Витя подумал, что славно рассчитал время: начальник явится на работу в восемь утра, найдет письмо, свяжется с Москвой, и Илью схватят на вокзале. Поезд из Крюка в столицу идет четыре часа, первый состав отправляется в семь тридцать, хватит времени и на уточнение факта воровства, и на поимку шофера. Естественно, у водителя обнаружат не все золото, только он никогда не выдаст повариху, а значит, промолчит и о Вите. А подросток выждет время, продаст ценности…
Дальше Витя не задумывался. Кому он сплавит раритетные находки, где найдет покупателя, сколько получит денег, куда спрячет награбленное… На эти темы он решил поразмыслить позднее.
Сначала все шло идеально. Охранник Герасим уставился на голую красотку, нанятую Николаем местную разбитную бабенку. Витя ловко юркнул внутрь дома, выкинул часть золота, другую спрятал на себе и вылез из окна. Герасим, увлеченный стриптизом, не отрывал взгляда от бабы, скакавшей по берегу.
Потом случился облом. В лагере стояла тишина, милиция не спешила к археологам, и Витя насторожился. Вдруг начальник не придал анонимке значения? Шофер спокойно приедет в Москву, поймет, что золота не хватает, и покажет подростку небо в алмазах. Витя-то рассчитывал на иной поворот: водителя арестовывают, и кража списывается на него, подросток Машкин вне подозрений.
Перед завтраком Андрей Семенович обнаружил пропажу, вызвали милицию, в это же время, припозднившись, прикатил на службу и начальник отделения. Он сразу нашел письмо. Пока он звонил в Москву, пока растолковал суть дела, пока группа приехала на вокзал, пробил час дня. Вор должен был давным-давно скрыться в лабиринте столицы. Но случилось непредвиденное: обрыв проводов на дороге. Электричка встала на несколько часов, в Москву она прибыла с большим опозданием.
Остальное известно. Николай-Илья умер в камере. Официально – от сердечного приступа. Что случилось с ним на самом деле, не знает никто. Сотрудники МВД, проводившие допрос по горячим следам, давным-давно ушли из жизни. То ли они, пытаясь узнать подробности, переусердствовали и слишком сильно побили вора, то ли у Николая-Ильи и правда оказался изношенный «мотор», сейчас, по прошествии стольких лет, установить истину не удалось.
Витя затаился в лагере, на него никто не обращал внимания, потом прилетела весть о внезапной кончине грабителя. Сначала подросток струхнул, но быстро сообразил: ни его, ни повариху не трогают, значит, водитель не выдал подельников. Теперь надо как следует спрятать награбленное.
Рано утром Витя положил золото в ведро, прикрыл его тряпками и, прихватив удочку, пошел на речку. Подросток давно приметил укромное местечко в лесу на берегу реки, именно там собирался он зарыть ценности. Витя не боялся, что «клад» найдут. Рыбаков здесь не было, и местные жители купаться не ходили. Быстрое течение прогоняло рыбу, а посередине речки, как считали крюковцы, обитал водяной, топивший людей. Пляж был с другой стороны реки. И потом, Витя не собирался держать золото в тайнике годами, планировал забрать его осенью.
Не успел подросток спуститься к реке, как услышал звонкий голос:
– Витьк! Погодь! Я с тобой!
Сын Машкина застонал от разочарования, а десятилетний Егор уже бежал по тропинке, выкрикивая:
– На леща пошел? И я хочу! Вить! Чего молчишь?
– Не ори, – сквозь зубы прошипел подросток, – рыбу спугнешь.
– Ой, молчу! – спохватился третьеклассник.
– У тебя удочка есть? – спросил Витя.
– Не-а, – протянул Егорка.
– На что ловить будешь, дуй за снастью, – обрадовался возможности избавиться от свидетеля Витя.
– Ща ветку отломаю, леску привяжу, – пообещал Егор.
Витя скрипнул зубами, нет, от приставалы так просто не отделаешься. Егор же, страшно довольный, шагнул вперед, задел ногой ведро, опрокинул его и, воскликнув: «Прости», – наклонился.
