Вести табун лошадей было удивительно сложно. То одна, то другая постоянно тормозили движение из‑за чего вставали все. Моя идея вести их привязав друг к другу, этакой змеей, выходила боком. Темп движения заметно снизился.
Трудная поездка была разбавлена моими воспоминаниями, как проснулся шериф. Поэтому я достаточно часто неожиданно взрывался хохотом, как только вспоминал, как шериф с дикими криками носился по лагерю, спотыкаясь об уже окоченевшие тела своих подельников. Однако когда он побежал в прерию, я был вынужден констатировать, что он сошел с ума, судя по его странному поведению. Городской хлюпик, притворяющийся крутым копом, что ещё скажешь. У меня сложилось именно такое впечатление, когда я наблюдал за его поведением.
Дав Чернышу шпор, я снова сдвинул импровизированную колонну с места.
За день мы преодолели километров двадцать, и сейчас в сгущающейся темноте спускался по склону холма к видневшемуся внизу небольшому озеру. Лошади, почуяв воду, заторопились к ней, некоторые особо наглые даже обогнали, но вынуждены были остановиться, когда я тормознул Черныша. Нахватало, чтобы они еще спутались. Предстояла тяжёлая работа, снимать седла и освобождать от груза спины лошадей. Закончил я, когда уже совсем стемнело. Поэтому пришлось приготавливать ужин и искупаться, прежде чем отойти ко сну, в полной темноте.
Нагнал караван я только к обеду следующего дня, так что, заметив впереди белые верха повозок, только пришпорил коня, нагоняя их.
Переговорив со встретившим меня патрулем, я поскакал дальше. Мой фургон двигался седьмым, счастливое число. В табуне, что гнали сбоку от каравана, был хорошо заметен Зверюга, любимец Агнесс, который своей великолепной статью выделялся среди других лошадей.
Обойдя по дуге стадо коров голов в сорок, я подскакал к своему фургону и громко свистнул.
Моё появление в караване вызвало ажиотаж, мало того что так неожиданно прискакал, так еще и с осёдланными лошадями, и как они попали ко мне догадаться было не сложно. Поэтому смотрели на меня настороженно.
Соскочив с Черныша я отдал повод в руки жены Белого пера, который сидел и правил мулами, и одним прыжком запрыгнул в фургон.
— Мы так соскучились, — выдохнула Мэри, и обняла меня. Они обе сидели у левого борта и подремывали, когда я их разбудил.
— Откуда у тебя эти лошади? — спросила Агнесса.
— Ой, тут такая история. Еду я себе никого не трогаю, а тут свист — стрельба, и на меня бандиты выскакивают, ну что тут нужно было делать. Вот лошади мне все и достались, не один не ушёл.
Лица у обеих девушек сразу стали скептические, однако сказать они ничего не успели, к нашему фургону подъехал старшина каравана.
— Добрый день, мистер Маккена, — чуть приподняв шляпу, в дань вежливости поздоровался он.
— Добрый, мистер Голдфингер.
— Можно мне с вами поговорить наедине?
— Да, конечно.
Отвязав Черныша, от остальной массы лошадей, я уже успел шепнуть вождю, что это теперь его лошади, как и оружие. Себе я отобрал лучшее оружие и вещи, сложив на четыре лошади, указав на них Белому перу. Теперь он знал, где его плата, а где мои вещи.
Отъехав от каравана на полкилометра, старшина спросил:
— Мистер Маккена, я знаю что вы не смотря на столь юный возраст стали довольно известным человеком в определённых кругах, но тут простые люди, не убийцы, и мне… и нам бы хотелось знать откуда у вас столько лошадей, да еще и под седлом?
— Хм, я понимаю ваше беспокойство и отвечу. Мне повстречалась банда из двадцати человек. У нас была перестрелка, но я смог уйти силы были не равны. Они меня преследовали, поэтому понимая, что я выведу их на вас, был вынужден ночью, когда они разбили лагерь и легли спать ворваться к ним и учинить пальбу. Может несколько выжило, я не знаю, была ночь, но трофеи я забрал.
— Вот как?.. Да вы поступили правильно. У нас женщины и дети, а двадцать бандитов это большая сила. Я объясню переселенцам, думаю, они поймут вас. То, что вы были ВЫНУЖДЕННЫ это сделать.
— Хорошо.
Мы развернулись и разахались в разные стороны.
Своих лошадей индейцы гнали отдельно. Сложить все те вещи, что я с жадностью хомяка прихватил с собой, было негде. Фургон перегружать нельзя, оси не долговечны, так что нам пришлось нанимать для перевозки груза часть свободного места на двух фургонах. А большую часть седел мы распродали, некоторые брали для себя, некоторые на продажу, цены были маленькими. Мешки с деньгами я спрятал в тайник. Все они не ушлись пришлось просто сложить их в углу фургона и прикрыть вещами.
