ГЕРБЕРТ. Да, но я....
УОЛТЕР(громоподобно). Уйди, я сказал.
ГЕРБЕРТ. Ну, папа, зачем же так нервничать и волноваться по пустякам люди все время женятся, даже в наше время, ничего в этом особенного нет.... Саманта - ты еще не завтракала?
УОЛТЕР(зловеще). Герберт. Уйди.
ГЕРБЕРТ. Хорошо, хорошо.
Уходит направо. Пауза.
УОЛТЕР. Так, значит, такая твоя благодарность. Это мне плата за нежность, за преданость, за поддержку. Да?
САМАНТА. Это все, что ты хотел мне сказать?
УОЛТЕР. Я жду, когда ты что-нибудь скажешь - может быть даже попытаешься оправдать свое поведение.
САМАНТА. Какого поведения ты ожидал от куртизанки? У меня ни морали, ни принципов, ни идеалов нет. Мне правилам приличий следовать как-то даже глупо.
УОЛТЕР. Саманта!
САМАНТА. Ты эгоист и свинья, Уолтер. Ты все хочешь только для себя, a других ты презираешь. Это ты меня такой сделал.
УОЛТЕР. Я уберег тебя от бедности.
САМАНТА. Для женщин есть вещи страшнее бедности.
УОЛТЕР. Глупости. Романтика. Тебе должно быть стыдно, Саманта. Тебе это не идет. Тебе не шестнадцать лет, говорить пошлости тебе не к лицу. Повзрослей, сделай милость.
САМАНТА. Для женщины очень важно, чтобы был кто-то рядом, чтобы сделать его счастливым, чтобы за ним ухаживать. Это - физическая потребность, необходимость. Однако, у женщины должно быть моральное право следовать своим инстинктам. Когда ты меня в первый раз выебал, ты лишил меня, не только одежды, но и этого права. У бляди нет никаких обязаностей по отношению к мужчинам. Она дает им свое тело - и требует взамен удовольствия или денег. Такая женщина - уже не женщина, a просто осадок, глина, пыль, грязь. В прошлом месяце мне исполнилось двадцать шесть - в наше время, это возраст окончательного созревания женщины. Со мной что-то произошло, я увидела свет в окне, нме захотелось сделать кого-нибудь счастливым. Так уж получилось, что первый мужчина, которого я в этот момент увидела, оказался твоим сыном. Ты отнял у него все преимущества, которыми обычно обладает отпрыск именитого рода. Ты планировал за него его жизнь - как тебе нравилось. Ты послал его учиться в заведение, где ему совсем не хотелось находиться, ты настаивал, чтобы он учился вещам к которым у него не было способностей, и ты не смог дать ему того, без чего ни один мужчина не может чувствовать себя полноценным - призвания. И теперь, когда он никому не нужен, когда он несчастлив и незанят ничем - лишний человек в мире практицизма, повеса, который знает, что он ничего не стоит - ты ему показываешь, что ты тоже это знаешь. Ты ведешь себя с ним как с ребенком, ты презираешь собственного сына. Оба мы - создания твоих рук, Уолтер, - он и я. Что же удивительного в том, что у нас есть к друг другу братские чувства, - ведь мы с ним товарищи по несчастью.
УОЛТЕР. Никогда не слышал, чтобы братские чувства консолидировались в постели. И чтобы они подтверждались свидетельством о браке.
САМАНТА. Каким еще свидетельством?
УОЛТЕР. Герберт давеча все намекал, что вы женитесь.
САМАНТА. О! Бедный мальчик! Он на все пойдет - даже жениться на профессиональной бляди - лишь бы уйти из твоего дома. Нет, конечно. Я не собираюсь за него выходить, и вообще ни за кого. Что с тобой, Уолтер памяти не стало? Я же куртизанка, куртизанкой я и останусь, пока на меня есть спрос.
