Мысли об увольнении, а именно о том, как отрабатывать положенные две недели после столь фееричного ухода, не особо занимают мою голову.
На крайний случай возьму больничный нервный срыв я себе уже точно обеспечила. В данный момент меня больше всего заботят другие события сегодняшнего утра.
Захожу домой, хотя, я с трудом могу назвать это место СВОИМ домом, хватаю наушники, забираюсь под одеяло и, как девочка подросток, на всю мощность включаю музыку.
Вслушиваюсь в слова песни, запрещая себе думать о том, что все кончилось, что я больше никогда не увижу ЕГО.
Выводит певица мелодичным голосом, а по моим щекам медленно текут слёзы. Слезы, на которые я не имею права, как и на чувства, что раздирают меня изнутри.
Я сделала свой выбор.
Правильный выбор.
Повторяю, раз за разом будто мантру.
И теперь мне не остаётся ничего иного, как жить дальше…
Как-то…
Часть вторая
Глава 13 Вместо тринадцатой главы или Пролог второй части
Два года спустя
Столь незамысловатые строчки крутятся в моей голове уже не первую неделю. Но только продолжение про бессмертного пони уже не обо мне.
Я действительно нашла работу своей мечты.
Вернее, долго и упорно шла к ней и вот, наконец, заняла столь желанную должность фотографа в одной из самых крутых и престижных фотостудий города.
И плевать, что для этого я почти год горбатилась в захудалой студии, а по выходным подрабатывала ассистентом у свадебных фотографов. Главное, что я «набила руку», фотографируя утренники и свадьбы, редактируя по ночам гигабайты фотографий, убирая с лиц прыщи и морщины в таких количествах, что любой косметолог или пластический хирург уже давно б озолотился.
Главное, что, спустя год, я получила заветное место в фотостудии «White» и теперь работаю в замечательном творческом коллективе, воплощая в жизнь свои идеи и, что немаловажно, получая за это неплохие деньги.
Мне частенько приходилось работать в выходные — график фотографа вообще своеобразный и корректируется в зависимости от свободного времени клиента, загруженности студии, правильного построения планет относительно спутников Марса.
Но я не жаловалась, я кайфовала.
График пять на два успел надоесть мне еще во время работы помощником юриста, поэтому теперь я могла почувствовать себя настоящим свободным художником, планируя рабочую неделю, как мне было удобно.
Вот и сегодня, дождливой ноябрьской субботой, я, несмотря на раннее время и накрапывающий дождик, легкой походкой шагала от автобусной остановки на любимую работу.
Только теперь я до конца поняла смысл фразы «Выберите себе работу по душе, и вам не придется работать ни одного дня в своей жизни». Какое же это счастье: просыпаться по утрам и спешить на работу, а вечером не хотеть уходить домой. Для меня такие ощущения были в новинку. И, несмотря на то, что я работала в «White» уже четвертый месяц, радостная улыбка появлялась на моем лице каждый раз, как я пересекала порог студии, что несказанно удивляло охранников.
На сегодня у меня были запланированы два пункта в рабочем графике: семейная съемка в интерьерах фотостудии и модельные тесты одной юной особы, прочившей себе карьеру в модельном бизнесе и собирающей портфолио для парижского агентства.
Несмотря на то, что работала я относительно недавно, уже успела зарекомендовать себя как неплохой фотограф, и народ записывался на съемки, поднимая мой рейтинг в студии выше уровня «середнячка».
* * *Время за работой пронеслось как всегда незаметно. Спустя пять часов, я, не чувствуя спины и ног, дотащила свое бренное тельце до небольшой комнатки отдыха с диваном и кофемашиной, где помимо этого стояло несколько ноутбуков и где фотографы оставляли свои вещи на время съемки.
Подключив камеру к ноуту и, поставив скачиваться весь отснятый за сегодня материал, опускаюсь на стул, блаженно закрыв глаза.
