– Вы дадите противнику пройти две трети пути до Достеи безнаказанно? – нахмурился Грай Яххет, префект Каридула.
– Нет. Мы проведем разведку боем у десятой звездной группы Масгера.
– Сколько кораблей отправите на операцию?
– Сто десять. Остальные будут ждать у Убрахтера.
– Хорошо, – подвел итог Лайниц. – Действуйте, генерал. Надеюсь, ваш план сработает. Держите нас в курсе дела.
Командование отрядом Хокуэр доверил генералу третьего ранга Генси Сомтауну, всего два года назад получившему обшитые золотом погоны и жезл. Сомтаун был довольно молод, смел и обладал исключительным хладнокровием. А также умением находить правильные решения в самых сложных ситуациях. Хокуэр надеялся, что это умение не подведет Генси и в этот раз.
– Береги корабли, – напутствовал он Сомтауна. – И не засвети «окна». Если поймешь, что зажимают, – сразу уходи. Ваша задача – прощупать. А бить будем потом, всеми силами.
Сомтаун склонил голову и отсалютовал жезлом.
…Атака началась по классической схеме. Основной удар был нанесен по тыловым соединениям, вспомогательный – по маневренным группам.
Флот Негредина только что обошел звездное скопление и выходил на свободный участок. Ровный строй растянулся, некоторые группы кораблей отстали, охранение, перестраивая ряды, ослабило контроль. И уязвимое «брюхо» армады попало под внезапный удар.
«Окна» открывались у каждой планеты и их спутников. Через них на предельных скоростях вылетали малые корабли – скаутеры и гликкеры. За ними шли ударные платформы. Эти были не так подвижны, но обладали большей огневой мощью. А следом выходили ракетоносцы и рейдеры. Они сразу нацелились на авианосцы, крейсера и крупные транспортные суда.
Внезапное нападение застало Негредин врасплох. И хотя выдвинутые на фланги станции технической разведки и гумбоки (беспилотные разведчики) засекли появление противника, сразу перестроиться для отражения атаки флот не успел.
Залпы лазерных орудий, десятки ракет и сотни снарядов артустановок понеслись к кораблям Негредина. Часть прошла мимо, часть была перехвачена или отражена системами защиты. Но где-то треть достигла цели.
В космосе разом вспыхнули десятка два огненных шаров. Осколки разбитых корпусов малых станций и кораблей, элементы обшивки кораблей среднего и большого класса разлетелись во все стороны.
Скаутеры и гликкеры, не снижая скорости и продолжая вести ураганный огонь, проскочили сквозь строй вражеских кораблей и пошли по дуге, огибая район боя, чтобы зайти на второй круг. Ударные платформы, выбрав цели и сбросив скорость, методично долбили из всех систем. Ракетоносцы вошли в прореженный строй негрединских судов и расстреливали их, не сильно рискуя получить ответ.
Четыре рейдера начали огибать флот врага по часовой стрелке. Эти новые корабли, скоростные, высокоманевренные, вооруженные ракетами пятого поколения и модернизированными артсистемами, способны были противостоять самым мощным судам противника. Совершенная многоступенчатая система защиты позволяла им выживать под массированным огнем (до определенной степени, конечно).
Система маневренной обороны флота была хорошо отработана, но Негредин оказался просто не готов к мгновенному отпору. И подарил противнику несколько драгоценных минут, заплатив за это высокую цену. Но шок прошел, и Негредин начал отвечать.
Шедшие во внешнем строю эсминцы выбросили контейнеры с самонаводящимися минами и открыли огонь по скаутерам и гликкерам. Крейсера, совершив маневр, дали первые залпы ракетными установками, целя в рейдеры и ударные платформы. А авианосцы выпустили целые стаи кренкеров. Эти небольшие сверхманевренные и сверхскоростные корабли набросились на противника словно рой пчел.
Кренкеры были беспилотными кораблями. Управлялись с авианосцев по кодированному мультиканалу. Пилоты сидели в кабинах, следя за боем сразу по пяти экранам, и вели кренкеры с помощью псевдопанели управления.
Так как человек был убран из корабля, стало возможным уменьшить габариты последнего, повысить его скорость и маневренность, а также увеличить боезапас.
Кренкер оснащался пушечной спаркой и двумя ракетными пусковыми установками. Ракеты имели систему самонаведения.
Когда кренкер выходил из строя, с авианосца выпускали новый, а пилот переключался на его управление и продолжал бой. Таких замен могло быть до восьми.