– Уйди, – взвизгнул Витя, – вали прочь! Я тебя не звал!
Но было поздно. Егор схватил с земли золотую цепь.
– Ой, ой, ой, – затараторил он, – этта чегой-то? О-о-о! Витька! Сокровище! Ты…
Договорить любопытный не успел. У Виктора потемнело в глазах. Отлично придуманный план рушился на глазах из-за дурака Егора. Стиснув зубы, Витя шагнул к нему.
– Э… э… э… – забормотал Дружинин, пятясь к воде, – э… э… э… Не надо! Стой! Я не хотел! Я никому не скажу! Вить!
Но подросток не слушал Егора, он быстро наклонился и дернул его за ноги. Мальчик упал затылком в воду и замер, Вите неожиданно стало страшно.
– Гоша, – зашептал он, – эй!
Егор молчал.
– Ответь!
Снова тишина.
Трясясь от страха, Витя вытащил Дружинина на берег и понял, что произошло. Под мягким песком скрывался большой камень, Егор сломал шейные позвонки. Некоторое время Витя провел в оцепенении, потом снял с себя одежду, раздел труп и отбуксировал неожиданно тяжелое тело на середину реки. Мощное течение подхватило останки Егора и понесло их вниз, Витю стало затягивать в омут.
Дальнейшее подросток помнил плохо, он не мог рассказать, как выбрался из стремнины и как потом прятал золото. Очнулся Витя на песке, солнце уже село, значит, день прошел. У кромки воды лежала жалкой кучкой одежда Егора.
Едва Витя увидел шортики и рубашку, его словно ударило током. Тело Егора скоро найдут, и кто поверит, что он погиб случайно? Находись Витя не в таком стрессовом состоянии, он бы сумел взять себя в руки и понять: раз не обнаружили его днем, то можно спокойно идти в лагерь. Никто его ни в чем не заподозрит.
Но Витя слишком перенервничал: кража золота, смерть шофера, Егор, нашедший в ведре сокровище, буксировка трупа по реке… Мало какой взрослый мужчина сохранит умение трезво мыслить после таких приключений, чего же ждать от подростка с нестабильной еще психикой?
Витя запаниковал. Он решил бежать, причем прямо сейчас, но все же у мальчика хватило ума понять: надо представить дело как несчастный случай. Они с Егором пошли ловить рыбу и утонули. Витя быстро смастерил из ветки еще одну удочку, и, бросив на берегу свою одежду, в одних трусах и сандалиях двинулся к дороге. Подростка колотил озноб, кости ломало, голова кружилась. Лишь дойдя до шоссе, Витя понял: шансов на то, что почти голого подростка посадят в машину, нет, и еще он привлечет к себе внимание.
Витя шарахнулся в овраг и затаился в грязных лопухах.
– Эй, что сидишь? – спросил тихий голос.
Подросток затравленно обернулся, чуть поодаль стояла молодая женщина в ситцевом платье.
– Зачем сюда забился? Почему раздетый? – сыпала незнакомка вопросами.
Вите стало жутко, в его голове разлился жар.
– Тетенька, – заплетающимся языком прошептал мальчик, – я его не убивал и золото не крал. Это не я! Не я! Не я!
Свет начал меркнуть, и Витя провалился в черную яму.
Очнулся он на кровати, прикрытый комкастым ватным одеялом. Рядом, в кресле, с книгой в руке сидела та самая молодая тетка.
– Я где? – прошептал Витя.
– Очнулся? – улыбнулась незнакомка. – Голова болит?
– Нет.
– А горло?
– Тоже.
– Вот и хорошо. Кушать хочешь?
– Да, – закивал подросток, неожиданно ощутив зверский голод.
– Сейчас принесу.
– Я сам пойду на кухню, – прошептал Витя.
– Не надо, – мягко сказала тетка, – там Настя пьяная.
– Кто?
