Он все же использовал появление дантиста себе на пользу. Я поднялась, попрощалась с коллегами, а шефу заявила:
— Только попробуйте испортить мне сотрудников! Всего хорошего.
Он не ответил — победа осталась за мной!
Глава 5
Дома я готовила ужин и слушала, как Ведищев делает Таракану полный доклад о допросе в милиции. В машине, по дороге домой, мы молчали. Лицо Олега не выражало ничего, ровным счетом ничего, совсем ничего. Похоже, что он ни о чем и не думал. Просто вел машину, просто смотрел на дорогу, просто ждал, когда проснется от кошмара. Сейчас его усталый, блеклый голос произносил страшные по сути слова:
— Он считает, что это я убил троих человек… Нет, мотива нет… Самое главное, конечно… Когда Летягина убили — дома был… Жена у матери… Один… Когда Симонову — с Аллой, Мишку прессинговали… Да уж, алиби, черт его возьми!.. Только Лавренев выпадает, но следователь сказал, что я мог и заказать Лавренева или всех троих… Трупы спрятал в клинике по дурости. Он так и сказал: «по дурости»… Клинику закрыли… Ну никак не объяснили… Ой, да такие хамы…
Последнее он опять сказал бесцветно, не похоже на себя. Разве так реагирует Олег Ведищев на тех, кто пытается попортить ему кровь?!
Олег положил трубку. Вошел в кухню и сел к столу.
— Ты что-то совсем раскис, — сказала я.
Он устало посмотрел на меня и ответил:
— Слишком много для меня. Я боюсь за Кирилла. Я боюсь, что Ханмурзаев возьмется мстить, — это в его характере. Мы же с ним знакомы немного, да и люди знающие говорят, что он не любит бросать дело недоделанным. Ты знаешь, кто он на самом деле?
— Я только знаю, что он когда-то сталкивался по делам с Вагифом, но потом вроде бы их дорожки разошлись. Вагиф честный человек, предприниматель. А Ханмурзаев — бандит.
— Ханмурзаев весь город контролирует. Ему все заправки принадлежат, ну и остальное тоже. Он сделает со мной все, что захочет. Не исключено, что трупы в клинику он подкинул. Пахнет концом всей моей деятельности. Во всяком случае, в Гродине.
Он опустил голову на руки и посидел так немного. Я села напротив. Депрессия начала подбираться и ко мне. Олег поднял голову, достал сигареты, закурил.
— И еще я чувствую, что ты ускользаешь от меня. Я гонюсь за тобой, ищу к тебе пути, хочу, чтобы все было, как много лет назад. И не говори, что в одну реку нельзя войти дважды! Один дурак сказал, и теперь я не могу вернуться к любимой женщине!
— В любом случае это было бы слишком просто, — заметила я с долей философской отстраненности. — Так не бывает… Но я тебе скажу правду, чтобы ты знал: все эти годы я ждала тебя! Только и мечтала о том, чтобы ты пришел сюда и сказал: прости, люблю. Теперь я вижу, что это как-то не так.
Я пыталась объяснить ему то, что чувствовала, но выразить словами эти смутные обрывки ощущений не могла.
— Но почему, почему? — добивался Олег. — Почему бы не попробовать! Я не прошу много, только позволь мне пожить рядом с тобой. Я буду жить своей жизнью, а ты — своей. Только позволь мне быть рядом, приходить сюда, приводить Кирилла… Я верю, что мы все исправим.
— Кириллу нужна мать… Я не смогу ее заменить… Да и не хочу…
Он отпрянул от стола, его лицо исказилось болью:
— Дело в Кирилле? Ты не можешь ему простить, что я бросил тебя? Господи, неужели это так?
— Скорее, не могу простить тебе, что он не мой сын… — Олег немного расслабился. — А у тебя оказался такой сильный отцовский инстинкт!
Я улыбнулась ему ласково, и он неожиданно легко улыбнулся в ответ:
— Я хотел бы дочь, похожую на тебя. Ты плачешь?
Вечером Кирилла не было, он резвился с детьми Карины. Она, кстати, сказала, что совсем не собирается устраивать нам интимный вечерок вдвоем, но мальчик не захотел уезжать из теплой компании. Поэтому мы остались одни. Олег включил телевизор на кухне и устроился посмотреть какой-то боевичок. Это понятно: мужику надо отвлечься от неприятностей.
Все же странные у нас были отношения. Я все думала об этом: если мы вместе, то зачем он спит на полу? Если нет, то что он вообще делает в моей квартире? Но не было сил расстаться и не было мужества попробовать снова жить, как десять лет назад. Скоро придет время решать, делать выбор — что я выберу?
