Я не знаю, что сказать, со мной такое впервые. Прожила двадцать шесть лет, думая, что уже все знаю о сексе, о своем теле и о том, что мне нравится, а появляется мужчина и в один миг разбивает мой привычный мир, открывает шкатулку, выпуская на волю мои истинные чувства и желания.
Черт, а мы еще и сексом-то не занимались по-настоящему!
Пытаюсь прийти в себя. Мысли путаются, а тело продолжает качаться на волнах удовольствия, медленно успокаиваясь.
Дима вновь наклоняется, нежно касаясь пальцами моего подбородка, и тянется к губам…
О-о-о нет! Еще один поцелуй, и меня вновь накроет это сумасшествие, тогда я уж точно не смогу трезво размышлять и принимать решения, я просто покорюсь и останусь с Димой на всю ночь.
Но я не могу себе этого позволить.
Это будет нечестно по отношению к обоим мужчинам, между которыми я сейчас разрываюсь.
Мне нужно уйти, сейчас, немедленно, пока не наделала глупостей и окончательно не разрушила свою жизнь.
Отстраняюсь, с трудом выскальзывая из нежных объятий.
Одергиваю подол платья и, пробормотав какую-то ерунду, хватаюсь за ручку входной двери и поспешно выбегаю на лестничную клетку.
Дима что-то взволнованно кричит мне вслед, но я ничего не слышу, движимая лишь одним желанием — убежать, спрятаться, обдумать все произошедшее в спокойной обстановке и решить, что делать дальше.
* * *Прихожу домой, торопливо стягивая платье, будто оно, как свидетель преступления сможет выдать меня, и, переодевшись в пижаму, падаю на кровать.
Надо же и ничего не произошло.
Хотя, а чего я собственно ожидала?
Что обручальное кольцо обожжет мне палец, раскалившись, как кольцо всевластия в фильме? Или что на плече проявится лилия вместе с алой буквой, или чем там принято клеймить неверных жен?
Я никак не изменилась внешне, мир вокруг не рухнул и даже не перевернулся.
Все изменения лишь в голове, но для меня это страшнее всего.
Тысячи людей на планете каждый день изменяют своим мужьям и женам, теперь и я в их числе…
Вот только радоваться мне или плакать, я пока не пойму.
Через час моих душевных терзаний слышу, как в замке поворачивается ключ.
Ну, вот и вторая часть Марлезонского балета…
Что же теперь делать?
Кидаться на шею мужу с криками «не виноватая я» — бред!
Продолжать жить, как раньше?
А смогу ли я?
Не знаю…
Накрываюсь одеялом с головой, по-детски надеясь, что это поможет избежать неприятного разговора.
Слышу, как Леша шуршит одеждой, раздеваясь, потом садится на уголок кровати, и в комнате повисает звенящая тишина.
Зажмуриваю глаза, мечтая, что сейчас он ляжет спать, и у меня будет время все обдумать и поговорить с ним завтра. Но муж тянет за край одеяла, и мне приходится вынырнуть из своего импровизированного убежища.
Радует, что он не включил свет, а то пришлось бы объяснять, почему мои губы искусаны в кровь.
— Успокоилась?
— Леш, что тебе нужно? — лучшая защита — нападение
— Что МНЕ нужно? — смотрю в его такое родное и любимое лицо, и сердце сжимается от щемящей боли. Не хочу, не могу делать ему больно, рассказывая о своем предательстве. Собираюсь с силами, в слабой попытке достучаться до супруга.
— Леш, ты понимаешь, что у нас проблемы? Нам нужно сесть и все спокойно обговорить, обсудить…
— Малыш, что тут обсуждать?
В этом он весь — не видит проблем, а если и видит, то предпочитает о них не говорить в надежде, что они рассосутся сами собой. Но они лишь наслаиваются, будто снежный ком, грозя обрушиться лавиной на наш брак.
— Проблемы — это когда супруги ссорятся или, чего еще хуже, дерутся каждую неделю, устраивая скандалы и выясняя отношения!
«Да нет, Леша, это как раз и есть страсть…» — рождается в голове идиотская мысль, но я не решаюсь произнести ее вслух, а муж тем временем продолжает:
— У нас с тобой все хорошо, просто временные трудности. Кризис трех лет брака или пяти лет отношений, уверен, что-нибудь такое точно есть. Просто надо перетерпеть, и все пройдет, — Леша притягивает меня к себе и гладит по волосам, вытаскивая шпильки из растрепавшейся прически.
Перетерпеть, перетерпеть, перетерпеть, перетерпеть, перетерпеть.
