Утром следующего дня Юрий первым делом позвонил Юле.
– Ты чего так рано? – сонным голосом ответила девушка.
– Юля, у меня много дел. Я буду очень занят и тебе позвонить уже до вечера не смогу.
– Понятно, я тоже скоро пойду по делам.
– Ну, ладно, досыпай, целую! – Юра положил трубку и отправился на кухню.
Позавтракав на скорую руку, он засел за ноутбук – ему нужно было в последний раз проверить надежность и работоспособность придуманной им схемы. Ну а потом Юра еще собирался «отрепетировать» свою роль – встречу с Асланом, а она обещала стать серьезным испытанием.
В 13 часов 45 минут Юрий Покровский подошел к офису риелторской конторы «Золотой лев». Теперь его было не узнать – безукоризненно выглаженная бежевая рубашка от «Армани», классические брюки «Стоун Айланд» мышиного цвета, по которым бежали острые, как бритва, стрелки, коричневые «крокодиловые» ботинки ручной работы с пряжкой, стилизованной под кинжал – эмблемой фирмы «Чезаре Пачиотти». В руках у него был черный кейс. В таком образе Юрий совсем не походил на желторотого юнца в помятой бейсболке, как могло показаться на первый взгляд. Он шел неспешным шагом, был уверен в себе, в каждом своем слове, жесте и, пожалуй, самое главное – Покровский был уверен во впечатлении, которое теперь производил на окружающих. Недаром все утро Кузьма бегал по подъезду, пытаясь одолжить у соседей утюг. Однако ему никто даже не открыл дверь. Когда парень совсем было уже отчаялся, ему вдруг посчастливилось встретить у входа в подъезд старушку, божий одуванчик, которая несла авоськи с продуктами. Завидев цель, Кузьма включил всё свое природное обаяние, все красноречие и галантность, на которую был способен, – помог старушке поднести ее покупки до двери квартиры. За это она дала ему попользоваться своим утюгом, попутно рассказав историю из разряда «А вот в наше время…».
Покровский взглянул на блестящую вывеску, которая гласила: «ООО, РИЕЛТОРСКАЯ КОМПАНИЯ «ЗОЛОТОЙ ЛЕВ»».
– Ну-ну, золотой ты наш, – ухмыльнулся Юрий.
Недавно он собирал в Интернете сведения о Дагестане и узнал, что имя Аслан, оказывается, там одно из самых распространенных, и переводится оно с лакского языка как «лев». Теперь полупрозрачный намек, кому принадлежит компания и кому идет львиная доля прибыли, стал совершенно ясен.
– Посмотрим, может быть, твое настоящее имя Ковардли Ламберт. И ты будешь бояться своего отражения?
Покровский остановился перед ступеньками, помахал в камеру наружного наблюдения. Дверь открыл Мансур. Он широко улыбнулся:
– Привет, – дагестанец оценивающе обвел взглядом Юру. – Хорошо выглядишь. Или нанял себе стилиста? Нет, я догадываюсь… Ты влюбился.
Он еще раз окинул хищным взором прикид хакера, в глазах промелькнула не то зависть, не то ревность.
– Привет, – буркнул в ответ Юра.
Мансур молча подошел к нему, похлопал по карманам рубашки, брюк. Под рубашкой он нашел висящий на поясе в специальном чехле телефон.
– Эта мобила будет нужна и мне, и Аслану.
Юра отдал телефон.
– Открой, – теперь Мансур показал на кейс.
В нем было портмоне, ключи и флешка.
– Флешка. Обыкновенная, – прокомментировал Покровский.
– И еще один мобильник.
– А это для другой сети, – объяснил Юра.
– Хорошо, – буркнул Мансур. – Иди, тебя уже ждут.
В светлом кабинете с большими окнами из пластиковых стеклопакетов в кожаном «кресле начальника» перед ширококрылым столом восседал Аслан. На гостевом диване, напротив, сидел – нога на ногу – Гамзат. Из-под его черных брюк над лакированными туфлями цвета угля выступали белые носки. Сквозь эти носки «просвечивались» жгуче-черные кучерявые волосы.
