Вошла Саманта с выражением лица, подходящим члену тайного сообщества. Полковник удивленно посмотрел на нее, но не успел спросить. Она быстро подошла к нему и почти на ухо тихо сказала:
— У нас будут гости.
— Кто? — озадачился Полковник.
— Адмирал. Что-нибудь приготовить?
Полковник посмотрел на Саманту и понял причину ее странного поведения — женщина чувствовала его состояние и решила, что приход адмирала может решить беспокоившую его проблему.
— Спасибо. Возможно, выпьем, принеси что-нибудь. Да, когда он будет?
— Через сорок минут.
Сорок минут ожидания пролетели быстро из-за Саманты — она несколько раз заходила для сервировки стола, проверила бокалы, принесла новую бутылку виски, несколько бутылок содовой и ведерко льда. Убедившись, что все на месте и соответствует необходимому уровню, она вышла из кабинета.
Полковнику было приятно чувствовать ее молчаливую тревогу за него, желание представить его в лучшем виде. Она не обязана была так стараться и делала прежде всего для него. Почему она решила, что приход адмирала решит его проблему? Сама догадалась или была какая-то предварительная информация?
Ответить на эти и другие вопросы Полковник не успел — в кабинет вошел адмирал в сопровождении Саманты. Увидев накрытый стол, адмирал не выдержал:
— Вот почему я прихожу к тебе, а не приглашаю к себе, где могут предложить лишь дешевое виски и пачку старых чипсов.
— Это не моя заслуга, — попытался оправдаться Полковник, — это все Саманта.
Адмирал повернулся к ней, внимательно посмотрел на нее и обратился к Полковнику:
— За что, объясни мне, такое счастье тебе?
— За мой талант, за мои знания, за мою скромность, за…
— Остановись, иначе сейчас же расплачусь. Бедный цветок не знает, какой опасности подвергается, находясь рядом с этим чудовищем.
Полковник демонстративно огляделся:
— О каком цветке ты говоришь и где чудовище? За все время работы здесь я даже таракана не видел.
— В твоей компании не только тараканы, муравьи не выдержат, убегут от скуки и педантичности.
Саманта не могла удержаться и тихо засмеялась. Адмирал воспринял это за моральную поддержку и обратился к ней:
— Саманта, мой совет: минимум общения с этим типом. Так ты сохранишь свою красоту и молодость.
— Так и буду поступать, если не возражаете, я покину вас.
Адмирал подошел к Полковнику, крепко пожал его руку, посмотрел на бутылку виски и с удовольствием заметил:
— Двадцать четыре года выдержки. При наличии такого напитка информация не может быть плохой.
— Дата подтверждается и известно время?
— Какой ты скучный, все просчитываешь, никакой интриги.
Они удобно расселись, Полковник открыл бутылку и налил виски в новые тяжелые хрустальные стаканы. Адмирал поднял стакан и оценил его:
— Такому напитку соответствует такой стакан.
Минут пять они говорили ни о чем. Больше адмирал не выдержал, вытащил из внутреннего кармана сложенный листок бумаги, на котором было указано время пролета самолета Путина, и протянул его Полковнику.
— 15 июля в Бразилии откроется VI саммит БРИКС.
— А возвращается Путин 17 июля? Точно.
— Да. С учетом разницы во времени в небе Украины он будет 17 июля в районе 17 часов и 15 минут до 17 часов и 25 минут по московскому времени.
— Теперь можно сказать, что проект окончательно задействован, — заметил Полковник.
— Я не поленился и поинтересовался гражданскими самолетами, которые будут в том районе в тоже время. Это самолет «Боинг-747» рейса СА 35 «Копенгаген — Сингапур» и самолет «Боинг-777» рейса MN 17 «Амстердам — Куала-Лумпур». Какой выберешь в качестве запасной мишени?
— Надо посмотреть, в каком самолете нет или мало наших соотечественников. Сам понимаешь, что лишний шум здесь нам не нужен.
— А если будут американцы?
— Надо будет сделать так, чтобы их не было, пусть перерегистрируются. Но отказ от полета должен быть сделан за несколько дней, чтобы их не было ни в списках пассажиров, ни в списке людей, отказавшихся от полета в последний момент. С сегодняшнего дня осуществить запрет на приобретение билетов на эти рейсы под любыми причинами. Хоть забронируй все свободные билеты.
— Если я правильно понимаю, эту срочную работу поручат моему ведомству? — выдвинул предположение адмирал.
— Точно. Поэтому можешь срочно приступить к работе, не дожидаясь просьбы Майкла.