Пилоты скаутеров и гликкеров сразу почувствовали мощь вражеского оружия. Юркие корабли часто соскакивали с прицелов, метко били из пушек и выпускали ракеты с минимальной дистанции, что сильно затрудняло противоракетный маневр.
Подвижные минные поля тоже доставляли немало хлопот. Стоило одной мине засечь цель, как целая группа в двадцать-тридцать мин выстраивала на пути вражеского корабля сеть, из которой довольно сложно выпутаться.
Плазменные и электромагнитные пушки и ракеты крейсеров и линкоров Негредина тоже находили цель. Колониальный флот начал нести потери.
Через десять минут после начала боя небольшой участок космоса превратился в адский котел. Слепяще яркие залпы лазерных и плазменных пушек, туманно-белые облака защитных полей, сверкающие строчки снарядов, огненные шары взорванных кораблей, мелькание скаутеров и кренкеров. В такой круговерти человеческий глаз с трудом мог уследить за подробностями схватки. Однако командование обоих флотов не теряло нитей управления и вовремя реагировало на изменения обстановки.
Генерал Сомтаун следил за боем с возрастающей тревогой. Противник, пропустив первый удар, пришел в себя и не только сумел уравнять позиции, но и постепенно начал переходить в наступление. Корабли Негредина мало в чем уступали кораблям Достеи, а их беспилотники просто задавливали малую авиацию его флота. Правда, рейдеры удачно зашли во фланг противника и смогли вывести из строя пять больших кораблей.
«Пять минут, – решил генерал. – Мы должны уяснить их тактику, принципы построения и характеристики судов. Потом аналитики просчитают данные и сделают вывод. Но нужно еще пять минут…»
На центральном обзорном экране, прямо перед генералом, вражеский эсминец двумя залпами разнес в клочья неудачно подставившийся гликкер. Светофильтры притушили яркую вспышку, но генерал все равно сощурил глаза. На скулах вспухли желваки. Он платил высокую цену за важные разведданные. Очень высокую. Но иначе не мог…
Рейдеры, развив максимальную скорость, продолжали облет вражеского флота, совершая рывки в стороны. Системы защиты выпускали десятки ложных целей, специальные мортиры выстреливали капсулы с противолазерными газами, каждые две секунды автоматически срабатывали тепловые и электронные ловушки, сбивавшие с курса вражеские ракеты и снаряды. Рейдеры сосредоточили огонь на самых крупных кораблях противника – линкорах. Эти мастодонты, носители мощных систем вооружения, были чрезвычайно опасны.
Ударные платформы дрейфовали на максимальном удалении от противника и, пользуясь мощью вооружения, расстреливали крейсера и транспортники. Однако вражеские корабли все же доставали до платформ, а беспилотники все чаще проскакивали насыщенную защиту и наносили болезненные удары.
В какой-то момент все малые корабли Достеи оттянулись назад и начали прикрывать платформы от ударов кренкеров. Осознав тот факт, что флот перешел к обороне, Сомтаун дал приказ на отход.
Этот маневр был давно отрепетирован, неоднократно применен в боевых столкновениях и прошел организованно и быстро. Последними сквозь окна ушли скаутеры из группы прикрытия. Уходили спокойно, враг не стал преследовать достейский флот.
– Потери? – сухо осведомился генерал у своего заместителя, когда флот вышел на орбиту одной из необитаемых планет в звездной системе, соседствующей с Семптарикой.
– Скаутеров и гликкеров уничтожено двадцать четыре, повреждено восемь. Ударных платформ повреждено пять, одна требует капитального ремонта. Два рейдера так же требуют ремонта. Еще уничтожено около двух десятков автоматических станций разведки.
– А сколько уничтожили мы?
Заместитель отыскал нужный файл, сверил его с дополнительными данными и, откашлявшись, произнес:
– Три десятка малых кораблей, четыре больших и два малых транспортных судна, три эсминца. Еще несколько повреждено. Степень повреждения неизвестна. Два авианосца и как минимум один крейсер уничтожены полностью и один сильно поврежден. И один линкор выведен из строя. В походных условиях отремонтировать его весьма затруднительно. Можно сказать, что он потерян.
Генерал промолчал. Результаты более чем скромные, особенно если учесть, что во флоте Негредина около двадцати линкоров, полтора десятка авианосцев, сорок пять крейсеров, около ста пятидесяти эсминцев.
Правда, бой был скоротечным, проведен частью сил и основная задача атаки разведка, а не тотальное уничтожение. И все же… враг показал, на что способен. Шансы в предстоящем сражении у обеих сторон приблизительно равны.
