Первые капли дождя коснулись земли, начали скатываться пыльными шариками, затем вдруг взвихрились ядовитым маревом, а через секунду все потемнело, хлынул ливень, и распадок между холмами вдруг заволокло желтоватым туманом – дождь, хлещущий по земле, был кислотным.
* * *Из желтоватого сумрака появилась фигура сталкера.
Тим вздрогнул.
«Монгол!.. Живой!..»
Экипировка сталкера, изрядно пострадавшая в бою, шипела, истекая тонкими завитками токсинов – кислотный дождь разъедал ее.
– Тим?
Он хотел откликнуться, но из горла вырвался лишь хрип.
Монгол сам заметил его, шагнул под прикрытие потрескавшегося бетонного козырька, присел на корточки, хмуро и настороженно озираясь, затем вдруг вскинул автомат, с недобрым прищуром целясь в желтоватую мглу.
Из сумрака медленно выдавилась фигура… сталтеха!
Тим обмяк, не понимая, почему Монгол вдруг опустил автомат, не выстрелив в приближающееся исчадие техноса.
Существо, возникшее из клубящейся, ядовитой пелены, вызывало невольную дрожь.
Капли кислотного дождя скатывались по его глянцевитой, пронизанной серебристыми прожилками броне, поднятый визор боевого шлема открывал взгляду обезображенное скоргами лицо. Черты вроде бы человеческие, но тонкая сетка серебристых нитей, паутиной окружающая глаза, пара крупных вытянутых металлизированных пятен на правой щеке придавали лицу незнакомца застывшее, неживое выражение.
Две модернизированные техносом «Пустельги» угрожающе приблизились, казалось, если б не узость распадка между холмами, они бы заняли позиции за спиной странного существа, над его плечами, но он, ощутив бьющий из-под лопастей ветер, лишь досадливо поморщился, мотнул головой, и оба «дракона» послушно поднялись выше, соблюдая безопасную дистанцию.
– Монгол, дружище! – произнес сталтех, как-то странно наклонив голову. – А я все думаю, кто же тут войну устроил? Развлекаешься?
Сталкер не высказал ни удивления, ни оторопи, ни радости.
– Здорово, Макс, – спокойно ответил он. – Ничего я не устраивал. Так получилось – постреляли друг в друга с Молохом да разошлись краями.
– Ну-ну… – Макс многозначительно окинул взглядом исковерканные, дымящиеся склоны. – Вижу, как вы «краями» разошлись. – Он задержал взгляд на трупах в тяжелой боевой экипировке Пламенного Креста. – Ну, ты, Монгол, даешь. Весь букет. Разве что егерей для колорита не хватает.
Сталкер лишь пожал плечами в ответ:
– Сам знаешь, «мотыльков» нынче развелось, что скоргов в «жестянке». Им до каждого выстрела дело есть. Сунулись, по зубам получили, а дальше по нарастающей. Чугункам только повод дай, со всей округи сбежались.
Макс кивнул. В принципе все понятно. Спрашивать у Монгола, что именно он не поделил с Молохом, вроде бы неудобно. Захочет – сам скажет.
– А тебя каким ветром в Сосновый Бор занесло? – словно бы между прочим поинтересовался сталкер.
Макс усмехнулся, хищно, белозубо. Здесь как раз никакой тайны не было.
– За группой сталтехов шел. Думал понаблюдать за ними спокойно. Кто ж знал, что ты тут войну устроишь?
– Так получилось, – повторил Монгол. – Хотя, признаться, рад твоему появлению. Разговор есть.
– О нем? – Макс недобро взглянул на Тима.
– С ним сам разберусь. Тут груз странный через Барьер протащили.
– Кто? – Макс снова наклонил голову, словно прислушивался к неуловимой для других мелодии.
– Молох.
– Я с фанатиками сейчас не воюю. У них свои дела, у меня свои.
– Не спорю. Но ты взгляни, может, подскажешь? Я пару образцов взял, а что с ними делать, ума не приложу.
– Ладно. – Макс скользнул взглядом по оружию Монгола. – Тот самый «калаш», из которого Приор Глеб мне пулю в висок влепил? – неожиданно спросил он.
– Тот самый, – кивнул Монгол. – Я оружие не меняю.
Глава 2
Отчужденное пространство Соснового Бора…
– Действительно, странный груз. – Макс, завершив сканирование, выпрямился. – С виду – энергоблоки. Такие удобно использовать в качестве НЗ, если вдруг вдали от энергополей «Сердце зверя» разрядится. Но есть в них подвох. Внутри каждого – небольшая изолированная капсула. А вот для чего она – понятия не имею. Тебе бы Антрациту их показать. Он-то точно разберется.
– А где сейчас Антрацит?