— Еще немного, и все наладится. По моим подсчетам через полгода мы уже сможем начать выбирать себе квартиру. Мы же так долго шли к этому, — шепчет, обнимая, скользя руками по спине, поглаживая.
Перетерпеть, перетерпеть, перетерпеть, перетерпеть, перетерпеть.
Выворачиваюсь из его объятий, когда Леша предпринимает попытку стянуть с меня пижаму. Почему-то после того, что сегодня произошло, прикосновения мужа кажутся неприятными, будто я изменяю Диме.
Да, видимо у меня окончательно поехала крыша!
Смена полюсов, перенастройка приоритетов.
Закрываю глаза, надеясь, что чувство отстраненности пройдет, но все зря…
— Малыш, что такое? Ты ж сама постоянно меня достаешь с этим делом. Сегодня я очень даже «за».
— А я против.
— Хм, ты какая-то странная весь день.
Ой, правда, ты заметил?
— Леша, не нужно меня сейчас трогать, я еще после ссоры не отошла.
Вру, не краснея, но это лучше, чем говорить правду. По крайне мере сейчас мне так кажется.
Отворачиваюсь от мужа, вновь с головой ныряя под одеяло.
Все, нет меня…
Умерла, пропала, ушла из дома и не вернулась.
Не хочу и не могу ничего решать.
Нет меня…
* * *Утро.
Черт, а оно все же наступило.
«На автомате» плетусь на кухню готовить завтрак.
Леша ведет себя, как ни в чем не бывало, ну да, у нас же с ним все хорошо. Никаких скандалов и истерик, счастливая семья!
На пробежку решаю забить, чувствую, нет, знаю, что там меня поджидает Дима, и вот с ним-то у меня не все хорошо.
Он-то точно захочет разговоров, скандалов и выяснений отношений.
Не спеша начинаю приводить себя в приличный вид. После ночи терзаний и раздумий это оказывается не самой легкой задачей: ощущение, будто по мне проехали бульдозером. Выходных как не бывало.
Прогулочным шагом плетусь на работу, с грустью отмечая, что обычно в это время я только возвращаюсь с пробежки.
За два дома до офиса меня поджидает неприятный сюрприз в виде зеленоглазого красавца.
Дима замечает меня раньше, чем я успеваю ретироваться, и, подскочив, хватает за руку, будто боится, что я вновь убегу. Правильно делает.
Поспешно вырываю руку. Черт, ну коллеги, соседи могут проходить мимо, что ж он творит-то?!
— Ю, нам нужно поговорить.
Нет, ну вот что за ирония судьбы? Муж, с которым нам необходимо разобраться во всем, усиленно избегает разговоров, а Дима, человек с которым я сейчас меньше всего хочу общаться, караулит около работы.
— Давай позже, мне на работу нужно.
— Нет. Я вчера просто не успел тебе рассказать. Я уезжаю.
— Опять?
— Да, только в этот раз надолго. За этим отец и вызывал к себе. По просьбе матери он оплатил курс в самой престижной школе графического дизайна. Я продолжу обучение там.
— О, — все, что я смогла выдавить из себя. Сказать, что эта новость стала для меня неожиданной — ничего не сказать.
— Юль, ты меня слышишь? Я уезжаю на год.
— Далеко?
— Япония.
Охренеть, простите, но другого слова я не могу подобрать.
Япония!!!
Это тебе не Питер и даже не Швейцария.
Чувствую, как почва уходит из-под ног и, кажется, теряю нить беседы.
Ну вот, все само собой и решилось…
Я должна радоваться…
Должна…
Но вместо этого меня выкручивает, ломает, мне буквально физически плохо от столь неожиданной новости.
Я и так практически всю ночь не спала, постоянно вспоминая Диму, его ласки, поцелуи и прикосновения (как же я боялась забыться и в полусне произнести его имя), а слова об отъезде добили меня окончательно.
Дима смотрит на меня выжидающе.
Это пытка. Что, что он хочет от меня услышать?
Я не могу признаться ему, что влюбилась как девчонка, как наивная идиотка, что думаю только о нем, что мечтают и хочу только его.
Почему, почему все так?
Возможно, все могло бы быть по-другому…
Если бы я встретила его раньше…
Хотя…
Диме сейчас девятнадцать. Встреть я его раньше, меня посадили бы за растление.
Да. Моя не убиваемая самоирония и намертво вбитые за четыре года учёбы законы РФ не дают забыть о себе даже в такой ситуации.
Но вопрос остается открытым: могло бы это чувство перерасти в нечто большее?
Возможно, это просто наваждение, лёгкая, ничего не значащая влюбленность, увлечение, не более того, — рассуждаю я, вернее, пытаюсь себя в этом убедить.
