— Я думал, что все мои зубы превращаются в пыль! — так описывал потом Розье результаты своей проверки.
ВИЖУ, НО НЕ ВЕРЮ…
Конфиллячи — ученик знаменитого итальянского физика А. Вольты — сообщил, что с помощью вольтова столба обнаружил в воде наличие хлора и натрия. Находившиеся в Италии Гумбольдт и Гей-Люссак спросили у Вольты, действительно ли это так?
— Я видел опыт, — сказал им Вольта, — но не верю ему!
«БУДУ ЧАЩЕ ВИДЕТЬСЯ С ДЕДОМ»
В честь одного из юбилеев изобретателя парохода Фультона американское правительство решило выпустить бумажные денежные знаки достоинством в два доллара с портретом знаменитого изобретателя. Узнав об этом, внук Фультона обрадовался:
— Хорошо, что выбрали двух-, а не стодолларовую бумажку. Благодаря этому я гораздо чаще смогу видеться с дедом.
НЕ НАДО УСЛОЖНЯТЬ…
Как-то раз Эдисон велел одному из своих сотрудников определить объем колбы электрической лампочки. Тот сразу же засел за работу, начал чертить и вычислять. Долго не получая нужного ему ответа, Эдисон недовольно взглянул на сотрудника, наполнил колбу водой и, протягивая ее незадачливому расчетчику, сказал: «Возьмите мензурку и измерьте количество воды!»
«ЯБЛОКО НАРИСОВАНО НЕПРАВИЛЬНО!»
Приятель немецкого ботаника К. Гебеля — художник — как-то раз зазвал ученого в свою мастерскую показать свою новую картину «Грехопадение». Гебель долго рассматривал картину, но, когда жаждущий похвал художник спросил, каково его мнение, он вдруг выпалил:
— Яблоко нарисовано неправильно!
— Как так неправильно? — удивился живописец. — Почему?
— А потому, что сорт яблока, которое протягивает Ева Адаму, был выведен всего восемьдесят лет назад!
«А ГЛАВНОЕ, ЗАРАБОТАТЬ ЕГО НАДО САМОМУ…»
Как-то раз очень тучный и весьма состоятельный человек обратился к известному русскому врачу С. Боткину за советом: как похудеть, как избавиться от лишнего веса. Он жаловался, что все данные ему до сих пор советы не помогают.
— Ну что же, — сказал ему Боткин. — Я вам дам совет, который наверняка поможет. Вам нужно питаться на рубль в день, и рубль этот нужно заработать самому…
БЛАГА ЭЛЕКТРИЧЕСТВА
Маститый немецкий историк Теодор Моммзен (1817–1903) был очень консервативным человеком. Не вынося никаких новшеств в быту, он решительно возражал против попыток провести в доме электричество.
Но однажды, когда профессор был в отъезде, в его доме по указанию жены было приведено электричество. Возвратившись домой, Моммзен пришел в ярость и заявил, что он по-прежнему будет пользоваться своей керосиновой лампой. На это перепуганная жена сказала ему:
— Ну, хорошо, пользуйся своей лампой, но посмотри, какое удобство для тебя создает электричество… Ты всегда подолгу ищешь спички… А теперь стоит тебе только нажать кнопку — и в комнате станет светло… Ты сможешь сразу найти коробку со спичками и спокойно зажечь свою керосиновую лампу…
Я ПОЖАЛУЮСЬ ЕГО ОТЦУ…
В преклонном возрасте Моммзен стал плохо видеть и слышать и частенько не узнавал встречавшихся ему на улице знакомых и близких. Как-то раз профессор с трудом освободил одного мальчика из рук великовозрастного забияки.
— Как тебя зовут? — спросил он у малыша.
— Да это же я, папа… Карл Моммзен.
— А кто же этот озорник, от которого тебе так попало?
— Да это же мой брат Вильгельм, — ответил Карл.
Не расслышав ответа, Моммзен решительно заявил:
— Я вот пожалуюсь его отцу, и тогда этот шалопай и драчун сам получит взбучку от своего папаши.
УМНЫЙ НЕ СПОРИТ
При дворе короля Фридриха Вильгельма II часто устраивались спиритические сеансы, на один из которых был приглашен известный немецкий естествоиспытатель и путешественник Александр Гумбольдт (1769–1859).
Во время сеанса Фридриху Вильгельму в темноте показалось, что стол начал двигаться, и монарх от избытка чувств толкнул стоявшего рядом с ним Гумбольдта и воскликнул:
— Вы заметили, стол движется?
— Умные вам не возражают, ваше величество, — внятно ответил королю ученый.
ОПЯТЬ УПУСТИЛ!
