— Это у меня на лбу написано?
Александра не обратила внимания на последнюю реплику Пола и продолжила:
— Пол Крейг Робертс финансист, был помощником по экономической политике министра финансов США в администрации президента Рональда Рейгана. Человек не с улицы и в финансах разбирается.
Пол хотел что-то сказать, но, чтобы не дать разгореться пререканиям, Полковник быстро задал вопрос:
— Это он написал об исчезновении германского золота?
Александра с удивлением посмотрела на Полковника, а Саманта посмотрела с восторгом — она все удивлялась тому, что он не вступил в разговор раньше.
— Да, — подтвердила Александра и не знала, что делать дальше.
Полковник не собирался брать инициативу на себя, поэтому предложил:
— Рассказывай дальше. Это очень интересная тема. Потом, если позволишь, я закончу.
Воодушевленная Александра продолжила:
— Счетная палата Германии потребовала ревизии зарубежных, считай американских, золотовалютных запасов Германии на предмет подлинности. Речь идет о семистах тоннах золота, хранящихся в Федеральном банке Нью-Йорка. С прошлого года Германия мечтает репатриировать его, но им отказали, отказали и в проверке наличия его в банке. Так вот, Робертс считает, что этого золота в наличии нет, а Германии рекомендовали заткнуться и сделать заявление, что они желают хранить свое золото только в США.
— Но это же грубое воровство! — возмутился Пол.
— Воровство, если кто-то крадет в магазине, на улице или в банке. Но супердержава не может воровать у своего вассала, — заметил Полковник. — Это большая политика, и вассал должен понимать, что это сделано для его же счастья. Как такое может считаться воровством? Должен заметить, что немцы обратились с просьбой к Франции вернуть им триста семьдесят тонн золота, что Франция выполнила по первому требованию. А мы немцам сделали ручкой.
— Более того, Робертс считает, что и другие государства, хранящие золото в Федеральной резервной системе, свое золото обратно никогда не получат, — продолжала излагать Александра.
— Надо признать, что на мировом рынке драгоценных металлов давно предполагают, что по поручению ФРС все золото было продано, чтобы сбить цену на золото в последние годы, — уточнил Полковник. — Причем продавалось золото не в натуре, а продавались фьючерсы.
— Для чего все это делалось? Надо понимать, что такое возможно только при участии или распоряжении власти? — Пол не выдал эмоций, но было видно, что он растерян.
— Как утверждал Робертс, все из-за того, что многие страны отказываются от доллара в качестве платежного инструмента. Если доллар упадет, политика процентных ставок ФРС провалится, и вся финансовая система рухнет, — Александра подвела итог.
— Доллар ничем не обеспечен, — продолжил Полковник, — он функционирует только за счет доверия. Поэтому задача Америки вызвать недоверие к альтернативным средствам вложения капиталов, включая драгметаллы и сырьевые товары, понижая их стоимость.
Саманта внимательно слушала Александру и Полковника и, когда посчитала возможным, задала вопрос:
— Когда снижается цена на нефть, серебро или платину — это делается специально для придания доллару международного доверия?
— Можно и так сказать, — подтвердил Полковник. — Продавая золото, приобретаются доллары. Получается, что доллар более надежное вложение. Доллары вкладываются в нашу экономику, в акции компаний, а их доходность делает золото нерациональной инвестицией, и никто не задает вопросов о нашем гигантском государственном долге.
— Крупнейший в мире фонд SPDR Gold Trust, инвестирующий в золото, какой месяц его распродает. Активы фонда достигли минимальных значений с 2008 года, — уточнила Александра. — А вот Китай, Индия и Россия ускоренно наращивают скупку золота. И это не к добру.
— Вообще с золотом у нас, США, большие проблемы. По бумагам в США самые большие запасы золота — более восьми тысяч тонн. Сколько в наличии, никто не знает. Но в 2009 году всплыла неприятная история. Китай купил на свободном рынке пять тысяч семьсот баров-слитков, весом четыреста унций каждый. Слитки имели регистрационные номера хранения Форт-Нокса, нашего главного хранилища. Тесты выявили, что слитки изготовлены из вольфрама и покрыты золотом. Тогда журналист Роб Кирби, если не ошибаюсь, доказал что в США было изготовлено около полутора миллионов вольфрамовых четырехсотунциевых слитков, из которых шестьсот сорок тысяч были покрыты золотом и отправлены в Форт-Нокс. Это двести пятьдесят шесть миллионов тройских унций, а наш золотой запас составляет чуть более двухсот шестидесяти одного миллиона тройских унций. Делайте выводы.