УОЛТЕР. Что ты за гадости говоришь.
САМАНТА. A бляди - они мерзкие. Да, я спала с Гербертом вчера. И еще раз пересплю. Ты можешь продолжать меня содержать - я знаю, тебе хочется. Тебе нравятся твои безделушки, я хорошо смотрюсь на фоне всех твоих Мане и портсигаров и английских костюмов, a? Я была нехорошая вчера, но я исправлюсь.
Слева вбегает Брюс.
БРЮС. Привет, Гувер! Саманта! Хорошо, что ты здесь. Быстро, мне нужно двести долларов!
САМАНТА. Папа, ну пожалуйста! В чем дело?
БРЮС. Целое состояние. Продается земля - парень какой-то продает, в баре. Мне не хватает двух сотен.
САМАНТА. Папа, это прямо сейчас нужно делать, да?
БРЮС. Да, тысячу раз да! Саманта - быстрее, двести долларов, a то кто-нибудь другой купит!
УОЛТЕР. Правда? Что, хорошая цена, значит?
БРЮС. Нет, он просит больше, чем она стоила бы, не знай я кое-чего, чего он сам не знает.
УОЛТЕР. Золото?
БРЮС. Золото! Как же! Нет, лучше золота. Нефть!
САМАНТА. Папа, как насчет завтра?
БРЮС. Нет, нет - сейчас, прямо сейчас. Давай же, Саманта - вынимай кошелек!
САМАНТА. Но у меня нет с собой денег.
БРЮС. Уолтер - одолжи двести?
УОЛТЕР. У меня нет с собой чистых. Выпиши ему чек.
БРЮС. Он не возьмет - он никому не доверяет, он бы собственной матери плюнул в морду, если бы она ему чек предложила. Уолтер - ну, пожалуйста! Я проценты заплачу!
УОЛТЕР. Нет. Очень сожалею. (Встает). Мне нужно бежать. Дорогая, увидимся после.
Брюс идет за Уолтером, пытаясь заглянуть ему в глаза.
БРЮС. Ну, пожалуйста, Уолтер.
УОЛТЕР. Нет, нет, мой друг, не могу.
БРЮС. Ну, пожалуйста. Очень важно. Почему ты меня не слушаешь?
Они уходят налево. Справа, вбегает Герберт.
САМАНТА(вздрагивает). Герберт!
ГЕРБЕРТ. Привет, солнышко. О, старик ушел. Ну и фиг с ним. A то я ему хотел тут сказать пару ласковых.
САМАНТА. Тут кое-что нужно уточнить - прекрати пыхтеть мне в лицо, пожалуйста.
ГЕРБЕРТ. Уточнить - что уточнить?
САМАНТА. С чего ты взял, что я хочу выйти за тебя замуж?
ГЕРБЕРТ. Но ты мне сама об этом сказала вчера ночью!
САМАНТА. Я себя хорошо знаю. Я такого сказать не могла. Я могла сказать, что ты прекрасен, что ты лучший любовник на земле, или что мне очень нравится запах твоих волос. Женщины вообще говорят много глупостей в постели. Но я уверена, что о замужестве я и словом не обмолвилась.
ГЕРБЕРТ. Твои слова, слово в слово - мы всегда будем вместе.
САМАНТА. Да, в мечтах - друг у друга в мечтах, вот что я имела в виду.
ГЕРБЕРТ(упавшим голосом). Ты не хочешь за меня выходить?
САМАНТА. И хотела бы, да не могу вот.
ГЕРБЕРТ. Но почему?
САМАНТА(озирается, заговорщическим тоном). Видишь ли, женщина может принадлежать только одному мужчине. У меня такой мужчина уже есть. Я не могла бы его оставить даже если бы я этого хотела, a я совсем этого не хочу.
Пауза.
ГЕРБЕРТ. Кто он?
САМАНТА. Тебе этого не нужно знать.
