– Знаешь, Ваня, бойся сильно любящих, пожертвовавших ради тебя личным счастьем женщин. У них, как правило, подспудно накапливается обида, таким кажется, что им не воздали должного… И еще, всепоглощающая любовь частенько трансформируется в безоглядную ненависть.
– Егор поступил подло, решив бросить Ольгушку, – прошептал я, – она спасла его, поставила на ноги, вывела в люди.
– Продавая украденные им перстни, – напомнил Макс, – покрывая убийцу из чисто корыстных соображений.
– Но потом ее любовь стала…
– Ваня, – перебил меня Макс, – никакое чувство не оправдывает убийства. Ольга Андреевна решила наказать сына за предательство, но ей пришлось убить и Лену, которая знала место, где зарыт клад.
– А как Юрий понял, что на встречу к нему приходила не Эдита, а Ольга Андреевна? – воскликнул я.
Макс потянулся.
– Да в сущности просто. Он вначале удивился, по какой причине дама, назвавшаяся Эдитой, хочет избавиться от Егора, но сумма, предложенная за услуги, была так велика, что Трофимов решил не забивать себе голову ненужными мыслями. Есть дело, есть оплата, остальное не важно. Юрий очень жаден и абсолютно беспринципен, за сто тысяч долларов он готов на убийство, тем более что клиент сам ляжет в гроб. Ты хорошо помнишь внешность Ольгушки?
– Да, – кивнул я.
– Можешь назвать ее особую примету?
– Конечно, у нее больные ноги, не знаю подробностей, но она вынуждена носить специальные ботинки, ортопедические, их шьют на заказ лишь в одном месте, – ответил я. – Ольгушка жаловалась, что ни за какие деньги более приличную обувь не сделать. Если честно, сапожки ужасные, темно-синие, тупорылые, рант прошит белыми нитками. Они сразу бросаются в глаза на фоне элегантной одежды Ольги.
– Юрий тоже заметил эти ботинки, – подхватил Макс. – Ольга Андреевна пришла к нему в гриме: парик, косметика и так далее. Но вот об обуви она не подумала, да и нет у нее другой. А Трофимов внимателен, и на похоронах Егора он вдруг видит его мать в тех же самых ботинках. Юрий понимает: вот кто заказчица! Дружинина! Почему она надумала расправиться с сыном? Непонятно, но Трофимов трус, убить человека он согласился впервые и очень нервничает. Деньги за заказ уже получены, обратной дороги нет. Но если женщина готова отправить на тот свет сына, то, чтобы замести следы, она уничтожит и исполнителя. Когда Трофимов подписался не выкапывать гроб, он рассчитывал жениться на богатой вдове Егора, да и сто тысяч, полученных за убийство, тоже показались ему не лишними. Но сейчас-то он понял: заказчица не допустит его брака с Леной, она убьет Трофимова. Перепугавшись до смерти, мерзавец улетает в Челябинск. Собственно говоря, это все.
– А почему Ольгушка назвалась Эдитой? – спросил я.
– В сотовом Лены она нашла телефон Эдиты и однажды подслушала их беседу. Ей стало ясно, что Лена – засланный казачок, и она решила отомстить и Эдите. Вот так.
Эпилог
Егор вышел из больницы другим человеком, говорят, он перестал улыбаться и, живо свернув бизнес, исчез в неизвестном направлении. Мне он перед отъездом звонить не стал, чему я был несказанно рад. Честно говоря, я не знал, как вести себя с человеком, о котором после многих лет дружбы узнал столько ужасных фактов. К ответственности за убийство мальчика, кражу золота и жизнь под чужим именем Егора не привлекли. На Дружинина работало несколько дорогих адвокатов, сумевших вытащить клиента на свободу. Юрия Трофимова арестовали, и, насколько я знаю, он сейчас отбывает не маленький срок. Лену похоронили скромно, я в погребении не участвовал. Ольга Андреевна скончалась после того, как специальная группа отправилась за скифским золотом. Вооруженные лопатами милиционеры прибыли на берег реки, и Егор повел их к трехствольной березе.
– Здесь, – ткнул пальцем Дружинин в подножье большой ели.