Как бы то не было, но караван продолжил свой семидневный путь, именно столько времени затрачивалось на переход на этом пути. И вот настало время, когда караван повернул налево к побережью океана, мы направились прямо, к тем горам, где была та самая обещанная долина.
— Индейцы, — сказал я вождю, который ехал рядом со мной справа от фургона. Его жена гнала табун лошадей позади фургона. Им кстати, управляла Мэри.
— Это друзья. Они уже час сопровождают нас, смотрят.
— Изучают?
— Да.
— Это то самое племя про которое вы имели ввиду?
— Да. Они возьмут лошадями, им не нужна та долина, хотя она и находиться на их земле. Туда очень трудно попасть, и еды там надолго не хватит.
— А мне пойдет. Трава есть? Есть. Два десятка коз, пару коров, и кур. Вот и будет провиант. Разберёмся.
Так неторопливо беседуя, мы подъехал к пяти всадникам, которые выстроившись в ряд, стояли на нашем пути.
С индейцами, Белое перо договорилось быстро. Поэтому мы, особенно не задерживаясь, поехали к их лагерю, в который прибыли на следующий день. Именно там я увидел настоящие вигвамы.
Встреча с вождем племени черноногих Большой Бык, произошла к вечеру, когда племя закончило готовиться к празднованию. Ведь я, Большому Быку, и пяти его лучшим людям подарил винтовки, и по сотне патронов к ним в комплекте. Так что я стал его лучшим другом. Но сначала дело, из‑за которого мы сюда прибыли, поэтому перед празднованием собравшись вокруг большого костра, стали решать. Если я думал, что это будет быстро, то я почти сразу разочаровался, наблюдая за их движениями. Они были медленно размеренными. Так что договаривались мы почти два часа, после чего на тонкой шкуре молодой лани, был составлен договор, где и было написано индейскими письменами, что я с этой минуты владелец тех земель, да и самой долины тоже.
Большой Бык просто не понимал, как можно владеть землёй, которая тебе не принадлежит, хотя сам жил на территории племени, на определенных территориях. Договорившись еще с ним на охрану долины, я со спокойно душой отправился праздновать вместе с женами, которые на этот случай принарядились.
Гулянья шли два дня, жены спиртное не пили, причём почему‑то обе. Я им говорил, как спиртное влияет на плод, так что они очень серьёзно к этому относились.
Если кто‑то считает что индейцы, 'краснокожие' это невозмутимые люди, то побывайте на их праздниках, и вы поймете что это не так.
Я сам не пью, поэтому их питье не пил, читал как‑то, что они делают его не совсем приятным способом. Старухи жуют ягоды выплевывают в кувшины, и там все это бродит и получается спиртное, слабое, но все же. Так что на все предложения выпить, я отвечал категоричным нет и, показывая на небо, говорил одно единственное слово, которое знал. 'Табу'.
На третий день я выполз их вигвама, который нам подарил вождь, и в первый раз более — менее внимательно огляделся. Лагерь стоял в низине ложбины, со всех сторон он был окружен хвойными лесами, что создавало просто великолепную зеленую красоту. Текущая неподалеку река давала пресную воду и рыбу. В это же время возвращались с добычей охотники. Места были богаты пищей, так что с голоду здесь не помрёшь.
— Рай, — вслух сказал я, вздохнув свежего воздуха.
Отдохнув сутки, мы группой в десять всадников отправились осматривать мои владения. Фургон и жёны остались в лагере индейцев. За два часа мы подскакали к скалам и дальше поехали по каньонам. Посмотрев на гору, возвышающуюся над нами, я спросил у Большого Быка:
— Возможность проехать в долину для фургона есть?
На несколько секунд задумавшись, он отрицательно покачал головой, ответив на плохом английском:
— Только лошадь.
И действительно в некоторых местах лошадей приходилось вести на поводу, теперь я понимал, почему Большой Бык не пользовался ею, это была гигантская ловушка. Второго выхода не было, что сводило на нет все преимущества долины, хотя путь к ней среди скал и каньонов было еще тот, головоломный, попробуй запомни.
К самому вечеру мы достигли входа и в очередной раз, подхватив лошадь под узды, я пошёл вслед за проводником, и через полчаса я был в долине. Нет, не так. В ДОЛИНЕ!
Садившееся солнце прекрасно освещала долину, окруженную со всех сторон крутыми склонами заросшими деревьями, эти буйства красок полевых цветов и другой зелени радовал глаз.
