– Не помню, – виновато отозвался смотрящий. – Если бы ты знал, сколько бедолаг ко мне подходило. Никому не отказывал. Кого же еще греть, как не бродяг.
– Пойду я, – поднялся Игорь, в его голосе послышалось едва скрываемое разочарование.
Взгляд Обута размяк, будто проталина на весеннем снегу, а морщины на лбу и вовсе разгладились.
– Как твое погоняло?
– Блондин, – чуток смутившись, отвечал Игорь.
Законный широко улыбнулся:
– Подходяще.
* * *Жора Черкунов не заставил себя ждать, прибыл вовремя и, довольно потерев руки, направился прямо в беседку, где один из пацанов раскладывал по тарелкам запеченные куски рыбины. Другой, столь же бережно разливал в рюмки водку (под такую рыбу грех не выпить чекушку, а потому на этот раз правило решили нарушить). Смотрящему достался кусок около самой головы, возражать Коля не стал и, зацепив вилкой мякоть, положил ее на язык.
– Ты молодец, Блондин, такую хавку сварганил, что от удовольствия язык в узел завязывается.
За столом одобрительно засмеялись. Похвала медом разлилась по душе, заставив Игоря счастливо улыбнуться.
– Это единственное, что я умею. Мы на Волге жили, у бати тоже коптильня была. Только мне он доверял с рыбой заниматься.
– Опыт, значит, – уточнил Жора, осторожно сплюнув косточку на край тарелки.
– Так, выходит.
– Из рыбаков? – уточнил Николай.
– Так, выходит. Поселок, где я жил, полностью рыбацкий, все друг друга с малолетства знают. Если кто уезжает, так дом продают только своим, чтобы чужаков не было.
– Рыба там хорошая?
– Не то слово! Сазаны вот с этот стол будут, – уважительно протянул он, кивнув на столешницу с разложенными тарелками. – Обычно рыбачим сетями, удочками не мелочимся.
– А рыбнадзор не щемит?
– С рыбнадзором договориться можно, – веско заметил Игорь. – Многие из них свои… Хуже другие, которые беспредельничают, и сеть могут порезать, и рыбу из нее утащат.
– А вы что?
– За это у нас строго. Не твое – не бери! Если поймают такого – голову открутят.
– Оно и правильно, – подытожил смотрящий, – давайте по малой, – ненавязчиво предложил он, поднимая рюмку. – За то, чтобы в этой жизни было как можно меньше беспредела.
Выпили со вкусом, заели рыбкой вперемешку с жареным лучком.
Под ногами, привлекая к себе внимание громким мяуканьем, терся серый здоровенный кот. Оторвав от рыбы хвост, Жора бросил ему щедрый кусок. С громким утробным урчанием кот принялся за трапезу, врезаясь клыками в сочную мякоть.
– Котяра! Спасу от него нет! – один из пехотинцев небрежно поддел кота ногой. – Ненавижу!
Зашипев, кот отодвинулся на безопасное расстояние и ревниво наблюдал за оставленным куском рыбы.
– Когда последний раз чалился, – заговорил Жора, – у нас на зоне точно такой же кот был. Кто-то из вертухаев нам его еще котенком подбросил. Цыган его один подобрал, в котельной он работал, из мужиков. Сам злющий был, как дьявол, слова ему поперек не скажи, а вот животину свою обожал. Человека так не любят, как он своего кота. Сам спать идет и его рядышком положит. Кот вместо собачки за ним по всей зоне ходил. А однажды этого кота нашли повешенным на столбе…
Неожиданно Жора замолчал.
– И что? – осторожно спросил Блондин.
– Похоронил цыган его, как положено, даже крест для него соорудил. Неделю ходил сам не свой, почернел весь. А когда малость отошел, начал расспрос учинять, кто это сделал. Когда нашел, так зарубил этого гада топором, – равнодушным тоном протянул Жора. – Потом на суде у него спрашивают, раскаялся ли он за то, что за кота убил человека. И знаете, что он ответил?..
