На одном лицемерии в любовных делах не уедешь, вот здесь и пригодился его немалый политический опыт. Закатив глаза, Рузвельту пришлось говорить о том, что целый день до предела он загружен работой, не было времени не то чтобы позвонить, сходить по малой нужде. А уж если Элеонора всерьез подозревает его в неверности, так лучше об этом поинтересоваться у морских пехотинцев, что возят его коляску.
Наигранная раздраженность сыграла свою роль, фыркнув, жена ушла в другую комнату, но Рузвельт был уверен, что временное затишье скоро перерастет в наступление на его доверенных лиц и она не успокоится до тех пор, пока не выжмет хотя бы крохи какой-то информации. В своих пехотинцах Франклин Рузвельт был уверен, – Элеонора натолкнется на холодную учтивость; кто может его подвести, так это горничная, что дежурила в тот час в Уорм-Спрингсе. Придется отправить барышню подальше от Вашингтона, например, в какую-нибудь арканзасскую дыру, где ее длинный язык местные жители будут воспринимать как болезненную фантазию и для семейных отношений даже самое гнусное злословие не будет иметь ровно никакого значения.
Впрочем, выбора у него не остается, ведь не рассказывать же Элеоноре о том, что весь предыдущий вечер он провел в обществе бывшей любовницы, держась с ней за руки. Как бы благополучно ни складывалась его судьба, Люси Мерсье оставалась единственной женщиной, которая понимала его всецело. Даже дочь он назвал именем своей возлюбленной.
– Джон, – обратился Рузвельт к пехотинцу, стоявшему позади каталки.
– Да, сэр, – охотно отозвался тот, сделав вперед шаг.
Крупный, с покатыми плечами и невероятно наивным взглядом, парень напоминал обиженного ребенка и неизменно вызывал доверие у всякого, кто его видел. В охране президента Джон Лоренс служил уже второй год и подчас бывал для президента не только сопровождающим, но и нянькой. А Рузвельт подобное обхождение ценить умел.
Родом Джон был из Техаса, где у его отца была огромная ферма. С началом боевых действий парень подал заявление об отправке на фронт добровольцем, но никак не мог предположить, что вместо свары с японцами он будет толкать каталку с президентом. По-своему подобную обязанность можно воспринимать даже ответственной и почетной, но только совестно было перед ровесниками, которые познали лиха в борьбе с неуемными японскими камикадзе.
Трижды парень писал прошение об отправке его на передовую, и всякий раз Рузвельт не давал заявлению хода. По-своему президент успел привыкнуть к этому крупному и невероятно добродушному парню. Если бы тот сгинул где-нибудь в передряге с японцами, то ему было бы крайне жаль его.
– Миссис Рузвельт не звонила сегодня?
– Никак нет, сэр, – бодрым голосом отвечал Лоренс и уже через паузу добавил: – Иначе бы я вам сообщил.
Франклин Рузвельт кивнул. Досадно! Всякий раз она вела себя таким образом, что заставляла чувствовать его виноватым, и если бы он был здоров, то потребовала бы от него, чтобы он приполз к ней в Сулгрейф-клаб на брюхе.
Неслышно вошел секретарь Гарри Гопкинс. Помощник всегда появлялся неожиданно, чем очень раздражал Рузвельта. Невольно всякий раз возникало впечатление, что тот просто материализовывался из пустого пространства. Лучше бы он колотил в дверь, чем внезапно появлялся из-за спины.
– Генерал-майор Паттон звонил уже в третий раз, господин президент, – ответил Гарри Гопкинс, – он просит вашей аудиенции.
Раздражение нарастало. Почему-то со всех сторон ему советуют, что нужно делать, а чего не следует. Скоро ему будут говорить, в какое время он должен оправляться.
Переборов раздражение, Рузвельт спросил:
– Где он сейчас?
– Он здесь, господин президент.
– Надеюсь, что оставить армию без командования его заставили весьма серьезные причины… Что ж, пускай заходит.
Секретарь удалился.
– Господин президент, мне бы не хотелось быть навязчивым, но позвольте мне служить под началом генерала Паттона. Сейчас его армия десантировалась в Сицилии…
– Джон, неужели ты думаешь, что я не знаю о твоих просьбах отправить тебя на фронт? А кто будет служить в Белом доме? Или ты думаешь, что президенту не нужны верные люди?
– Нужны, господин президент, но ведь…
Франклин Рузвельт нахмурился:
– Вот тогда и служите. И давайте больше не будем возвращаться к этому разговору.
– Слушаюсь, господин президент.