– Жена Герасима, мать утонувшего Егора Дружинина, – ответила незнакомка, – не нашли пока тело. Так-то. Давай знакомиться, я Ольга Андреевна. А ты Витя Машкин, верно? Не надо врать, я знаю про тебя все.
– Откуда? – прошептал Витя, потом быстро поправился: – Какой такой Машкин?
Ольга Андреевна вновь мягко улыбнулась, встала, пошарила за большой, висящей в углу иконой и вынула несколько золотых перстней.
– Узнаешь?
– Драгоценности мертвой царицы, – машинально ответил Витя, – то есть… не знаю, я их никогда не видел! Честное слово!
Ольга Андреевна села в кресло.
– Ты умеешь думать? – спросила она.
Витя кивнул.
– Ну тогда, – как ни в чем не бывало продолжала женщина, – пораскинь мозгами: если б я хотела сдать тебя в милицию, давно уже вызвала б патруль. Знаешь, какой сегодня день?
Подросток напрягся, глянул в окно, где весело светило солнце, и ответил:
– Утро уже.
– Ближе к обеду, – поправила Ольга Андреевна, – суббота.
– Врете, – ахнул Витя, – я ушел из лагеря в четверг!
– Верно, – подхватила Ольга Андреевна, – вас с Егором хватились в пятницу. О тебе в связи с кражей просто забыли, а у Дружинина родители пьяницы, им на сына плевать. Я тебя нашла в овраге, у дороги, вечером четверга, ты всю пятницу проспал. Так-то вот!
Витя в ужасе уставился на нее.
– В овраге у дороги? – прошептал он.
– Голого, – продолжала Ольга Андреевна, – в одних трусах. Припоминаешь?
Мальчик помотал головой:
– Не-а!
Женщина подняла брови:
– Да? Ладно. Ты сидел в лопухах, трясся, а когда я спросила: «Что случилось?» – ответил: «Я его не убивал и золото не крал», потом вытянул руки, и я увидела, что на каждом пальце у тебя перстни.
– Не-а!
Женщина подняла брови:
– Да? Ладно. Ты сидел в лопухах, трясся, а когда я спросила: «Что случилось?» – ответил: «Я его не убивал и золото не крал», потом вытянул руки, и я увидела, что на каждом пальце у тебя перстни.
Витя вцепился в одеяло, а Ольга Андреевна спокойно вещала дальше:
– Слух о краже у археологов уже разлетелся по Крюку. Городок небольшой, население в основном пьющее, сотрудники милиции не составляют исключения, поэтому всем все растрепали. Хочешь скажу, как обстояло дело? Ты подбил Егора похитить золото, потом убил его, забрал драгоценности и решил имитировать несчастный случай. Только, похоже, не рассчитал сил, лишить человека жизни дело непростое. И еще, ты не подумал о таких вещах: куда бежать? Где спрятаться? Откуда взять документы? Скажи спасибо, что я случайно наткнулась на тебя, иначе б уже давал показания в милиции. Тебе четырнадцать лет есть?
– Неделю назад исполнилось, – прошептал плохо слушающимися губами Витя.
– Ой, неладно, уголовная ответственность за деяния уже наступила, – с фальшивым сочувствием сказала тетка, – могут и расстрелять.
– Меня? – шарахнулся в сторону Витя, отчего-то не думавший ранее о наказании.
– Ну не меня же, – улыбнулась Ольга Андреевна, – в отличие от тебя я не совершала преступлений. Думаешь, за кражу госимущества, причем особо ценного, и убийство ребенка тебе шоколадку подарят? Или, погрозив пальцем, отпустят? Нет, милый, за взрослые преступления отвечают по-взрослому.
Витя без сил рухнул в подушки.
– А теперь рассказывай все, – велела тетка.
Из глаз подростка потекли слезы.
