда знакомая уже «девятка» спикировала к нему, резко остановившись напротив Жентяя.
– Падай рядом с водилой! – распорядился бритоголовый браток, чуть приоткрыв заднюю дверь.
Жентяй не заставил себя упрашивать и скоренько сел в машину.
Тачка тронулась.
– А деньги? – забеспокоился домушник и запустил руку в карман брюк. Еще загодя, в номере, Жентяй переложил туда из сумки изящный маленький пистолет. Жизнь одиночки приучила его быть всегда настороже. Кинуть могли запросто, а защитить мог себя только он сам.
– На, пересчитай! – все тот же парень, видимо, старший из братков, протянул Жентяю пачку. Тот вздохнул, разом успокоившись, и, вынув руку из кармана, протянул ее за деньгами.
Пачка легла в ладонь, и Жентяй попросил водилу:
– Включи свет.
Едва прозвучали эти слова, что-то тонкое врезалось домушнику в горло, сильно дернув назад. Моментально стало нечем дышать, и Жентяй, позабыв про деньги, веером вылетевшие из его рук, старался оттянуть эту режущую тонкую боль от своего горла. Но струна давила неумолимо. Руки, значительно сильнее его, вдавливали гибкую сталь под кадык. Даже хрипа не могло вырваться из его легких.
Борьба была недолгой. Круги поплыли перед глазами, и Жентяй перестал сопротивляться, провалившись в сплошную черноту.
– Курган, как он? – поинтересовался отдававший деньги.
– Порядок! – с чувством удовлетворения от качественно выполненной работы отозвался Курган – бритоголовый парень, сидевший как раз позади Жентяя.
– Слышь, Батон, – обратился к старшему водитель, – я чего-то не догоняю, зачем ты ему лавье отдал? Теперь по всему салону хрусты собирать!
– Дубина, – пробасил помощник Блондина. – Когда человеку деньги даешь, он уже больше ни про что не думает! А так хрен его знает, какой фокус он выкинет! Может, у него в кармане граната! Слышал, как один такой залетный лиговских опустил на «мерс»?
– Как?
– А вот так! Приехали на стрелку с ним пацаны. Один тоже, как упокойничек наш, что-то для них делал. Лиговские ему кричат: типа: «Молодец, братан, все пучком сделал! Теперь гуляй!» Он им: «Бабки давайте!» А те ему: «Какие бабки? Мы же тебе обещали, что не обидим?» Тот говорит: «Ну!» А пацаны: «Мы слово держим! Мы же тебя не обижаем, а могли бы! Вот и дуй, пока слово в силе!»
Водитель и второй бандит заржали.
– Погодьте ржать! – сглотнув комок, продолжил немудреное повествование Батон. – Короче, тот мужик им спокойно говорит: «Пойдемте выйдем из машины!» Пацаны, конечно: «Пойдем, камикадзе!» Вышли, а мужик усмехнулся и говорит: «А я, парни, обещания не обижать вас не давал, верно?» Не успели пацаны опомниться, как чувак тот гранату выхватил, чеку – дерг. «Ложись!» – орет. Тут пацаны все попадали, а он гранату бросил, сам в их тачку прыг и – по газам. Те лежат, ждут, когда рванет. Граната – молчок, фуфельная оказалась. Короче, тачку так и не нашли потом. Как сквозь землю провалилась! Ни менты, ни наши пробить не сумели! Вот так-то! А самое обидное знаете что?
– Что? – в один голос спросили сидевшие в салоне.
– Заплатить они должны были ему какую-то штуку баксов или две!
– Да-а, – выдавил Курган.
Между тем, пока Батон развлекал команду байкой, «девятка» миновала открытый участок трассы и свернула вправо, в темноту. Лучи фар шарили по изгибам дороги, пока машина не спеша катила вперед. Ехали, впрочем, они недолго.
Светлые пятна двух слившихся кружков последний раз выхватили из темноты разлапистое дерево, представшее жутким многоруким монстром, и, скользнув вправо, остановились на железных воротах. Как только свет фар уперся в них, машина встала.
– Приехали, – бесцветным голосом объявил водила и так всем понятную вещь.
– Курган, вытаскивай. Фофан, помоги ему! – это касалось уже водителя.
Сам Батон направился к воротам и забарабанил что есть мочи:
– Киргиз, етит твою в бога душу! Дрыхнешь?!
Послышались шаги и недовольный голос:
– И кто это шумит?
– Конь в пальто! Открывай быстрее!
Видимо, такой ответ устраивал неизвестного Киргиза, поскольку ворота незамедлительно распахнулись и «девятка» вкатила во двор. Лучи фар скользнули по одноэтажному строению и, повернув вправо, остановились на аккуратном ряде могилок, начинавшемся метрах в тридцати за постройкой, из которой выбежал Киргиз. Дверь он так и оставил открытой, и прямоугольник желтого света падал из проема на асфальт двора.