Вошел генерал-майор Паттон Джордж Смит. Высокий, сухопарый, с обветренным загорелым лицом; на голове всего-то ежик седых волос, что его роднило с курсантами военных школ. Типичный кадровый военный, каких художники любят рисовать на агитационных листах и многочисленных плакатах. На щеках бесчисленные веснушки, которые можно было бы принять за пороховую гарь, въевшуюся в кожу. От него пахло не дорогими духами, какие предпочитают высшие чиновники в Белом доме, а едким дымом выигранных сражений.
– Что там стряслось, генерал? – вместо приветствия спросил Франклин Рузвельт, не сумев сдержать раздражение. – Надеюсь, что причина вполне достойная, чтобы проделать такое большое путешествие.
Столь резковатое начало смутить генерала не могло. Жизненный опыт у него был немалый, приходилось попадать и в более серьезные передряги. Протопав в глубину комнаты несколько шагов, генерал заговорил:
– Возможно, что причина, по которой я сюда приехал, покажется вам странной, но уверяю вас, господин президент, быть может, она не менее важна, чем батальные сражения.
– Вы говорите загадками, друг мой, а нельзя ли перейти к конкретике. Что у вас там?
– Дело в том, что…
– Присаживайтесь, генерал, – тяжелая ладонь оторвалась от колена, указав на стул, стоявший рядом.
– Спасибо. – Генерал сделал два порывистых шага в сторону кожаного кресла. Развернувшись, уверенно сел. – Господин президент, вам приходилось когда-нибудь слышать о Копье судьбы?
– Хм… Интересный получается разговор. Вы имеете в виду Копье Лонгина? Копье, которым впоследствии владели многие императоры?
– Да, именно его.
– Я вам более скажу, уважаемый генерал Паттон, меня и самого занимает история этого копья. Я даже знаю, почему Гитлер решил присоединить Австрию к Германии. В 1917 году Гитлер участвовал в спиритических и оккультных сеансах в роли медиума общества «Туле», и на одном из сеансов они вызвали дух князя фон Турна, убитого несколькими месяцами ранее. В свое время весьма влиятельную личность… Тот через женщину-медиума своим голосом сообщил, что новым вождем Германии станет тот человек, который будет обладать Священным копьем. Предсказания, как мы знаем, осуществились в 1938 году, когда Гитлер объявил Австрию землями Германии и завладел Священным копьем.
Генерал был поражен. О Священном копье президент знал не меньше его самого. А может, относительно Копья судьбы у Франклина Рузвельта имеются собственные планы?
– Так оно и было, господин президент.
– Так вы мне это хотели сказать? Не думаю, что Гитлер захочет расстаться со своим талисманом. Наверняка он держит его в каком-то очень надежном бункере.
– Господин президент, в настоящее время Гитлер прячет ото всех местоположение Копья судьбы…
– Неудивительно, – невесело хмыкнул Рузвельт.
– Но сутки назад судьба столкнула меня с человеком, который знает, где оно может находиться.
Голова президента чуток наклонилась набок, теперь он смотрел на командующего армии с откровенным любопытством:
– Вот как? И что это за человек?
– Это перебежчик. Сам он из Нюрнберга, финансист.
– Каким же образом он может знать, где находится Копье судьбы, если для всех это строжайшая тайна?
– Он банкир и занимался финансированием транспортировки копья в другой регион.
– Ах, вот оно как, значит, вы уверяете, что источник весьма надежный? – в задумчивости протянул Рузвельт.
– Да, господин президент, ему нет смысла водить нас за нос, он желает найти убежище в Америке. В свою очередь, я ему обещал, что если он поможет отыскать нам Священное копье, то я походатайствую о том, чтобы он получил гражданство безо всяких проволочек.
Несмотря на долгую болезнь, Франклин Рузвельт выглядел полным сил. А ведь ему ежедневно приходится преодолевать боль. Подобное поведение достойно восхищения. Лицо у него выглядело моложавым, без характерных глубоких морщин, столь свойственных человеку его возраста. Удивляться особенно тоже не стоит, ведь о его здоровье печется целый штат докторов.
– Вы хотите знать мое мнение?.. Думаю, что это будет стоящая сделка, – заключил президент. – Кто владеет Священным копьем, тот владеет миром, так почему бы сильнейшей державе не иметь столь значимый символ. Так что, генерал Паттон, вы должны сделать все возможное… пожалуй, и невозможное, чтобы Копье власти оказалось в Америке. Считайте это поручением президента.
Впалые щеки генерала разошлись в улыбке, сделав его моложе и симпатичнее.
Впалые щеки генерала разошлись в улыбке, сделав его моложе и симпатичнее.