Что бы ни говорил Олег, какие бы методы соблазнения ни применял, я слишком боялась возвращения той боли, которую однажды победила. И боялась потерять его… Что со мной? Почему я не говорю правды самой себе? Скажи однажды — будет легче! Да, я люблю его, я люблю его душу, тело, вредность, отцовство, причиняемую им боль, оладушки, которые он готовит, то, как он впадает в депрессию и жаждет поддержки. Его силу, его слабость, его неверность, его откровенность… И хочу быть с ним. А еще мне хочется, очень хочется поморочить его! Пусть теперь он поволнуется, помучается! Как это приятно — сознавать, что Ведищев страдает из-за меня. Пусть это нехорошо, пусть честные, сильные и любящие женщины кинут в меня камень, но я хочу, чтобы он тоже вложил в наши отношения немного своего беспокойства и чуть больше сердца, чем пришлось ему вложить в первый раз.
Я улеглась на диван и не успела додумать последнюю мысль, как заснула. Ночью Олег устроился рядом со мной, и к утру я спала, положив голову ему на плечо. Проснувшись раньше, чем собиралась, и увидев это безобразие, я поняла, что больше не засну вот так, лежа рядом с мужчиной из своих снов. Поэтому встала и пошла курить на кухню.
Утром позвонил Вагиф. Он доложил, что с Кириллом все в порядке, ребенок подружился с Тигранчиком и вдвоем мальчишки поставили весь дом на уши. Карина кормила детей, а хозяин дома, беспокоясь за подругу жены, позвонил мне. Он сухо поинтересовался:
— Вы с Ведищевым снова пара? Он у тебя?
— Да, он спит, но… Ничего такого… Мы чужие люди, понимаешь? У нас не получится…
— Возможно, это к лучшему, — сказал Вагиф. — Я его не понимаю! Мечется между женщинами, что ему надо?
— Он… Ладно, не важно… — я оглянулась на дверь. Олегу было бы неприятно, если бы он услышал, как я откровенничаю с Вагифом.
— Алла, не защищай его! Кроме всего, он под следствием. Его обвиняют в убийстве трех человек. Как он выкручивается?
— Ему не надо выкручиваться. Он ни в чем не виноват. И когда убили Лавренева, он был в самолете, со мной.
— Но клинику закрыли! — «Откуда он знает? — подумала я. — Но скорее всего это я сама сказала Карине, а она — Вагифу». — Тебя обокрали? — продолжал допытываться муж подруги. — Кара сказала, что к тебе в квартиру кто-то влез…
— А! — я уже почти забыла о том, что меня так огорчило после возвращения из Москвы. — Да, влезли, что-то искали. Странно только…
Я вдруг сообразила, что дверь не была взломана.
— Будто у воров ключи были. Но ничего не пропало. Правда, у меня и брать-то нечего. Только одежда да телевизор… А так нет ничего… Вот у Олега, наверное, что-то было, только у него тоже ничего из ценностей не взяли.
— А он понял, что у него искали? — голос Вагифа в трубке стал звучать на тон ниже, и я не сразу разобрала смысл слов.
— Что у тебя с голосом? — спросила я.
— Ничего, — ответил собеседник уже нормально. — Так Олег понял?
— Ну да, сразу. Пропали документы его отца.
— А в милиции он это рассказал?
— Нет, он считает, что это сделали, — я хмыкнула, — террористы. Ну там же техническая документация на производство бинарного оружия.
Вагиф тихо ахнул. Похоже, он тоже относился к террористам серьезно. А ведь проработал на заводе много лет и должен все знать об оборонке. Значит, это не фантазии впечатлительного зубного доктора?!
— Алла! — сказал он напряженно. — Пусть Ведищев ни в коем случае не болтает об этом! О документах — никому!
— Конечно, — поспешила я его успокоить. — Я только Таракана подключила. Он узнал…
Пока я пересказывала приятелю, что раскопал специалист по информации, он молчал. Потом неожиданно мрачно буркнул:
— Ладно, — и положил трубку.
Мягко говоря, я была удивлена. Не в характере Вагифа вот так обрывать разговор, да и дотошно лезть в чужие дела тоже. Что же происходит? Дело в «химии», это ясно. Дело в оборонном цехе, в чертежах и формулах, в бинарном оружии и все-таки в террористах или кто там они? Может, просто бандиты…
Похоже, реакцию Вагифа можно понять. Он все-таки заместитель генерального директора на заводе, а теперь еще его тесть стал руководить всем предприятием после убийства Китаева. Стоп! Вот почему Вагиф нервничает! Сообразила! Он понял, почему убили Китаева. Его убили потому, что тот отказал террористам производить это самое оружие на своем заводе. И теперь, рано или поздно, отец Карины, Роберт Аванесович, получит аналогичное предложение и ему, точнее им с Вагифом, придется принимать решение: жить или умереть. Причем никто ведь не гарантирует, что, выполнив заказ бандитов, не отправишься на тот свет. Вряд ли им захочется оставлять живых свидетелей!