– Что же?
– Сказал, что за этого кота порезал бы половину колонии. – Глянув на пехотинца, оттеснившего кота ногой, добавил, припустив в голос строгости: – Так что нужно быть поосмотрительнее, когда отпихиваешь ногой животину.
– Понял, – чуток смутившись, отвечал пехотинец.
– Так какие у тебя вопросы? – спросил Жора, тщательно вытирая руки о полотенце.
– Давай присядем вон там, – кивнул Николай в сторону пруда, рядом с которым стояла широкая лавка.
Близ болотистого берега росли две белые кувшинки, и пучком стрел из воды торчали камыши. О неряшливости думать не приходилось, так задумано.
– Хорошо тут у тебя, – зашагал Жора по диабазовой брусчатке. – Ты в пруду карасей не разводишь?
– Не до того мне, – отмахнулся смотрящий. И, заинтересованно посмотрев на приятеля, предложил: – А может быть, ты займешься?
Шутка удалась. Рассмеялись дружно, обращая на себя внимания примолкших пехотинцев.
– Лучше попроси того рыболова, – отвечал Жора, присаживаясь на лавку, – как его…
– Погоняло у него Блондин.
– Ишь ты. Забавно!
– Тут такое дело, Жора… Как ты думаешь, кто мог взять хату генерала Саторпина?
Жора лишь усмехнулся. Подобного вопроса он не ожидал.
– Пожалел, что ли?
Опять рассмеялись, обращая на себя внимание.
– Вот что тебя интересует. Значит, ты меня пригласил в качестве эксперта?
– Извини, получается, что так.
– А я думал, что просто хотел рыбкой угостить.
– И рыбкой тоже… Так что ты на это скажешь?
Вытащив из внутреннего кармана пачку папирос, Жора тщательно продул фильтр и, небрежно смяв его двумя пальцами, сунул в уголок рта. Старый вор был из того племени заядлых курильщиков, что не изменяли многолетним привычкам. Когда ему советовали поберечь здоровье и перейти на более щадящий табак, он всякий раз отшучивался одинаково, дескать, в папиросе табака будет в два раза меньше, чем у сигареты. Возможно, что в чем-то он был прав.
Чиркнув зажигалкой, запалил табак.
– А что тут сказать, хату вскрыл настоящий умелец. Красиво сработал, аж зависть берет. Сейчас таких людей немного.
– Так ты знаешь, кто это может быть? – настаивал смотрящий.
Жора курил аккуратно, пуская струю дыма себе под ноги, как если бы опасался причинить смотрящему непоправимый вред.
– А к чему ты это спрашиваешь?
– Он работал на нашей территории, а следовательно, должен платить.
– Ах, вот оно что, – с некоторым облегчением произнес Черкунов.
– А ты что думал, Чекан?
В ответ Черкунов лишь усмехнулся.
– Что же будет, если каждый без спросу начнет лазить?
– Тоже верно.
– И как ты думаешь, кто это мог быть?
– Молодежь нынче удачливая пошла. Да и возможностей для этого тоже немало. Мы раньше только одной фомкой справлялись, – губы вора разошлись в ностальгической улыбке (ему было что вспомнить), – а теперь каких только железок не напридумывали. А потом, я ведь сейчас как-то отдалился немного от дел. Здоровьице не то… Кроме силы, тут еще и железные нервы нужны. Без этого даже лопатник у лоха не выудишь. Гошу-карманника помнишь?
– Так.
– Неделю назад схоронили, – бросил Чекан окурок в урну, стоящую рядом.
– Не знал. Жаль… Вроде бы и не старый еще был, – невольно подивился смотрящий, вспоминая худенького невысокого щипача с узенькой клиновидной бородкой.
– Под семьдесят ему было. Но мог бы еще пожить, если бы не промышлял. Когда лопатник тянешь, такой стресс испытываешь, что не приведи господи. Вот мотор у него и не выдержал.