Увидев Покровского, Гамзат нервно вскочил. Аслан, напротив, степенно поднялся и сам пошел навстречу гостю:
– О, здравствуй дорогой, – он протянул Юре руку, – проходи, садись.
– Здравствуй, – Покровский не пожал руку Аслану и взглядом показал, что не собирается в предстоящем разговоре быть на вторых ролях.
– Зачем ты такой хмурый? – наконец заговорил Гамзат и заставил себя улыбнуться.
– Я пришел поговорить по делу, – ровным голосом сказал Юра.
– Конечно, по делу, – протянул Алсан, – мы же здесь все не бездельники. У всех нас есть дела, ты же понимаешь? Но мы с тобой давно не виделись, поэтому надо нашу встречу отметить. Наташа, – сказал он, нажав на кнопку связи с секретаршей, – принеси нам чаю… Фирменного.
– Хорошо, Аслан Мизафрудинович, – прощебетала секретарша.
– Нет, я к вам не пить пришел, – заявил Покровский, не принимая напускного радушия Аслана.
– Да, да… – с пониманием протянул тот. – Садись и говори, коли спешишь. Молодой, занятой… Послушаем тебя. Да, Гамзат?
– Внимательно послушаем, э-э…
Юрий хотел вначале сам услышать, что дагестанцы хотели ему предложить – ведь он помнил, как они кривлялись перед видеорегистратором, изображая, что хотят предложить ему работу. Но Юрий-то прекрасно знал, что если ты первым позвонил восточному человеку и сам пришел, то он уже ни за что не начнет открывать тебе свои мысли. Сначала он выудит из тебя всю необходимую ему информацию – почему ты интересуешься его персоной, что тебя привело к нему. Такие люди могут ходить вокруг да около, могут угощать лучшим, что у них есть, захваливать и даже одаривать тебя, и в то же самое время они будут терпеливо ждать, пока ты полностью не обнажишь глубины своей души. И вот когда это произойдет, ты окажешься перед ними абсолютно беспомощным, словно голый в пустыне под палящим солнцем.
Покровский понял, что тянуть уже некуда.
– Компьютер работает? – спросил Юрий, указав на плоский экран, возвышающийся на столе.
– Работает, работает, – хитро проговорил Аслан.
– То есть включен?
– Если надо, можем и включить, – Аслан старался говорить мягко. – Только зачем тебе наш компьютер? – улыбнулся он. – Хочешь нам его испортить? Мы же знаем, какой ты в этих делах подкованный.
В этот момент в кабинет вошла секретарша Наташа. Она принесла поднос с изображением блестящего золотом льва. В графине плескалась янтарная жидкость. Вокруг графина стояли три коньячных фужера, а на расписном фарфоровом блюде лежала ветвь сочного винограда.
– Спасибо, Наташенька.
Аслан оторвал одну виноградинку и театральным жестом положил себе в рот.
– О, какой аромат, – сказал Аслан, – угощайся. Здесь ты такого не купишь.
– Что ж, – Юра тоже взял виноградинку.
– Я налью? – Гамзат подошел к подносу.
– Нет, давайте все-таки сначала включим компьютер, – сказал Юрий.
Аслан кивнул Гамзату. Тот перегнулся через стол. Блок питания компьютера тихо заурчал, пикнул экран, затем показалась заставка «Windows».
– Видишь, работает, – сказал Гамзат.
– И очень хорошо работает, – добавил Аслан. – Но ты давай, рассказывай, ты же вроде спешил…
– Я лучше вам все покажу, – Юрий достал из кейса флешку. – Здесь все записано, посмотрите и все поймете сами.
Покровский хотел наклониться и вставить флешку в юэсби-порт компьютера.
– Подожди… – прервал его Аслан. – Мы ведь тоже не без рук. Гамзат, давай-ка ты.