— Все, я больше слушать не могу. Сперва мою страну обвинили в воровстве, потом в махинации при продаже и добавили обвинение в фальсификации. Надо выпить, — показательно огорчился Пол.
— А ты говорил, что заниматься золотом скучное дело? А если проследить, что собираются делать страны БРИКС с золотом…
— Предлагаю срочно выпить и оставить Полу немного надежды. Хочу предложить итальянское печенье и ликер. Кофе или чай на усмотрение. Александра, поможешь? — попросила Саманта.
Кабинет, 18 сентября 2014 годаПолковник сидел в кабинете и просматривал файлы, присланные Ником. Роджер в свойственной ему манере больше общался с Самантой, а с Полковником обменивался четкими и короткими сообщениями. У Полковника возникло подозрение, что Роджер стал подражать адмиралу в его нестандартных сообщениях.
«Покупку фотоаппарата согласовали».
«Выбрали для съемки натуру, поле у дороги, отделенное лесополосой».
«Топливом запаслись, хватит на две зимы».
«На свадьбе фотографу нашли друзей, ждем гостей».
Все эти сообщения просто информировали, что эпизод с фотографией пуска зенитной ракеты с территории сепаратистов осуществлен. Выбрано поле, откуда якобы стартовала ракета. Обработали локальным пожаром два участка. Подобрали людей, которые будут продвигать легенду фотографа.
Полковник не злился на Роджера за его сообщения, в Роджере осталось что-то детское, что иногда прорывалось. Особенно часто это случалось в контакте с Самантой, такой же озорной и острой на язык. Но в донесениях по закрытому каналу Роджер был другим — профессионалом, педантичным и точным. Полковник позавидовал ему, его умению в свободные минуты балагурить и отвлекаться от проблем.
Полковник не умел ни балагурить, ни отвлекаться. Он постоянно был как струна, словно ожидал в любой момент подвоха. Он понимал, что ему трудно измениться, но дело было не в нем. Дело было в Саманте — сколько она выдержит его сдержанность, сухость.
Эта мысль испортила ему настроение. Вошла Саманта, по выражению его лица сразу определившая, что его что-то беспокоит.
— Что случилось? Тебе плохо?
— Нет, все нормально, — быстро ответил Полковник, чтобы не отвечать на ее вопрос.
Возникло неловкая ситуация, каждый не знал, что сказать, что делать.
Утром по дороге в офис Полковник думал о Поле, приславшем наброски работы о военных планах США атаки СССР после Второй мировой войны в период Корейской войны. Эта работа его расстроила, и весь предыдущий вечер и утро он только об этом думал. Он никогда не говорил о своих переживаниях, ему не с кем было делиться. Неожиданно в нем возникло спонтанное желание поделиться своими переживаниями с Самантой, единственным человеком, готовым его выслушать.
— Понимаешь, Пол меня расстроил. С вчерашнего дня никак не могу прийти в себя, — осторожно стал рассказывать Полковник.
Он посмотрел на Саманту, ее лицо выражало сочувственное ожидание.
— Что случилось?
— Прислал черновик работы и так меня расстроил.
Саманта облегченно выдохнула:
— Ну, ты даешь. Так начал, что я подумала, что с ним случилось какое-то несчастье. А тут черновик работы.
Возмущение Саманты росло, она никак не могла успокоиться. Полковник стал было сожалеть, что затеял разговор, но Саманта настояла:
— Давай подробно, без собственных заключений.
Она села на диван и приготовилась слушать дальше, но быстро решила взять инициативу в свои руки:
— Итак, он что-то написал. Предположим, что написал плохо, ужасно плохо. Но ты же аналитик, почему ты делаешь анализ только работы, а не анализируешь ситуацию в целом? Может быть, ему нужна твоя помощь? В конце концов, он просто решил чуть-чуть облегчить себе задачу. В чем дело?
Полковник не был готов к заданным Самантой вопросам. Он понимал, что она права, но его, профессионала, задело, что он не подумал о простых вещах. Не смог к двум прибавить два. Осознание ситуации стало его раздражать и злить.
Саманта видела, как меняется выражение его лица. Она испугалась потерять его расположение и доверие, поэтому решила довести разговор до логического конца.
