Объединенным силам вице-президентов понадобился целый час, чтобы, не нарушая субординации, отговорить босса от идеи космического полета.
— Ладно. — Трамбл так же бодро расхаживал вдоль стола, по-прежнему кипя энтузиазмом. — Тогда вот что: мы объявляем конкурс на лучший Вопрос.
— Отлично! — немедленно откликнулся хор.
— Восхитительно!
— Гениально!
— Согласен, — скромно подытожил Трамбл. — Спросим у людей по всей стране, по всему дерьмовому миру, какой Вопрос они хотят задать. Все будут смотреть только наши каналы и забудут про остальные.
Стол взорвался новыми поздравлениями.
— Но зарубите себе на носу… — Трамбл мигом посерьезнел. Забежав за свое кресло во главе стола, он вцепился в его спинку так, что побелели пальцы. — Конкурс выиграю я. Усвоили? Неважно, сколько человек дадут ответы. Вопрос сформулирую я. Всем понятно?
Семнадцать голов дисциплинированно кивнули.
Папа римский— Это не проблема знания, — произнес кардинал Хорват свистящим шепотом. — Это проблема нравственности.
Папа знал, что Хорват переходит на шепот, когда хочет привлечь внимание. Все двадцать шесть кардиналов, заполнившие зал для аудиенций, наклонились в креслах, внимая венгерскому прелату.
— Нравственности? — переспросил папа. Вопреки рекомендации явиться на это совещание в официальном облачении, он решил предстать перед своими ближайшими советниками в простом белом костюме. Зато на кардиналах были их торжественные одежды, от алых шапочек до ботинок от Гуччи.
— Да, нравственности, — повторил Хорват. — Кем послан корабль инопланетян — Господом или сатаной?
Папа оглядел прелатов, отражающихся в черной поверхности стола. Вопрос Хорвата вызвал у них замешательство. Разумеется, они верили в существование сатаны, но, скорее, теоретически, как в элемент катехизиса, не очень-то соответствующий реалиям современности. Поколениям, воспитанным на «Стар Треке», мысль о том, что существа из далеких миров являются порождением дьявола, должна казаться средневековой чушью.
И все же…
— Почему эти инопланетяне скрывают от нас свой лик? — вопрошал Хорват. — Почему готовы ответить всего на один вопрос?
Кардинал О'Ши кивнул. Это был крупный человек с широким мясистым лицом и ярко-рыжими волосами, почти одного цвета с распухшим носом.
— Как вы знаете, — начал О'Ши сладким тенором, — правительства всех стран спорят, какой Вопрос задать. Что же они предлагают? Использовать знания инопланетян, чтобы нарастить власть и богатство, сделать жизнь легче и комфортабельнее.
— Но есть предложения, направленные на искоренение смертельных болезней, — сухо заметил кардинал Нгоно. — Если инопланетяне смогут избавить нас от СПИДа, то это будет деянием, угодным Господу.
— По плодам их узнаете их, — пробормотал папа.
— Истинно так, — подхватил Хорват, барабаня пальцами по блестящему столу. — Почему они настаивают на одном-единственном вопросе? Что хотят пробудить в наших душах — лучшее или худшее?
Не дав развернуться дискуссии по предложенной кардиналом теме, папа заявил:
— Католики, члены Международного союза астрономов, обратились к нам с просьбой высказать взвешенное мнение. Каков будет наш ответ?
— Осталось всего три дня, — напомнил кардинал Сардуччи.
— Итак, наш ответ? — повторил папа.
— Игнорировать инопланетян, — прошипел Хорват. — Они дьявольское порождение, посланное, дабы ввести нас в соблазн.
— У вас есть доказательства? — спросил практичный Нгоно.
Хорват долго смотрел на африканца и в конце концов ответил:
— Когда Бог послал людям Искупителя, это был не корабль с инопланетянами, а Сын Человеческий, одновременно — Сын Божий.
— Это было очень давно, — донеслось с дальнего конца стола.
— Да, — согласился О'Ши. — В сегодняшнем мире на Иисуса Христа не обратили бы внимания.
Хорват отреагировал гневным фырканьем.
— Если Господь возжелал привлечь наше внимание, — сказал Нгоно, — то инопланетный корабль оказался для этого удачным средством.
— Будем считать, — заключил папа, — что мы согласны ответить на запрос астрономов. Что мы им скажем?
Хорват покачал головой и с упрямым видом сложил руки на груди.
— Ваше святейшество предлагает сформулировать для них Вопрос?
Папа пожал плечами.