ГЕРБЕРТ. Нужно.
САМАНТА. A сам догадаться никак не можешь? Глаз у тебя нет, что ли?
ГЕРБЕРТ. A!
САМАНТА. Бэ. И все, вопрос закрыт.
ГЕРБЕРТ. Как же, закрыт. Я убью его.
САМАНТА. Даже не думай.
ГЕРБЕРТ. Увидишь.
САМАНТА. Ты его не тронешь. Перестань, Герберт. Я знаю, у тебя стресс. Но подумай лучше о положительной стороне вещей. Жизнь прекрасна - ты так молод. Ты еще полюбишь. Это была просто репитиция. Я дам тебе денег - ты снимешь студию в Нью-Йорке и сделаешься поэтом. У тебя будет много любовниц.
ГЕРБЕРТ. Нет, нет. Саманта, я люблю тебя - и всегда буду любить.
САМАНТА. Тогда люби меня пожалуйста с безопасного расстояния. Мы не сможем видется часто. Езжай-ка ты на охоту, развейся.
ГЕРБЕРТ. На охоту? (Пауза). Да. (Глаза сверкнули). Это мысль. На охоту.
САМАНТА. Вот и хорошо. Ты хороший мальчик.
ГЕРБЕРТ(задумчиво, несколько зловеще). На охоту....
Слева, быстро входит Уолтер, останавливается на терассе, оглядывается с испуганым видом.
УОЛТЕР. Только этого не хватало!
Садится у столика.
САМАНТА. Что-то случилось?
УОЛТЕР. Моя жена. Я только что ее видел. Она меня - нет. Чего она здесь делает?
ГЕРБЕРТ(тихо). На охоту.
Он медленно уходит направо, чего никто не замечает.
САМАНТА. Твоя жена?
УОЛТЕР. Да. Саманта, пожалуйста уйди на время. Я свяжусь с тобой, как только узнаю, чего моей старухе здесь надо. Чего ей не хватало в Париже? И, раз уж ей так хотелась пересечь Атлантику, почему она не могла подождать меня в Нью-Йорке?
САМАНТА. Я ухожу.
Она подходит к нему, целует в щеку. Он делает нетерпеливое движение. Она кивает, высодит направо.
Слева, входит Брюс, с картиной под мышкой.
БРЮС. Эй, Уолтер! Смотри чего я тебе принес.
УОЛТЕР. Ну что еще, Брюс? Оставь меня в покое. Тут у меня жена приехала.
БРЮС. Хочешь купить картину, Уолтер?
УОЛТЕР. Не сейчас.
БРЮС. Всего двести долларов. Хорошая картина. Смотри, как красиво.
Он показывает импрессионисткий городской пейзаж.
УОЛТЕР. Хорошо, но не сейчас. Потом.
БРЮС. Нет, мне именно сейчас деньги нужны. Мне эта картина очень нравится. Она двадцать с лишним лет висела у меня в гостиной. Я ее в Париже купил. Был аукцион, и продавалась целая куча картин разных. Я купил пять, очень дешево. Но остальные четыре мне не нравятся, они какие-то глупые. A эта очень красивая.
УОЛТЕР. Ну хватит, Брюс.
БРЮС. Двести?
УОЛТЕР. Нет. Такие картины больше пятерки не стоят. Покажи-ка.
Брюс подходит к столу Уолтера. Уолтер изучает картину.
БРЮС. Ну?
УОЛТЕР. Точно как я сказал. Хорошая имитация кого-то. Пять долларов могу дать.
БРЮС. Не пойдет. Двести. Окей, я возьму сто пятьдесят.
УОЛТЕР. Уйди, Брюс. Потом поговорим.
УОЛТЕР. Уйди, Брюс. Потом поговорим.
БРЮС. Сто двадцать?
Уолтер оглядывается, бледнеет.
УОЛТЕР. Ну хорошо, только бы отвязаться от тебя.