– Последний раз в Ордене его видел. Сейчас умные люди в одиночку, как раньше, не работают.
– А ты типа глупый? – усмехнулся Монгол.
– Я осторожный, – в тон ему ответил Макс. Он что-то передал через мью-фон, и из клубящейся мглы выступили двое бойцов в легкой экипировке, вооруженные «карташом»[12] и «мегерой»[13]. Судя по обилию металлизированных пятен на лицах, их удалось вырвать из лап техноса, что называется, «в последний момент». – Я тоже, как видишь, в одиночку не хожу.
Монгол прищурился.
– А «драконы»?
– Тренируюсь. Форму поддерживаю, – отшутился Максим. – Какой-то ты напряженный, Монгол. Чего-то недоговариваешь. Ты пацана куда вел?
– Да его Молох в плен взял за Барьером. Я отбил парня, хотел отправить в ближайший лагерь проводников. Пусть бы обратно его вывели, с какой-нибудь оказией.
– Дело, – кивком согласился Макс. – И все же, почему такой хмурый?
Дождь постепенно пошел на убыль. Пыль и пепел прибило к земле, видимость значительно улучшилась. По дороге, что петляла за холмами, двигался изрядно потрепанный патрульный БТР. Военным хватило здравого смысла, чтобы отступить, не ввязываясь в бессмысленную бойню, когда «изделия техноса» поперли со всех сторон.
– Непонятного ходока я привел, – ответил Монгол, что-то просматривая через сталкерскую сеть. – Вроде при имплантах, от Славки пришел, а неспокойно на душе.
– Куда же он делся? – Макс обвел пытливым взглядом панораму недавнего побоища.
– Отстал по-тихому. В руины ушел, пока я с Молохом препирался.
– Как назвался-то?
– Гонтой.
– Что-то не припомню такого. Не из Хистеровских?
– Нет. Говорит – вольный бродяга.
– А что в сети?
– Нет такого. – Монгол поджал губы. – Развел он меня.
– А ты по всей базе данных поищи, – посоветовал Макс.
Монгол послал новый запрос, и через минуту его бровь удивленно приподнялась.
– Слушай, а ты прав! Он оказывается из «жженых», тех, что Катастрофу пережили!
– Так в чем проблема?
– Мертв он. Вот уж четыре года, – еще раз сверившись с базами данных, ответил Монгол.
– Может, просто в сети не светился? – предположил Макс. – Если из «жженых», то неудивительно. Многие из них меняют позывной, ходят под другими именами.
– Сам взгляни. Гонта группу вольных сталкеров возглавлял. Его Хистеровские егеря положили. Здесь все четко зафиксировано. Четыре года назад в Академзоне. Они Светлый Тоннель искали. Ну, ты слышал, да?
Макс кивнул.
Легенда о Светлом Тоннеле ходила давно. Говорили, что под Новосибирском существует старая подземная железнодорожная ветка, проложенная еще в прошлом веке. Если верить слухам, то во время пульсаций в подземелье проникает ослепительный свет. Те, кто видел его, больше не возвращались. О причине исчезновения сталкеров толковали разное, но самым устойчивым из бытующих мнений была легенда, что свет тоннеля не простой. Он часть Узла, аномалия внутри аномальных пространств, единственный путь возвращения во Внешний Мир, но доступен он не каждому. Только те сталкеры, что остались чисты душой, способны пройти по нему – свет пульсации сжигает в тоннеле скоргов, не оставляет в теле ни одного импланта, открывает дорогу назад, во Внешний Мир. Ну а если душонка у сталкера грязная, продажная, то тоннель отправляет его в Узел, в самое адское пекло, откуда уже нет возврата.
Макс относился к легенде скептически.
Он допускал, что тоннель существует и связан с иными пространствами Узла, но не верил в легенду о Возвращении. Вряд ли в отчужденных пространствах найдется хоть один сталкер, чью душу можно назвать чистой. Выживание на грани человеческих сил – процесс жестокий. Разве что кто-нибудь из старых, переживших Катастрофу, оказавшихся невольными заложниками отчужденных пространств, мог бы попытать счастья.
Промелькнувшая мысль заставила Макса вздрогнуть.
– Тело Гонты нашли?
– Нет сведений, – отозвался Монгол. Они оба подумали об одном и том же: а вдруг? Вдруг Гонта сумел пройти? Но зачем он в таком случае вернулся в отчужденные пространства?
Легенды Пятизонья не возникают на пустом месте. Макс был одним из немногих, кто на своей шкуре испытал материализацию некоторых загадочных и зловещих верований.
В душе каждого сталкера, вне зависимости от его мировоззрения и уровня циничного материализма, никогда не умирала безумная надежда на чудо. Границы аномальных пространств беспощадно захлопывались за спиной однажды имплантированного человека, дороги назад не существовало, за границей Барьера сталкеров ждала лишь мучительная смерть, но…
– Нужно бы проверить, кто он на самом деле… – в голосе Макса чувствовалась внезапная нервозность. – Что думаешь, Монгол?
