— Привет, нормально. Саня совсем учиться не хочет, только футбол на уме, а Лариса с отцом поругалась. Он ей говорит…
Я проявила чудеса терпения и минут через пятнадцать, узнав все перипетии семейных баталий Светки, была вознаграждена.
— А ты по делу звонишь? — наконец спросила она.
— Да вот, — небрежно ответила я, — Касевич где-то пропал. Он у вас не появлялся?
— Появлялся, утром еще. Пришел, смешной такой, с этим портфельчиком потрепанным, штанишки коротенькие, глазки блестят. Умора!
Нормальная реакция на специалиста по информации!
— А ушел когда?
— Не видела. Хотя нет, видела! Я в туалете курила, у окна. Да, он с Закарьяном уехал, на его машине. Причем так странно, не со стоянки машина отъезжала, а с заднего двора. Если бы я курить не пошла, никогда бы не заметила. На задний двор только окна туалета и выходят. Молодец я? Глазастая?
— Да уж, бедный твой муж! — нарочито весело засмеялась я и поспешила уточнить: — А уехали они на машине Закарьяна?
— А что, у Абрамыча и тачка есть? — засмеялась Светка. — «Запорожец» горбатый, семидесятого года выпуска, как и туфли? Завидный жених! Куда ты смотришь только?
— Ладно тебе ехидничать! — мне уже от нее ничего не было нужно. Оказывается, есть о чем подумать. Кое-что происходит, чего я и не предполагала! — Приходи лучше в гости, поболтаем. Придешь? — смело пригласила я болтушку, зная, что она вряд ли оставит свою драгоценную родню хоть на час.
— Приду, как будет время.
Еще несколько минут мы потратили на обсуждение судьбы Лены Симоновой. Мне не хотелось говорить об этом так, будто разговор шел о погоде, но люди любят поболтать на такие темы, это дает им дозу адреналина в кровь и скрытое удовлетворение от мысли, что с ними ничего подобного не случилось. Наконец мы попрощались.
Касевич уехал с Вагифом, причем соблюдая конспирацию. Что это может означать?
Глава 7
Вагиф Закарьян вышел из дома Володи Дарчука в самом мрачном расположении духа. Он ненавидел убийства, он считал, что никто не имеет права лишать человека жизни. Это Володя просто приставляет пистолет к голове жертвы и спускает курок. И делает это не дрогнув, а он, Вагиф, каждый раз мучился раскаянием. На его совести было уже четыре человека. Первый — тот парень, брачный аферист, как Вагиф узнал позже. Его пришлось, нет, если честно, надо было убрать. Он же своими руками передал Вагифу заказ. Кстати, и деньги пригодились! Когда Вагиф принял решение и начал наблюдать за мерзавцем Ведищевым, он узнал о похищении его сына. Тогда Дарчук, под именем Летягина, что задокументировано в регистратуре стоматологической клиники, и пошел лечить зубы. Он умудрился-таки впарить бабки брачного афериста Ведищеву. И теперь у доктора есть все основания избавиться от кредитора Летягина. Правда, Колька помер раньше, чем стал лечить зубы, но это проблемы нашего следователя. Пусть сам подумает немного.
Второй труп — девушки, забыл, как ее там? Секретарши Аллочки. Ну это чистое творчество Володи. Именно от таких проявлений личности Дарчука Вагифа и тошнило. Конечно, девочка видела Володю, но ведь что с того? Он птица залетная — сразу после дела исчезнет, и кому эта девочка что скажет? Глупо, жестоко, беспринципно! А картотеку изъяли и изничтожили — это правильно! Там больно глубоко было накопано… Оборонный цех, чуть ли не со схемами, зачем им такое? Смотри-ка, какой он, этот усатый, шустрый! Наверное, он все делал через край. Что называется: заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет!
Кстати, вот и расшиб… Как и Лаврененко.