Он открывает бумажник.
УОЛТЕР. Наличных нет.
БРЮС. Выпиши мне чек. Твой-то чек он возьмет, еще как.
УОЛТЕР(оглядывается). Батюшки, батюшки.
Он вынимает чековую книжку. Брюс кидается в ресторан, выбегает с чернильницей и пером.
БРЮС. На вот тебе.
Уолтер берет, вырывает чек из книжки. Пишет.
ГОЛОС УОЛТЕРА В ДИНАМИКЕ. Август, дробь, семь. Заплатить Брюсу....
УОЛТЕР. Как твоя фамилия, я забыл.
БРЮС. Манчестер.
УОЛТЕР. Хм.
ГОЛОС УОЛТЕРА В ДИНАМИКЕ. ....Манчестеру. Одна сотня и ноль, дробь, один ноль ноль долларов. Памятка, картины. Дабл Ю, точка, Ха, ззззззз! Бац!
УОЛТЕР. Вот! (отдает чек Брюсу).
БРЮС. Еще двадцать.
УОЛТЕР. Ладно, ладно. Иди отсюда. Картину оставь на этом кресле, пусть стоит.
БРЮС. Хм. Ага. Ну, хорошо.
Он пожимает плечами, берет чек, уходит. Уолтер закуривает нервно. Слева входит Клодет.
УОЛТЕР(поворачиваясь к ней, притворяется удивленным). Дорогая!
КЛОДЕТ. Здравствуй, Уолтер.
УОЛТЕР. Позволь....
Он встает, целует ей руку.
КЛОДЕТ. Хорошо выглядишь.
УОЛТЕР. И думал ты мне какую-нибудь вещь Мане пошлешь, a ты сама вместо этого приехала. Это, само собой, в тысячу раз лучше, но, должен признаться, это не совсем то, чего я ожидал.
КЛОДЕТ. В жизни часто бывает, что происходит совсем не то, чего ждешь, Уолтер. Такова жизнь. Как печень?
УОЛТЕР. Лучше, спасибо. A ты как? Как Париж?
КЛОДЕТ. О, Париж, как всегда, переполнен слухами.
УОЛТЕР. Правда?
КЛОДЕТ. Да, ужасно. Такие сплетники эти парижане.
УОЛТЕР. Не присядешь ли?
КЛОДЕТ. Да, спасибо.
Они садятся. Клодет кидает косой взгляд на холст.
УОЛТЕР. Так, значит, ты говоришь?....
КЛОДЕТ. Да, - например, есть слух, что какая-то дама, американка, получает какие-то письма анонимные из Нью-Йорка. Письма о - скажем так странности поведения ее мужа. Ее муж, кажется, содержит женщину на стороне как многие мужья в наше время. Однако, вместо того, чтобы следовать правилам приличий, некоторым, если хочешь, неписаным законам общества, этот муж почти не скрывает эту свою внебрачную связь. Его видели с ней в некоторых публичных местах - в опере, в Центральном Парке, у Тиффани, и так далее. На мой взгляд, есть разница между любовницей, которая не слишком компрометирует человека, поскольку они равные, и куртизанкой. Что ж, слух он слух и есть, до тех пор, пока кто-нибудь не упомянет чье-либо имя. В коем случае слух превращается в подозрение. И, если лицо обвиняемого меняет цвет четыре раза в течении трех минут - как твое сейчас - подозрение переходит в уверенность, становится фактом. Вопросы есть?
УОЛТЕР. A.... Как его.... Э....
КЛОДЕТ. Конечно нет. Ты слишком самодоволен чтобы быть любопытным, Уолтер. Что ж, дорогой, я всегда знала что ты хвастун, эгоист, наглец, человек без манер и чести. Но то, что ты еще к тому же имбецил - для меня новость.
УОЛТЕР. Но, клянусь тебе, Клодет - ни одна душа не....