– Так как это случилось?
– Гоша на майдане промышлял, подсел к одной швабре в электричке, стал у нее лопатник тянуть, ну а она возьми и чихни некстати. Вот он и помер со страху.
– Чего только не бывает. А ты, значит, от дела отходишь?
– Да, вроде того, – неопределенно пожал плечами Чекан. – Пенсионер.
В действительности это было не совсем так. Год назад Жора Чекан сплотил вокруг себя способную молодежь, которая по его наводкам вскрывала богатые хаты. С того и жил. Не бедствовал, в общем.
– Что-то ты темнишь, Чекан, назвать мне можешь человека, кто эту хату колупнул?
– Честно говоря, я сам давно на хату генерала поглядывал. Там у него добра скопилось под самый потолок. Но как мы глянули на все эти замки, так поняли, что их за неделю даже не откроешь. – Улыбнувшись, добавил: – А вот он сумел… Есть один человечек, он на многое способен. Погоняло у него Фомич, зовут Кирилл Глушков.
Смотрящий едва кивнул:
– Кажется, я что-то слышал о нем. Что ты о нем скажешь?
– Непростой он. Я с ним как-то на пересылке пересекался. Так и не понял, что он за человек.
– Мутный, что ли?
– Пожалуй, так бы не сказал, скорее, ломом подпоясанный.
– Сколько он снял с квартиры?
– А вот этого тебе никто не скажет. Он любит работать в одиночку. Ну, если щеманешь его на двадцать тысяч баксов, это будет вполне. Вряд ли он сунулся бы в пустую хату.
– Где он живет, знаешь?
– Где-то на Кропоткинской, но можно будет узнать поточнее. Кто-то из моих питомцев с ним в корешах. Но к нему нужен подход. Просто так его не расколешь. Нахрапом тоже не возьмешь.
– Что-нибудь придумаю.
– Ты сам с ним будешь перетирать или кого-нибудь из своих гавриков пошлешь? – кивнул Чекан на бойцов, разговаривающих в беседке. Компания подобралась дружная, время от времени разговор прерывался громким смехом. Блондин сидел чуток в стороне с гитарой в руках и что-то наигрывал перебором.
– Что-нибудь придумаю.
– Ты сам с ним будешь перетирать или кого-нибудь из своих гавриков пошлешь? – кивнул Чекан на бойцов, разговаривающих в беседке. Компания подобралась дружная, время от времени разговор прерывался громким смехом. Блондин сидел чуток в стороне с гитарой в руках и что-то наигрывал перебором.
– Мне ни к чему светиться, для этого пехота есть. Блондин! – крикнул смотрящий. – Подойди сюда.
Звеньевой понимающе кивнул и, бережно прислонив гитару к скамейке, споро шагом зашагал к смотрящему.
– В общем так, сегодня сходишь на Кропоткинскую и проведаешь одного нашего общего знакомого. – Чекан едва кивнул, подтверждая сказанное. – Он собрал с одной хаты пенки, причем на нашей территории, а с нами не поделился. А с друзьями так не поступают, мы ведь и обидеться можем. Так что пускай выкладывает двадцать тысяч баксов. Ты меня понял?
– Конечно. – Глаза звеньевого вспыхнули радостью. В этот момент он напоминал бойца, долго просидевшего в окопе и наконец-то заполучившего настоящее дело, в котором он сможет проявить себя во всей красе. – Кого мне с собой взять?
– А один ты не справишься? – хмыкнул смотрящий.
– Вдвоем как-то надежнее, – неопределенно пожал Блондин плечами.
– Сам смотри.
– Я бы взял Мамонта, – кивнул он в сторону огромного парня лет двадцати двух.
– Хорошо. Созвонишься потом с Жорой. Он тебе точный адрес наколет. Ну чего стоишь? Иди.
– Ага… Я вот что подумал, а если он в отказ пойдет, тогда что?
– Действуй нахрапом, говори, знаешь, что именно он взял хату.
– А если не поможет?