Глава 6
— Какой кошмар! — сказала я вслух.
— Что кошмар? — в дверях стоял помятый со сна Олег. На нем был тренировочный костюм, в котором он спал. Потягиваясь, он прошел к плите и стал готовить себе кофе. — Что кошмар, спрашиваю?
— Вагиф звонил…
— Кирилл? — встрепенулся Олег.
— Нет, нет, с ним все хорошо. Они с Тигранчиком резвятся, как молодые козлики.
Олег улыбнулся, налил кофе в чашку, достал сигарету и сел за стол.
— Так что кошмар?
— Я только сообразила, что все это связано с убийством Китаева, директора завода.
Олег поднял брови:
— Думаешь?
— Ну да!
Я стала выкладывать свои соображения, Олег послушал и согласился.
— Похоже на правду! Ладно, я побреюсь, помоюсь и побегу. Надо же деньги вернуть Володе! Что я проценты наживаю, дурак.
— Олег, а у тебя дверной замок взломан?
— Да, я когда уезжал, запер только верхний замок, и его сломали. Сейчас на нижний закрыл. А у тебя замки все целые!
— Вот именно.
Мы молча посмотрели друг на друга. Вообще-то не очень хотелось говорить, что шарил у меня кто-то, имевший доступ к моим ключам.
Через сорок минут Ведищев исчез. Я пошла в душ, стала собираться на работу. Отпуск отпуском, но что мне дома делать? Конечно, не мешало бы в ванне полежать и в парикмахерскую заехать, но сначала надо глянуть, что там Игорь творит. Он теперь столичная штучка, наворотит и уедет, а я клиента потеряю!
Из душа меня все же вынул телефонный звонок. Чертыхнувшись, взяла трубку. Звонил Касевич.
— Алла, похоже, я все разузнал. Олег, конечно, не виноват.
«Удивил!» — подумала я, но вслух сказала:
— Совершенно с вами согласна! Но все же кто убил Ленку? И зачем?
— Мне кажется, что я знаю это. Есть версия. Скажи вот: в картотеку были внесены сведения о лаборатории? Я Садкову приносил такие данные. Чуть сам в тюрьму не загремел за шпионаж в пользу Моссада.
Я не сразу поняла, что это шутка такая. В жизни не слышала, чтобы Касевич шутил!
— Ну, конечно, вся информация была в клиентской базе, — подтвердила я. — Но есть ли там информация о продукции оборонки — не знаю. А если есть? Так вот в чем дело! — озарение было потрясающе ярким.
«Продукция»! — пробурчал Таракан. — Сказала тоже! Это… Ладно, не телефонный разговор.
— Да я знаю, что это. Олег сказал.
— Надо встретиться, — резюмировал Таракан. — Сейчас мне кое-кто с завода позвонил, думаю, скажет нечто важное. Сейчас к нему, а потом заеду к тебе в офис. Где-то в обед. До встречи!
Мы попрощались, и я пошла собираться дальше.
Мое появление в офисе Игоря не обрадовало. Больше того, оно его огорчило. Он уже расположился за моим столом и уступать место не собирался. Но и я уходить не хотела. Поэтому устроилась в кресле и занялась проверкой счетов. Люблю знать, что все заказы оплачены. Найдя нескольких должников, вызвала менеджеров, работавших с ними, и велела выколачивать деньги. Потом полезла в картотеку, посмотреть тот файл, о котором вспомнила в разговоре со Львом Абрамовичем. Он назывался «Техно», и я думала всегда, что это означает «технология производства».
Посмотрела и просто обалдела! Похоже, это и была та самая документация, которую украли у Олега. То есть копии тех документов. В первой части файла было описание оборудования, необходимого для производства бинарного оружия, а во второй — формулы, какие-то схемы и прочее, в чем я, как и Олег, ничего не соображаю. Вот так! Я и не заглядывала сюда ни разу. Думала, зачем мне технология, а оказалось вон как интересно!
— Игорь, — позвала я.
Он поднял голову от бумажек, разложенных на столе.
— Слушай, мы должны скрыть, что картотека сохранилась. Ленку из-за нее убили. Из-за файла об оборонной лаборатории. Узнали, как к компьютеру подобраться, и убили, чтобы она потом никому не рассказала, кто это был.
Садков заметно вздрогнул. Его взгляд выражал: «Ты совсем рехнулась!»
— Игорь, — я встала с кресла. — Все очень серьезно! Послушай, дай я все-таки расскажу тебе, что случилось. Ты должен знать, понимаешь? К тому же ты работал на «химии» вместе с Вагифом.
Он пытался возражать, но я перебила его и начала говорить. Уже второй раз за этот день, хотя, если считать утренний разговор с Олегом, то и третий. Сначала шеф все пытался перебить меня, искал предлог уйти, но я подошла вплотную к его креслу и закрыла собой выход.