– Я не хотел, – забормотал он, – мама умерла, отец меня в детдом определил… отомстить… денег заработать… убежать… Егор случайно ударился…
Повествование длилось долго, в конце концов Ольга Андреевна произнесла:
– Понятно. Теперь послушай меня. Герасим Дружинин, запойный пьяница, мой двоюродный брат. Я Дружинина Ольга Андреевна, мой отец из города Крюка, одно время мы жили тут, только я младше Герасима и, в отличие от него, не хотела умирать в провинции от алкоголизма. Поэтому, закончив школу, подалась в Москву… ну да подробности ни к чему. Я живу в столице одна, имею комнату в коммуналке, работаю в школе учительницей русского языка и литературы. В Крюк этим летом прибыла по одной причине: неделю назад умерла мать, после нее остались изба, скотина и другой скарб – в общем, наследство. Надо с ним разобраться. Ясно?
Витя быстро кивал.
– Говорила уже, – методично продолжала Ольга Андреевна, – тебе повезло, я изучала психологию и понимаю, что с тобой случилось: сначала ты совершил кражу, потом убийство и впал в шоковое состояние. Помнишь, как ты надевал на пальцы перстни?
– Не-а, – выдавил из себя Витя.
– А дорогу до шоссе?
– Нет.
Ольга Андреевна удовлетворенно кивнула:
– Так я и полагала. Наш мозг тонкий инструмент, он пытается сохранить себя, вот и твой умишко сообразил: если ты не забудешь о глупостях, которые натворил, то можешь оказаться в сумасшедшем доме. И тут же выключил временно память. Ну-ка, расскажи, где ты зарыл золото?
Машкин покрылся потом.
– Не помню.
– Давай вместе восстановим события, – предложила Ольга Андреевна, – Егор упал… что было дальше?
– Я не хотел, – затрясся Витя.
– Да, да, не спорю, просто я пытаюсь воссоздать картину, – ласково журчала Ольга Андреевна, – конечно, ты не хотел. Я тебя не ругаю. Ну, он упал и?
– И…
– Что?
Витя зашмыгал носом.
– Я его потащил в воду, там камень лежал, Гоша на него затылком попал, я…
– …не хотел убивать, верю, хватит об этом, давай о деле, – перебила его Ольга Андреевна, – ты отбуксировал Егора к стремнине?
– Да.
– Зачем?
– Ну… я подумал… решил, что…
– Тело утонет? – спросила Ольга Андреевна и стала кашлять. Витя внезапно покрылся потом.
– Мамочка, – прошептал он, – а вдруг Егорка был жив? Получается, что я его… того… утопил? Нет, он умер, сам!
– Конечно, – пробормотала Ольга Андреевна, – давай пойдем дальше. Егора унесло, а ты куда делся?
– Не помню.
– Закопал золото?
Витя напрягся.
– Да! Точно, рыл землю, лопатка была.
– Вот и отлично, – облегченно вздохнула Ольга Андреевна, – теперь внимательно слушай меня. Тебе надо скрыться, спрятаться, иначе поймают и посадят, понимаешь?
– Да.
– Но у тебя нет документов.
– Ага, – растерянно кивнул Витя.
– Мальчик без всяких бумаг и постоянного местожительства, – протянула учительница, – в нашей стране таких детей нет, куда тебе идти?
– Некуда.
– Вот-вот. Но, повторяю, тебе очень повезло, что встретил меня. Я тебе помогу.
– Как? – одними губами поинтересовался Витя, только сейчас осознав ужас своего положения.
Ольга Андреевна откинулась в кресле.
– Мама Егора алкоголичка, ей только дай повод наклюкаться. Сейчас она лежит пьяная, Герасим ей под стать, теперь будут самогонку жрать безостановочно, вроде как о сыне горюют. Только на самом деле им на Егора плевать, они на него никакого внимания не обращали. То, что я тебя привела, люди не заметили, домик стоит на отшибе, у леса. Вечером, около девяти, мы с тобой потихоньку уйдем, придется топать далеко, пятнадцать километров, до станции Светлая. В Крюке на вокзале показываться опасно. Я все рассчитала, рано утром в Светлом на одну минуту останавливается скорый поезд. Пассажиры будут спать, мы спокойно сядем в вагон, доедем до Москвы и отправимся ко мне. Живу я, правда, в коммуналке, но в соседках у меня бабушка старенькая, полуслепая, глухая, ей ни до кого дела нет, к тому же я ее подкармливаю. Ясно излагаю? Я Дружинина Ольга Андреевна, ты – Дружинин Егор Герасимович. Станешь моим сыном.