Смотрящий развел руками:
– Ну, брат, даже не знаю, что тебе и сказать. Ты его должен как-то убедить в своей правоте. Или, может быть, мне тебя учить?
– Я все понял.
– Ты сообразительный малый.
Звеньевой упорхнул, как если бы его не было. Выпили еще по стопочке, так, безо всякого тоста, просто для души, едва соприкоснувшись стеклянными боками.
Неожиданно смотрящий улыбнулся широко, расслабляющее.
– Чекан, тут про тебя слухи ходят, что ты терпилу одного в карты порядочно нагрел. Правда или нет?
Черкунов старался выглядеть равнодушным, ковырялся вилкой в простеньком салатике из морской капусты.
– Может и правда, только я пока денег с него никаких не имел.
– И насколько же ты его опустил?
– Сумма большая, врать не буду, – поднял он глаза на смотрящего. Вроде бы и спокойно смотрел, а только коричневая радужка потемнела еще больше, как если бы на нее упала тень.
– Уж не Саторпин ли будет тем самым терпилой? – усмехнулся Омут.
Жора широко и расслабляюще улыбнулся.
– Точно, он! Вижу, что законные не ошиблись в выборе, когда тебя смотрящим поставили. Вроде бы ты никуда и не ходишь, а обо всем знаешь.
– Так вот, Жора, законы ты наши знаешь. Так что, когда вытрясешь из него причитающееся, не забудь положить десять процентов в общак, – ненавязчиво напомнил Омут.
– Об чем базар, Коля, – источал радость Чекан. – Неужели ты думаешь, что я бы по-другому поступил.
– Уж не для того ли ты его в карты нагрел, чтобы он потом папашу своего тряханул?
– А хоть бы и так, – усмехнулся Жора. – На то он и терпила, чтобы терпеть. Что у тебя с руками, Омут?
– А что тебя не устраивает? – удивился Николай.
– Да разливай давай! Угощай гостя.
Глава 40 ЕГО НУЖНО ВСКРЫТЬ
Как это нередко случается, снилась всякая дрянь. Но что самое скверное – не было возможности от нее избавиться и приходилось принимать ее как данность. Из ниоткуда вдруг появлялся король Фридрих Барбаросса и требовал от него, чтобы он достал ему утерянное Копье судьбы. При этом он так гудел своим громовым голосом и, угрожая, сводил брови на переносице, что кожа на спине становилась липкой от холодного пота.
Картину сменяли воинствующие монахи, тамплиеры, хранящие копье в одном из средневековых замков; толпы нищих и страждущих, протягивающих руки к Священному копью. На них наслаивались картины рыцарских турниров, сражения крестоносцев с сарацинами. Сон был предельно реалистичен и переполнен всевозможными деталями, и оттого кажущееся воспринималось за действительность.
Кирилл видел одеяние рыцарей, всматривался в их лица, искаженные гневом во время баталий, слышал удары сабель о металлическую защиту. Но особенно впечатляющим был султан сарацинов Салладин, прозванный «Рыцарем востока». На высоком арабском скакуне, окруженный многочисленными визирями и охраной, облаченный в дорогой парчовый халат, он с небольшой возвышенности посматривал за сражениями своих воинов с неверными. Слышались голоса сарацинов, их боевой клич «Алла!».
Одно видение сменялось на другое, и теперь он признал Анастасию в роли первой дамы турнира. Сам он на могучем жеребце, в тяжелых латах и с копьем наперевес дожидался команды герольда, чтобы броситься на соперника. Неожиданно тот приподнял забрало, и он рассмотрел белозубого шатена, с которым когда-то увидел Анастасию.