Устала, как собака: носиться с фотоаппаратом, который вместе с объективом весит пару кило, не такая уж легкая работенка, как может показаться. Но съемка получилась просто восхитительной. Девушка-модель обладала безумно фотогеничной внешностью и потрясающей работоспособностью. Фотографировать ее было одно удовольствие, и я не сомневалась, что она далеко пойдет в модельном бизнесе.
— Юль, ты закончила? — громкий голос вырывает меня из сладкой полудремы, и я, подскочив, с недовольством кошусь на Маринку — секретаря нашей студии, так некстати прервавшую мой перерыв между съемками.
— Марин, ну вот, только задремала!
— Сон для слабаков! О, это сегодняшняя модель, что в Париж едет? — Заглядывая через плечо, спрашивает девушка, и я поспешно захлопываю крышку ноутбука — не люблю показывать необработанные исходники.
— Ага, она!
— А круто вышло. Надо тоже к тебе напроситься, ты — единственная среди наших, кто еще меня не щелкал.
Осматриваю миловидные черты лица Марины, светлые, коротко остриженные волосы и тут же киваю в ответ. Если она не будет зажиматься перед камерой, в чем я очень сомневаюсь, с ней могут получиться весьма недурные карточки.
— Заметано. Придумаем образ, сделаем все в лучшем виде. Только день выбери.
— Чудненько! А теперь ноги в руки и — гоу к ресепшену.
— Что случилось-то? Жора опять собирается замутить креативный проект и готовит объявление?
— Не-ет, ты забыла? Сегодня новое начальство прибывает. Все на ушах стоят с самого утра.
— А, точно, с этими съемками совсем из головы вылетело. А начальник мужчина или женщина?
— Ничего не знаю, сейчас Леня придет и все расскажет, до этого молчал как партизан, — вздыхает Марина, видимо, досадуя, что наш пиар-директор не открыл ей эту страшную тайну, несмотря на то, что вот уже целый месяц крутит с ней роман.
— Не люблю начальниц: не складывается у меня с ними. Пусть уж лучше мужик будет.
— Согласна, и что б симпатичный и неженатый.
— Марин, вот кто, о чем…
— Тебе-то хорошо, ты замужем, а мне еще личную жизнь устраивать нужно, — подмигивает мне девушка, и мы, посмеиваясь, идем к месту общего сбора.
На ресепшене уже столпился весь штат студии, который вышел работать в субботу.
Четыре фотографа, включая меня, секретарь, ребята осветители и наладчики оборудования для видео съемок и пара визажистов. Вот и весь наш небольшой коллектив выходного дня.
Все что-то бурно обсуждают, жестикулируют, обмениваясь шутками и новостями. Гул стоит такой, будто собрался рой пчел.
Через несколько минут ожидания входит Лёня: высокий, светловолосый мужчина, с цепким взглядом и располагающей улыбкой — пиар-директор «White».
Все думали, что именно он займет место уволенного неделю назад Валентина Олеговича, мужчины средних лет и ограниченных умственных возможностей, который явно не справлялся со своими обязанностями гендира. Но вышестоящее руководство, а именно владелец сети студий, решил оставить пиар-директора на своем месте, а на должность директора назначить своего человека.
Поздоровавшись со всеми, Лёня оборачивается, собираясь представить мужчину, идущего позади, и все голоса в комнате мигом стихают. Народ замирает, приготовившись узреть нового короля джунглейгенерального директора.
Я вытягиваю шею и с любопытством рассматриваю дорогой костюм, часы, которые стоят больше, чем я зарабатываю за год, мельком отмечаю отсутствие галстука, с интересом всматриваюсь в лицо нового босса и замираю, встретив пристальный взгляд зеленых глаз.
Дима…
Вот это поворот!
С трудом выдыхаю застывший в легких воздух, чувствуя, как щеки начинают алеть, будто в помещении на всю включили обогреватель. Медленно прихожу в себя, до конца не веря своим глазам.
Как же он изменился. Казалось, прошло не два года, а лет пять, как минимум!
Как же он изменился. Казалось, прошло не два года, а лет пять, как минимум!
Теперь язык бы не повернулся назвать его мальчиком.
Мужчина — красивый, элегантный, немного небрежный, уверенный в себе…
Да, это как раз про него.