У известного французского астронома Камилла Фламмариона (1842–1925) работал ленивый, любивший поспать ассистент, по вине которого неоднократно срывались наблюдения Фламмариона за звездами.
И вот однажды, когда ассистент проспал очередное ночное наблюдение за звездой, Фламмарион не сдержался и возмущенно сказал своему помощнику:
— Опять упустил! За это время звезда могла «убежать» на несколько сотен миллионов километров… Ищи теперь иголку в стоге сена…
ДОКЛАД БЕЗ СЛОВ
В октябре 1903 года в Нью-Йорке на заседании математического общества слово было предоставлено профессору Коулу. Профессор Коул подошел к доске и, не говоря ни слова, начал возводить 2 в степень 67. Затем он вычел из полученного числа 1 и, по-прежнему не говоря ни слова, столбиком перемножил два числа: 193707721 и 761838257287. Оба результата совпали. Впервые в истории Американского математического общества его члены бурными аплодисментами приветствовали докладчика. Профессор Коул, так и не проронив ни одного слова, сел на место. Никто не задал ему ни одного вопроса. Так Коул доказал, что число 267–1 составное, а не простое, как это подозревали до него почти 200 лет.
Когда через несколько лет у Коула спросили, сколько времени потратил он на это доказательство, он ответил: «Все воскресенья в течение трех лет».
ОТВЕТ МУДРЕЦА
Однажды Диоген, древнегреческий мудрец-стоик, промывал чечевицу, чтобы сварить себе похлебку. За этим занятием его застал Аристипп — философ, ученик Сократа, который преуспел в жизни потому, что льстил и возносил хвалы царю. Аристипп с насмешкой сказал Диогену:
— Если бы ты научился льстить царю, тебе не пришлось бы питаться чечевицей.
— Ну а если бы ты научился жить, питаясь чечевицей, — ответил ему с презрением Диоген, — то тебе не пришлось бы льстить царю!..
НЕ ТРАТЬТЕ ЛИШНИХ СЛОВ!
По мнению английского физика П. Дирака, люди обычно произносят много лишних слов. Когда его спросили, класть ли ему в чашку сахар, он ответил: «Да». И был страшно удивлен последовавшим за тем вопросом: «Сколько кусков?» Этот второй вопрос показался ему излишним, ведь каждый кусок сахара являет собой меру его количества. Поэтому если человек на вопрос, класть ли ему сахар в чай, отвечает «да», то это не означает, что ему нужен один кусок.
ТОЛЬКО БЕНЗИН!
Немецкие военные весьма скептически отнеслись к сообщению о том, что инженер Г. Юнкерс смог построить цельнометаллический самолет. Приглашенные осмотреть необычную машину высшие авиационные офицеры приехали на аэродром в Деберитце.
— Итак, — сказал насмешливо один из них Юнкерсу, — сейчас мы увидим вашу знаменитую консервную жестянку. В каком же ангаре она стоит?
— Вон она летит на горизонте, — ответил Юнкерс, — и сейчас сядет около нас. Мы не смогли достать дюралюминия и были вынуждены сделать аэроплан из тонких листов железа.
— Из железа? — встрял в разговор другой офицер. — А осталось ли тогда в вашей машине что-нибудь сгораемое?
— Бензин, — невозмутимо ответил Юнкерс. — Только бензин…
«ЩЕПКА РЯДОМ С ЧУРБАНОМ…»
Как-то раз к немецкому патологоанатому Рудольфу Вирхову (1821–1902) явился молодой человек, избравший необычный способ попасть в ученики к знаменитому ученому.
— Господин профессор, — сказал он, — мне говорили о вас как о грубом и жестоком чурбане, но меня так интересуют и увлекают ваши исследования, что я готов быть хотя бы маленькой щепкой рядом с таким чурбаном…
Ошеломленный Вирхов не сразу нашелся, что ответить. Но, придя в себя, сказал:
— Ваши слова — свидетельство большого мужества и смелости, которые необходимы в нашей работе. Я беру вас к себе в помощники.
СУММА НУЛЕЙ ЕСТЬ НУЛЬ
Как-то раз, заметив, что некий юноша страшится выступать с речью перед афинянами, Сократ решил приободрить его.
— Разве ты не презираешь вон того башмачника? — спросил он.
Юноша ответил утвердительно.
— Ну а этого разносчика или вон того мастера, шьющего платки?
Юноша опять кивнул головой.
— Так вот, — продолжал Сократ, — все афиняне как раз и состоят из таких людей. И если ты презираешь каждого в отдельности, тебе следует презирать их и всех вместе!
