– Они жулики! – засуетился Михаил. – Не верьте ни одному слову в рекламе.
– Вы с нами тоже нечестно обходитесь, – сказал Карфагеныч, – вспомните про триста шестьдесят пять рабочих суток и официальную регистрацию на выезде.
– Сделаем все в лучшем виде! – задергался Миша. – Устрою вам личную суперскидку!
Каро пошевелил бровями.
– Ну, тогда начнем конкретную беседу.
Следующие полтора часа Михаил и отец Лапули обсуждали детали предстоящего торжества. Я сидела тише мыши, которую угораздило очутиться в одной компании с котами-крысоловами. Наконец менеджер вытер пот со лба и огласил окончательную сумму. Если учесть, что созывалось чуть более двухсот человек, я была удивлена столь малым количеством денег.
– Согласен, – кивнул Каро.
– Платье, фата и туфли сюда не входят, – предупредил Миша, – одежда для жениха тоже. У меня есть адрес магазина, там вы легко купите любой наряд. Цены приемлемые, с моей визиткой десятипроцентная скидка.
– Спасибо, – церемонно кивнул Карфагеныч, – очень любезно с вашей стороны.
– Оплата за наши услуги вперед, стопроцентно, в рассрочку мы не работаем, – деловито предупредил Миша.
Я ожидала бури негодования со стороны будущего тестя Коробка, но Карфагеныч воспринял это условие спокойно, расстегнул сумку, достал пачку пятитысячных купюр и спросил:
– Где машина для счета?
Михаил аккуратно положил подписанный нами договор в верхний ящик стола и сказал:
– Наличку не принимаем, исключительно кредитные карты.
– Глупости! – фыркнул Каро. – Чем мои деньги плохи?
– Отличные купюры, – похвалил Миша, – новенькие, аж хрустят, но таково распоряжение нашего хозяина, он не желает неприятностей с налоговой, один раз сюда уже прикатывали маски-шоу, повторения концерта не хочется.
– Но у меня деньги! – повторил Карфагеныч. – Трудовые, заработанные.
– Верю, – кивнул Михаил, – через дорогу банк, у нас с ними договор, если человек показывает этот проспект, вот, держите, ему за час открывают счет и дают карту. Идите скорей.
Карфагеныч побагровел:
– Отдать свои кровные и получить взамен кусок пластика? Я что, дурак? Буду добровольно лишаться средств? Я похож на Буратино? Зарою собственные деньги на поле чудес? Банкиры обманщики, они разорятся, и тю-тю мои сбережения!
– Вы же способны мыслить логически, – улыбнулся Михаил, – за час ничего не произойдет! Принесете кредитку, я обналичу ее через терминал, и готово. Надеюсь, паспорт вы прихватили?
– Нет, а он нужен? – нахохлился Карфагеныч. – Безобразие! Ухожу навсегда. Вы потеряли клиента.
– Жаль, – вздохнул Михаил, – все обсудили, договорились, но у нас нет проблем с заказчиками, в коридоре ждет очередь. А вот вам будет сложно найти агентство, которое организует торжество с нуля за пару дней. Мы единственные на этом рынке с приставкой «цито», это по-латыни, а по-русски «быстро».
Каро Финогенович растерянно посмотрел на меня.
– Татьяна, вы пользуетесь карточкой?
– Конечно, – ответила я.
– Возьмите у меня наличку и оплатите со своей карты расход, пожалуйста, – попросил отец Лапули, – дочь мечтает о свадьбе, роды на носу. Михаил прав, я с утра обзвонил всю Москву, никто не берется в короткий срок праздник организовать, они единственные. Живые деньги лучше пластика. Сколько они спишут, столько я вам сейчас и отсчитаю.
Я не стала возражать. Зарплату я получаю хорошую, более того, мне ее регулярно повышают, выписывают премии, порой очень даже существенные. На счету у меня хранится большая сумма, а в планах покупка собственной жилплощади, не жить же до старости у Димона. И ведь Каро не просит в долг, он держит в руках толстую пачку банкнот.
Я вытащила кошелек, протянула кредитку Михаилу. Парень взял ее, хотел сунуть в терминал, но я вдруг осознала свою ошибку.
– Стойте!
– Что не так? – занервничал Карфагеныч.
Я достала из кошелька другую карточку.
– Извините, спутала. Дала вам не свою «сберкнижку», а служебную. У нас есть рабочие карты для расплаты по делам фирмы.
– Пустячок, а приятно, – засмеялся Миша, – вы, наверное, большой начальник, простому клерку хозяин не разрешит свободно его деньгами распоряжаться.
Я улыбнулась.
– Зовите меня просто царица земного шара.