И вскоре прибавится еще одна душа. И Вагиф знал, что эта пятая не даст ему покоя до конца его дней.
Но все зашло слишком далеко. В деле не он один. Володя и Оля ждут своей части, заказчики ждут выполнения работы. Роберт Аванесович ждет смерти. Ах, если бы можно было сбежать от этих ожиданий! Сбежать и сохранить живой пятую душу!
Все началось довольно давно, в той жизни, которую Вагиф стремился забыть. Но прошлое не спрячешь, не утаишь, особенно от самого себя. Если ты был много лет назад другим человеком, то ведь этот другой никуда не делся! Как бы ни пытался новый человек думать по-новому, поступать и говорить по-новому, он живет в том же теле, с тем же разумом и с тем же сердцем, что и прежний. Время от времени два человека боролись в Вагифе, они устраивали настоящие баталии с поножовщиной и взаимными оскорблениями, и долго еще после их ристалища Вагиф прислушивался к себе: кто победил? Кто теперь он сам? Старый? Новый? А может, уже и не тот, и не другой? Это было сложно, мучительно, но такова теперь его жизнь.
Кто из двоих в его душе затеял все, что происходит сейчас? Вагиф думал, что это тот старый, ведь он знал Посредника. Сидел с ним в одной камере много лет назад.
На нары Вагиф молоденьким мальчишкой, едва успевшим закончить школу, загремел из-за Рафика Ханмурзаева. Вагиф вступил в его банду, когда ребята из района, где жил Закарьян, проиграли битву века на заброшенном пустыре за городской больницей. Вагифу тогда здорово досталось, но он скорее почувствовал уважение к противнику, чем озлобился. Орлы Ханмурзаева были организованы, по-своему даже дисциплинированы. У них была цель — они хотели подчинить себе все молодежные группировки Гродина и шли к этой цели планомерно, шаг за шагом.
Поэтому, когда ему предложили вступить в лидирующую банду, он согласился. Вагиф был парнишка крепкий, с задатками лидера. Он быстро стал одним из приближенных к кругу лидеров, тем более что не побоялся взяться за самый опасный участок — бои на территории врага. Он умело организовывал нападения на враждебные группировки, и победа почти всегда оставалась за его пацанами. Но однажды соперники попались более строптивые, чем обычно, и бой затянулся. В пылу сражения Вагиф проворонил появление ментов и попал в каталажку. Пареньку впаяли по полной программе. На его беду, один из парней получил в этой драке серьезные травмы и вскоре умер в больнице. Вагиф загремел на пять лет в колонию строгого режима.
Через пять лет Вагиф появился дома с седой прядью в волосах. В колонии он оброс знакомыми, которые могли бы быть весьма полезны, если бы он решил продолжать прежнюю жизнь. Но Вагиф решил покончить со старым. С Рафиком он еще встречался, по старой дружбе, когда начал заниматься предпринимательством и ему требовалась «крыша», но прежних отношений они не поддерживали.
Потом Закарьян женился. Свое прошлое он предпочитал скрывать, благо родители его давно умерли, а с прежними приятелями он порвал. Скрыть все же не удалось. Во всяком случае, от тестя. Когда «химия» стала возрождаться, тесть, заместитель генерального директора завода, решил взять Вагифа к себе. Когда стало ясно, что при оформлении документов о приеме на работу всплывет судимость, Закарьян пошел к Роберту Аванесовичу с повинной. Тесть покачал седой головой, помолчал, насупился. Но потом простил непутевого, тем более что Вагиф искренне решил исправиться. Точнее, на тот период он исправился. Он обожал жену, дети для него стали смыслом жизни. Роберт Аванесович только попросил зятя не признаваться в своем прошлом Карине. Она такая ранимая, будет очень переживать, а зачем, если все плохое в прошлом? Так и порешили. И жизнь Выгифа стала новой, будто переписана на чистом листе набело. В душе царил покой. Гродинский химический еще только начал возвращаться к жизни, но у администрации завода уже были бешеные, по меркам города, доходы. Вагиф процветал, его семья благоденствовала.