«А ОБ ЭТОМ ВАМ РАССКАЖЕТ МОЙ ШОФЕР…»
В 1969 году известный специалист по пересадкам сердца Кристиан Барнард читал цикл популярных лекций в ряде городов Южной Франции. Его шофер, смышленый и образованный парень, сидя в зале, всегда внимательно слушал выступления своего патрона. Заметив это, Барнард как-то раз попросил шофера прочитать лекцию вместо него.
«А ОБ ЭТОМ ВАМ РАССКАЖЕТ МОЙ ШОФЕР…»
В 1969 году известный специалист по пересадкам сердца Кристиан Барнард читал цикл популярных лекций в ряде городов Южной Франции. Его шофер, смышленый и образованный парень, сидя в зале, всегда внимательно слушал выступления своего патрона. Заметив это, Барнард как-то раз попросил шофера прочитать лекцию вместо него.
В этот вечер профессор, облаченный в форменную одежду шофера, сидел в зале, а шофер делал отличный доклад и без труда отвечал на вопросы слушателей, Но нашлась все-таки дама, задавшая каверзный вопрос, на который докладчик затруднился ответить. Однако он не растерялся.
— Прошу меня извинить, мадам! — сказал он. — Я очень устал, поэтому я заканчиваю свое выступление и удаляюсь отдыхать. А подробно ответить на ваш вопрос я попрошу своего шофера…
ПРАВИЛА ЦЕРМЕЛЛО
Известный немецкий математик Эрнест Цермелло (1871–1953) имел обыкновение, сидя в кафе, злословить по поводу своих коллег. Как-то раз, саркастически критикуя одно выступление, произведшее большой фурор на недавней математической конференции, он сформулировал два основных правила, которыми, как он, хохоча, утверждал, должен руководствоваться каждый докладчик. Правила эти таковы:
1. Вы никогда не сможете преувеличить глупость своей аудитории.
2. Делайте упор на очевидном и скользите мимо существенного.
КТО Я, А КТО ТЫ?
Один из изобретателей железобетона, Жозеф Монье, будучи простым садовым рабочим, не был силен в сопромате. Он совершенно неправильно считал, что железную сетку надо помещать в середине железобетонной стенки, то есть там, где она практически не работает. Когда немецкая фирма «Вайсс и Фрейтаг» в 1880-х годах приобрела у Монье лицензию на производство железобетонных изделий, инженеры фирмы исправили эту ошибку Монье и стали размещать арматуру у нижней поверхности плит. Во время одного из своих визитов Монье, заметив это, сделал рабочим замечание, и, когда Г. Вайсс стал ему объяснять, почему надо делать именно так, изобретатель вспылил:
— Скажите, кто изобретатель этой конструкции — вы или я?
ОН — ОДНО, А Я — ДРУГОЕ
Знаменитому Исааку Ньютону не везло — многие коллеги все время втягивали его во всевозможные приоритетные споры. Одним из них был чрезвычайно работящий и добросовестный астроном Джон Флемстид (1646–1720). Он составил очень точные по тем временам астрономические таблицы, которыми Ньютон воспользовался при работе над своей лунной теорией. Это дало Флемстиду повод ворчать:
— Сэр Исаак просто разработал руду, которую я добыл.
Узнав об этом, Ньютон спокойно сказал:
— Если он откопал руду, то я смастерил золотое кольцо…
А КТО ВАШ БАТЮШКА?
Когда в 1910 году американский физик Р. Милликен опубликовал свои работы по определению заряда электрона, они ошеломили венского физика Ф. Эренгафта. Заокеанский специалист повторил его эксперименты и получил блестящий результат, тогда как сам австриец так ничего и не добился. Позднее Эренгафт жаловался известному аэродинамику фон Карману:
— Я упустил Нобелевскую премию только потому, что у меня не хватило милликеновского терпения и кропотливости для внесения всех поправок в измерения.
— А я думаю, здесь дело в другом, — возразил фон Карман: — Отец Милликена — пастор — с детства вдолбил ему в голову мысль, что природой правит гармония, которую надо без устали искать. А ваш отец — скептический и иронический врач — внушил вам мысль, что в природе царит хаос и случайность…
«Я ШОФЕР ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА!»
В 1930 году на церемонию свадьбы наследного принца Италии был приглашен в числе других академиков и знаменитый физик Энрико Ферми. Решив пренебречь приглашением, ученый надел свой обычный костюм, уселся в старенький, обшарпанный автомобиль и поехал к себе в лабораторию. Неподалеку от работы его задержали солдаты, оцепившие улицы, по которым должен был проехать свадебный кортеж. Но Ферми не растерялся. Протянув офицеру свой пригласительный билет, он сказал:
— Я шофер его превосходительства синьора Ферми и еду за ним, чтобы доставить на свадьбу.
Офицер козырнул, и Ферми поехал по оцепленным улицам в свою лабораторию.