Обустроив лагерь, я на следующий день стал делать замеры долины и составлять карту, выбирая место для дома. Для пары десятков коров места тут было вдоволь. Размеры долины были восемь на три километра, с вытянутой частью в сторону горы. Водопад показывал, что проблем с пресной водой не будет. За два дня изучив большую часть долины, я сказал отдыхающим индейцам, что мы возвращаемся.
Путь обратно был заметно полегче, так как приходилось спускаться, а не подниматься.
После того как мы вернулись я показал женам листы бумаги с собственноручно сделанными набросками грифелем. Художник я был так себе, но их всё равно впечатлило расположение долины и того что в ней есть.
Через несколько дней испробовав гостеприимства племени, мы стали собираться в путь.
Фургон понятное дело не прошёл, так что его пришлось оставить внизу и с помощью вьючных лошадей везти скарб на себе. Благо дом мы прихватили с собой. Я имел ввиду вигвам, что нам подарили.
Обустройство лагеря в долине, а также перевозка, и перегон трех коров, что мы купили в караване вместе с птицей, заняло два дня. Установив вигвам, и пройдясь по окрестностям, я сделал импровизированный туалет, чтобы не было как у индейцев. К их лагерю через лес не возможно было подобраться, подорвёшься, так что я сразу подумал о чистоте и гигиене.
В течение месяца, я чистил долину от опасных животных, отстреливая всяких рысей и других мелких живностей. С домом вопрос был решен на общем совете. Если бы работала За Пазуха, то проблем бы не было. Но строить дом своими руками… нет, я конечно построю, но можно ли будет жить в нём потом, это вопрос. Так что было решено нанять рабочих, но не из близких городов, а целую бригаду плотников из Сан — Франциско, и вот на завтрашний день был назначен отъезд. Еды женам должно было хватить на пару месяцев, так что уезжал я со спокойной совестью, охрану долины взяли на себя парни Большого Быка, пока я буду в отъезде. И вот нагрузив на Черныша вещи, как и на вьючную лошадь, я двинулся в путь.
Да Фриско я добрался за десять дней. Можно было конечно и быстрее, но я не особо торопился, отдыхая душой и можно сказать телом.
А вот город мне не понравился, странные покосившиеся лачуги соседствовали каменными домами. В городе по моим прикидкам жило не более десяти тысяч человек, что было странно, если вспомнить город — миллионник, который будет тут всего через сто пятьдесят лет.
Первым делом я снял номер в самом лучшем отеле. В самом лучшем из двух. Устроив лошадей в конюшне, привёл себя в порядок, и после ванной, надев чистую одежду, спустился в маленький ресторанчик при отеле.
Поправив пояс с 'кольтами', я направился к единственному свободному столику, который спокойно занял. Видимо тут действительно хорошо кормили, как хвастал портье, раз ресторанчик был полон.
— Извините, но этот столик занят, — подошёл ко мне один из официантов.
— Ну и что? — спросил я, изучая меню, что лежало на столе.
— Этот столик мистера Ван Гора, — сказал он таким тоном, как будто его тут все знают.
— Я повторяю свой вопрос. Ну и что?
— Мистер Ван Гор очень влиятельный человек…
— И влиятельные люди умирают. Так что принеси мне вот это блюдо… а — а-а… потом вот это, и эту фигню. Может хоть что‑то съедобное попадется, не знаю я французского.
— Вы заказали морковный сок, соус для рыбы, и овощной салат, — коротко ответил официант.
— Да — а? — озадачился я, но потом бросив меню на стол, просто сказал:
— Картошку, жареное мясо… У вас куриный суп есть? Вот, и его тоже. И лёгких закусок.
Пока я дожидался заказа, мне принесли холодных закусок. Ветчину двух типов, соусник для неё, хлеба, и стакан вина.
Когда я, придерживая вилкой ветчину, ножом отрезал от неё кусочек и, макнув в соус, отправил в рот, около моего столика вдруг кто‑то остановился. Проследив, от ботинок и выше, я узрел перед собой самого настоящего джентльмена. Он стоял и с любопытством смотрел на меня, быстро осмотревшись, я откинулся на спинку стула, и аккуратно промокнув салфеткой уголки губ, вопросительно посмотрел на него.
— Однако каков нахал. Мало того что вы юноша заняли мой столик, так еще ведете себя так что я чувствую себя виноватым за то что потревожил вас, — с веселым изумлением сказал джентльмен. Путём логических измышлений, я смог предположить, что это и есть тот самый 'мистер Ван Гор'.