— Как обеспечить вечный мир?
— Как избавиться от болезней? — предложил Нгомо.
— Как покончить с голодом на Земле?
Хорват хлопнул обеими ладонями по столу.
— Все не то! Вопрос должен звучать так: каким образом привести все Божьи народы под сень единственной истинной церкви?
Большинство кардиналов встретили его слова ворчанием.
— Это подорвет экуменическое движение и отбросит нас в средневековье!
— Мир расколется на враждующие лагери!
— Ни того ни другого не произойдет, если они действительно посланцы Божьи, — гнул свое Хорват. — Если же они — дьявольское отродье, то в любом случае причинят нам страдания.
Папа откинулся в кресле. Он тоже считал Хорвата атавизмом, ходячим ископаемым, однако в этих его словах присутствовал смысл…
Папа чувствовал усталость, опустошенность, даже страх. Что если Хорват прав, и эти инопланетяне действительно посланы нам в испытание?
Единственный Вопрос… Папа знал, что бы он спросил, если бы решение было предоставлено ему одному. Одна мысль об этом повергала его в трепет…
Человек с улицы— Все это фокусы, — сказал Джейк Беласко, ухмыляясь в телекамеру. — Никаких инопланетян нет и не было.
Светловолосая репортерша собрала вокруг себя порядочную толпу. Теперь она и телеоператор радовались, что студия приставила к ним двоих охранников в форме. Час был бойкий, и столпотворение в торговом центре росло на глазах. Надо же было случиться, чтобы первый же выхваченный ею из толпы «человек с улицы» оказался накачавшимся пивом забулдыгой!
— Значит, вы не верите в существование инопланетян, — проговорила репортерша, изображая улыбку. — А вот правительство как будто принимает их всерьез.
— Все это треп! Просто они хотят деньжат НАСА. Вот подождите, сами убедитесь — никаких инопланетян!
— Что ж, спасибо за ваше мнение.
Через секунду микрофон был предоставлен милой молодой женщине с чудесными голубыми глазами.
— Вы тоже считаете, что инопланетяне — всего лишь выдумка НАСА, добивающейся увеличения финансирования?
— Что вы! — ахнула девушка. — Инопланетяне — сама реальность.
— Значит, вы верите правительству?
— Просто я знаю, что инопланетяне существуют! Когда мне было девять лет, они взяли меня к себе на борт.
Репортерша зажмурилась и сосчитала до десяти. Молодая женщина пустилась тем временем в подробное описание манипуляций, проделанных с нею пришельцами.
— Теперь в моем чреве — их семя, — закончила она нежно, как любящая мать, напевающая колыбельную. — Мои дети будут наполовину инопланетянами.
Репортерша хотела отыскать в толпе кого-нибудь минимально здравомыслящего, но милая молодая женщина вцепилась в микрофон обеими руками и не собиралась с ним расставаться.
Председатель— Поймите, если мы не сможем предложить приличный вопрос, политики вырвут у нас инициативу!
Зал был заполнен, а народ все прибывал. Слишком много людей! Эта мысль не покидала Мадлен Дюбуа, выступавшую с трибуны. Остальные члены комитета сидели на сцене позади нее. Как глава астрономической секции Национального научного фонда она была обязана сформулировать Вопрос американских астрономов. Это должно было произойти до полудня по вашингтонскому времени.
— Неужели вы так наивны, — не выдержал молодой, но дородный и бородатый астроном, — что воображаете, будто политики к нам прислушаются?
Дюбуа слишком долго карабкалась по ступенькам научной и административной лестницы, чтобы сохранять иллюзии. Однако она умела высматривать шанс — в тех редких случаях, когда таковой открывался.
— Наше предложение будет принято. У них просто не останется другого выхода, — заявила она, косясь на журналистов, заполнивших отведенные им ряды. — Мы представляем единственную беспристрастную группу во всей стране. Мы выступаем от имени науки, заботимся о совершенствовании человеческой расы. Кто еще, кроме нас, с таким упорством искал внеземной разум?
После двух дней отчаянных споров Дюбуа совместно с Международным союзом астрономов разработала протокол. Астрономы каждой страны предлагают свой вопрос, после чего исполком Союза, выбирает лучший путем голосования.
К полудню они представят выбранный таким образом Вопрос главам правительств всех стран и одновременно прессе. Политики по необходимости согласятся с их выбором. Ведь до конца отпущенного срока останется каких-то семь часов!
Она старалась ограничить число участников этого собрания, однако в Вашингтон все равно примчалось несколько сот человек, каждый с собственным представлением о том, какой Вопрос следует задать.