Ну не объяснять же менеджеру, что сотруднику спецбригады может внезапно потребоваться приличная сумма. Один раз мне, изображавшей из себя богатую капризную даму, пришлось ради получения информации купить кольцо с натуральным рубином. Конечно, после завершения дела я сдала украшение шефу. Членам бригады доверяют большие средства, но никто из нас не покусится на них в личных целях.
– Мера моей благодарности огромна, – отчеканил Карфагеныч, отсчитывая пятитысячные. – Михаил, у вас есть конверт?
Через короткое время ассигнации были помещены в белый пакет и тщательно заклеены, Каро написал на лицевой стороне сумму и подал конверт мне со словами:
– Подальше положишь, поскорей найдешь. Спрячьте его под блузкой.
– У меня в машине есть сейф, – улыбнулась я, – и зачем сдавать деньги в банк?
– Как далеко зашел прогресс! – восхитился Карфагеныч. – Вы настоящая современная леди. Телефон у вас необыкновенный, номера распознает, кредитная карта в наличии, теперь еще и в автомобиле несгораемый ящик. Я восхищен. Но! Татьяна, вам не кажется, что машина без сейфа была бы дешевле? Хотите, я посчитаю разницу?
В руке Каро Финогеновича волшебным образом возникли счёты. Я поспешила отказаться от дружеской услуги.
– Огромное спасибо, но я спешу по делам. Вынуждена вас покинуть.
– Удачи во всех начинаниях, – пожелал мне Каро, – и лучше отвезите деньги в хранилище сейчас.
– Не получится, – ответила я, – нет времени. Не волнуйтесь, конверт не пропадет.
Чтобы пройти от порога магазинчика с экзотическими насекомыми до прилавка, расположенного в противоположном углу, требовалось немалое мужество. Справа и слева громоздились аквариумы, в которых сидели невероятные создания, названия которых я не знаю. Более или менее знакомыми мне показались тараканы, но в отличие от московских, мелких, рыжих, эти были интенсивно коричневого окраса и размером с пол-ладони.
Вероятно, на моем лице появилась гримаса брезгливости, потому что мужчина в темно-синей рубашке и джинсах, стоящий с сачком возле одного из стеклянных кубов, сказал:
– Испугались? Они немного необычны!
Я постеснялась признаться в трусости, поэтому слишком громко и уверенно возразила:
– Кого здесь бояться? Крошечных многоножек? У вас как-то странно пахнет, у меня голова закружилась.
Незнакомец ухмыльнулся и отвернулся. Я, стараясь не передергиваться от отвращения, подошла к продавщице и сказала:
– Мой брат обожает пауков. Хочу сделать ему подарок.
– Наверное, у него уже есть некоторые экземпляры, – спросила девушка, – можете сказать какие?
– Нет, Дмитрий обрадуется любому, – успокоила я собеседницу. – С деньгами у меня не густо, найдите недорогого.
– Паучку нужна квартира, – не успокаивалась продавщица, – он в перевозке жить не может. Давайте соберу домик с приданым, сделаем скидку за покупку.
– Пусть Дима сам подопечному хоромы оборудует, – отвергла я любезное предложение.
– Нет проблем, – кивнула девушка, – сейчас подыщу вам приемлемый экземпляр.
Глава 13
День сегодня сложился удачно, вечер тоже не подкачал. Покупка паука заняла пятнадцать минут. Держа руку с пакетом подальше от своего тела, я вернулась в джип, установила перевозку на заднее сиденье, взглянула на часы, вспомнила о регулярном многоразовом питании и тут же увидела небольшое кафе.
Латте в отдаленном районе Москвы оказался в разы дешевле, чем в центре, и на порядок вкуснее, булочки с корицей заслуживали всяческих похвал, но, поскольку они состоят из одних углеводов, я только понюхала их и заказала свиную отбивную с фасолью. Белок! Я теперь никогда не забываю, что его употребляют во второй половине дня.
Приятно проведя время, я ровно в назначенный час позвонила в домофон и услышала искаженный микрофоном голос:
– Кто там?
– Таня с несчастным больным паучком, – прохныкала я, – мы договаривались утром о консультации.
Замок щелкнул, я вошла в подъезд, поднялась на нужный этаж, подошла к квартире и заулыбалась во весь рот. Антон должен убедиться, что к нему пришла не очень умная женщина, любопытная сорока, дурочка…
Дверь распахнулась. Улыбка замерла на моем лице, а из груди вырвался нервный смешок. В прихожей, чуть наклонив голову, стоял тот самый мужчина из магазина, только сейчас у него в руке не было сачка.
– Вы Антон? – сдавленно спросила я.
– Добрый вечер, Таня, – сохраняя невозмутимость, произнес хозяин. – Что, паучок уже успел захворать? Вообще-то странно, в магазине торгуют стопроцентно здоровыми экземплярами.
– Это другое насекомое, – нашлась я.