Дима всего на одно мгновение задержал на мне взгляд, а потом равнодушно отвернулся, слушая приветственную речь, которую Лёня затеял, желая познакомить коллектив с новым руководителем.
А я была дико рада, что он не смотрит в мою сторону: это давало время прийти в себя и сообразить, что делать дальше, понять, как же вести себя в сложившейся ситуации.
Я продолжала украдкой рассматривать Диму, на автомате отмечая произошедшие в нем перемены. От беззаботного мальчишки, который щурился в лучах апрельского солнца, стоя на балконе своей квартиры, каким я его когда-то увидела, не осталось и следа. На смену ему пришел харизматичный мужчина с дерзким взглядом и притягивающей к себе внешностью. Мне, как и два года назад, хотелось смотреть на Диму, не отрываясь, впитывая по частичкам его новый, но не менее желанный образ.
Отвожу взгляд, хватаясь за край стола, чувствуя, что колени подгибаются.
Соскучилась, как же я по нему соскучилась. Это слово кольнуло в груди раскаленной иглой, принося мучительную боль, от которой, как мне казалось, я избавилась уже давно…
Зажмуриваюсь на мгновение, привычным усилием воли запрещая себе думать об этом.
К моему облегчению Лёнина речь оказывается довольно короткой.
Дима произносит несколько банальных фраз о том, что будет трудиться на благо студии и что мы с ним обязательно сработаемся.
Лишь когда он скрывается в коридоре, что ведет в кабинет директора, я облегченно выдыхаю, только сейчас сообразив, в каком напряжении пребывала все это время.
Неспешно семеню к гримеркам в сопровождении девочек-стилистов, вполуха слушая их болтовню о том, какой Дмитрий Сергеевич шикарный мужчина.
Дмитрий Сергеевич… М-да, кто бы мог подумать!
По графику у меня сейчас фотосъемка, но я не могу сосредоточиться на снимках счастливого семейства: мысли раз за разом возвращаются к моему новому боссу.
Зачем он вернулся?
В такую штуку как карма, «счастливый» случай или нелепое совпадение, в этом конкретном случае, я не верю.
Зачем? Зачем? Этот вопрос крутится в моей голове раз за разом, как заезженная пластинка, а мозг пытается найти на него ответ, но все варианты настолько притянуты за уши, что я отбрасываю их, не удостоив внимания.
Закончив съемку, я тут же направляюсь к кабинету директора, желая прекратить собственное истязание и узнать наверняка, зачем Дима вернулся в мою жизнь.
Наша студия, к моему счастью, давно отказалась от такого пережитка как личный секретарь руководителя, поэтому мне не нужно просить у какой-нибудь Леночки или Катеньки аудиенции у начальства.
Подхожу к двери кабинета и судорожно сжимаю вспотевшие от дикого волнения ладони. Несколько раз разворачиваюсь, чтобы уйти, но, подчиняясь неизвестно откуда взявшемуся порыву, стучу в дверь и неуверенно приоткрываю ее, заглядывая в кабинет.
Либо пан, либо пропал. Если я сейчас не удовлетворю свое любопытство и не расставлю все точки над «i», то за выходные просто сойду с ума, напридумав себе такого, что волосы дыбом встанут.
Окинув взглядом кабинет, теряю дар речи, второй раз за день не веря собственным глазам.
Дима, улыбаясь, стоит посреди кабинета, придерживая за талию темноволосую девушку, которая, закинув руки ему на плечи, что-то жарко шепчет на ухо.
Вместо того, чтобы, смутившись, тут же захлопнуть дверь, не могу оторвать взгляд от поразившей меня картины. Челюсть, которая отпала мгновение назад, упорно не хочет возвращаться в исходное положение.
Я еще никогда не видела Диму с другой женщиной.
В моей голове он весь, без остатка, принадлежал мне. Это было законом, правилом, которое, как я наивно полагала, никогда не изменится. И даже сегодня, увидев его на ресепшене, я в глубине души, как идиотка, надеялась, что он вернулся вновь попытаться завоевать меня.