Правда, бой был скоротечным, проведен частью сил и основная задача атаки разведка, а не тотальное уничтожение. И все же… враг показал, на что способен. Шансы в предстоящем сражении у обеих сторон приблизительно равны.
Так он и доложил на совещании в главном штабе. От себя добавил:
– Мы узнали о противнике многое. Но и противник получил достаточно сведений о нас. Они поняли, что мы способы выводить корабли в любую точку космоса мгновенно. И примут меры к противодействию.
– Считаете, наши действия обречены на неудачу? – скрипучим голосом спросил заместитель Хокуэра генерал второго ранга Асбат.
– Считаю, что нам надо изменить план действий, – отчеканил Сомтаун. – Что касается вероятного исхода сражения, полагаю, очень немногие его переживут.
– Ясно, генерал, – прервал его Хокуэр. – Ваша точка зрения будет принята во внимание. Завтра состоится первое заседание штаба по этой теме. Вам будет дано время для доклада. Продумайте свои предложения.
Сомтаун склонил голову, дал отмашку жезлом и вышел из кабинета.
Штаб заседал еще несколько часов, рассматривая результаты недавнего сражения и вырабатывая возможные варианты действия. А потом Хокуэр отправился к префекту Семптарики.
Разговор вышел недолгим. Хокуэр доложил о ходе боя, о принятых решениях и без обиняков сказал:
– Мы вряд ли удержим Негредин, даже если снимем все корабли с дежурства и отправим навстречу врагу. У них все равно будет превосходство.
– Что же нам делать? – мрачным голосом спросил Лайниц.
– Сражаться до конца и… надеяться на чудо.
– Чудо – это земляне?
– Других чудес мы не знаем.
Лайниц вздохнул.
– Если бы мы только знали, как у них там дела. Но вы правы, мы можем только ждать. И надеяться.
Он немного помолчал и уже другим тоном произнес:
– Готовьтесь к сражению, генерал. О дополнительных силах и резервах мы подумаем.
Хокуэр взмахнул жезлом и перед уходом бросил взгляд на небольшой столик у стены. На нем лежала толстая книга, старинная, еще в бумажном издании. Генерал в свое время прилежно изучал историю и книгу узнал. Это был сборник обрядов и молитв одной из древнейших религий Достеи.
«Префект, кажется, вспомнил о религии. Призывает старых богов или молится за землян? Я и сам не прочь вспомнить хоть одну молитву. Или вспомнить имена этих парней с Земли? Смогут ли они выполнить задуманное или мы переоценили их силы? Кто бы знал?!»
5
Насколько авантюрной была сама мысль о подобной экспедиции, Титов начал понимать только после выезда из леса. Он вдруг по-иному взглянул на происходящее и с недоумением и ужасом осознал, что безумная затея может закончиться весьма плачевно. Прежде всего для них.
Четырнадцать человек на чужой планете, без поддержки и связи, без детального знания обстановки, даже без информации о точном местонахождении противника; одни против хорошо подготовленного врага и целой страны! Каковы шансы на успех? Да меньше процента! Чудом будет, если они доберутся до первой группы пришельцев!
И что самое страшное – ничего нельзя переиграть. Обратного пути нет. Победа или смерть! Старый лозунг вдруг стал единственным вариантом. Это ли не безумство?…
Отдав необходимые указания, Титов забился в угол кузова, опустил голову и сидел так без движения, с ужасом осознавая безвыходность ситуации. И прилагая огромные усилия, чтобы не сойти с ума от переизбытка эмоций.
Такое бывает. Балансирование на тонкой грани между сном и явью, когда мозг вдруг начинает мыслить особо ясно и объективно. И привычная оценка ситуации сменяется беспощадно откровенным пониманием происходящего. Иногда люди сходят с ума, иногда покрываются холодным потом, иногда цепенеют, не в силах прогнать это понимание.
А потом наступает долгожданное расслабление, и человек засыпает. Чтобы наутро радоваться, что страшный момент миновал…
У Титова этот период затянулся, и он с содроганием думал о будущем, сдерживая хриплый рык и желание разбить о борт кузова кулаки.
Ловушка! Тупик! Билет в один конец, выписанный проклятыми инопланетянами! И он – полный дурак, согласившийся на авантюру! Это смерть без всякого смысла! Паранойя!..
Неизвестно, до чего бы довело самокопание генерала, но его выручил сидящий за рулем Бойченко. Он проворонил замаскированную лужей яму, и грузовик с размаху влетел в нее передним левым колесом. Машина скакнула, заставив всех клацнуть зубами и зашипеть проклятия.