— Дай немного выпить и расслабиться, — наигранно возмутился адмирал.
— Заслужил, — признался Полковник, — с самолетами ты мне помог.
— Вот, сэкономленное время уделим этому столу. Не возражаешь?
— Нет, тем более что есть вопросы, которые надо обсудить. Кстати, в случае авиакатастрофы придется сотрудничать со спецслужбой Нидерландов или Дании. Которая нам ближе?
— В Европе у нас полное понимание и доверительные отношения с немцами и голландцами.
— С немцами? После скандала с прослушиванием телефона канцлера и всех остальных немцев? — удивился Полковник.
— Не будь наивным, без негласного согласия немцев мы бы так вольготно не чувствовали себя в Германии. Знаешь, сколько их сотрудников работает на нас?
— Понятно, тогда при равных условиях останавливаемся на рейсе MN 17 «Амстердам — Куала-Лумпур».
— Завтра перешлю списки пассажиров обоих рейсов. До твоего решения приостановим покупку билетов. Я уже дал соответствующие распоряжения.
Разговор о пассажирском самолете больше не поднимался время их дальнейшей беседы, уступив место вопросам международной политики.
— Что говорят по поводу саммита? — поинтересовался Полковник.
— Что говорят в смысле того, что мы знаем?
— Замечание принимается, — с улыбкой признался Полковник.
— В ходе предстоящего саммита будет объявлено о становлении Банка развития БРИКС, который будет финансировать проекты инфраструктуры. Согласно плану, Банк развития БРИКС начнет работу в 2016 году.
— Очередной тихий удар России и Китая. Создание Банка — начало вытеснения доллара из сферы обращения среди стран БРИК и многих других стран.
— Между нами говоря, мне не очень нравится наша конфронтация с Россией, — признался адмирал. — Мы непроизвольно сплачиваем союз России и Китая.
— Согласен. Но в Белом доме и Госдепе этого не хотят слышать и не услышат. Такое ощущение, что подобралась команда глухих гонщиков, не слышащих предупреждения о предстоящем вираже.
— Они не слушают, часто пренебрегают нашими рекомендациями. Иногда опускаются руки. Что касается Китая, то у него линия, которую реализует и будет реализовывать десятилетиями, чего мы не делаем.
— И не сможем, — добавил Полковник. — У нас иная политическая система, основанная на четырехлетнем выборном цикле. Так как же прошла встреча Барака Обамы и Си Цзиньпина?
— Они встретились 24 марта на полях саммита G7 в Гааге, это была закрытая встреча, продолжавшаяся почти два часа. Наш президент рассказал китайскому лидеру о дальнейших шагах, которые готовы предпринять США и европейские государства в вопросе политической и экономической изоляции Москвы.
— Рассказал, чтобы тот передал Путину? Наивно думать, что Путин испугается и откажется от Крыма, поддержки сепаратистов юго-востока Украины. Он не может отступить, а это не хотят понять наш президент и лидеры Европы.
— Я об этом и говорю. Мое мнение — надо сесть и договариваться, чтобы мы, Европа и Россия вышли из этой ситуации, сохранив каждый свое лицо перед своими избирателями. Россию не прогнем, а наша настойчивость в желании наказать ее может аукнуться последствиями в будущем.
— Обама больше думает о своем рейтинге и предстоящих выборах, чем о далеком будущем, — высказал свое мнение Полковник. — Чего он достиг в Гааге?
— Ничего. Китай возмутился давлением на него и отказался поддержать санкции. Мне кажется, что главные войны современности ведутся не в шумном офлайне, а в тихом киберпространстве. И здесь нас наверняка ожидает еще немало откровений похлеще сноуденовских.
— Точно, недавно немецкий журнал «Шпигель» опубликовал документы, из которых следует, что наше Агентство национальной безопасности занималось экономическим шпионажем: оно взломало сеть китайского компьютерного гиганта «Хуавэй» и узнало о нем все, что было можно.
— Наша заинтересованность понятна, — четко выразил суть адмирал, — «Хуавэй» самая продвинутая хайтек-компания КНР, работает не только на рынок, но и на правительство и армию. Компания, где работает сто пятьдесят тысяч сотрудников, вырвалась на второе место в мире по поставкам сетевого оборудования, угрожая лидерству нашей Cisco Systems. «Хуавэй», между прочим, активно разрабатывает собственные технологические стандарты для сетевой индустрии, а уж к господству в этой сфере Штаты, как ты понимаешь, относятся еще более ревностно, чем к продажам «железа».