Но, если бог решает нас наказать, он лишает нас разума. С Вагифом эта схема действовала постепенно. Как-то Роберт Аванесович по секрету сказал зятю, что смертельно болен. Вагиф, искренне уважавший тестя, был глубоко потрясен известием. Кроме того, он понимал, что после смерти Роберта Аванесовича долго на «химии» не удержится. Как только власть на заводе переменится — он вылетит с работы, ведь у него не было никакого образования.
Вторая новость была совсем иного рода. К Рафику Ханмурзаеву приехал парень, гонец из одной закавказской республики. Вагиф в тот момент по заводским делам часто бывал в главном офисе бензиновой фирмы Ханмурзаева. Однажды, когда он просматривал договоры в директорском кабинете, секретарша машинально соединила его со звонившим по телефону гонцом Рафика. Вагиф выслушал парня, рассказавшего, что он привез документы с химическими формулами, и понял: это может касаться и его лично. Вот реальный шанс заработать на всю оставшуюся жизнь. Можно будет спокойно укатить в дальние страны и наслаждаться жизнью с любимой семьей. После смерти тестя ничего не задержит Закарьяна в Гродине.
Он осторожно выяснил, кто направил гонца в Гродин. Посредник оказался знаком Вагифу по прежней жизни. Закарьян связался с ним и перехватил заказ, уверив Посредника в том, что проблем с Ханмурзаевым не будет, они действуют вместе. Договорились так: Закарьян проводит подготовительные мероприятия и ждет сигнала Посредника. Ждать пришлось почти год. Наконец была дана отмашка, и Вагиф взялся за дело. Директор Китаев погиб от собственной строптивости, когда в ответ на реальные предложения Вагифа снял телефонную трубку и начал звонить в милицию. Сам нарвался!
Закарьяну нужны были помощники, и они вскоре появились. Помогли опять-таки прошлые связи. Один из прежних знакомых рекомендовал ребят, выполнявших разнообразные задания. Володя и Оля прибыли в Гродин с тем, чтобы сделать свою работу, получить долю прибыли и исчезнуть навсегда. Кто они, откуда, что связывает молодых людей, державшихся между собой дружески, Вагиф не знал.
Действовать надо было быстро, пока не очнулся Рафик. Он не слепой и быстро поймет, что у него под носом творится. После убийства Лавренева на все про все оставалось несколько дней. Вагифу нужно было две недели. Уже прибыли специалисты по оборудованию — два седых мужика пенсионного возраста, которых дедами назвать язык не поворачивался. Они прослужили в оборонке всю жизнь и консультировали в свое время здешнего военного представителя, отца Олега Ведищева.
Только при имени дантиста Закарьяну полегчало. Пусть свершится и акт справедливой мести! Ведищев, сломавший жизнь Алле, должен наконец быть наказан.
Может, это и редкость в человеческих взаимоотношениях, но Закарьян относился к Алле по-братски. Он любил ее как сестру. И он готов был совершить в ее честь уголовное деяние, восстанавливающее справедливость. Тем более что это будет последнее, что он сможет сделать для нее.
Касевич исчез. Его не было к вечеру, не было и к утру. Случилось страшное. Я не звонила Вагифу потому, что беда произошла не только со специалистом по информации. Дела обстояли куда хуже — и для меня лично.
Кроме того, не явился домой Олег. Не пришел, не позвонил. Он пропал. Эта ночь была для меня самой тяжелой за последние годы. Когда-то давно я научилась справляться с такими ночами. У меня был неплохой арсенал средств, помогавших одолеть часы от заката до рассвета. Но постепенно я перестала испытывать в них нужду и стала спать как бревно, едва опустив голову на подушку. Теперь снова я не могла согреться, не могла найти удобное место, где можно если не лечь, то хотя бы сесть. Не могла унять дрожь в руках. Пытаясь прикурить, ломала сигареты и роняла спички. Уже было собралась идти в круглосуточный магазин за бутылкой чего-нибудь покрепче, но подумала: вдруг Олег придет, а я напилась и сплю? Он уйдет, и мы не поговорим. Но он не пришел.