– Ну, хорошо, если вы меня так боитесь, – согласился Юра, он отдал флешку Гамзату. – Обыкновенная флешка. Чистая, можешь посмотреть и проверить на вирусы.
– Посмотрим и проверим, – вкрадчиво сказал Аслан.
Гамзат не стал осматривать флешку, а молча передал ее своему шефу, а тот, не глядя, положил ее к себе в карман.
– Что это? Вам совершенно не интересно знать, что на ней?
– Почему же, очень интересно. Но мне не нужны твои черви в моих абрикосах. Здесь уж лучше сто раз услышать, чем один раз увидеть. Садись…
Однако Покровский был готов к подобному повороту событий – ведь вполне возможно, что он вел бы переговоры в месте, где не было бы компьютера.
– Я не сказочник, – сказал он и достал из кейса свой старый «Айфон», – но волшебное зеркало я вам принес.
Покровский включил мобильник. На экране пошел видеоряд, смонтированный из видеозаписи мониторинга преступлений дагестанцев с закадровыми комментариями. Здесь были и наркотики, и убийства, и покрывание преступления бандитов Аслана местной полицией… И все имело ясные выводы и доказательную базу. Хватило бы на несколько пожизненных сроков.
Гамзат смотрел это кино, то и дело нервно вздрагивал, поглядывал на шефа, желая узнать, как тот реагирует в каждый конкретный момент.
Однако лицо Аслана оставалось невозмутимым и непроницаемым.
Когда видеоряд закончился, Покровский с сожалением сказал:
– На большом экране компьютера смотрелось бы эффектнее, согласитесь.
Аслан молчал, молчал и Гамзат. Они ждали, что дальше скажет Юрий.
– Я вижу, вы понимаете, что от меня вам поступит деловое предложение. Уверяю, оно будет честное и справедливое. Согласно моим подсчетам, за махинации с недвижимостью и вашу торговлю «детским питанием» у вас накопилась кругленькая сумма. Конечно, ее «подточили» транспортные и организационные расходы, подкормка юристам и ментам, выплата главному оборотню – Грищенко. Короче, я согласен на пятьсот тысяч. Долларов.
– Я вижу, вы понимаете, что от меня вам поступит деловое предложение. Уверяю, оно будет честное и справедливое. Согласно моим подсчетам, за махинации с недвижимостью и вашу торговлю «детским питанием» у вас накопилась кругленькая сумма. Конечно, ее «подточили» транспортные и организационные расходы, подкормка юристам и ментам, выплата главному оборотню – Грищенко. Короче, я согласен на пятьсот тысяч. Долларов.
– Й-ё! – вырвалось у Гамзата.
– Конечно, это не Москва, – продолжал Покровский, – и вы здесь еще не успели встать на широкую ногу. Я все это учитываю. Но, кроме этих денег, мне еще надо от вас честное дагестанское слово.
Юрий говорил уверенно и четко, он знал, что показанный фильм – очень веский аргумент в его правоте и силе. Однако он заметил, что того ошеломляющего эффекта, который он ожидал увидеть, достичь все же не удалось. Разве что Гамзат готов был вот-вот взорваться.
Уже чувствуя изрядную усталость от невероятного нервного напряжения, Покровский быстро подытожил:
– Значит так, вы сворачиваете весь свой бизнес и отправляетесь к себе восвояси. Подъемных, чтобы отстроиться у себя дома, у вас, как мне известно, должно хватить. Конечно, не на вилы и особняки, но другие же люди как-то живут в обыкновенных домах. А если кто-нибудь из вас где-то всплывет со своими мутными делишками, весь этот документальный фильм сразу же появится во Всемирной паутине под названием Интернет.
Юрий замолк. В кабинете на несколько секунд повисла тишина. Покровскому даже показалось, что сейчас дагестанцы услышат, как громко у него в висках пульсирует кровь.
– Ну, допустим… – медленно, холодным тоном наконец произнес Аслан.
– Что, допустим? – переспросил Юрий.