– Чего это вы так поздно? – полюбопытствовал кладбищенский работник.
– Чего это вы так поздно? – полюбопытствовал кладбищенский работник.
– Надо так! – не вдаваясь в детали, отрезал Батон. Курган с Фофаном вытащили из салона тело Жентяя и потащили к светлому прямоугольнику двери.
– Не хочешь, так и не говори, – обиженно пробурчал Киргиз.
В темноте можно было только сказать, что это невысокий человек, немного ниже среднего роста. Когда же Киргиз зашел в свою контору, можно было разглядеть его получше.
Оказалось, что это, в общем, еще далеко не старый мужчина лет сорока, кряжистый, с курчавыми черными волосами. Черты лица объясняли, почему он получил свое прозвище.
– Вот твой клиент, – кивнул головой на безжизненное тело Жентяя Батон.
– Хоронить будем? – живо поинтересовался Киргиз, потирая руки.
– Слишком дорого тебе платить, – усмехнулся Батон. – В печку его – и всех делов! Киргиз, а у тебя выпить есть?
– А то как же, Боря! Там все, в холодильнике.
– И закусон? – строго спросил Батон, которого, как оказалось, от рождения звали Борисом.
– Обижаешь!
– Пошли, братва, помянем человека.
Он в компании Кургана и водилы отправился в бытовку, а Киргиз остался в зале кремации.
Он привычно зажег газ, рванувший в топке вверх голубыми с желтым отливом струями. Потом уложил неподвижное дело в гроб и, вздохнув, словно выполнил непосильную работу, полез в один из ящиков неподалеку. Вернулся он с плоскогубцами в руках. Положив их на дорожку, Киргиз перво-наперво обшарил карманы Жентяя. Достал деньги и жадно пересчитал. Затем снял с руки часы и торопливо сунул в карман. В кармане рубашки нашел Катино колечко и долго смотрел на блестевший в свете огня драгоценный камень. Протер его на всякий случай грязным рукавом и еще некоторое время пялился, молча шевеля губами. Затем, видимо, не особо впечатленный находкой, засунул колечко в карман и полез плоскогубцами в рот Жентяю.
– Ага! – радостно пискнул он, обнаружив золотую коронку.
Киргиз вовсю орудовал инструментом, когда его прервал сдавленный крик: Жентяй вдруг открыл глаза и завозился, пытаясь встать.
– Ты что, родимый, куда? – опешил Киргиз, привыкший иметь дело только с мертвыми, и сам заорал в голос: – Батон! Боренька!!
Бандиты выскочили из каморки и увидели трепыхавшегося Жентяя, едва живого от ужаса. Он уже полностью очнулся и осознал, что с ним собираются сделать.
– Курган, – сразу все понял старший, – дорабатывай!
Парень двинулся к жертве.
– Эй, парни, за что же вы так? Э-ге-ге, – рыдал Жентяй, вырываясь из сильных рук бандита. – Я же ни копейки не тронул! Пятьдесят штук ведь было в руках, все ведь мог забрать.
– Фуфел, помоги человеку! – распорядился Батон, совершенно игнорируя вопли несчастного. – Киргиз, чего стоишь? Дай людям крышку!
Киргиз подхватил крышку дешевенького соснового гроба и поспешил на помощь двум другим, удерживающим в гробу орущего и рвущегося из рук Жентяя.
– Я же с вами честно!! Э-ге-ге!
Крышка легла на место, и Киргиз сноровисто заколотил гвозди. Потом нажал пуск.
Приглушенные крики перешли в отчаянные рыдания. Все четверо смотрели, как гроб с заколоченным заживо человеком ползет в топку. Едва пламя объяло его, крематорий прорезал жуткий нечеловеческий крик, и сильный удар сбросил крышку – от ужасной боли обезумевший Жентяй рванулся изо всех сил. Киргиз бросился к печке и закрыл заслонку. Ужасное зрелище словно приворожило бандитов. Через стекло смотрового окошка было видно, как дергается в конвульсиях объятая пламенем фигура.
– Во как! Во как! – тупо повторял Курган, круглыми, совершенно бессмысленными зенками пялясь на невиданное зрелище.
Его приятель, водитель по кличке Фофан, торопливо и мелко крестился. Даже Батона передернуло от увиденного. Наконец все закончилось, и помощник Блондина шумно, словно спущенное колесо, выдохнул:
– Киргиз, падла, водяра еще есть?
– А то как же, Боренька? Нам без этого никак нельзя!
– Пошли, парни, а то меня сейчас выворотит.
Братки торопливо, в два захода, раздавили пузырь белой и поспешили покинуть крематорий. На пороге Батон задержался и протянул несколько купюр истопнику.
– Так это, прибавить бы надо, – затараторил, рассматривая долларовые купюры, словно видел такие впервые, Киргиз, – потому как живого жгли, а живого, оно, как бы так, не положено…
– На, – не стал с ним спорить Батон и прибавил еще пару соток.