— Присаживайтесь, вы меня не потревожите, — великодушно указал я на соседний стул.
Хмыкнув, он отдал прислуге цилиндр, трость, и перчатки, после чего присел напротив меня.
— А что если бы я приказ своим людям вышвырнуть вас отсюда? — спросил он, с хлопком расправив салфетку и расстелив ее на коленях.
— Ничего более глупого не слышал. Это как головой надо удариться, чтобы попытаться выкинуть вооруженного человека? — изумленно сказал я.
— Неужто вы бы его применили? — спросил он, изучая меню.
— Конечно, не вижу никаких препятствий.
— А как же закон?
— Ну больше патронов потрачу, — пожал я в ответ плечами.
— Вы такой жестокий?
— Это не я, жизнь такая.
В это время появились два официанта несущих мой заказ. Тут мы замолчали, я из‑за того что был занят рот, пережевывающий мясо, джентльмен, потому что… да просто молчал, ожидая свой заказ, попивая вино.
— В последнее время в Сан — Франциско приехало столько сброду, что просто диву даёшься, местный ли это житель или приезжий.
— Я заметил. Кстати, вы не вписываетесь ни в одну из перечисленных категорий, — ответил я, отпив сока.
— Почему? — в его голосе было слышно отчётливое любопытство с примесью напряженности.
— Ну во — первых вы точно не житель города. Тут мало найдётся народу так по — идиотски одеваться, это не Лондон. Но и не приезжий вы тоже. Скорее всего живёте загородом, поместье, или что‑то подобное. Я прав?
— Возможно. Вы знаете, что вы очень странный молодой человек. Сколько вам лет? Шестнадцать? Семнадцать? — спросил он, остро посмотрев на меня прикуривая при этом трубку.
— Не всё так как кажется, — уклончиво сказал я, и махнул рукой, подзывая официанта. Расплатившись за обед, я кивнул, прощаясь с неизвестным, и направился к выходу.
Первым делом я сходил в мэрию, и нашел там чиновника охочего до денег. К вечеру у меня на руках аналог паспорта выданного в замен утерянного, с именем Клинт Иствуд. Ну нравиться мне фильмы с его участием, и заявкой на покупку земли. Насчёт её решение будет завтра, там были какие‑то проблемы с тем, что она находиться вроде как на территории индейцев, но я показал кожу купли — продажи, и вроде всё разрешилось, но подождать всё равно придётся. Заодно я выяснил, где можно нанять плотников. Так что, решив наведаться к ним завтра с утра, направился в свой отель.
К обеду сойдя вниз, я поправил ремень и левую кобуру, нужно шнурок перевязать, бултыхается она и направился в ресторан.
После хорошего плотного завтрака, который я запил кофеем, расплатился и, выйдя из отеля, направился к конюшням. Громкие крики, что я услышал, приближаясь, показались мне странными. Вдруг как‑то повеяло родиной. Прибавив шагу я буквально вылетел на шестерых парней, ковбоев судя по их виду. Стояли они у конюшни и перегораживали выезд двуколке, у которой сломалась ось. Под передними ногами лошади запряженной в повозку, лежал парень с окровавленной головой, и его защищала молоденькая девчонка лет пятнадцати на вид одетая в платье явно не по размеру, с обломанным лезвием ножа в руке.
А вот слова что вырывались из ее нежных уст можно назвать только площадной руганью. Я остановился, и чуть прищурив глаза, с удовольствием посмотрел на нее, заслушавшись. И говорила она хорошо и смотреть на неё было приятно. А вот парни не понимали ни слова, что она произносила по той причине, что были они на русском. Причём на современном русском.
— Какие‑то проблемы мисс? — спросил я, полностью игнорируя ковбоев.
— Моя не понимать б..я.
— Можно и по — русски, я понимаю. Россиянка? Судя по тому что ты пару раз назвала того лысого Шреком мы из одной страны, да и времени тоже.
— Русский? — ахнула она, продолжая махать рукой, защищая парня под ногами.
— Русский — русский. Что у вас случилось? — спросил я, щёлкнув курком, чтобы парни не делали глупостей.
Девчонка быстро рассказала, из‑за чего случилось это происшествие. Оказалось Стив, это тот что под ногами лежал, неудачно сплюнул жевательный табак, попав на одежду одного из ковбоев. Несмотря на то, что одежда у него была грязнее чем у всех вместе взятых, он сразу же решил наказать парня, и погнался за ними. Ну дальше понятно, на повороте сломалась ось, парень вылетел и разбил голову, девчонка с трудом удержалась и теперь защищала парня. Кстати они оказались переселенцами, что стояли лагерем в трёх милях от города.