— Насколько я понимаю, хакерская операция началась не в этом году?
— Она началась в 2007 году. Первый успех случился только через два года, мы проникли в компьютерную сеть головного офиса «Хуавэй» в Шэньчжэне и получили доступ к телефонным переговорам и электронной почте компании. Самыми ценными оказались письма «китайского Стива Джобса», основателя «Хуавэй» Жэнь Чжэнфэя. Мы проникли в святая святых китайских разработчиков — исходные коды программного обеспечения «Хуавэй». Это позволило решить одну из главных задач операции: найти уязвимости в ПО, поставляемое «Хуавэем» как союзникам, так и противникам Америки. Но надо признаться, что и они, китайцы, в долгу не остаются. Возможно, «Хуавей» стояла и за деятельностью самой известной группы китайских кибервзломщиков — Подразделения 61398, за которым Пентагон и наши спецслужбы следят с особой тщательностью.
— Вот и вспомнили нашего друга, генерала, — заметил Полковник. — Давно видел его?
— После той встречи на вилле не приходилось его видеть. Мой сотрудник недавно его видел, сказал, что он неважно выглядел.
— У него были какие-то проблемы в семье. Один раз я его видел в столь удручающем настроении, что испугался за его психологическое состояние, — признался Полковник.
— Не все в порядке и в Пентагоне. В последнее время много негативной публикации. В феврале разгорелся скандал с ракетами-перехватчиками системы противоракетной обороны, созданными компанией Raytheon.
— Они были разработчиками зенитного ракетного комплекса «Патриот» и крылатых ракет «Томагавк»?
— Эта компания, только с перехватчиками произошел прокол. Даже Фрэнк Кендалл, замглавы Пентагона, ответственный за закупку вооружений, вынужден был признать брак и попросить пятьсот шестьдесят миллионов долларов на доработку ракет-перехватчиков. При этом Кендалл подчеркнул, что проблема несовершенства современной техники заключается не в отсутствии финансирования, а в спешке, с которой ракеты-перехватчики были внедрены, и потому не были испытаны должным образом.
— Разворачиваемая гонка вооружений не пойдет на пользу, — высказал свое мнение Полковник. — Мне кажется, что наши военно-промышленные гиганты не только завышают стоимости разработок, но и химичат с качеством, предполагая, что война с Россией и Китаем не состоится, а со слабым противником все сойдет.
— В армии много проблем, нашему генералу действительно не позавидуешь. В Пентагоне проблемы всплывают, как по графику. Вся эта катавасия началась с наркотиков. Власти установили, что одиннадцать ракетчиков на шести базах США в разных регионах были вовлечены в хранение и употребление наркотиков. Я был на пресс-конференции в Пентагоне, когда министр ВВС Дебора Ли Джеймс и начальник штаба ВВС генерал Марк Уэлш сообщили, что трое из них несли боевое дежурство на базах в штатах Вайоминг и Монтана, где размещены «Минитмены» с ядерными боеголовками.
— Представляешь, офицер под действием наркотика запускает ядерную ракету. Правда, мир на грани случайного мирового конфликта. Хорошо, что запуск ракеты контролируется.
— Но проблема есть. Я хочу обратить внимание на твои слова. Ты заметил, что «проблемы всплывают по графику». Не кажется ли тебе, что все эти проблемы всплывают по чьей-то воле и указанию? — высказал Полковник.
— Есть такое ощущение. Как ты думаешь, кто за этим стоит?
— Кто-то, кто хочет осадить военных. Возможно, Белый дом или Госдеп, они низвели роль военных до простых исполнителей, отстранив их от реального стратегического планирования. Вот это может касаться нашего генерала. Насколько я помню, он мечтал найти спокойное место и там отслужить остаток своего срока. Видно, тогда уже он знал или догадывался о предстоящих наездах.
Упоминание об устранении военных от реального стратегического планирования задело адмирала за живое, и он поменял тему разговора:
— Нас, военных, только ленивый не ругает. Во всем виноваты мы, а доблестные дипломаты столько дров нарубили, что ни пройти ни проехать. Более десяти лет Вашингтон не использовал дипломатию для решения конфликтных ситуаций. Развязывает военные конфликты, потом объявляет виновными нас, военных, списывают все провалы на армию.
— Недавно наш бывший коллега Филип Джиральди опубликовал серьезную статью в The American Conservative.
— Я тоже читал, согласен почти со всем, — признался адмирал. — Нельзя Россию загонять в угол. Россия — это одна из немногих мировых держав, способная нанести настоящий ответный ядерный удар по США.