Титов больно ударился подбородком о колени, прикусил язык и отшиб пятую точку. Боль и отрезвила его, вернула нормальное состояние и даже заставила матюкнуться вслух.
Он провел рукой по подбородку и ощутил во рту солоноватый привкус. Язык прикусил. Ну, Леня, водила хренов!
Через несколько мгновений он вернулся к прежним мыслям, но смотрел на них уже под другим углом. Вспомнил свою истерику и усмехнулся. Хорошо же его прихватило! И только после этого в памяти всплыл давний разговор со Стерботом в пансионате.
«Двойное мышление – так он это называл. Сознание старика в какой-то момент может возобладать над „срединным“ мышлением. И заставить смотреть на происходящее старческим взглядом. Это опасно, особенно в стрессовой ситуации, когда нужно „молодое“ сознание. Стербот говорил об этом и давал советы, как избежать перекоса. Видимо, сейчас тот самый момент настал. А я не отследил это и позволил „старику“ взять верх. Впредь надо аккуратнее с мыслями. А то так и до срыва недалеко…»
Он сплюнул под ноги и увидел розоватый цвет слюны. Неслабо прикусил. Спасибо Леньке, спас…
«Все не так плохо, – уже свободнее рассуждал Титов. – Дело сложное, помощи ждать неоткуда, враг начеку. Но он не ждет нас. Он ждет своих. Так что мы имеем маленькое преимущество – внезапность. На войне этот фактор зачастую определяет, кто выйдет победителем в сражении. Вот и не будем упускать шанс…»
* * *Несчастного дезертира Тошика Брембоу отпустили неподалеку от города. Напоследок строго предупредив о жизненной необходимости держать язык за зубами. Перепуганный Тошик клялся и кивал, преданно глядя на землян.
Получив легкий пинок на прощание, Тошик рванул прочь изо всех сил, боясь, что разведчики передумают. Но землянам было уже не до него. Их ждал Хармак.
Сразу в город не пошли. Выбрали укромное место на краю леса, замаскировали машину, а потом около двух часов наблюдали за окраинами Хармака и ведущими к нему дорогами.
Главный итог наблюдения: в городе крупных армейских частей нет. И, похоже, вообще никаких нет. Это хорошо. При случае можно выдать себя за наемников, не опасаясь налететь на настоящих солдат. Так что путь открыт.
– Я и Астахов – юг и запад города, – распределил сектора Титов. – Сорокин, Медведев, – восток и центр. Бигмер и Шердин – север, депо и склады. К электростанции пока не лезть. Работаем до тринадцати часов. В городе по возможности сменить одежду на гражданскую. Оружие на виду не держать. С полицией и гвардией не связываться. В случае осложнений уходить от конфликтов, при невозможности – по обстановке. Вопросы?
Полное молчание. Всем все ясно.
– Выступаем…
Хармак меньше всего напоминал город времен гражданской войны. Его миновали уличные бои и погромы, поблизости не проходила линия фронта, на дома и улицы не сыпались бомбы и снаряды.
Работали фабрики, заводы, частные артели, мастерские. Работало депо, где проводили осмотр и мелкий ремонт паровозов и вагонов. Хлебопекарни выпекали сдобу, в торговых рядах продавали все, вплоть до свиней и лошадей. Из соседних сел на рынки привозили мясо, птицу, рыбу, молочные продукты.
Все это требовало наличия рабочей силы, большей частью мужской. Всех в строй не поставишь, кто-то должен кормить, одевать, обувать, поставлять оружие, боеприпасы, технику. Женщин хоть и задействовали, но только в некоторых местах – телеграфные и телефонные станции, лечебницы, госучреждения.
Войск в городе и впрямь не было. Только полиция сильно сокращенного штата и гражданская гвардия. А там сплошь некомбатанты – мужики предпенсионного возраста и юнцы.
Народ в Хармаке спокойный, стрельбой и шумом не пуганый, к чужакам относится нейтрально. Приехал так приехал, хочешь что-то купить – сколько угодно! Плати – бери, что по нраву. Кому надо, может и работу найти. Рабочих рук везде не хватает.
И патрули не усердствуют. Документы проверяют редко и то в основном у приезжих. Но если их нет, довольствуются коротким объяснением. Шпионов тут отродясь не видели, о диверсантах только читали.
Разведчики использовали миролюбивый настрой горожан на все сто процентов. Обошли все улицы и закоулки, заходили в магазины и лавки, поговорили с продавцами и покупателями. Узнали новости, сплетни и слухи. Попутно задешево приобрели гражданскую одежду. Успели перекусить, просмотреть свежие газеты, послушать радио.