– Мы тебя отправим в такой же бочке, как ты нам здесь показывал… На песчаное дно?
После этих слов Гамзат бросился к Юре.
– Стоять! – Аслан выставил вперед руку. – Успокойся!
Гамзат застыл, весь скукожился. Юра отступил к выходу, атмосфера в кабинете, чувствовалось, накалилась до предела.
– Если со мной сейчас что-нибудь произойдет, этот фильм сразу же окажется в Интернете. Мало того, этот фильм сам придет по электронной почте, скажем так, тем лицам и учреждениям, которые в этой стране умеют наводить порядок. А еще попадет в редакции газет и телеканалов, а также сам собой возникнет в открытом доступе на Ютубе.
– Я всегда знал, что ты умный парень, – не выдавая своих эмоций, сказал Аслан – Я даже старался у тебя чему-то научиться. Подойди, пожалуйста, сюда. Я здесь сам попробовал смонтировать один видеоматериальчик. Хочешь посмотреть?
– Слушай, Аслан. Ты мне зубы не заговаривай. То, что я сказал, это не ультиматум. Это сделка, которая решается здесь и сейчас. Если вы соглашаетесь – я сегодня же получаю свои бабки и исчезаю из вашего поля видимости. Однако вот в чем штука, вы из моего не исчезнете никогда. Я буду вас видеть, но не буду вам мешать взять и вот так внезапно сорваться с места, освободив от своего присутствия этот город.
– Да подожди ты. Не заводись. Просто мои ученические пробы тебе тоже будут интересны. Что, тебе одной минутки жалко? Вдруг я на старости лет сам начну фильмы снимать о горах, о баранах… – проговорил Аслан. – Тем более я компьютер не выключал. Одну только минутку.
Он жестом показал Гамзату отойти и дать дорогу Покровскому. Юрий нехотя сделал несколько шагов вперед.
32
От раннего пожелания доброго утра, от такого теплого внимания, которое чувствовалось в каждом слове любимого, по всему телу Юли разлилась нега. Девушка закрыла глаза, но сон уже растаял, да и он бы испортил эти сладкие ощущения.
Юля посмотрела на часы – было только семь.
– Вот сумасшедший – ни свет ни заря подскочил.
И подумала: «А первым делом позвонил мне».
– И кто только так рано встает? – Юля потянулась, зевнула, а потом, резко поджав ноги, перевернулась на бок и уткнулась в одеяло.
В этот время позвонили в дверь.
– Нет, ну кого в такую рань леший принес? – нахмурилась Юля.
Она не хотела открывать – у Ильи есть ключ. В дверь позвонили еще раз.
«Даника разбудят», – подумала девушка.
Накинув на ночную рубашку халат и засунув ноги в тряпичные тапочки, Юля пошла к двери. Она посмотрела в глазок – на пороге стоял полицейский. В фуражке, в погонах – все, как и положено.
У Юли екнуло сердце – вдруг это пришли за Ильей? Она еще раз глянула и теперь узнала – это был тот самый старший лейтенант Сутягин, который разговаривал с Ильей и с ней позавчера вечером возле «Жигулей». В дверь снова позвонили, теперь настойчивей.
– Кто там? – сонно спросила Юля.
– Полиция. Старший лейтенант Сутягин.
– А в чем дело?
– Дело в том, что в районе произошла серия краж из автомобилей… – начал полицейский.
Юля открыла дверь ровно на столько, на сколько позволяла цепочка.
– А моего брата нет. Он уехал за границу.
– Хорошо, хорошо. Но нас интересует все….
– Тс-с-с… Ребенок спит, – Юля приставила указательный палец к губам.
– А-а, понимаю, – перешел на шепот старший лейтенант Сутягин. – Вы же тогда не просто вышли на улицу. Вы можете дать более подробные показания? Что слышали, что видели. Вероятно, есть какие-то подозрения. Или замечали что-то странное во дворе, в этом районе.
– Что странное? – насторожилась Юля.