Киргиз торопливо запихал деньги в карман, словно боялся, что помощник Блондина передумает и отберет деньги назад.
Едва машина покинула кладбищенский двор, проворный мужик закрыл противно заскрипевшие ворота и бегом побежал в свой закуток, так и не потрудившись закрыть за собой дверь в здание крематория.
В подсобке он еще раз пересчитал деньги и, бережно сложив, убрал в карман брюк, висевших на вешалке. Он еще раз с сомнением осмотрел кольцо. Ковырнул ногтем изумруд, дыхнул, потер об рукав и вновь сунул в карман…
Глава 5
Катя захлопнула за собой дверь в районное отделение и оказалась в компании двух верзил в камуфляже, куривших на выходе.
– Смотри, Вовка, одну уже выпустили! – весело сообщил один другому.
«Они меня за проститутку приняли!» – кровь вновь прилила к лицу, на этот раз – от негодования.
– А что, обслужила дежурного по-быстренькому. Кто там сегодня? Леня? – поддакнул ему второй.
Катерина собралась уйти, но неожиданно один из весельчаков преградил ей дорогу.
– Постой, красавица, может, ты и нас обслужишь? В зачет пойдет, обещаю. Это у нас только майор такой строгий, а мы хорошие, ха-ха!
– Пусти! – взмолилась юная скрипачка.
– Пусти-ка ты ее, Паша, – спокойным голосом попросил его товарищ. – Непохожа она на тех, что мы приволокли.
– Извини, девушка, – посторонился Паша. – Мы тут проституток арестовали, я думал, ты из них.
Катерина молча прошла мимо.
Немного придя в себя, девушка глянула на часики – те показывали начало одиннадцатого.
Рядом находился спуск в метрополитен, и Катерина поспешила. Сошла на конечной. Пока ехала, обнаружила еще одну неприятную вещь – она оказалась совершенно без денег.
Но отчаянию предаваться было некогда, да и Катя была не из тех людей, что надолго впадают в уныние. Поэтому, подхватив футляр со скрипкой, она отправилась на трассу тормозить попутку.
«Если повезет поймать такси, можно договориться, что расплачусь дома! Деньги в секретере лежат». – Катерина вовсю замахала ладошкой слепящему глаза потоку автомобильных фар. Она не знала, что в квартире находится уже гораздо больше денег, чем было до того, как они с дядей отправились на концерт. Не знал этого и Крытый, растянувшийся на шконке в ИВС и думавший именно о том, как же его племяшка добралась домой.
* * *– Так, понятых попрошу подойти поближе!
Участковый, лейтенант Попов, был слегка удивлен и раздосадован тем, что второй раз за вечер ему пришлось ехать к дому на Полярной. Сначала алкашня драку устроила, человека ни за что ни про что отметелила – места живого не найти. Правда, тот заявления писать не стал, но все равно. А теперь полковник самолично из Питера пожаловал – обыск ему, видите ли, на ночь глядя провести нужно.
Лейтенант переминался с ноги на ногу, стоя в углу рядом с понятыми и старлеем из числа приехавших из Питера, перекидываясь время от времени с тем понимающими взглядами.
Кроме них в квартире было еще двое сотрудников и два человека понятых из соседей, которых организовал Попов. Понятые, пожилые люди, таращились во все глаза, стараясь ничего не пропустить.
Участковый, конечно, знал, кому принадлежит квартира, и поэтому недоумевал еще больше.
Когда в опорном пункте, где его выловил полковник со своей командой, объяснили, что идти нужно на квартиру Рублева Григория Ивановича, лейтенант не стал спрашивать у полковника о причине обыска. Поинтересовался он этим аспектом у питерского старшего лейтенанта.
– По ориентировке на ограбление, – пожал плечами тот, – вещдоки ищем: часы, бумажник и сотовый, который у терпилы забрали.
Услышав такое, лейтенант поразился еще больше.
«Херня полная!» – мысленно отметил он про себя и еще раз спросил:
– А хоть знаете, кто этот самый Рублев?
– Кто?
– Считай, вор в законе, смотрящий нашего города, – просветил коллегу участковый.
– Ни хера себе! – поразился тот и недоуменно уставился на Попова. – И чего это его на гоп-стоп потянуло?
– Да вот я и гадаю, с чего? – с сарказмом заметил тот.
Питерский старлей ненадолго задумался, словно решая, говорить ему или нет, и все же решил, что можно поделиться:
– Я на задержании был. Вроде спокойный мужик. Не похож на отмороженного гопника. И девушка с ними там была. Кто она ему?
– Он с племянницей живет.
Тут один из сотрудников отыскал на антресоли «дипломат», оставленный в квартире Жентяем.
– Попрошу всех подойти поближе! – громко объявил полковник.