– Сделаю все, чтобы выполнить распоряжение президента.
– У меня к вам, Джордж, будет еще одна просьба, так сказать, личного характера.
– Все, что в моих силах, – с готовностью отвечал Джордж Паттон.
Не часто президенты обращаются к своим генералам с просьбами.
– Возьми к себе в армию вот этого юношу, он просто донимает меня своими прошениями отправить его на фронт.
– Сделаю это с большой радостью, господин президент. Сынок, ты пойдешь под мое начало?
– Сочту за честь, сэр! – радостно отозвался Джон.
– Вот и договорились. Знаешь, Джон, – голос президента потеплел, – мы иногда любим поворчать на молодежь, так что не поминай старика лихом.
– Разве я могу, господин президент! – Голос юноши от волнения осип.
– Мне будет не хватать тебя, Джон.
Глава 18 ГДЕ НАХОДИТСЯ КОПЬЕ
Москва 1944 года, август
Взяв трубку со стола, Иосиф Сталин некоторое время держал ее в ладони, а потом осторожно воткнул в уголок рта. Закуривать отчего-то не стал, лишь слегка покусывал мундштук крепкими, заметно пожелтевшими зубами. Заложив руки за спину, он размеренным шагом пересек кабинет и, откинув слегка занавеску, посмотрел на зубчатые бойницы Кремля.
Заложив руки за спину, он некоторое время всматривался в черноту, затем, повернувшись, подошел к столу. Затянувшиеся паузы всегда были невыносимы, но встревать в думы вождя не полагалось, а потому, терзаясь сомнениями, приходилось ждать.
Между тем Иосиф Виссарионович вел себя так, как если бы в кабинете он пребывал в одиночестве: подняв коробок спичек, несильно его тряхнул и, удостоверившись, что он полный, вытащил из него спичку и запалил в трубке табак. Откинув слегка голову, сладко пыхнул на хрустальную люстру. Только после этого ритуала Верховный Главнокомандующий взглянул на начальника НКГБ Меркулова, продолжавшего стоять навытяжку.
– Значит, вы говорите, что американцы всерьез заняты поисками Копья судьбы?
– Точно так, товарищ Сталин. Они прекрасно осведомлены, что для немцев значит это копье. По существу, это одна из мировых христианских святынь, и для ее поисков они снарядили целый отряд.
– Кто вдохновитель этой операции?
– Генерал-майор Паттон Джорж Смит.
Дохнув дымом, товарищ Сталин спросил:
– Хм, крупная фигура. Что у вас есть по нему?
Всеволод Николаевич почувствовал сладковатый запах табака. В руках он держал папку с досье на всех высших чиновников союзнической армии. Весьма полная информация содержалась и по генерал-майору Паттону. Обладая отменной памятью, всю информацию он предпочитал хранить в голове, и кожаная папка в его руках была больше для уверенности, чем для получения нужной информации.
– Сейчас Паттону Джоржу Смиту пятьдесят девять лет. Родился он в Калифорнии, Сан-Габриэле. Кадровый военный. В 1909 году закончил военную академию в Вест Пойнте. Участвовал в Первой мировой войне, карьера у него началась довольно стремительно, в тридцать два года он командовал танковой бригадой во Франции. После войны занимал различные командные должности. В тридцать девятом году – он полковник, через год ему присвоили звание бригадного генерала. С апреля сорок первого года он командир второй американской танковой дивизии. Был одним из тех, кто высадился в Марокко в ноябре сорок второго. На следующий год он командующий вторым корпусом американской армии. Сейчас командует седьмой армией, которая высадилась недавно в Сицилии.
Сталин одобрительно кивнул:
– Все это так. Он проявил себя как весьма деятельный генерал. Франклин Рузвельт мне сообщил, что именно его армия должна будет высадиться в Норвегии, – Иосиф Виссарионович подошел к карте и ткнул трубкой в предполагаемое место высадки. – Думаю, что из этой операции получится толк.
– Но это еще не все, товарищ Сталин, – живо продолжал полковник. – Считаю, что назначение генерала Паттона курировать операцию по поиску Копья судьбы далеко не случайно. Дело в том, что он склонен к разного рода мистификациям и весьма неплохо разбирается в европейских ценностях. Кроме того, в свое подразделение он подобрал разного рода экспертов, которые сейчас только тем и занимаются, что ищут сокровища по всей Европе.
Верховный главнокомандующий отошел от карты и направился в сторону высокого комода, на котором стояла большая фотография. Всмотревшись, полковник с удивлением увидел, что это был снимок его жены. Прежде фотографии здесь не было. На этой карточке Надежда Аллилуева выглядела счастливой супругой любящего мужчины. Фотография была сделана незадолго до ее трагической гибели.