— Что неправильного он сделал, объясни мне, — попросила Саманта.
Первым желанием, возникшим у Полковника, было промолчать и завершить разговор. Но такое поведение могло обидеть Саманту, а она этого не заслужила. С другой стороны, он боялся ее обидеть и потерять тот сложившийся у них уровень доверия.
— Он взял открытые данные Пентагона, статью какого-то не очень умного журналиста и слепил работу. Тупо слепил. Ни анализа, ни… — Полковник не закончил предложение и махнул рукой.
Успокоившись, он продолжил неторопливо излагать, почему его так возмутила эта работа:
— У него есть способности, не говорю талант. Он показал, что умеет формировать задачу, выстраивать логический ход изложения темы, делать обоснованные выводы. А тут полный провал, даже не откат на начальный уровень.
— Успокоились. Расскажи мне, что он должен был сделать?
Полковник немного подумал, но Саманта предположила, что Полковник знает, что надо было сделать, просто успокаивается, он всегда излагал свои мысли медленно, тихо и внятно, без эмоций.
— Пентагон всегда имел план атаки СССР — Totality, Pincher, Dropshot. Этих планов я могу перечислить еще с десяток. Я предполагаю, что и СССР имел соответствующие планы. Это нормально, военные всегда должны быть готовы к войне — на то они и военные, а атака лучшая форма защиты.
Но когда ты оцениваешь перспективность какого-то плана сегодня, имея под рукой огромный массив информации, недоступной в то время политологам и журналистам, ссылаться на их заключения — в лучшем случае глупо, в худшем…
— Не заводись, — попросила Саманта, — лучше скажи мне, о каком времени идет разговор?
— Начало пятидесятых годов прошлого века. Время Корейской войны. Какой-то журналист написал статью, что наши генералы упустили возможность уничтожить СССР.
— Это как? Посыпать с неба атомными бомбами?
— Да.
— И что ты скажешь?
— Не имели мы эту возможность. Генералы правильно оценили ситуацию. Этот журналист посчитал количество бомб, бомбардировщиков и сделал выводы.
— А что ты сказал бы журналисту? — поинтересовалась Саманта.
— Я? — от удивления Полковник задумался, что сказать. — Сказал бы, что надо историю знать. Поинтересовался бы он разными эпизодами корейской войны, где воевали наши и советские летчики. Почитал бы про «черный четверг» в 1951 году, когда воздушная армада из двадцати одного бомбардировщика В-29 в сопровождении более сотни истребителей столкнулась с советскими истребителями МиГ-15.
— И нам устроили «черный четверг»?
— Еще какой. МиГ-15 летал выше наших самолетов. Поэтому они просто пикировали на наши бомбардировщики, расстреливали их и поднимались на свой эшелон. В тот день советские истребители уничтожили двенадцать самолетов В-29, до того называемых «летающая суперкрепость». Остальные девять В-29 были повреждены, и их сбили бы, только наши свернули к береговой черте, а советским истребителям командованием туда было запрещено летать.
— А что делали наши истребители сопровождения? — с удивлением поинтересовалась Саманта.
— Стреляли, но не сбили ни одного противника. Но потеряли несколько своих.
Саманта слушала с огромным удивлением:
— Никогда в жизни не могла бы такое представить.
— Да, неприятный момент в нашей истории. Три дня мы вообще не летали. Потом решили попробовать и послали три В-29 под мощным прикрытием. Все три самолета были сбиты. Стали летать только ночью. Когда число потерь В-29 перевалило за сто семьдесят, мы прекратили их использовать. Вот почему в начале пятидесятых мы не могли начать войну с СССР. У нас не было средств доставки, а журналист все просто подсчитал. А ему следовало бы спрогнозировать последствия.
— А как ты оценишь последствия, если я тебя попрошу?
Полковник, почти не задумываясь, ответил:
— Европа и небольшая западная часть СССР были бы частично заражены радиацией, но вся Европа принадлежала бы СССР. И наши генералы, очевидно, пришли к такому выводу.
Эпизод, рассказанный Полковником, произвел на Саманту огромное впечатление. Она какое-то время не знала, что сказать. Потом неожиданно улыбнулась, обратившись к Полковнику:
— У журналиста не было такого все знающего отца.