КЛОДЕТ. О, да, я знаю. Ты очень скромен и осторожен. Ты все делаешь для того, чтобы общество знало, что ты - образец отца и мужа. Это, впрочем, не мешает тебе ебать молодых женщин в своем собственном доме, почти на виду у прислуги, как и прислуге это не мешает об этом говорить. Ты знаешь, что твой сын скорее всего - единственный человек в Нью-Йорке, который не знает о похождениях отца? Бедный мальчик. Известно ли тебе, что он влюблен в Саманту, свинья ты поганая?
УОЛТЕР. В... д... В общем, да, я....
КЛОДЕТ. И что же?
УОЛТЕР. A что?
КЛОДЕТ. Ты хоть попытался его в этом поддержать?
УОЛТЕР. Что ты говоришь, Клодет!
КЛОДЕТ. Будет чудо, если она согласится за него выйти. (С южной протяжностью). Но попытаться стоит.
УОЛТЕР. Ты шутишь! Мой сын - чтоб он женился на бляди!
КЛОДЕТ. Сам ты блядь. Саманта - самая лучшая женщина из всех, которых я когда-либо знала. Она предана, сильна, умна, добра, и благородна.
УОЛТЕР. Благородна?
КЛОДЕТ. Духовно. Да. Когда ее отец обанкротился, она нашла тебя и предложила тебе свое тело - чтобы спасти отца, чьи долги она до сих пор выплачивает, и своего брата, чье образование - в Оксфорде, не где-нибудь она финансирует. Она кого-то любила, я помню - подонка этого, как его? Горинг. Крис Горинг. Но она от него отказалась. Пожертвовала собой - и жертвенный нож до сих пор у тебя в руке. Ну не мерзкая ли ты крыса после всего этого, Уолтер дорогой? Но нам нужно подумать о будующем Герберта. Вот я и говорю - если каким-то чудом она согласится за него выйти, я просто с ума сойду от счастья и может быть даже прощу тебя.
УОЛТЕР. Но ты подумай сперва, Клодет - твой сын!
КЛОДЕТ. Он ничего не стоит. Пустая личность. Он даже не повеса, как Горинг, и не мальчик-эгоист, большой ребенок, как ты - он просто скучное ничего с дробовиком в руках. Тем не менее, я его мать, и я хочу, чтобы он был счастлив. Саманта - единственная, кто может из него сделать.... не знаю, что-нибудь. Я с ней поговорю. Если мне удасться, я их обоих заберу с собой в Европу. Ей нельзя находиться в непосредственной с тобой близости - это может дурно сказаться на ее здоровьи. Хочешь сигарету?
УОЛТЕР. Я не курю.
КЛОДЕТ. Мне показалось, ты курил, когда я вошла. Нет, конечно нет. У тебя вообще нет плохих привычек, извини, я забыла. (закуривает) Про Ворвика слышал?
УОЛТЕР. Про Ворвика?
Входит официант.
УОЛТЕР. A, привет. Виски, пожалуйста.
КЛОДЕТ. Уолтер!
УОЛТЕР. Что? (она наклоняет голову). A, извини.
КЛОДЕТ. Чашку кофе, покрепче.
ОФИЦИАНТ. Да, Мадам. Сэр?
УОЛТЕР. Виски.
КЛОДЕТ. Тебе вредно виски так рано.
УОЛТЕР(официанту). Давай же, давай, шевелись.
ОФИЦИАНТ(рассматривая картину). Интересная картинка, сэр.
УОЛТЕР. A? A. Можешь взять себе, если хочешь. Повесь где-нибудь внутри - будет хорошо смотрется на бархатном фоне.
ОФИЦИАНТ. Да? Спасибо. Я поговорю с начальником.
УОЛТЕР. Зачем?
ОФИЦИАНТ. Не знаю, захочет ли он купить. Время такое - доходов почти нет.
УОЛТЕР. Я вам ее дарю.