Утром мне пришла в голову жуткая мысль: Кирилл у Вагифа! Я набрала номер, который знала наизусть уже много лет. Карина разъяснила, что Вагиф уехал в командировку, Кирилл еще спит, а Олег звонил вчера вечером. Он был явно пьян и находился в своей квартире, так он сказал. Попросил разрешения оставить сына еще на некоторое время.
— Вы поссорились? — спросила чуткая Кара.
Темнить не было смысла:
— Он увидел, как Игорь Садков меня обнимает. По-дружески, конечно, но Олегу померещилось бог знает что.
— Нечего всех по себе мерить…
— Что мне делать? — спросила я. — Что делать? Я уже не могу без него, но и с ним не могу.
— Подумай как следует! Мне кажется, что Олег для тебя неизбежен. Что бы ты ни сделала, как бы ни поступила — он будет в твоей жизни.
Мне никогда не приходило в голову подобное определение. «Неизбежен»! Вот именно! А раз так, то пусть все утрясется, пусть он сам решит свою и мою судьбу. Мне принимать решения — только зря мучиться.
Одну проблему удалось отложить в долгий ящик, но оставались дела посерьезнее сердечных. Где Таракан? Что с ним? Куда они поехали вчера с Вагифом? Зачем вообще они встречались? Что хотел мне сказать Касевич при встрече?
Набрав свой рабочий номер, я услышала голос Игоря:
— Слушаю вас.
— Игорь, Лев Абрамович не появлялся?
— Нет. Может, что случилось? — выдал он мою мысль.
— Думаю, случилось. Давайте съездим к нему домой!
— Есть ли смысл? Он же не отлеживается дома!
— Проверить все равно надо!
Мы договорились, что он заедет за мной через час. Про подготовку к презентации я и не вспомнила. Десять лет ни о чем, кроме работы, не думала, а теперь в голове только личные события прошедшей недели!
Не успела я сесть в машину, как Садков спросил:
— Как Олег?
— Не знаю. Пропал.
Игорь посмотрел на меня внимательно, как доктор, ставящий диагноз, и, не найдя признаков душевной бури, кивнул:
— Ну ничего, найдется.
Мы подкатили к дому Касевича. Навстречу нам из двора выехала «Скорая». Я проследила за ней глазами, тревога начала выпускать острые когти. Но по-настоящему я испугалась, увидев у одного из подъездов милицейскую машину.
— Это его подъезд? — я указала пальцем на дверь, возле которой припарковалась страшная машина.
— Да, — ответил шеф, — но это ничего не значит.
«Это» значило. И очень много. Не успела я предположить самое плохое, как все разъяснилось. Из подъезда вышел тот самый следователь, который приходил ко мне по поводу убийства Лены Симоновой. На этот раз он тоже не припас хороших новостей. Мы вышли из «Форда», он узнал меня и, подойдя без приветственной улыбки, обратился ко мне:
— Здравствуйте. Вы…
— Здравствуйте, — начальственным тоном перебил его Садков. — Что случилось?
— …к Касевичу? — закончил свой вопрос следователь, не обращая внимания на Игоря.
Меня будто парализовало — не могла говорить и сразу почувствовала, как холодеют и подкашиваются колени. Шеф продолжал тянуть инициативу в разговоре на себя:
— Я Садков Игорь Леонидович, хозяин «Эврики». Касевич мой сотрудник по трудовому договору. Я хочу знать, что с ним произошло?