Сон не утратил своей мистики даже тогда, когда Глушков открыл глаза. Некоторое время он смотрел в потолок, пытаясь осознать действительность. Грезы от яви отделить было трудно. Откуда взялись все эти подробнейшие детали, о которых он никогда прежде не знал? Предположим, что-то ему могла подкинуть потревоженная память, ведь о некоторых вещах слышать приходилось, но как тогда объяснить детали в костюмах сарацинов, причем он точно знал, как называется каждая из них. Присутствовали еще некоторые вещи, которые вообще не поддавались объяснению, например, откуда он мог знать, что…
В какой-то момент он вдруг осознал, что в комнате находится не один. Повернув голову, он вдруг увидел того же щеголеватого шатена, которому когда-то передал кейс, на диване сидело еще два человека. Охрана! Страха не было, возникло лишь раздражение: «Какого дьявола им нужно?!»
– Знаешь, ты кричал, – улыбаясь, сообщил щеголь. – Было очень забавно.
– Что вы здесь делаете?
– Иногда полезно услышать, о чем говорит во сне человек, но ты меня разочаровал. Никакой информации. Мне порой иногда кажется, что за твоей спиной весьма серьезная выучка. Может, ты из конторы? Колись! Сергей, глянь, что у него под подушкой? Может, ствол? Мы сейчас с ним любезничаем, а он вытащит пушку да перестреляет нас всех зараз!
– Я сказал, какого черта вам здесь надо! – вскричал Глушков.
В ответ лишь легкая усмешка.
– Вижу, что я ошибся. Подготовленные люди ведут себя значительно сдержаннее. Во всяком случае, столь буйных эмоций не проявляют. А нам нужна от тебя помощь.
Сбросив с себя одеяло, Кирилл поднялся. Включил торшер. Темно-зеленый свет залил комнату, лицо гостя теперь стало болотным. Так должен был выглядеть водяной. Век бы их не видеть, так ведь приперлись!
Подняв со стула рубашку, спросил:
– Как вы сюда проникли?
– Замок у тебя всего-то третьей категории сложности. Мог бы придумать что-нибудь посерьезнее.
Следовало действительно заняться замком, что-то часто к нему стали пробираться незваные гости. Надел брюки, крепко затянул ремень. Одетый человек чувствует себя куда более уверенно, чем обнаженный.
– Так что вам нужно?
– Воспринимаю этот вопрос, как деловой подход. Нам нужно, чтобы ты опять забрал это копье.
Голова шатена слегка подалась вперед, оказавшись в глубокой тени, сейчас его лицо выглядело неестественным. Будь в нем набожности хотя бы на ноготок, так он непременно осенил бы себя крестным знамением.
– Судя по всему, у вас что-то не складывается. Ваше копье поменяло хозяина.
Легкий кивок.
– Ты быстро схватываешь.
– Только мне до всего этого какое дело? Я уже выкрал для вас копье!
– Выкрал один раз. Выкрадешь и другой. Ты работаешь не за идею, мы предлагаем тебе деньги.
– В прошлый раз вы мне тоже предложили деньги, но я отчего-то чуть не схлопотал пулю. Нет уж, увольте меня от ваших игр. Я не хочу ни с кем иметь дело.
Человек, стоящий за спиной шатена, смотрелся как статуя. Живыми выглядели только его глаза, контролировавшие каждое движение Кирилла. У такого парня обострены боевые рефлексы, это следовало учитывать.
– В этот раз все пойдет по-другому. Не нужно будет взламывать замки, копье будет лежать в кабинете хозяина, на самом видном месте. Ты его забираешь и уходишь.
– А что, охраны не будет? – недоверчиво сощурился Глушков.
– Хорошо, что ты задал этот вопрос. Она будет, но уверяю тебя, в этом случае ей будет не до тебя.
– Что же они будут делать, смотреть мультфильмы?
– А ты язва! – Губы шатена растянулись. – Не стану пока вдаваться в подробности, но ты уйдешь беспрепятственно и хорошо заработаешь.
– Сколько?
– Вот это уже деловой подход. Пятьдесят тысяч долларов.
– Принимается, – согласился Кирилл. – Когда я получу деньги?
– Половину можно сейчас. – Положив деньги на столик, шатен добавил: – Здесь двадцать пять.