– Может, вспомните – не крутился ли кто-нибудь вокруг стоящих машин. Ведь эти сволочи, извините, своих жертв выслеживают.
Сутягин достал из папки какие-то документы и попытался, стоя, что-то написать на бланке. Шариковая ручка в горизонтальном положении напрочь отказывалась писать и только драла бумагу.
– Черт! – подул он на острие стержня. – За столом было бы удобнее, – его лицо приняло просительное выражение.
– Ну, да, конечно. Прошу.
Юля сняла цепочку и в ту же секунду краем глаза заметила, как высокая черная фигура с силой оттолкнула полицейского. Страж порядка просто влип в стену коридора.
Вначале один человек в черной шапке-балаклаве с прорезями для глаз, затем еще один и еще ворвались в комнату. Кто-то из них схватил Юлю за плечи и прижал к висящему в прихожей большому зеркалу, огромная лапа другого зажала ей рот. В лапе была тряпка, которая пахла чем-то едким – в глазах у Юли потемнело, и она обмякла.
Третий из ворвавшихся побежал по комнатам. Даник на мгновение увидел перед собой узкие прорези и злые черные глаза. Его сознание восприняло это как ночной кошмар. Мальчик вскрикнул, а затем, так же, как и его тетя, обмяк от хлороформа.
– Все, понесли! – скомандовал один из нападавших.
На голову Юле накинули мужскую куртку и, схватив под мышки, потащили по ступенькам, словно перепившего приятеля.
Даника, будто груду вещей, закрутили в попавшее под руки покрывало.
– Молодец, – один из громил в маске похлопал Сутягина по плечу.
– Могли бы и понежнее, – ответит он.
– Ничего, она баба крепкая. И малец не слабак.
– Я не про них. Я про себя. Чуть плечо мне не выбили.
– Ну, извини, чувак, ты же понимаешь, нам быстро надо было.
Громилы сорвали с себя маски, опустили по самые глаза капюшоны черных курток и потянули своих пленников в грузовой микроавтобус – без окон.
Жители дома, если бы их опрашивали, сказали бы, что, наверное, компания подвыпивших друзей решила отправиться «голливудить» куда-нибудь на природу.
* * *Юля очнулась от боли в руках. Она была крепко привязана к массивной бетонной балке, что посреди темной комнаты подпирала потолок. Прямо в лоб ей красным огоньком светила камера на штативе. А на стене, обшитой вагонкой, висел многодюймовый плоский экран. Его, скорей всего, повесили специально, потому что на нем Юля видела себя.
Ее опухшее лицо, обезображенное мешками под глазами, налитыми веками, щеками, покрывшимися малиновыми пятнами, свидетельствовало об аллергической реакции на хлороформ. Рот Юли был заклеен широкой изолентой. Она чувствовала во рту мерзкий резиновый вкус.
– Ну что, очнулась? – мужик, который стоял перед ней, говорил с кавказским акцентом.
Юля перевела на него взгляд. Он показался ей просто отвратительным – сутулый, скрюченные руки, сросшиеся брови, маленькие коричневые глазки, зрачки-точки, жирные волосы.
Мужик корявыми, пахнущими дымом и горелым мясом ногтями подцепил уголок изоленты, резко сорвал ее и бросил на пол.
– Вы что! Я могла умереть! У меня мог быть анафилактический шок!
– Шок? Заткнись! – заорал на нее сутулый.
– Где Данила? – в ужасе спросила Юля.
– Данила! – мужик снова заорал прямо ей в лицо. – Его зовут Данила?
– Да, мой племянник!
– Племянник – это кто? – закричал он, открывая рот с маленькими, как у щенка, передними зубами.
Юля сначала даже не поняла вопрос.
– Как это кто? Мальчик. Сын моего брата.
– А, сын твоего брата. Я не понимаю этого – племянник-соплянник… Джахпар! Скажи Зулпукару, пускай камеру переключит! – крикнул по-лакски уродливый мужик.