– Наверное, вы живете рядом? – предположил Антон. – Успели домой сбегать и переложили больного в фирменную упаковку. Входите, разберемся. Бросайте куртку на стул и шагайте.
– Дайте тапочки, – попросила я, – натопчу в комнате, вас отругают.
– Лишних тапок не держу, живу один, – пояснил Антон, – а домработница у меня глухонемая, если и ворчит, то ничего не слышно.
Я сняла ветровку и хотела положить ее на шапку, которая, вероятно, еще с зимы валялась на стуле, но меховое изделие медленно село.
– Ой, мама! – удивилась я. – Это кто?
– Нигерийский дьявол, – ответил Антон, – несмотря на жутковатое название, вполне милый зверь, дальний родственник тигру и кошке. Я его подобрал около одного африканского аэропорта, хотя называть так хижину и четыре кукурузника, наверное, неправильно. Вы когда-нибудь летали стоя?
– Нет, разве такое возможно? – удивилась я.
Антон засмеялся.
– Запросто. Десять местных жителей, несколько коз, куры, пара собак и я с найденным дьяволом. Пожалел его, видно было, что он погибнет, и решил вылечить. Эй, Рудик, иди-ка лучше спать на кухню. Не бойтесь, он не кусается и не царапается и вообще расстроен. Я в начале мая улетел в командировку, вернулся только вчера утром. Рудик жил с моей домработницей, сильно скучал.
– У нас дома четыре кошки, – сказала я.
– И пауки? – прищурился Антон.
– Да! – храбро соврала я. – Один из них арлекин.
– Интересно, – оживился хозяин, – ну, давайте несчастного.
Мы прошли в просторную комнату, Антон вынул из пакета перевозку.
– Ага, вы ее только что купили?
Раз соврав, невозможно остановиться.
– Очень удобно больного в ней транспортировать, не в руках же его нести.
Антон сел на диван.
– Таня, вы считаете меня дураком? Дебилом? Рассчитывали, что тупой докторишка не отличит одно насекомое от другого? Вы можете перепутать меня с Майклом Джексоном?
– Нет, – выдавила я из себя.
– И почему же? – прищурился энтомолог.
– Вы не похожи, – пролепетала я.
Антон показал пальцем на перевозку:
– Он для меня как Джексон. Ясно? Чего вы хотите? Кто вы? Зачем пришли? Кто дал вам мой телефон? Хотя, конечно, я широко известен в узком кругу. Надо уметь красиво проигрывать, дорогая.
Я потупилась.
– Ладно. Расскажу все, как есть. Моя фамилия Сергеева, я преподавала в школе, устала, дети надоели, их родители осточертели, решила сменить работу. Приятельница устроила меня в детективное агентство «МБР». Вот удостоверение.
Антон взял из моих рук бордовую книжечку и начал сосредоточенно разглядывать ее. Я не испытывала ни малейшего волнения, у нас с Димоном имеется набор документов на разные случаи жизни, бумаги сделаны добротно, агентство «МБР» реально существует, и Татьяна Сергеева там числится. Если кому-нибудь взбредет в голову позвонить на фирму и спросить меня, ему ответят:
– Она сейчас на выезде, оставьте контактный номер, Сергеева освободится и соединится с вами.
– Да, видно, я не очень подхожу для этой службы, – болтала я, – до сих пор следила за неверными супругами, сидела в засаде и щелкала фотоаппаратом. Муторная, не творческая работенка, утешает лишь то, что в школе значительно хуже.
– Я никогда не был женат, – удивился Антон. – Кому могло прийти в голову подглядывать за скромным энтомологом?
– Ваш телефон дала мне Маргарита, бывшая экономка Бориса Олеговича Ветошь. Вы, похоже, хорошо знаете адвоката? – в свою очередь спросила я.
– Ну конечно, – обрадовался Антон, – он редкий энтузиаст, невероятно ответственный человек, понимающий, что он в ответе за тех, кого приручил. Ветошь создал своим паукам исключительные условия. Более внимательного, аккуратного хозяина я не встречал. И он замечательный, воспитанный, интеллигентный, с чувством юмора. Я к нему всегда с огромной радостью езжу.
Антон внезапно осекся.
– По какой причине вы ко мне явились?
– Мне очень не нравится быть гонцом, приносящим дурную весть, но выхода нет. Ветошь покончил с собой.
Энтомолог вскочил со стула, потом снова сел.
– Что? Как? Это невероятно!
– Он посадил к себе на шею Павлика, – уточнила я, – а тот его укусил.