– У меня метрики нет, – напомнил Витя.
Ольга Андреевна потерла руки.
– Говорю же, повезло тебе. Возьму документы Егора, они ему не понадобятся. Конечно, он был тебя моложе, но ты мальчик некрупный, сойдешь за десятилетнего. Одна беда, придется пойти в четвертый класс, с другой стороны, отличником станешь.
Витя растерянно закивал.
– Вот и славно, – улыбнулась Ольга Андреевна, – поверь, тебе будет намного лучше со мной, чем в интернате или, не дай бог, в тюрьме. И еще, тебе надо попытаться вспомнить, куда ты зарыл скифское золото.
– Зачем? – пискнул Витя.
Ольга Андреевна ласково потрепала «сыночка» по волосам.
– Дурачок! Потому что тогда мы его откопаем и всю жизнь можно будет не думать о деньгах.
Глава 32
Самое интересное, что стихийно возникший план сработал на все сто. Ольга Андреевна и Егор, будем теперь называть Витю так, чтобы не путаться в именах, благополучно добрались до Москвы. Оставшийся летний месяц учительница использовала на то, чтобы обменять свою комнату на такую же, но в другом районе. Егор не знал, каким образом «мама» сумела провернуть эту операцию, кому и за сколько она продала первый перстень, кому дала взятку, но в середине сентября Дружинины оказались на новой жилплощади, тоже коммунальной. Ольга Андреевна пошла работать в другую школу. Егора она отдала учиться туда же, правда, в шестой класс. Директор лично протестировал ребенка и удивился:
– Мальчик развит намного лучше, чем его одногодки.
Ольга Андреевна потупилась.
– Я обучала его по особой, собственной методике.
За четыре года Дружинины сменили три квартиры и, соответственно, столько же учебных заведений, в конце концов следы запутались настолько, что разобраться в цепочке было бы не под силу даже опытному оперативнику.
Когда Егору по документам исполнилось шестнадцать, он получил паспорт. Юноша оставался худеньким, субтильным, маленького роста и выглядел подростком. Жизнь с Ольгой Андреевной была замечательной. Учительница заботилась о «сыне», она была не сварлива, никогда не ругала паренька, любой конфликт Ольга Андреевна предпочитала решать вербально. Существовала лишь одна неприятность: Егор никак не мог вспомнить, куда он зарыл золото, а в том, что клад не нашли другие люди, Дружинины были уверены на сто процентов.
Не один раз Ольга Андреевна пыталась разбудить у юноши память. Более того, несколько лет подряд она, оставив Егора в Москве, ездила в Крюк и гуляла по берегу реки, в том месте, где случилась трагедия. На всякий случай для любопытных прохожих учительница заготовила объяснение: она ищет грибы. Но местные жители не ходили в пустынное место, боялись омута и стремнины. Крюковцы предпочитали ловить рыбу и купаться на западной окраине городка, и никто не мешал учительнице рыться в земле. Но, увы, материального результата «экспедиции» не принесли, зато морально ей стало спокойно. Ольга Андреевна убедилась: в Крюке никто ничего не заподозрил, Егора и Витю считают умершими. Потом скончались Герасим и его жена, допились до смерти, история окончательно поросла быльем.
Поняв, что Егор на самом деле частично потерял память, Ольга Андреевна рискнула обратиться к специалистам. Врачам они рассказывали придуманную историю. Дескать, в доме, где мать с сыном проводили лето, случился пожар, дело происходило давно. Егор был совсем маленьким, он очень перепугался, схватил шкатулку, где хранились ценные вещи, украшения прабабушки, зарыл ее для сохранности и забыл место. Нет ли какого лекарства, чтобы он вспомнил все?