ЧТО ВЫ ИМЕЕТЕ В ВИДУ?
Будучи отличным математиком, выдающийся итальянский физик Энрико Ферми (1901–1954) считал, что в физике не может быть места путаным мыслям и что физический смысл любого вопроса может быть объяснен без сложных математических формул. Как-то раз, перед выступлением на семинаре, индийский физик С. Чандрасекар спросил у Ферми совета о том, как лучше выступить.
— На вашем месте, — ответил Ферми, — я бы не увлекался математическими выкладками.
— Что вы имеете в виду? — не понял Чандрасекар. — Если бы вы были таким, как я, или если бы я был таким, как вы?
А ЗАЧЕМ ЖЕ Я БЫЛ ПРЕЗИДЕНТОМ?
Фундаментальные исследования по нейтронной физике, выполненные группой Ферми в Риме в 1934 году, были обобщены в статье, отправленной в Кембридж основоположнику ядерной физики Э. Резерфорду. Согласно договоренности он должен был представить статью Лондонскому Королевскому обществу для публикации. Случившийся в это время в Англии сотрудник Ферми, Эмилио Сегре, зайдя к Резерфорду, спросил, нельзя ли как-нибудь ускорить публикацию.
— А зачем же, по-вашему, я был президентом Королевского общества? — удивился Резерфорд.
«НЕ ЗНАЮТ, А ВСЕ-ТАКИ ОПРЕДЕЛЯЮТ»
Как-то раз на одном из семинаров общетеоретической группы ЦАГИ академик С. Чаплыгин, скептически относившийся к понятию турбулентности, спросил у теоретика Г. Абрамовича, удалось ли его группе дать определение турбулентности.
— Да, удалось, — ответил тот.
— Значит, вы теперь знаете, что такое турбулентность?
— Нет, этого мы еще не знаем…
— Смотрите, пожалуйста! — удивился Чаплыгин. — Не знают, что такое турбулентность, а все-таки определяют. Молодцы!
КТО ТАКОЙ ДЖЕНТЛЬМЕН?
Как-то раз в кругу друзей и знакомых известного английского философа и логика Б. Рассела (1872–1970) зашел разговор о том, кого можно считать джентльменом. После долгих споров обратились к самому Расселу.
— Джентльмен, — ответил философ, — это такой человек, общаясь с которым каждый невольно ощущает себя тоже джентльменом.
ЧТО-НИБУДЬ ОДНО…
Знаменитый американский президент Авраам Линкольн (1809–1865) был не чужд изобретательству и технике и нередко применял технические образы и понятия в полемике со своими политическими противниками. Как-то раз он очень едко высмеял своего оппонента сенатора Дугласа, сравнив его с пароходом, у которого весь пар из котла уходил на гудок.
— Дуглас очень похож на такой пароходик, — говорил Линкольн. — Он не может думать, когда говорит, и не может говорить, когда думает!
ТОЛЬКО НЕ ВДВОЕМ…
После избрания Линкольну пришлось столкнуться с той категорией непрошеных советчиков, которые считали себя знающими государственные дела лучше самого президента. И тут Линкольн напомнил им историю об одном всаднике, чья лошадь случайно попала копытом в собственное стремя:
— Стой, стой! — закричал всадник. — Если ты надумала сесть в седло, то позволь мне его покинуть!
…ДА ДЕЛО РАЗУМЕЙ!
У знаменитого генерала северян У. Гранта (1822–1885) было немало недоброжелателей. Будучи не в силах бросить тень на его замечательные боевые успехи в гражданской войне между Севером и Югом, они стали нашептывать Линкольну, что-де Грант — пьяница.
— Ах вот как! — воскликнул президент. — В таком случае скажите, какой сорт вина предпочитает Грант, чтобы я мог приказать послать по бочке такого вина всем моим генералам!
ДА ИЛИ НЕТ?
В истории человечества только трем ученым посчастливилось стать первооткрывателями новых планет. В 1781 году англичанин Гершель обнаружил Уран, в 1846 году немец Галле открыл Нептун. Третьим стал американец Клайд Томбо…
Коллеги подняли на смех 26-летнего любителя-астронома из Канзаса, когда он приехал в обсерваторию во Флагстаффе и объявил о своем намерении открыть новую планету, чего не удалось сделать самому Ловеллу — основателю обсерватории.
— Да если бы эта планета действительно была на небе, — говорили старые сотрудники обсерватории Томбо, — ее давным-давно открыли бы.
— Мне плевать, есть она на небе или нет, — отвечал упрямый канзасец. — Но я хочу точно знать: да или нет?
И 13 марта 1930 года он получил ответ — на сделанном им фотоснимке была обнаружена неведомая миру планета, названная позднее Плутоном.