— Но мы можем влипнуть по-крупному, — наконец-то дошло до его сознания. — Тут что-то затевается! Значит, на «химии» планируют сделать бинарное оружие и продать его террористам!
— А я думала, что сами террористы этим займутся!
Он почесал своей дорогущей авторучкой лоб.
— Но ведь Таракан сказал, что нет новичков в городе! Это местные сделают. Они получили заказ и собираются выполнить его. Для этого и Олега Георгиевича подставляют.
— Для чего? — вообще-то я уже начала догадываться, но пусть он сам скажет.
— Клиника расположена в том же корпусе, где в свое время располагались лаборатории оборонки. Администрация завода не рассчитывает в том корпусе налаживать производство, так как площадей вполне хватает и так, даже лишнее остается. Корпус на отшибе, никому не мешает, можно часть сдать в аренду клинике. К тому же там законсервировано оборудование, которое считается уже музейным экспонатом. Выбросить его все-таки жалко, а применять нет необходимости. Тем же, кто получил заказ, все эти обстоятельства на руку, только Ведищев мешает. По дороге пришлось убрать несколько человек, их трупы, брошенные в подвал клиники, использовали, чтобы навести тень на плетень. Стоматолога арестуют, а клинику закроют. Это даст возможность использовать корпус бывшей оборонной лаборатории для производства бинарного оружия.
— Но Олега невозможно обвинить во всех трех убийствах, поэтому он остается на свободе, — сообразила я.
— Да. И учти, что в милиции кто-то из имеющих доступ к делу, куплен этими людьми… Принято решение опечатать стоматологическую клинику без достаточных на то оснований.
— Но тогда Олега рано или поздно все равно подставят! — у меня стали мерзнуть колени. — Боже, что делать! Я так боюсь за него! Игорь, он такой одинокий!
Садков встал, привлек меня к себе и обнял.
— Аллочка, дитя мое, ты так похожа на мою дочь! Внешне улыбается, все шутит, а на самом деле — море проблем! Девочка, если бы я мог тебе помочь! Я сделаю для тебя все, что сделал бы для Варьки.
Уткнувшись в плечо его пиджака, я пыталась сдерживать слезы. Мне снова стало холодно и жутко. Люди, страшные люди, хотят причинить зло моему мужчине и мне, возможно, тоже. Уже обнаружено три трупа, и никто не гарантирует, что нет новых где-нибудь в тихом месте. Как никто не гарантирует, что мои друзья и знакомые, да и я сама тоже не станем трупами.
Неожиданно услышала, как слабо скрипнула дверь в кабинет. Подняла голову. На пороге стоял Олег Ведищев и смотрел, как мы с шефом обнимаемся. У него было лицо человека, которого неожиданно ударил кто-то близкий. Что ж, мне знакомо это ощущение. Долю секунды он смотрел на нас, потом как-то нервно дернулся и вышел, бросив открытой дверь.
Я хотела бежать за ним, но подумала, что весь коллектив «Эврики» будет в курсе моих дел. Лучше поговорить с ним дома, наедине. Мне как-то не было стыдно, ведь я не сделала ничего такого, и, кроме того, что-то осклизлое, гадкое, что живет в душе в самом темном и заброшенном закуточке, обрадовалось и мерзко, злорадно захихикало: вот тебе, Ведищев, кушай и не подавись! Ты сам приготовил это блюдо, сам подсолил его по вкусу, сам приправил для аппетита. Вот теперь пришла и твоя очередь попробовать из этой кастрюльки. Тем более что для тебя это будет только недолгим и неглубоким переживанием, а для бедной Аллы…
Время обеда давно миновало, а Таракан все не появлялся. Вообще-то он не склонен опаздывать, он пунктуален и не любит неожиданностей. Если бы случилось что-то или надо было бы где-нибудь задержаться, Лев Абрамович позвонил бы. Мне было немного не по себе. Я набрала его домашний номер, но, как и предполагала, никто не ответил. Кажется, он сказал, что должен встретиться с кем-то на «химии». Я там всех знала, а с секретаршей генерального директора вообще училась в институте. Только она не стала особенно забивать себе голову карьерой, устроилась на работу туда, куда сразу получилось, вышла замуж за технолога производства и родила двоих детей. Мы часто болтали с ней, она — просто из любви к искусству, а я из любви к информации о самом дорогом своем клиенте — Гродинском химическом заводе.
— Света, привет, это Алла. Как дела? — мне вообще было неинтересно, как у нее дела, но надо быть вежливой.
— Привет, нормально. Саня совсем учиться не хочет, только футбол на уме, а Лариса с отцом поругалась. Он ей говорит…
Я проявила чудеса терпения и минут через пятнадцать, узнав все перипетии семейных баталий Светки, была вознаграждена.