– Не стыкуется у меня информация. Не тянет он на «джинна»[14].
– Почему?
– Да мутный он какой-то. Элементарных вещей не знает.
– Или просто придуривался, чтобы тебя с толку сбить, – предположил Максим.
– Может, и так, – подумав, кивнул Монгол. – Проверить действительно нужно. Вопрос: где теперь искать этого Гонту и что мне делать с Тимом?
– О парнишке не беспокойся. Его отведут в безопасное место. – Макс обернулся к своим телохранителям. – Захар, забери «мотылька». Переждите в нашем бункере. Я скоро вернусь. – Он взглянул на Монгола. – Ну что, пошли? Квартал руин невелик. «Драконы» отыщут Гонту.
Мнения Тима никто не спросил. Он даже не успел толком понять, что происходит, как две модернизированные техносом «Пустельги» сорвались с места, исчезнув из вида.
Монгол и Макс последовали за ними.
Тим медленно обернулся, невольно содрогнувшись от вида двух изуродованных скоргами сталкеров.
– Пошли, пацан, – негромко произнес Захар. – Тут недалеко, но нужно спешить. Вояки вскоре снова нагрянут. А нам с ними встречаться ни к чему.
* * *Он убегал.
Тьма гнездилась по углам помещений, тусклый свет полудня врывался сквозь перекошенные оконные проемы, падал косыми столбами, рассекая сумрак опустевших квартир.
Выбитые двери, сломанная мебель, отметины от пуль, трещины по стенам и потолку, фрагменты внезапно остановившейся жизни, серебристый узор забравшихся на немыслимую высоту ползучих металлокустарников – всё мелькало перед глазами, проносилось мимо, в такт бешеным ударам сердца, броскам от укрытия к укрытию, от простенка к простенку.
Он заблудился. Потерял чувство направления в изматывающей гонке. Форсированный режим метаболического импланта задействовал все резервы организма, но и это уже не помогало. Его гнали, методично окружая с разных сторон, не убивая, но и не давая шанса остановиться, перевести дыхание.
Шаги по лестницам. Торопливая скребущая поступь в коридорах. За стенами здания – ровный деловитый гул: две захваченные техносом «Пустельги» фиксировали его перемещения при помощи сканеров, держали на прицеле, но медлили, не стреляли, хотя могли в любую секунду обрушить шквал огня, разнести фрагмент здания вместе с упрямым, не желающим умирать сталкером, поставив жирную точку в непонятном преследовании.
«Сердце зверя», интегрированное в бронекостюм, почти разрядилось, сервоусилители мускулатуры уже начали притормаживать, расширитель сознания сбоил – его силы иссякли, и теперь оставался только один выход: принять бой.
Сталкер уже отчаялся вырваться живым, но и сдаваться на милость эволюционировавших исчадий техноса не собирался.
Сердце колотилось в груди как бешеное. Перед глазами плавала багряная муть, импланты гнали в рассудок потоки данных, но он не успевал обрабатывать их, реальность рассыпалась осколками ощущений, дробясь на фрагменты, уже не складываясь в осмысленное и полное восприятие окружающего.
Внезапно впереди полыхнул дневной свет, стены раздались в стороны, разбегаясь иззубренными огрызками, он увидел просевшую плоскость перекрытия разрушенного этажа, низкие, стремительно несущиеся над самой головой космы свинцовой облачности и хищный силуэт облитой серебром, давно утратившей камуфлирующую окраску «Пустельги».
Захваченный техносом боевой вертолет плавно и неторопливо разворачивался, курсовые импульсные орудия, готовые взорваться огнем, держали на прицеле одинокую фигуру сталкера, который, пробежав по инерции еще несколько метров, остановился, понимая: всё, дальше пути нет, до соседнего здания пятидесятиметровая пропасть…
Он резко присел, вжался спиной в огрызок стены, палец соскользнул к вариатору типа боеприпасов, переключая ИПК в режим стрельбы из подствольного гранатомета.
– А ты выносливый, – раздался из темноты здания чей-то голос.
Сталкер невольно вздрогнул.
Твари… Уже и человеческую речь имитировать научились…
– Гонта, не дури. Твой организм на пределе. Одна плазменная граната ситуации не изменит. Подумай. Я мог убить тебя…
– Так чего медлил? – хрипло огрызнулся сталкер.
– Хотел узнать, сколько ты продержишься.
– Что тебе надо, тварь?
– Принял меня за сталтеха? – в голосе послышалась усмешка.
– А кто ты?
– Ну, встань, взгляни.