Поэтому сцена, невольной свидетельницей которой я оказалась, была будто пощечина: обидная, увесистая оплеуха моему самолюбию.
Да, такого я уж точно предположить не могла.
Дима тем временем заметил меня, но даже не попытался разжать объятий.
Чуть повернув голову в мою сторону, он совершенно бесстрастным тоном проговорил:
— Если у Вас есть какие-либо вопросы, подождите за дверью. Как только я закончу разговор со своей невестой, приглашу Вас.
Мне кажется, я никогда в жизни с такой скоростью не захлопывала дверь.
Невеста?! Невеста… Это слово обжигало, ранило, будто удар хлыста.
Дура, Боже, какая же я дура! Зачем вообще поперлась к нему в кабинет?!
Первым порывом было уйти, убежать от неловкой ситуации, в которую я сама себя поставила. Но потом я взглянула на все случившееся со стороны и поняла, что своим бегством я выставлю себя в еще более дурацком свете.
Нужно остаться хотя бы для того, чтобы Дима не понял, насколько меня задело увиденное. Но как же это тяжело, как же тяжело…
Через пару минут моих метаний, когда я уже была готова уйти, засунув свое любопытство и чувство собственного достоинства куда подальше, дверь приоткрылась, и на пороге появилась Димина невеста.
Теперь у меня была возможность хорошенько ее рассмотреть, и я не смогла не отметить, что девушка оказалась очень красивой.
Высокая, стройная, с длинными темными волосами и карими глазами она походила на эльфийку или принцессу благородных кровей. Утонченные черты лица и светлая кожа рождали ассоциацию с аристократами, придавая образу девушки еще больше изысканности.
Одета она была дорого и со вкусом, что в наше время встречается крайне редко: элегантное черное платье простого покроя, нитка жемчуга на шее, в руках сумочка Шанель (подлинность которой не вызывала сомнений).
Девушка была молода, на вид лет восемнадцать — не больше, хотя я бы не рискнула утверждать точно.
Да, именно такая невеста и нужна Диме — юная, изящная, из богатой семьи. Вместе они, наверное, смотрятся, будто только что сошли с обложки модного журнала.
На безымянном пальце девушки красовалось кольцо с небольшим, но изящным камнем. Ах, эта новая мода: копировать заграничные традиции и дарить невесте на помолвку кольцо! Меня передернуло, скорее от зависти, ведь Леша даже предложения мне не делал. Просто в один из тихих домашних вечеров мы пришли к решению, что нам неплохо было бы пожениться.
Интересно, а как Дима сделал ей предложение?
Так, все, вот только об этом думать мне не хватало!
Я спохватилась, сообразив, что беззастенчиво разглядываю стоявшую напротив девушку, и к своему изумлению обнаружила, что она все это время с нескрываемым любопытством рассматривала меня.
Когда наши глаза встретились, на ее щеках проступил легкий румянец, и она, явно пытаясь скрыть неловкость, поспешно проговорила:
— Юля, проходите, он ждет Вас.
Мне не понравилось, что она знает мое имя.
Да сказать по правде, и девушка мне не понравилась.
Слишком красивая, слишком идеальная и правильная. Я мысленно сравнила ее и себя. Да… Худощавая женщина в мешковатом свитере, потертых джинсах и с нелепым пучком на голове, которой, к сожалению, оказалась я, проигрывала по всем пунктам. А проигрывать не любит никто.
Кивнув, я поспешила зайти в кабинет и прекратить эти нелепые смотрины.
Дима сидел за огромным письменным столом, буравя меня взглядом, будто пытаясь прочесть мысли.
На лице застыла маска безразличия, хотя, может это и не маска вовсе.
Так странно и непривычно видеть его после двух лет разлуки…
С одной стороны — это все тот же Дима: правильные черты лица, зеленые глаза и темные непослушные волосы. С другой — будто совершенно незнакомый мне человек, и дело тут вовсе не в смене прически или стиля одежды.
Взгляд совершенно иной: холодный, отстраненный, как и выражение лица, в котором прибавилось жесткости…