У Дюбуа был наготове собственный вариант: в каком состоянии пребывала Вселенная до Большого Взрыва? Она не могла допустить, что вся материя и энергия во Вселенной происходят из квантовых колебаний в вакууме. Даже если признать это, получается, что вакуум существовал до Большого Взрыва. Тогда откуда взялся сам вакуум?
Она терпеливо, но настойчиво пыталась подвести несколько сотен астрономов к согласию по Вопросу. Но не прошло и двух часов, как она оставила попытки навязать свою формулировку; через четыре часа она отчаялась добиться согласия по любой другой теме.
Брайен Мартинсон наблюдал за пререканиями коллег и уничижительно сравнивал их с юристами. Даже хуже — с космологами!
Астроном-практик, привыкший наблюдать явления собственными глазами, Мартинсон всегда числил космологов теологами от астрономии. Взяв щепотку наблюдений, они строили на их основе бесконечные догадки, представляя их для приличия в виде математических формул. На каждое новое астрономическое наблюдение космологи откликались в среднем семнадцатью объяснениями, по большей части противоречащими одно другому.
Мартинсон вздохнул. Так они ничего не добьются. Рассчитывать, что здесь будет выработано решение, было столь же глупо, как искать ответ в Овальном кабинете, где он томился пять дней назад. Он посмотрел на часы и вскочил.
— Вы уже уходите? — спросил сосед.
— Ничего не поделаешь! — крикнул Мартинсон, перекрывая шум спора. — Меня ждет самолет ВВС. Я лечу в Аресибо.
— Зачем?
— Мне поручено находиться при телескопе в момент передачи Вопроса. — Мартинсон оглядел разгоряченных коллег и добавил: — Если мы только договоримся, о чем спрашивать.
Диктатор— До Аресибо отсюда всего несколько часов лета, — сказал диктатор, глядя в высокое окно кабинета, выходившее на площадь. — Наши парашютисты могут добраться туда и захватить весь комплекс до шести вечера.
Министр иностранных дел, карьерный дипломат, переживший четыре переворота и две революции, потому что соглашался играть по правилам любой клики, захватывавшей власть, с сомнением взглянул на очередного Полновластного Правителя.
— Военное нападение на Пуэрто-Рико — это агрессия против США, — сказал он с максимальной бесстрастностью.
— Ну и что?
— Янки не оставят нападение на свою территорию безнаказанным: они нанесут ответный удар.
Диктатор стал крутить роскошные усы, как поступал всегда, когда желал скрыть неуверенность. Потом он засмеялся и сказал:
— Что смогут сделать гринго после того, как я задам Вопрос?
Министр иностранных дел знал, что спор бесполезен. Он смирно сидел в кожаном кресле и наблюдал за диктатором, великолепно смотревшимся в полном военном обмундировании, с медалями и перевязью на груди.
— Все очень просто, — продолжал диктатор, убеждая себя, но не министра. — Это ученые и мировые лидеры грызутся из-за Вопроса, а я, ваш Полновластный Правитель, с самого начала знаю, что надо спросить. Ни секунды колебаний!
Несмотря на размеры кабинета и высокий потолок, министру стало душно. Он вытащил платок и промокнул взмокший лоб.
— Вот так-то! — напыщенно разглагольствовал диктатор. — Пока все эти философы и недочеловеки пытаются между собой договориться, я действую. Захватываю радиотелескоп и посылаю инопланетянам Вопрос. Мой Вопрос!
— Человек действия всегда знает, как поступить, — безрадостно промямлил министр.
— Именно! Я знаю, о чем спросить. Как стать владыкой мира? Остальные вопросы не имеют смысла.
— Чтобы задать этот вопрос, надо получить в свое распоряжение комплекс в Аресибо.
— Всего на несколько часов. На один час!
— Ваши войска умеют обращаться с радиотелескопом?
На лицо диктатора набежало облачко, но уже через секунду он просиял.
— Нет, конечно, — честно ответил он. — Это солдаты, а не ученые. Но там есть персонал, он все сделает сам.
— Вы уверены?..
— Когда к голове приставлен пистолет? — Диктатор от души расхохотался. — Они сделают все, что им скажут. Может, придется пристрелить парочку, чтобы другие были сговорчивее. Не бойтесь, они все исполнят.
— А потом? Как отряд эвакуируется?
Диктатор пожал плечами.
— На разработку плана эвакуации из Аресибо времени нет.
У министра свело живот, он выпучил глаза.