Оперативники заработали заступами, но ничего не нашли.
– Наверное, там, – уже менее уверенно сказал Егор, – вот еще одна елка.
Милиционеры поплевали на ладони, выкопали еще одну яму и… вытащили небольшое ведро.
– Да, – крикнул Егор, – верно, одно я бросил на берегу, а во второе сунул золото. Диадема и пояс там!
– Ничего здесь нет, – ответил старший группы.
– Не может быть, ищите! – заорал Дружинин.
Но, перекопав и просеяв почву в радиусе ста метров, милицейский начальник велел прекратить бесполезную работу. К делу приобщили лишь пустое ведро. Куда делось скифское золото, осталось загадкой. Может, его вырыл кто-то и, не поняв ценности находки, продал за копейки? Или ювелирные изделия утащили бродячие собаки, разрывавшие землю в поисках еды? Нет ответа на эти вопросы. Хотя еще не вечер, может, и всплывет в чьей-нибудь коллекции дивная диадема и пояс мертвой царицы.
Впрочем, собиратели ревностно оберегают свои тайны, в их сейфах хранится много секретов. Но не надо думать, что только коллекционеры предпочитают помалкивать о своих тайнах.
У моего отчима, Владимира Ивановича, тоже имелся секрет, и открылся он в момент свадебного ужина.
Я не буду описывать нервные дни подготовки к торжественному событию, остановлюсь на самой церемонии.
Для пира Владимир Иванович снял огромный ресторан, а гостей созвал человек пятьсот, не меньше. Новобрачные рука об руку стояли в холле, справа к ним текла река гостей, обвешанных подарками. Николетта выглядела восхитительно: издали больше двадцати пяти не дать, вблизи маменька казалась сорокалетней, а на фоне слоноподобного жениха она выигрывала еще больше. Сами понимаете, что наличие у молодой дамы сына средних лет – это нонсенс. Поэтому я скромно стоял в углу. Потом ко мне подошла Нора, которая безостановочно комментировала увиденное.
– Да уж, Ваня, – щебетала хозяйка, – все организовано выше всяких похвал! Смотри, Николетте вручают подарок, тут же специальный человек забирает коробку и относит в сторону, к куче презентов, а там дежурит секьюрити. Правильно, гостям доверять нельзя, еще сопрут что получше. А букеты ставят в вазы. Интересно, сколько жених потратил на эту пирушку?
– Ну… тысяч двадцать… долларов, – ответил я.
– Что ты, – отмахнулась Нора, – не меньше ста! Меню видел? Куча закусок, горячее, сладкое, элитный алкоголь, хотя обычно на тусовках экономят на выпивке. Если принять во внимание платье Николетты, колье, диадему, кольца… да! Не знаешь, в каком море очаровательный Владимир Иванович ловит золотых рыбок?
Я невольно оглянулся и, понизив голос, ответил:
– Это самый больной вопрос. Кажется, он крестный папа, в смысле, мафиози, все кричит в телефон: «Пристрелите их… достаньте патроны». А когда Николетту в торговом центре арестовала милиция, их начальник залебезил перед Владимиром Ивановичем, поминал бандитов, какого-то Зверя…
– Ой, какое смешное предположение, – послышался сзади голос Сонечки, – Иван Павлович, вы разве телевизор не смотрите?
– Очень редко, – признался я.
– «Бандиты» – это сериал, уже третий год идет, Зверь – главный герой, его народ обожает, – защебетала Соня, – а дядя Вова владелец киностудии, его тоже постоянно на экране демонстрируют, он интервью раздает. Похоже, вы один на свете Владимира Ивановича не знаете. Он столько фильмов снял! «Честные ребята», «Кошмар в лесу», «Игра с правдой».
– Значит, Владимир Иванович бизнесмен? – ахнул я. – Но почему он так кровожадно требовал пристрелить каких-то людей?
Сонечка засмеялась еще громче.