Гонта уже немного отдышался. Палец лежал на сенсоре подствольного гранатомета. Огрызок сходящихся углом стен не давал увидеть, кто же на самом деле вышел из сумрака задания на продуваемую всеми ветрами площадку.
Гул рассекающих воздух лопастей глушил звуки шагов.
А вдруг и правда не сталтех? Уж больно голос на человеческий похож. Хотя… Он тут же вспомнил, как несколько раз в косых столбах света мелькала облитая серебром человекоподобная фигура, как били ему вдогонку тугие очереди, прошибая в бетонных стенах дыры размером с кулак, наполняя помещения едкой пылью… Кто, если не сталтех, способен на бегу вести огонь из крупнокалиберного ИПК?
Он привстал.
Палец ныл на бугорке сенсорной гашетки. Надави чуть сильнее – и плазменная вспышка поглотит с десяток квадратных метров просевшего перекрытия.
Дрожь…
В первый миг он отчаянно выругал себя за то, что попался на уловку и чуть было не совершил рокового движения, но что-то удержало.
Человека, остановившегося в нескольких шагах от импровизированного укрытия Гонты, действительно на первый взгляд было трудно отличить от сталтеха, и виной тому была не только пронизанная серебристыми нитями бронированная экипировка. На левой щеке поблескивали уродливые ртутные пятна, вместо волос топорщился короткий металлизированный «ежик», глаза были густо оплетены въевшимися в кожу прожилками металла, но взгляд незнакомца был живым, изучающим, в нем мелькали искорки неподдельного интереса.
Два «дракона» по-прежнему резали лопастями мглистый, влажный воздух. Сталкер машинально отсканировал лицо незнакомца, и подсказка тут же была найдена в базах данных.
– Ты – Макс? – полуутвердительно произнес Гонта.
– А ты догадлив. Слышал обо мне, да?
Гонта сипло выдохнул, с усилием сглотнул.
Кто же не слышал о Максе? Он и еще девять сталкеров несколько лет назад, сами того не ведая, стали жертвами эксперимента, проводимого мнемотехниками Ковчега. В них внедрили зародышей сталтехов – колонии скоргов, которые должны были полностью преобразовать человеческие тела, превратить людей в исчадия техноса, подконтрольные главарю Ковчега – Генриху Хистеру.
Гонта понятия не имел, кто сорвал эксперимент. Ходили слухи, что Макса спас один из приоров Ордена, остановивший трансформацию при помощи мнемотехнического воздействия, но правда это или нет – история умалчивала. Не вызывал сомнения другой факт: спустя год после тех событий Макс начал планомерно истреблять боевиков Хистера, стремясь добраться до лидера группировки, базирующейся в бункерной зоне бывшего новосибирского Академгородка.
«Но что ему от меня-то понадобилось?» – Гонта взглянул на Макса, вновь испытав невольную дрожь.
– Говорят, до Катастрофы ты был городским диггером? – Макс пристально смотрел ему в глаза. – Жил в Новосибирске и хорошо знаешь подземелья?
Гонта невольно вздрогнул.
– Я никому об этом не рассказывал!..
– Только ему. – Макс обернулся.
Из сумрака здания появилась еще одна фигура. Коренастый сталкер был вооружен старинным «калашниковым». На его скуластом лице играла недобрая усмешка.
– Как видишь, Монгол жив, хоть ты и бросил его погибать, даже не предупредив об опасности.
– У него свои глаза и сканеры есть, – пренебрежительно ответил Гонта. – Я ему ничего не должен.
– Да? А вот мне кажется, что ты хотел избавиться от свидетеля. Ведь у тебя не было ни малейшего повода к столь черной неблагодарности. Монгол спас тебе жизнь, не бросил за Барьером, когда ты оказался в своем бронекостюме, как перевернутая черепаха в панцире, а ты его – в расход. Так поступают немногие, даже в этом жестоком мире.
– И что?
– Ты не сталкер. – Бровь Макса чуть приподнялась. – Настоящий Гонта погиб четыре года назад. Может быть, ты дашь разумное объяснение этой маленькой нестыковке?
Гонта понимал, что его положение в данный момент безвыходно. Бежать некуда, ответить на брошенное в лицо обвинение нечем, разве что пулей, но Макс контролировал два изделия техноса, и они вряд ли выпустят его живым. Скорее мгновенно изрешетят из орудий, стоит только дернуть стволом в сторону Макса. Да и Монгол противник опасный, раз ему все же удалось выбраться живым из той заварухи с фанатиками и сталтехами…
– Я сталкер. – Гонта упрямо поджал губы. – Одиночка.
Макс покачал головой.
– Твой мью-фон не работает на частотах техноса. – Он вскинул взгляд. – Это как минимум странно для «жженого», не находишь?