— Я, — в тон ему ответил милиционер, — Ефремов Анатолий Петрович. Касевич убит, и я тоже хочу знать, что произошло.
Я ахнула и отвернулась, потому что слезы, уже давно находившиеся на пути к глазам, хлынули потоком. С ними надо было что-то делать!
— Как убит? — Игорь тоже был не железный, его тон из высокомерно-барственного стал озадаченно-тревожным.
Ефремову явно понравился произведенный эффект, и он снисходительно ответил:
— Выстрелом в сердце. Только не в стоматклинике, а у себя в квартире. Где сейчас находится ваш бывший муж, Алла Сергеевна?
— У себя дома, — ответила я шепотом, чтобы не дать рыданиям одержать верх. Мне пришлось повернуться к мужчинам. Игорь увидел, что я плачу, и осторожно положил руку мне на плечо.
— Он не явился на допрос сегодня утром. У него будут неприятности.
— У него уже неприятности, — сказал шеф. — Пойдем, Алла, тебе надо выпить валерьянки!
— Подождите, — остановил меня следователь. — Вчера вечером он был с вами?
Он смотрел прямо в глаза, но именно поэтому я солгала. Мне не хотелось рассказывать ему о том, почему Олег был не со мной вчера.
— Да, — ответила я уже нормальным голосом.
— Проверим, — сказал он.
Не попрощавшись, мы развернулись к нему спиной и сели в машину. Выехав из двора и завернув за угол, Игорь остановил «Форд», достал мобильник и спросил:
— Какой номер у Ведищева?
— Не знаю…
— Ладно. Надо же его предупредить, как ты изовралась!
Я только вытирала слезы, текущие потоком по лицу. Бедный, бедный Таракан! Бедная, бедная Ленка! За что?! Почему? Можно ли убивать из-за денег?! Ведь это из-за денег! Кто-то умный решил получить пару миллиончиков «зеленых» за какое-то там оружие, которое еще убьет сотню-другую ни в чем неповинных людей! Пусть ему на башку упадет это чертово оружие, какое оно там, надеюсь, тяжелое!
Пока я причитала про себя, шеф узнал в агентстве номер клиники Олега, там дежурил один охранник, он сказал телефон Ведищева. Игорь набрал номер.
— Олег Георгиевич?.. Как ваше?.. Вы знаете, что Касевича убили? Это наш специалист по информации. Да, он… Не важно, вам знать ничего не надо. Вы только скажете, что вчера вечером были у Аллы… Что? Ку-уда? Что с вами?
Садков отключился, ошарашенно глядя на трубку.
— Он меня послал! На три веселые! Прямым текстом!
Шмыгнув носом, я объяснила:
— Он думает, что у нас с тобой роман…
— А я и забыл! — он покачал седеющей головой. — Старый становлюсь. Лет десять назад гордился бы, что такое про меня подумали.
Глава 8
Рафик Ханмурзаев обдумывал сведения, собранные Камилем об Алле, и удивлялся, до чего же Гродин маленький город. Совершенно неожиданно выяснилось, что Алла — первая жена Олега Ведищева, стоматолога, со второй женой которого Рафик так плохо расстался и которого милиция обвиняет в убийстве Игоря Лавренева. Камиль, чьи ребята наводили справки об Алле, добавил еще пару слов о дружбе Аллы с Кариной, женой Вагифа Закарьяна, и о том, что убитая вместе с Лавреневым девушка была секретарем Аллы.
Вот так! Она в центре всех событий. К тому же ездила в Москву с Ведищевым за его сыном. И он несколько дней жил у нее. Какие отношения связывают их теперь? Старая любовь может испортить планы Рафика.
Для себя он решил, что за Аллой надо продолжать следить. Он не собирался вот так просто отказываться от задуманного. Он уже чувствовал, что она нужна ему. Кроме того, если Рафик выбрал себе женщину, он получит эту женщину! Рассуждать иначе было бы недостойно мужчины.