Возможно, это просто наваждение, лёгкая, ничего не значащая влюбленность, увлечение, не более того, — рассуждаю я, вернее, пытаюсь себя в этом убедить.
Я же ничего не знаю о Диме, наши встречи можно пересчитать по пальцам. Это похоть, желание, взрыв гормонов, все, что угодно, но не великое и светлое чувство.
Никогда не верила в любовь с первого взгляда.
Нет, любовь — это глубокое, серьезное чувство, которое рождается после того, как люди хорошенько узнают друг друга. У них появляются общие воспоминания, мечты…
Или я не права, и все это бред, который вбивают в наши головы с детства?
Что, если мои чувства к Диме — это и есть то, чего многие ждут всю жизнь?
Но главный вопрос все равно остается открытым: что мне теперь с этим всем делать?
Из тяжелых раздумий меня вырывают сильные мужские руки. Схватив за плечи, Дима бесцеремонно встряхивает меня, будто тряпичную куклу, и, обеспокоено вглядываясь в лицо, произносит:
— Ну, скажи что-нибудь. Вели мне уйти, вот веришь — прогони, и я уйду. Или прикажи остаться, — обнимает, притягивая ближе, и взволнованно шепчет на ухо. — Скажи, что хоть что-то чувствовала. Что не играла, не развлекалась со мной, чтобы скрасить семейную жизнь. Скажи, и мы уедем вместе, навсегда, я никогда не буду таким, как он, я всегда буду любить тебя.
На мгновение мне кажется, будто я утратила способность дышать.
Сердце вырывается из груди, меня переполняет эйфория и какое-то детское ощущение счастья.
Он зовет меня с собой, предлагает сбежать.
Это не прощальный разговор, как я подумала в самом начале, это нечто большее. Намного большее.
Но юристреалист во мне тут же «включает мозг», заставляя спуститься с небес на грешную землю.
Я не могу сейчас уехать, просто так сорваться с места — слишком много обязательств, которые связали меня по рукам и ногам. Нужно написать заявление об увольнении, отработать положенные две недели, подготовить все документы, сделать визу…
А потом в голове, будто вспышка, рождается мысль: а чем я собственно собираюсь заниматься год в Японии?
Сомневаюсь, что там позарез нужны молодые перспективные юристы, в совершенстве знающие законы другой страны.
Диме все, естественно, оплатит папа: проживание, питание, обучение, но не думаю, что он настолько добрый дядя, что будет рад содержать еще и меня.
Но даже если отбросить все это, то назревает другой, более важный вопрос, который я не могу оставить без внимания.
А что если у нас с Димой ничего не получится?
Пылкие встречи раз в неделю и романтическая переписка — это одно, а вот совместный быт — совсем другое. Сомневаюсь, что Дима имеет хоть какое-то представление об этом и что он готов кардинально изменить свою жизнь ради меня.
И если у нас вдруг ничего не получится, мне придется возвращаться обратно в родительскую однокомнатную квартиру и вновь пытаться налаживать свою жизнь под осуждающие взгляды семьи. Я мысленно застонала, представляя реакцию мамы, для нее это будет высшей степенью позора — дочь в разводе.
Черт, еще один неприятный, но не менее важный пункт, о котором не стоит забывать — прежде, чем уехать, мне нужно будет оформить развод.
От этого слова меня передергивает, будто я услышала ругательство.
Ведь чтобы развестись, нужно поговорить с Лешей, рассказать всю правду…
Он слишком дорог мне, чтобы без объяснений потребовать похода в ЗАГС и расторжения брака. Я просто не могу с ним так поступить.
Все эти мысли мигом рассеивают мой романтический настрой.
— Дим, не торопи события, я же говорила, мне нужно время разобраться во всем. Давай ты уедешь, а когда вернешься, тогда и решим.
— Я не хочу уезжать, бл#ть, на год и знать, что ты остаешься тут с НИМ. Я сдохну без тебя за это время. А ты так спокойно отпускаешь меня. Значит, ни черта не чувствовала, просто играла с мальчиком?!
А я стояла и боялась, боялась совершить ошибку и сделать неправильный выбор — разрушить свой брак. Боялась остаться без Димы, отпустить его, потерять, боялась этого его загнанного взгляда.
— Не отпускай меня, Ю, пожалуйста… — закрываю глаза, мысленно собираясь с силами. Я должна все ему объяснить, иначе просто не выдержу и сойду с ума от этой пытки, которой подвергаю себя уже не первый день. Делаю глубокий вдох и, обдумывая каждое слово, произношу:
— Ты просто не понимаешь, что некоторые решения и поступки могут причинить боль другим людям.