ОФИЦИАНТ. О! Тогда спасибо, сэр. Не видели ли вы Мисс Манчестер, сэр?
УОЛТЕР(громоподобно). Паршивая свинья! Забирай мазню и убирайся!
ОФИЦИАНТ. Да, сэр.
Он берет карину, уходит налево.
КЛОДЕТ. Ты что, хотел на меня произвести впечатление?
УОЛТЕР. A? Как это?
КЛОДЕТ. Ладно, потом. Так слышал ты о Ворвике или нет?
УОЛТЕР. Отец Памелы?
КЛОДЕТ. Да.
УОЛТЕР. A что с ним?
КЛОДЕТ. Ты дождешься, что мы оба обанкротимся. Ты что, не знаешь, что экономика нынче в ужасном состоянии? Ты что, газет не читаешь? Ворвик прогорел.
УОЛТЕР. Ворвик чего?
КЛОДЕТ. Прогорел.
УОЛТЕР. Как!
КЛОДЕТ. У меня с собой письмо к его дочери - я его в Нью-Йорке встретила перед тем как сюда ехать. Состояние на состоянии - и надо быстрее покупать, все идет за бесценок - земли, нефть, дома - с аукциона, за долги. A ты в это время жопу в Ньюпорте холодишь, баб молодых ебешь!
Пауза.
УОЛТЕР. Даaa. Как неожиданно все.... сразу....
КЛОДЕТ. Да ладно, заткнись. Где Герберт?
УОЛТЕР. Я....
КЛОДЕТ. Не ты. Наш сын. Где наш сын?
УОЛТЕР. На пляже, я думаю.
КЛОДЕТ. Не надо так много думать, это вредит бизнесу. Нужно больше полагаться на голые факты. (Пауза). Так что мне с тобой делать?
УОЛТЕР(морщится). Ну ладно....
КЛОДЕТ. Некоторые меры придется принимать уже сейчас.
УОЛТЕР. В отношении чего?
КЛОДЕТ. В отношении данной ситуации. В обществе тебя теперь будут избегать после всего этого. Сперва перестанут приглашать на коктейли, потом забудут здороваться на улице.
УОЛТЕР(искренне удивлен). Почему?
КЛОДЕТ. Потому что мизальянсом пахнет от твоего романа.
УОЛТЕР(поперхнулся). Ми... ро... Черт!
КЛОДЕТ. Да.
УОЛТЕР. У тебя что-то с памятью?
КЛОДЕТ. С чего ты взял?
УОЛТЕР. Кто ты сама была до того, как я на тебе женился?
КЛОДЕТ(качает головой, удивляясь его наивности). Тебе было двадцать лет. Романтическим юношам вполне можно терять головы и жениться на актрисах. Но, когда мужчина за пятьдесят заводит любовницу, которую нельзя назвать как бы это помягче? - качественной женщиной, когда он платит ей наличными за услуги a потом показывает ее всем кому не лень, когда он водит ее в лучшие клубы - что-то обязательно случается. Что-то вполне невинное вроде бы - ну, забыли послать тебе пригласительный билет. Подумаешь! Но потом забывают и во второй раз, и в третий, потом твое имя упоминается в анекдотическом плане, потом попадает на страницы желтой прессы.... И так далее. У меня есть в обществе некоторое влияние, которое я могу потерять, если останусь твоей женой. Я-то не хочу, чтобы надо мной смеялись.
УОЛТЕР(ядовито). Ну и что ты собираешься делать?
КЛОДЕТ(игриво). A я еще не знаю. Нужно подумать.
Входит Памела.
ПАМЕЛА. О! Клодет!
КЛОДЕТ(с преувеличеным восторгом). Здравствуй, дорогая! Как я рада тебя видеть! Ты прекрасно выглядишь. Ты - одна из тех женщин, которые сохраняют шарм до восьмидесяти лет.