– Не-воз-мож-но, – по слогам произнес Антон. – Павлик любил Бориса, а арлекины умны, они выбирают хозяина и никогда его не предадут. Кстати, когда вы сказали, что у вас дома живет арлекин, я сразу усомнился. Насколько мне известно, их в Москве всего два, и я за ними присматриваю. Оба, как ни странно, обитают по соседству. Ветошь заразил любовью к паукам своего соседа, миллиардера Козихина, банкира и владельца крупнейшего строительного холдинга. Степан Сергеевич человек увлекающийся, он впечатлился Павликом и добыл себе такого же, назвал его красиво – Эдди. Вот я и катаюсь к ним двоим, когда время есть. Не сочтите за саморекламу, но никто, кроме меня, этих пауков не знает, ухаживать за ними не умеет и не понимает, как надо обращаться с божьими созданиями. Арлекин не болонка, его укус стопроцентно смертелен.
– Слышала, вроде есть антидот от их яда, – возразила я.
– Я тоже слышал, – улыбнулся Антон. – Маленькое уточнение: вас парализует спустя считаные секунды, через минуту вы умрете от удушья, вызванного остановкой сердца. Противоядие хранится в сухом виде, его необходимо развести и ввести в вену. Успеете?
– Даже если пузырек окажется в руке, нет, – признала я, – и домашние растеряются.
– Павлик не мог укусить Бориса Олеговича. Никогда! – не успокаивался энтомолог.
– Но он так поступил, – возразила я. – Может, взбесился?
– Нет! – стоял на своем Антон. – Где труп Павлика? Можно на него взглянуть?
– Сейчас узнаю, – сказала я и позвонила Димону. – Коробок, где тело?
– Кремировано и похоронено на кладбище. Если ты подумала об эксгумации, то можешь забыть, – хрустя сухариками, ответил хакер.
– Я спрашиваю про паука, – уточнила я.
– Понятия не имею, – удивился Димон, – но сейчас выясню. Кстати о Тряпкиной.
– Спасибо, Дима, – прощебетала я, – мы тут с доктором-насекомоведом болтаем о разном.
– Понял, – вздохнул Коробок.
Я положила трубку на стол.
– Если вы получите останки Павлика, сумеете определить, что с ним стряслось?
– Надо внимательно изучить материал, – осторожно ответил доктор.
– А если предположить, что кто-то другой посадил паука на Бориса? Это возможно?
– Вероятно, – вновь обтекаемо ответил Антон.
– Кто мог взять Павлика в руки? – не успокаивалась я.
– Ваш покорный слуга, – поклонился хозяин, – не могу сказать, что арлекин всегда радовался моему приходу, но он был умен и понимал: я за ним ухаживаю. Тем не менее, я всегда надевал защитную перчатку и пользовался колпаком.
Антон встал, открыл шкаф, достал оттуда железное сооружение, напоминающее пирамиду, и две резиновые перчатки, наподобие тех, которыми снабжают костюмы химзащиты, плотные, длиной до локтя.
– Поймать арлекина – это искусство, местное население знает, что ядовитое насекомое мгновенно засыпает в темноте. Поэтому люди используют корзинки, обмазанные глиной. А европейцы берут вот такие колпаки. Ну, на всякий случай еще и перчатки. У Бориса Олеговича и Козихина тоже есть подобные наборы. Как-то раз Степану Сергеевичу пришла в голову светлая мысль сравнить, кто из арлекинов больше, и он принес своего Эдди в дом к Борису. Хорошо, что тот не разрешил Эдди к Павлику подсаживать, поместил гостя в пустой аквариум. Уходя, Степан случайно взял кожух Бориса, дома понял, что ошибся, пошел менять. Недели через две я к нему приезжаю, а банкир с загадочным видом говорит:
– Глянь на колпак Эдди. Что видишь?
Я ничего не заметил. Степан расстроился, как первоклассник, которому хомячка не купили, показывает пальцем на внутреннюю сторону, а там выгравирован вензель «ЭК» и корона сверху.
– Эдди Козихин, – гордо пояснил олигарх, – царь арлекинов. Теперь у меня эксклюзивный колпак, не такой, как у Бориса. Мне по рангу и статусу положено все уникальное.
Ну и как на это реагировать? Взрослый человек, солидный бизнесмен – и детская реакция на одинаковые игрушки.
– Имея колпак и рукавицы, любой мог унести арлекина, – сделала я вывод из услышанного.
– Отнюдь, – не согласился Антон, – необходимы умение и моральная готовность.
Я усмехнулась.
– Моральная готовность? Можно подумать, речь идет о розыгрыше олимпийских наград или полете в космос.
Антон отошел в глубь комнаты, отодвинул занавеску, взял что-то с подоконника, повернулся… Я остолбенела. Энтомолог держал паука. Нет, паучище, гиперловца мух. Тело монстра напоминало мохнатый тазик, вокруг веером расположились лапы, они хаотично шевелились в воздухе, а на спине виднелись какие-то белые шары. Я похолодела, уши, наоборот, охватило огнем.
– Хотите погладить? – весело спросил Антон и направился в мою сторону, не выпуская из рук чудище.