— Не хотелось бы говорить о том, что когда-нибудь сбудется фантастическое видение Кондолизы Райс о грибовидном облаке над Вашингтоном. Хотя она говорила об ударе других стран, рвущихся к атомному оружию. Даже она не могла предположить, что ее коллеги так быстро испортят отношения с Россией, что ее видение неожиданно со значительно большей возможностью может реализоваться. Мы тратим свои силы и мечтаем разорить Россию, когда могли бы объединиться.
— Раз мы оба в курсе этой статьи, не будем себя расстраивать обсуждением произведения бывшего посла США в России Майкла Макфола, — предложил адмирал, — тем более что наш сотрудник достойно ему ответил.
Разговор плавно перешел на Россию, ее стремление войти в число глобальных мировых игроков. Но диалог не оказался длительным — мнения обоих совпадали.
— Давай выпьем. Знаешь, я получил удовольствие. Где еще я могу сказать о том, что думаю? Сказать так, как думаю? — задал риторический вопрос адмирал.
— Согласен, нам свои мысли и принципы излагать нельзя, — признался Полковник. — Мы слишком много знаем, поэтому наша оценка исходит из действительности, и она не всегда и полностью соответствует мейнстриму, навязываемому обществу властью и СМИ.
— Знаешь, чего я боюсь? В нашем стремлении доминировать над всем миром, победив Советский Союз, я боюсь, что мы скоро превратимся в аналог СССР с жесткой идеологией.
— Тогда мы, как советские люди, будем на кухне высказывать свои мнения, а на улице и работе говорить только то, что можно.
— Какую-то кошмарную картину мы с тобой нарисовали. При нашей армии и спецслужбах это нереально.
— Согласен, — подтвердил Полковник, — но и СССР обладал мощнейшей армией и нехилой спецслужбой, заметь.
— Знаешь, с чего нас занесло не на ту тему и не на ту сторону? — улыбаясь, спросил адмирал.
— Знаю, мало выпили. И это легко исправить.
Письмо из Днепропетровска, 6 июля 2014 годИнформация от Роджера поступала Саманте, редко напрямую Полковнику по закрытой линии связи. Саманта и Роджер обменивались письмами, в которых сохранились интонации их живого разговора. Полковник неоднократно присутствовал при их словесных дуэлях, испытывая удовольствие. Подобное ощущение возникало в детстве, когда он сквозь листву смотрел на небо, а солнечные лучи пробивалось через крону. Стоило чуть изменить положение головы, как мгновенно менялись солнечные узоры. Это напоминало простейший калейдоскоп. Вокруг все было то же самое, тот же мир, только тот калейдоскоп создавал ощущение радости и безмятежности. Так и их словесные дуэли — безвредные и по сути добрые — создавали ощущение безмятежности и детства.
Как-то Саманта, а это было на третий или четвертый день пребывания Роджера в Днепропетровске, заглянула в кабинет и сообщила:
— От Роджера письмо. Там несколько фраз, я думаю, относятся к работе и предназначены тебе. Я перешлю тебе.
— Давай, я жду.
Но она замешкалась, Полковник внимательно посмотрел на нее.
— Что-нибудь еще?
Саманта по-детски смутилась.
— Письмо не совсем деловое, его почему-то потянуло на отступления.
— Ты хочешь, чтобы я не обсуждал эти отступления?
Она ничего не ответила, только кивнула.
— Пересылай письмо, все остальное от тоски и одиночества.
Через несколько минут Полковник читал письмо и удивлялся Роджеру, раскрывшемуся совершенно с неожиданной стороны. Первую, описательно-романтическую, часть письма Полковник пробежал глазами, не очень вдаваясь в содержание. В этой части Роджер описывал тоску, охватившую его без каменных джунглей Нью-Йорка и кофе, приготовленного Самантой. Внаглую врет, подумал Полковник. Особенно на Роджера нагоняли тоску унылые обои и маленькая комната со скромной мебелью. Полковник не удержался и улыбнулся — хорошо, что не пишет, что находится в блиндаже, и вторые сутки не может выйти наружу по нужде из-за непрерывного обстрела. Потом последовал реверанс в сторону Саманты, что только надежда на ею приготовленную еду позволяет ему выжить в условиях отсутствия регулярного питания.
Дошел до ручки, подумал Полковник, истощился в процессе установления дружеских связей с украинскими женщинами — информацию об этом он припас, очевидно, для меня. На фоне глубокого истощения возникла стадия ностальгии по Нью-Йорку и усиленного питания, организованного Самантой. Такой диагноз поставил Полковник.