– Сейчас в производстве серия «Бандиты. Жизнь в мирное время». Актеры, вообще говоря, сволочи! Поняли, что сериал успешен, и потребовали повышения ставки за съемочный день. Дядя Вова уговаривал их умерить аппетит, ан нет, уперлись: мы звезды, гоните бабки. Деньги есть, но поощрять подобное поведение нельзя, вот дядя и решил: раз вредничаете, то перепишем сценарий, убьем вас и введем новые персонажи. А потом он уехал в Москву, влюбился в Нико и временно выпал из дел. Артисты же перепугались и давай режиссера упрашивать: мол, мы согласны на прежние ставки, только оставьте нас в сериале. Скумекали, уроды, что все сейчас потеряют, а дядя на принцип пошел: убивайте их, и все тут! Постановщик на стороне актеров, он попытался дядюшке туфту гнать: нельзя их прикончить, закончились специальные патроны для съемок. Ой, цирк! Не мог ничего поприличнее придумать…
Я хлопал глазами, а Сонечка тараторила без умолку:
– У нас в семье денег как тараканов: мы наследство получили, и дядя Володя горы зарабатывает. Одна беда, ему в любви не везло.
– Почему? – заинтересованно спросила Нора.
Сонечка сморщилась, как от укуса.
– Дяде Володе нравятся капризные дамы, причем на молоденьких он внимания не обращает. Иногда мне кажется, что он мазохист, обожает скандалы, истерики. А все его предыдущие жены мигом начинали прогибаться, кланяться, но, думаю, Нико из другой породы.
– Если Владимир Иванович мечтал о вулкане, тайфуне, наводнении и пожаре страстей, то он выбрал нужный вариант, – захихикала Нора.
– Вы правы, – кивнула Сонечка, – но есть одна беда…
– Ну-ка разойдитесь немедленно, – перекрыло нежный голос девушки властное меццо, – пошли прочь! Воля! Воля! Ты где?
Толпа гостей расступилась, в освободившееся пространство влетела пожилая дама, одетая с развязностью провинциальной нимфетки. Ярко-красное платье обтягивало костлявое тело, юбка едва прикрывала бедра, на ногах были иссиня-белые ботфорты на высоченных каблуках, носки их сверкали то ли стразами, то ли натуральными камнями. Поверх платья на прелестницу был накинут коротенький палантин из серо-голубой шиншиллы. Лапкой, на которой переливались разноцветными огнями многочисленные кольца, дама поправила идеально уложенные золотистые волосы и взвизгнула:
– Ага, думал, что я не приеду! Решил скрыть! Лишить меня возможности быть на свадьбе!
– Это кто? – повернулся я к Соне.
– Это беда, – затравленно прошептала девушка, – Деля!
– Кто она?
– Адель Семеновна, но ее нельзя называть по отчеству, – ввела меня в курс дела Сонечка, – она уверяет, что еще молода, поэтому – просто Адель или Деля.
– Она бывшая жена Владимира Ивановича? – ожила Нора, наблюдая, как дама наступает на растерявшуюся Николетту и кричит:
– Боже, кто надоумил вас надеть такое уродство! Какая безвкусица! Милочка, ты уже стара для фаты или, ха-ха, сохранила невинность, появившись на свет в доисторические времена?
– Это его мама, – обморочно произнесла Сонечка, – жуть по имени Деля. Бедный Владимир Иванович ее боится до энуреза, исполняет все ее прихоти, но Адель никогда не бывает довольной, постоянно упрекает моего бедного дядю в жадности…
Я, найдя в отчиме родственную душу, ощутил прилив жалости. Однако мы с новым папенькой похожи, у нас почти одинаковый рост и сегодня даже выбрали идентичные галстуки. Понятно теперь, отчего несчастный не способен жить с тихими дамами. Абсолютное большинство представителей сильного пола подсознательно выбирают себе в супруги женщину, похожую на родную мать. Я скорее исключение из этого правила.
– Мама, – пискнул Владимир Иванович, мигом делаясь меньше и тоньше, – я просто не хотел тебя волновать.
– Я приехала, – рявкнула Деля, – и жду поздравлений! Где мои букеты, подарки? У меня сегодня праздник, свадьба… э… старшего брата! Да! Именно так! Надеюсь, все понимают, что женщина моих лет не может иметь старого сына! Подайте мне кресло! Не сюда! Туда! Нет, сюда! Ладно, сойдет. Оркестр, гряньте мою любимую! Как? Не знаете, что я люблю? Воля! Разберись! Воды! Фу! Без газа! Гадость! Ну, начинаем! Ах, ах, спасибо! А ты что тут стоишь, иди куда-нибудь, исчезни с моих глаз!