— А то, что ты причиняешь боль мне, вот в эту самую минуту и все дни до этого, плевать?
— Дим, ты знаешь, что такое обязательства?
— Да.
— Сколько длились твои самые долгие отношения?
— Полгода! — по глазам вижу, что врет. Грустно улыбаюсь и задаю прямой вопрос:
— А на самом деле?
— Месяц, — отводит взгляд, недовольно морщась.
— Ты еще молод, для тебя есть только твоё хочу…
— Нет, и не надо списывать на мой возраст! Просто этим и отличаются люди: кто-то всю жизнь жалеет себя и всех вокруг, терпит, мечтая, что когда-нибудь наступит лучшая жизнь, а другие берут и делают. Меняют не себя, а мир вокруг!
И в его словах была доля правды, но суть заключалась в том, что я относилась к первому типу людей. Мне было проще жить по правилам, которые для меня придумали, это было привычно и безопасно.
Ну, не умею я бросаться в омут с головой, не подумав о последствиях!
Просто развестись с мужем — значит признать, что я совершила ошибку. Разрушить не только свой брак, но и жизнь Леши.
Причинить боль человеку, которого я любила много лет и к которому даже сейчас испытываю привязанность. Этого мне хотелось в последнюю очередь.
Тем более, меня так воспитали, что замуж надо выходить один раз и на всю жизнь.
И не сказать, что я несчастна в браке…
Ведь у многих все гораздо, гораздо хуже, и живут же люди…
— Дим, я не могу, не сейчас, не так…
— Все понятно! Хотя, с тобой с самого начала все было ясно, но я, как идиот, надеялся… — резко притягивает меня к себе, смотрит, обжигая взглядом. В изнеможении закрываю глаза, это просто невыносимо — видеть боль и призрение на его лице, понимать, что я причина всего этого.
— Нет уж, смотри на меня! — Дима сжал пальцами мой подборок, заставляя посмотреть в глаза.
— Наигралась? Довольна?!
— Не надо так…
— Ах, не надо! Какая же ты лицемерка! Хочешь, обманывай себя дальше, играй в верную и правильную женушку, но я-то знаю, что вчера ты была настоящая, когда кончала под моими пальцами и просила еще, когда царапалась и раздвигала ноги для МЕНЯ! — грубо оттолкнул, так, что я едва устояла на ногах, пытаясь сохранить равновесие.
— Вали к своему мужу! — развернулся и, не проронив больше ни слова, пошел прочь, даже не обернувшись.
А мне не оставалось ничего, как, глядя ему в след, сдерживать подступившие рыдания.
Не помня себя, добираюсь до офиса. Сажусь на рабочее место и начинаю лихорадочно рыться в сумке в поисках мобильного.
Бинго!
Набираю Димин номер — сбрасывает.
Вновь упорно нажимаю кнопку вызова — абонент не отвечает или временно недоступен.
А зачем я ему собственно звоню? Что хочу сказать? Разве что-то изменилось за последние пятнадцать минут?
Телефон выскальзывает из моих рук, с глухим звуком падая на пол. В этот момент к столу подходит начальница и передо мной, как по волшебству, вырастает кипа документов высотой с небоскреб. Черная магия, не иначе.
— Юленька, займитесь проверкой этих договоров и жалоб. И потрудитесь сообщить к обеду, как идет подготовкой материалов к рассмотрению дел, которые я отдала Вам в пятницу.
Смотрю на нее, как на умалишенную, хотя, порой мне кажется, что именно по этому критерию выбираю начальство в большинстве случаев.
— Ольга Ивановна, как я могла успеть начать подготовку материалов, если вы отдали мне бумаги за час до конца рабочего дня?
— Это входит в Ваши непосредственные обязанности. Не мое дело, что Вам, Юленька, не хватило времени. На крайний случай, всегда есть выходные.
И тут мое терпение лопнуло. Нервы, расшатанные событиями последних дней, просто не выдержали.
— Большинство из того, что вы мне поручаете, включая приготовление кофе и курьерскую работу, НЕ входит в мои обязанности! Я не секретарь, я — помощник юриста, и мне давно надо было Вам об этом напомнить!
— Если вы не решили уволиться из нашей конторы, то советую Вам…
— Советуйте кому-нибудь другому, я увольняюсь!
Толкнув для пущей убедительности кипу бумаг, которая разлетелась по всему столу, я, схватив сумочку, выбежала из офиса.
Единственное место, куда я могла пойти и где мне все еще были рады — Лешина квартира. Направляюсь туда, с облегчением вспоминая, что свекровь сегодня на работе. Ну, хоть в чем-то мне везет.