– Но главная их цель – это Копье судьбы, разве не так? – спросил Верховный.
Меркулов мгновенно повернулся в сторону Хозяина.
– Точно так, товарищ Сталин.
– Кое-что мне известно об этом копье, – лукаво улыбнувшись, добавил: – Все-таки у меня за плечами семинария. Всему христианскому миру оно больше известно, как Копье Лонгина. Святой Лонгин был особенно почитаем первыми христианами. Легенда, связанная с этим копьем, гласит о том, что он излечился от катаракты, после того, как ударил копьем распятого на Голгофе Христа. А так как на нем осталась кровь Спасителя, то само копье стало святым, так же как и Чаша Грааля, куда собиралась кровь Христа. – Иосиф Виссарионович объяснял размеренно, тщательно подбирая каждое слово. Чувствовалось, что он знал, о чем говорил. – И всякий, кто владеет этим копьем, обладает удивительной способностью приумножать добро, добиваться побед, совершать сверхчеловеческие поступки. – Сталин остановился и пытливо посмотрел на вытянувшегося полковника, уж не прячутся ли за показным подобострастием шальные мысли. И, видимо, убедившись в надежности боевого генерала, продолжил: – Но если этим копьем владел жестокий человек, то он превращался в злого гения.
– Точно так, товарищ Сталин! – охотно отозвался министр, преданно глядя в глаза вождю.
– Значит, вы говорите, что именно из-за этого копья Гитлер отважился на присоединение Австрии?
– Да, товарищ Сталин. Первая попытка присоединения была им предпринята в 1934 году. Тогда в Третьем рейхе был создан австрийский легион, который только тем и занимался, что проводил в Австрии саботажи, выводил из строя электростанции и железные дороги, да еще убивал сторонников прежнего канцлера. В июле тридцать четвертого австрийские нацисты подняли мятеж и убили австрийского канцлера Дольфуса. Муссолини тогда резко осудил политику Гитлера и к границе с Австрией выдвинул четыре дивизии. Гитлеру пришлось отказаться от немедленного присоединения Австрии. Но надежду заполучить копье он никогда не терял. А через четыре года, когда позиции нацистов в Австрии особенно усилились, он приказал вермахту начать подготовку к вторжению. Но прежде он направил в Вену руководителя оккультной организации «Аненербе» Вольфрама Сиверса удостовериться в том, что копье по-прежнему находится в городе. Как только он прибыл в Хоффбург, приказал начальнику австрийских СС Кальтенбрунеру взять музей под охрану. Уже на следующий день в Австрию вступили немецкие войска, и она объявлялась одной из земель Германии. А еще на следующий день Гитлер в сопровождении Гиммлера пришел в Хоффбург и заявил…
– Что он выполнил самую важную миссию в своей жизни, – закончил Иосиф Виссарионович.
Меркулов даже не удивился. Иногда ему казалось, что не существовало вопроса, в который бы Хозяин не вникал.
– Точно так оно и было, товарищ Сталин.
– Мы не можем допустить, чтобы Копье Лонгина оказалось в руках американцев. Я не мистик, а, скорее всего, наоборот… Но самой историей уже доказано, что тот, у кого оно находится, неизменно владеет миром. А рисковать я не имею права. Где, по-вашему, сейчас находится копье?
– По нашим оперативным данным, оно может быть спрятано в двух местах: в Нюрнберге и в Потсдаме.
– А то копье, что находится сейчас в «Доме Дюрера»?
За время недолгого разговора Сталин всерьез удивил Меркулова второй раз. В папке у министра лежала фотография «Дома Дюрера», в котором некогда жил знаменитый художник. В какой-то момент Меркулов хотел показать ее вождю, но, натолкнувшись на вопросительный взгляд Сталина, передумал.
– Подозреваю, что это, скорее всего, какая-то заготовка немецкой контрразведки. Вряд ли они стали бы выставлять Копье судьбы так откровенно, тем более в то время, когда город постоянно бомбят союзники. Настоящее местоположение копья точно не известно, но думаю, что искать его нужно именно в этих городах.
– Почему именно в них?
– Гитлер прирожденный мистик, а эти два города в истории Германии всегда играли очень значительную роль. По его мнению, через эти земли Германия должна была подпитываться силой.
– Тоже верно. До Нюрнберга нам не дотянуться, думаю, что со временем его захватят американцы, но вот Потсдам может быть наш. Так что завтра же отдам распоряжение, чтобы усилить наступление.