Полковнику было приятно услышать такую оценку, но он не подал виду. Саманта же, внимательно выслушав рассказ и сделав выводы, сделала неожиданное предположение:
— Я не думаю, что Пол мог написать глупость. Пока я тебя слушала, у меня возникло предположение: может, он тебя проверяет? Он собрал большой материал, а пишет тебе глупость, ты возмущаешься и выкладываешь ему свои козыри — наиболее важную, по-твоему, информацию. А он пишет, что знает об этом, и дает библиографическую справку на эту информацию.
— Для чего?
— Показать тебе, что он учится у тебя и тихо растет. Ты никогда с ним не поступал таким образом?
Полковник вспомнил подобный случай, но не признался. Он пристально посмотрел на Саманту, был удивлен тому, как она выстроила логическую цепь действий, все объясняющую и ничего не нарушающую. Полковник не удержался и улыбнулся:
— Возможно, что ты права.
Саманта почувствовала теплоту в его голосе, что ее обрадовало. Она не хотела признаться, что в какой-то момент испугалась, что неудачный разговор негативно отразится на их отношениях.
— Ты зашла с какой-то информацией? — Полковник полностью погрузился в работу, словно не было никакого разговора.
— Хотела сообщить, что Роджер возвращается. Будет в субботу.
— А я начал волноваться, думал, что он там остается.
— Нет, но они возвращаются в несколько увеличенном составе.
Полковник удивленно посмотрел на Саманту, но не стал разгадывать ребус, предоставив это сделать ей самой.
— Ник женился, — пояснила она. — Познакомились в Киеве, но родом она из Донецка.
— Доигрались, в нашем коллективе появился сотрудник со связями с сепаратистами. Пора закрываться.
Саманта оценила шутку и широко улыбнулась.
День незаметно завершился, без запоминающихся событий и волнений. Всю дорогу Полковник анализировал свой разговор с Самантой. Он испытывал глубокое удовлетворение, что раскрылся перед ней. Какое-то чувство внутренней свободы возникло на месте самоедства, что терзало его еще утром.
Вечер завершался традиционно: ужин на кухне, ночной сеанс за компьютером в потоке новостей. Потом будут душ и постель. А утром он будет тем же Полковником, только на один день старше.
Все так и было. Если не одно короткое сообщение от Пола:
«Все советские истребители вернулись на базу, но на каждом из них были пробоины. «Черный четверг» — это 12 апреля 1951 года. Истребители были 64-го авиакорпуса. За 2,5 года авиакорпус потерял 335 истребителя и свыше 100 летчиков, сбили свыше 1000 самолетов наших и наших партнеров. Откуда ты все знаешь, как ты умудряешься все это держать в голове? Восхищен!»
Полковник не смог удержаться и засмеялся. Ему было хорошо. Очевидно, что Саманта написала Полу и рассказала о состоявшем с Полковником разговоре, это — женская хитрость, направленная на достижение состояния равновесия в окружающей среде. Она была права, когда выдвинула свою версию. Пол оказался не самым безнадежным учеником. Полковник хотел отправить ему короткое сообщение — всего одно слово — «дурак», но этого не сделал. Он не мог поменять себя. Так сразу.
Роджер, 21 октября 2014 годаВ полдень Роджер попрощался и ушел на встречу с Майклом. Полковник не стал спрашивать, где и по какому поводу они должны были встретиться. Опыт работы сотрудником спецслужбы и аналитиком-проектировщиком выработал профессиональный навык — никогда не интересоваться тем, что тебя не касается.
Ближе к вечеру, когда Полковник укладывал бумаги в сейф, появился несколько смущенный Роджер. Учитывая, что он встречался с Майклом, это могло касаться проекта, поэтому Полковник не выдержал:
— Что-нибудь случилось?
Роджер ответил не сразу, словно провинившийся школьник, он не знал, как сообщить новость. Набравшись решимости, признался:
— Меня переводят на другой проект.
Полковник внешне никак не отреагировал на это сообщение. Он закрыл сейф, подошел к барной стойке и спросил:
— Пить будешь?
— Можно, — согласился Роджер, понимая, что самое трудное он сделал.
Раньше Полковник посчитал бы, что Майкл поступил некорректно, не поставив его в известность. Но время приучило, что заказчики никогда не советуются в вопросах, мало или непосредственно не относящихся к проекту.
— Решение правильное, проект практически выполнен. Осталось несколько эпизодов прикрытия, с нашей стороны они подготовлены. По сути особых дел нет.
— Согласен, мне предложили участие в новом проекте.
Они сели на диван, Полковник передал Роджеру бокал с виски.