— Вы оставите их там?
— Все они добровольцы.
— Что же с ними будет, когда подоспеет американская морская пехота?
— Какая разница? К тому времени я уже буду иметь ответ от инопланетян. Что значат жизни горстки мучеников по сравнению со славой властелина мира?
Министр иностранных дел вскочил с кресла.
— Простите, ваше превосходительство…
И он кинулся к туалету.
РадиоастрономВоенные, по крайней мере, умеют действовать эффективно. Руководствуясь этой мыслью, Брайен Мартинсон мчался со сверхзвуковой скоростью над Атлантикой. Нырнув перед зданием Национального научного фонда в присланный ВВС лимузин, он в кратчайший срок оказался на базе Эндрюс, откуда вылетел на обтекаемом двухмоторном аппарате на Пуэрто-Рико.
Поглядывая в маленький иллюминатор, Мартинсон размышлял об инопланетянах и Вопросе. С высоты можно было наблюдать Гольфстрим — ярко-синюю ленту в стальной массе Атлантики.
На горизонте виднелась четвертушка луны. Где-то там, позади нее в непроглядной дали мчался к окраине Солнечной системы инопланетный корабль.
Чего они хотят от землян? Зачем им понадобилось устанавливать контакт, если все, к чему они готовы, — это ответить на один-единственный вопрос? Возможно, они не так уж безобидны. Возможно, все это — хитроумный замысел с целью взорвать нас изнутри. Один вопрос! Одна половина мира спорит с другой. Остались считанные часы, а решения все нет…
Очень похоже на ловушку. Нам предлагают ответить на один вопрос, зная, что мы способны начать из-за него войну. Самый простой способ нас поссорить, а потом прийти и завладеть всем, что останется…
Нет, возражал голос разума. Это параноидальный бред. Их корабль скоро выйдет за пределы Солнечной системы. Они не приближались к Земле. Они прибыли не для того, чтобы нас завоевать.
Но какой удобный способ нас перессорить! При всем желании нельзя придумать более изощренного метода.
Тинейджеры— По-моему, клево, — сказал Энди Хитчкок, устраиваясь в тени последнего дуба, оставшегося в Дубовом парке.
— Ты об инопланетянах? — спросил Боб Уолф, его неразлучный приятель.
— А то о ком? Об инопланетянах из дальнего космоса. Представляешь, сколько у них с собой дури? Я торчу!
Добрую половину дня они гоняли на мотоциклах по тихим улочкам своего городка, вместо того, чтобы сидеть на уроках. Невозможно было томиться в классе, когда в небе летают инопланетяне, а по телевизору только и гундосят про Вопрос. Разве тут усидишь на месте?
Энди включил карманный радиоприемник. Станцию искать не пришлось: все до одной твердили о Вопросе. Даже самые заядлые рок-н-ролльные каналы перешли с музыки на интервью. Ни на одном диапазоне нельзя было поймать мало-мальски приличного барабанного боя.
— Мы по-прежнему ждем официального заявления Белого дома, — вещал басом диктор, — в Овальном кабинете которого продолжается встреча президента с лидерами Конгресса и ближайшими советниками…
Энди поискал другую станцию.
— На Фондовой бирже отменены торги: все взоры обращены к небесам.
— Европейский Союз единогласно принял протест в адрес ООН, Генеральная Ассамблея которой так и не смогла…
Энди выключил радио.
— Эти тупицы так ничего и не придумали, — произнес Боб, свято уверенный, что людей старше него следует лишить права принимать какие-либо решения.
— Поторопились бы, — сказал Энди, глядя на часы. — Осталось всего — ничего.
— Что-нибудь придумают.
— Наверное.
Парни немного полежали молча на траве под дубом, к которому были «припаркованы» их мотоциклы.
— А я знаю, о чем спросить этих, инопланетян! — хлопнул себя по лбу Боб.
— Да? О чем?
— Как бы мне отвертеться от завтрашней контрольной?
Энди поразмыслил и кивнул.
— Хорошо, что не ты решаешь, приятель.
РадиоастрономНикогда еще Брайен Мартинсон не видел астрономическую обсерваторию в таком напряжении. Обстановка была крайне серьезной: тишину нарушал только тихий гул установок. Все до одного были бледны, взволнованы и молчаливы.
Обойдя комплекс, Мартинсон устроился в кабинете директора, чтобы наблюдать из окна за огромной тарелкой, возвышающейся среди сочной зелени. Над отражателем шириной в тысячу футов располагалась сама антенна с готовым к работе квантовым генератором.