Последняя фраза относилась к потерявшей дар речи Николетте.
За моим плечом послышался стон.
– Ваня, – протянула Нора, – вот это прикол. Она же копия Николетты и зовет сынка идиотской кличкой «Воля». А платье! А манеры! Нет, такого не может быть! Бог шельму метит! Николетта получила в ближайшие родственницы свое подобие!
Я закашлялся, пытаясь скрыть смех.
– Воля, неси шаль! Воля, воды! Воля, веер! Где девица? Воля, где твоя очередная временная жена? Воля? Воля!!!
Капризный крик метался по залу, Владимир Иванович вынул платок и вытер вспотевший лоб, дирижер принял его жест за знак и взмахнул палочкой, грянула зажигательная мелодия, гости пустились в пляс. Жених подхватил невесту, на лице Николетты было никогда доселе не виденное мной растерянное выражение.
– Ах, Вава, – защебетала Кока, подлетая ко мне, – Нико вышла замуж! Боже! Не верю. Я хочу, чтобы она с Вольдемаром была счастлива так, словно они не расписывались! Компренэ?
Я кивнул.
– Ох, ох, – затараторила Люка, подбегая с другой стороны, – у милейшего Вольдемара есть все! Это восхитительно!
– Вот только что делать с этой отвратной Делей? – протянула внезапно материализовавшаяся Мака. – Вава, не молчи! Скажи что-нибудь! Немедленно! Ну!
– Да, отреагируй, – насела на меня Кока.
Я откашлялся.
– Милые дамы, вы абсолютно правы, у Владимира Ивановича нет материальных проблем, он, как правильно отметила Люка, имеет все, значит…
– Ему нужна женщина, которая покажет Владимиру Ивановичу, как этим богатством пользоваться, – взвизгнула Мака.
Я усмехнулся.
– Что же касается новой родственницы Николетты, ее свекрови Адели, то…
Продолжение фразы застряло у меня в горле, больше всего мне хотелось злорадно сказать: «Бог шельму метит», но, согласитесь, это как-то не комильфо!
– Вава, – захихикала Зюка, – ты можешь звать Адель бабусей. Она же мама Вольдемара!
– Сомневаюсь, что Иван Павлович останется жив после этого, – вздохнула Сонечка.
– А ну замолчите, – рассердилась Кока, – дайте Ване договорить, налетели на мальчика, перебили, может, он чего умное сказать хотел. Ну, Вава, «что же касается Адели, то…» – закончи мысль.
– Девочки, – отмерла Николетта, – все сюда!
Кока, Мака, Зюка, Люка, Сонечка и примкнувший к ним Пусик ринулись на зов. Из толпы, окружившей маменьку, донеслось сдавленное хихиканье и обрывки фраз: «Не дадим…», «Еще посмотрим…», «Да ей триста лет…», «Мы сейчас…»
Я улыбнулся, милые дамы намечают план борьбы с Аделью. Думаю, они не правы. Хотите совет? Любите своих врагов от всей души, это точно приведет их в бешенство.
Примечания
1
Действие лекарства описано правильно, название изменено по этическим причинам.
2
Под голосами Николетта имеет в виду радиостанции «Свобода» и «Голос Америки».
3
Мебель времен императора Павла I.
4
ССО – студенческий строительный отряд.
5
Визави – дословно – сидящий на виду, в данном контексте – собеседник.
6
Реальный случай. Автор лично видела данный казус в одном московском районе. Название фирмы в тексте романа изменено из этических соображений.
7
Мешки трясти – воровать.
8
Это правда. Ученые в самом деле умерли, сейчас считается, что в саркофаге был некий грибок, спорами которого надышались археологи. Грибок поражает разные органы, поэтому смерть у всех наступила не одновременно. Но это лишь одна из многих версий.
9
«Березка» – система магазинов, где торговали на чеки, которые получали советские граждане, служившие за рубежом.